Наверное, все то время, что стоял рядом, придумывал фразу.
— У всех такое бывает. Не бери в голову.
— Послушай, — напористо и как-то нервно продолжал он. — Я бы рад вернуться назад во времени и еще тогда в кафе извиниться, но таких чар нет. Прости, что там так получилось, Лина.
— Как ты узнал мое имя? — насторожилась я. Сердце противно ёкнуло, захотелось отойти от этого странного парня и больше не общаться.
— Ты мне сама дала картонку, — он неловко улыбнулся. — Там было написано.
— Наблюдательность и никакого волшебства, — напряжение спало, от облегчения не сдержала улыбку. Вот же успела себе напридумывать ужастиков за минуту, а все так просто объяснялось!
— Так и есть, — он заметно повеселел. — Я Робин. Ты ведь не местная, да?
— По говору слышно? — предположила я. — Угадал, Робин. Не местная.
— Мне от дома до города всего полчаса езды на электричке, я тут часто бываю. Если нужно будет что-то подсказать, там, магазин какой-нибудь, обращайся. Я с радостью покажу и угощу кофе в знак примирения. Лады?
Он, казалось, действительно переживал из-за той истории.
— Лады, — кивнула я.
Робин улыбнулся так светло, что в искренности не усомнился бы и самый закоренелый скептик.
— Рад, что мы это до школы утрясли. Там и без таких историй просто не будет. Ты ведь тоже в Юмну едешь?
— Вот что будет, если я скажу «нет»? — усмехнулась я.
— Я тебе не поверю, Лина.
— Почему же? — новый шутливый тон беседы мне нравился, а парень, растерявший за каких-то несколько минут всю ауру опасности, оказался вполне симпатичным. Даже нос с горбинкой его нисколько не портил.
— Ты единственная сидишь с чемоданом на платформе, на которой не работает даже табло. Сюда не придет по расписанию ни один автобус, — охотно пояснил этот детектив. — Ты пришла загодя, значит, боишься пропустить и знаешь, что другого автобуса не будет. Ты не удивилась тому, что царапины исчезли, как не удивилась и тому, что мой кофе кипел. Я сразу не сообразил, но увидев тебя тут, сложил картинку и понял, что ты из своих.
— Дедуктивным методом ты владеешь прекрасно, — похвалила я. — Робин, может, ты и о школе что-нибудь знаешь?
— Двух учителей только. Причем немагов. Математика и преподавательницу иностранных языков. Она три в одном, школа не могла ее упустить. Α год пробный не только для магов, но и для правительства тоже. Теперь же каждому захочется похвастать, что его маги круче других образование получают, — он пренебрежительно хмыкнул, повел плечом. — Потому госпоже Мэйс и предложили оклад больше, чем в гимназии, а тамошний директор отпустил.
— «Три в одном» — это как? — недоуменно нахмурилась я.
— Английский, французский и латынь.
— И какой она преподаватель? Строгая? — спросила я, подозревая, что мне с моей только надкушенной, но ни разу по — настоящему не ученой латынью придется туго.
Робин пожал плечами:
— Не знаю. Я не учился в гимназии. Я с ней только как с соседкой знаком. Соседка она хорошая.
— Госпожа Мэйс прекрасный учитель, — раздался за спиной спокойный голос, и из-за рекламного щита, служившего задней стенкой остановки, вышел тот самый светловолосый парень, который помог мне сойти с поезда. — Она в меру строгая, отлично все объясняет, а интересующимся дает дополнительные материалы и задания.
Парень встал рядом, положил ладонь на выдвижную ручку большого серого чемодана. Оторвав взгляд от кольца с черным опалом на левой руке нового собеседника, посмотрела парню в лицо. Он улыбнулся:
- Αдам Йонтах, — прозвучало веско, с достоинством. Так, словно эта фамилия должна была мне что-то говорить.
— Лина Бах, — представилась я и тут же с досадой подумала, что стоило назвать настоящую фамилию или двойную.
— Я очень рад знакомству.
Он повернулся, посмотрел на сидящего рядом со мной парня, легко кивнул:
— Робин.
— Адам.
Сухо, слишком сухо. Будто эти двое были не только знакомы, но успели даже рассориться давно и навсегда. Не удивительно, они явно принадлежали к разным слоям общества. Робин привел себя в порядок после кафе, почистил одежду, но, хоть и выглядел теперь опрятно, по всем пунктам проигрывал аккуратно постриженному, холеному и дорого, хоть и неброско одетому Адаму. Плюс Адам вряд ли испытывал сложности с самоконтролем, а Робин, казалось, притягивал неприятности и готов был в любой момент ввязаться в драку, лишь дай повод.
— Вы не знаете, еще кто-нибудь к автобусу придет? — стараясь разрядить ставшую вмиг напряженно обстановку, поинтересовалась я.
Робин неопределенно пожал плечами, промолчал.
— Насколько я знаю, нет, — Адам обворожительно улыбнулся мне. — Отец говорил, это последняя станция, а отсюда до Юмны не больше получаса пути. Всего в школу приедет пять автобусов. В общей сложности девяносто три учащихся. В автобусы садятся небольшими группами, чтобы не привлекать внимание местных.
— Логично, — согласилась я.
— Сейчас многое делается для того, чтобы школы не только просуществовали год, но и продолжили работу. Скрытность — один из важнейших факторов успеха, — прозвучало так, будто Адам давал интервью, и я не удержалась от замечания.
— Кажется, твой отец политик. Слова про скрытность — прямо слоган.
Робин рядом хмыкнул, но поторопился скрыть это. Расстегнул куртку, суетливо проверил телефон. Видимо, не хотел дополнительно портить отношения с Адамом, раз уж теперь предстояло учиться вместе.
Адам недоуменно нахмурился:
— Конечно, политик.
— Я южанка, в этих краях впервые, — поспешила оправдаться я.
— Понятно. У нас тоже редко говорят о южанах в “Вестнике”, - чуть снисходительно улыбнулcя Адам. — То ли дело “Магия сегодня”, они освещают все.
Οба названия мне ни о чем не говорили, но, предположив, что речь о газетах, кивнула.
— Моего отца избрали директором Юмны и мэром подводного города. Я там бывал несколько раз за лето, с удовольствием покажу тебе достопримечательности.
— Это было бы прекрасно! — обрадовалась я.
— В город можно будет выходить даже после уроков. Как и в обычной гимназии. Руководство школы постарается сделать так, чтобы ученики как можно легче адаптировались к подобной жизни и не испытывали психологического дискомфорта, — серьезно возвестил Αдам и, видимо, заметив выражение моего лица, улыбнулся. — Я опять говорю, как отец?
Он пожал плечами и добавил:
- Οтец так часто давал интервью последние недели, что эти фразы просто въелись.
— Автобус идет, — Робин махнул рукой.
— Как раз вовремя, — Адам бросил взгляд на часы, удовлетворенно кивнул. — Ты же не будешь возражать, если я позабочусь о твоем чемодане?
— Это очень мило, спасибо, — поблагодарила я, отметив, что Адам не задавался, хоть и был сыном явно влиятельного и богатого человека.
Белый автобус с большими зелеными буквами на бортах подъезжал к платформе. Робин поднял с земли свою объемную сумку, Адам подкатил к краю платформы и свой, и мой чемодан, а я воспользовалась моментом и написала Марине, что автобус пришел. Госпожа Фельд обещала, что перед погружением под воду будет возможность ещё раз поговорить с родными, но теперь я слабо представляла себе спокойный разговор, учитывая галдеж еще доброй сотни человек.
Передняя дверь открылась, и на платформу вышла госпожа Фельд.
— Доброго всем вечера, — лучезарно улыбнулась она. — Пожалуйста, предъявите свои приглашения.
Меня она точно узнала, потому что подмигнула, но нарушать процедуру явно не собиралась, а я и не рассчитывала на особое отношение. Из переднего кармана сумки достала папку и показала украшенное серебряным тиснением приглашение. Первая, потому что Αдам, как истинный джентльмен, даже отступил на шаг, чтобы я оказалась впереди. Приятная галантность подчеркивала мысли о том, что его род старинный и влиятельный, оттого и воспитание у Адама было другим. Его наверняка тоже ждала политическая карьера.
Адам хранил свое приглашение в узком плоском кошельке. Сложенный втрое лист как раз туда лег, а Робин удивил меня неожиданной аккуратностью. Парень, вставший на колено рядом с сумкой, хранил документы в папке такого же темно-зеленого цвета, что и моя. Адам с водителем укладывал чемоданы в багаж, я стояла у передней двери и очень хорошо видела, что Робин явно волновался, показывая приглашение. Отчего-то cоздалось ощущение, что он боится не пройти эту простую проверку.
— Все в порядке. Сумку в багажное отделение, пожалуйста, и садитесь, — слова госпожи Фельд отразились живейшей радостью на лице Робина. Странный он все-таки.
— Привет! — громкие голоса чуть не смели меня, когда я вошла в салон.
— Привет, — ошеломленно пробормотала я, оглядывая битком набитый автобус.
— Пятнадцатое, двадцатое и двадцать третье места свободны, — сказала за спиной госпожа Фельд.
Я кивнула и пошла вперед, улыбаясь моим будущим соученикам в ответ. Куда ни кинь взгляд — счастливый человек! Весь автобус просто излучал счастье! В хвост идти не хотелось, и я проворно юркнула на свободное пятнадцатое место. Мимо, одарив меня светлой улыбкой, прошел Адам.
— Я Кора, — представилась рыжеволосая пухленькая девушка рядом со мной. Говор выдавал жительницу восточных областей.
— Лина. Ты тоже не местная, так?
Она согласно закивала, кудряшки, прихваченные в нескольких местах оригинальными заколками явно ручной работы, радостно тряслись.
— Угадала, — просияла Кора и защебетала о своем городе так восторженно, что в какой-то момент ее приподнятое настроение показалось мне неестественным.
Новая знакомая почти полностью завладела моим вниманием, но немного нервно улыбающегося Робина я краем глаза видела. Тем более он чуть замедлился, проходя мимо. Будто хотел, чтобы я на него посмотрела. Сделав вид, что не заметила, я спросила Кору о ее сестре.
Радостное чирикание новой знакомой, обрывки других разговоров, взрыв хохота позади, море, точнее залив, проглядывающий за деревьями, — все это затмило саму дорогу, и остановка наступила неожиданно.