– Мой любимый мальчик. Мистер Вандерхорст сказал, что так его называла мать.
Я краем глаза уловила кивок его головы.
– Вряд ли мать называла бы так сына, которого она собиралась бросить.
Я потихоньку попятилась.
– Я должна вернуться в офис. Нужно сделать несколько звонков. Вернусь позже, чтобы помочь вам на чердаке.
Я почти вышла из комнаты, когда Джек сказал:
– Пока, Мелли.
Я в упор посмотрела на Джека. Наконец-то у меня появился повод рассердиться.
– Кажется, я сказала вам, Джек, что мне не нравится, когда меня зовут Мелли.
Гордо тряхнув головой, я повернулась и шагнула к входной двери, довольная тем, что последнее слово осталось за мной. Я уже почти закрыла дверь, когда Джек крикнул:
– Пока, чувак.
Со стуком захлопнув дверь, я поспешила прикрыть рот рукой, чтобы никто не услышал моего смеха.
Глава 10
Вернувшись к дому около половины седьмого, я была неприятно удивлена, увидев припаркованную у тротуара машину моего отца. От полной паники меня спасло лишь то, что незадолго до этого мне позвонил Чэд и спросил, не буду ли я против, если он возьмет Генерала Ли к себе домой. Изобразив неуверенность, которая, однако, вряд ли обманула Чэда, я дала согласие.
Стоя на крыльце и нащупывая в сумке ключи, я сказала, обращаясь к закрытой двери:
– Только без фокусов. Сегодня я не в настроении.
На мое счастье, дверь оказалась заперта. Я вставила ключ в замок. Стоило мне его повернуть, как сквозь приоткрытую дверь в нос ударили теплые ароматы лазаньи и чесночного хлеба. Все еще сжимая пакеты с товарами из местного магазина бытовой химии, купленные по списку Софи, я покорно двинулась на звук мужских голосов, доносившихся из гостиной.
Здесь я с облегчением обнаружила, что в мое отсутствие миссис Хулихан сняла чехлы с остальной мебели. Мой нос уловил запах полироли и уксуса, смешанный с кухонными ароматами.
Несмотря на общее плачевное состояние некогда шикарной комнаты, сегодня она выглядела не так уныло. Мой отец сидел на диване и о чем-то увлеченно беседовал с Джеком, сидевшим на чиппендейловском стуле напротив. Стоило обоим посмотреть в мою сторону, как я тотчас напряглась.
Джек встал и подошел ко мне.
– Давайте помогу. – Он заглянул в пакет. – Похоже, в вашем графике запланирована уйма работ, – добавил он, ставя пакеты рядом с напольными часами.
Пропустив мимо ушей эту колкость, я села рядом с ним. На темном дереве низкого кофейного столика, который как будто припал к полу на похожих на лапы ножках, на круглых подставках стояли два высоких стакана, наполненные чем-то похожим на воду со льдом.
– Привет, пап. Если честно, не ожидала тебя здесь увидеть.
Отец улыбнулся своей прежней улыбкой, которая так хорошо была мне знакома с детства. Тогда он был прекрасным отцом.
– Миссис Хулихан позвонила, и я не смог удержаться от предложения приехать на домашний ужин.
Интересно, что это? Тонкий выпад в мой адрес за то, что я не готовлю для родного отца, и тем более на регулярной основе? Впрочем, вряд ли. Мы с ним уже давно перешли к более серьезным демаршам.
– Я к тому, что бары в это время уже открыты. Поэтому странно, что ты здесь.
Он вздрогнул, а я отвернулась. Мне было жаль нас обоих. Увы, мне было трудно простить того, кто когда-то учил свою десятилетнюю дочь совать аспирин в рот пьяному мужчине, чтобы он на следующее утро мог встать на работу. Я до сих пор помню, как эта самая десятилетняя дочь научилась рано вставать и собираться в школу, лишь бы только ее отец успел на работу.
Джек поднял оба стакана.
– Похоже, их нужно наполнить снова. Вам что-нибудь принести, Мелли?
Отец посмотрел на меня, словно хотел увидеть, как я отреагирую на это имя, но я не доставила ему такой радости.
– Сладкий чай, пожалуйста. С лимоном.
Джек направился в кухню. Мы оба молчали, слушая его затихающие шаги. Отец сложил ладони и оперся локтями о стол. Мне было видно, что его руки трясутся, но он, похоже, был не в силах унять эту дрожь.
– Твоя мать снова звонила. Спрашивала, передал ли я тебе ее сообщение.
Наши взгляды встретились.
– И что ты ей сказал?
Он пожал плечами, и я заметила, что его плечи стали мягче, чем прежде, стали покатыми, как у старика. Внезапно до меня дошло, что через пару лет ему стукнет шестьдесят пять, что передо мной пенсионер, а не красивый, подтянутый мужчина в офицерской форме. Впрочем, он уже давно перестал им быть.
Порой я даже задавалась вопросом: что, если я сама придумала его? Что, если это лишь фантазия маленькой девочки, призванная смягчить удары судьбы?
– Я сказал ей, что ты перезвонишь, когда будешь готова. Хотя это вряд ли произойдет в ближайшее время. Она сказала, что должна сообщить тебе нечто крайне важное.
Я посмотрела на свои переплетенные пальцы: оказывается, я сжимала их с такой силой, что кончики побелели. В моих венах клокотал все тот же застарелый гнев, порожденный горем и одиночеством.
– Если она позвонит тебе снова, – ответила я, твердо глядя ему в глаза, – скажи ей, что ты передал мне ее слова.
Отец ошарашенно посмотрел на меня.
– Ты собираешься ей перезвонить?
– Нет.
Затем в гостиную вернулся Джек и вручил нам наши напитки. Я взяла свой стакан и не отрывалась от него, пока на дне не остались лишь звякающие льдинки, как будто пыталась заполнить ту часть меня, которая слишком долго оставалась пустой.
И все это время Джек наблюдал за мной.
Поставив стакан на круглую подставку, я одарила Джека выразительным взглядом. Надеюсь, он понял, что ему лучше промолчать. Я же порылась в сумочке и, найдя чек на сегодняшние покупки, подтолкнула его по гладкому столику к отцу.
– Вот чек от сегодняшней поездки по магазинам, я уверена, что будут и другие. Я попросила компанию, которая занималась установкой сигнализации, отправить счет прямо тебе, так что жди его со дня на день. – Я сглотнула комок, пытаясь придать голосу небрежный тон, и продолжила: – Предлагаю открыть на мое имя отдельный счет, чтобы я могла выписывать чеки и иметь доступ к наличным деньгам, если мне что-то понадобится для дома. А чтобы ты не сомневался, что деньги тратятся по назначению, обязуюсь ежемесячно предоставлять тебе чеки. Таким образом, тебе не будет нужды приезжать сюда.
Отец кашлянул и взглянул на Джека.
– Мелани, раз уж разговор зашел на эту тему. Я… это то, о чем я хотел поговорить с тобой. Вообще-то, я не прочь поучаствовать в восстановлении дома, а не просто выдавать на него деньги. – Он одарил меня кислой улыбкой. – Я готов махать молотком, снимать со стен обои. Что-то в этом роде. Это пошло бы мне только на пользу. Нам обоим.
Я сглотнула новый комок. Во рту внезапно пересохло. Я пожалела, что выпила весь свой холодный чай.
– И для чего тебе это нужно?
– Я трезв уже целых шесть дней. Это самое долгое воздержание с тех пор, как я начал пить. Думаю, это хорошее начало. А может… – он посмотрел на свои дрожащие руки… – кто знает, вдруг это шанс для нас начать все заново.
Я прижала ладони к вискам и помассировала их, пытаясь предупредить надвигавшуюся головную боль.
– Папа, я рада слышать, что ты пытаешься. Правда, рада. И шесть дней – хорошее начало. Но я не могу. – Я закрыла глаза и сильнее сжала виски. – Я просто не могу притворяться, что верю в твои добрые намерения. Я делала это уже столько раз, что очередного разочарования мне просто не вынести.
Джек кашлянул.
– А вы дайте ему испытательный срок или что-то в этом роде. Включите его в ваш график работ. Требуйте от него своевременного прихода на работу и ее выполнения. Я даже готов взять эту обязанность на себя, если это облегчит вам жизнь. Чтобы вам лишний раз не волноваться.
– Ничего не выйдет. Знаю по опыту.
Схватив пустой стакан, я наклонила его почти вертикально и вылила себе в рот несколько капель талой воды.
– Дайте ему шанс, Мелли. Любой человек заслуживает, чтобы ему дали еще один шанс.
Я посмотрела на стакан воды в руках Джека, и внезапно до меня дошло. Джеку и моему отцу было о чем поговорить. Джек был в курсе, что мой отец вновь начал посещать встречи Анонимных алкоголиков. Затем я подумала про мистера Вандерхорста, про то, как он никогда не переставал верить, что мать любила его, хотя все факты, казалось бы, говорили иное, и, даже стоя одной ногой в могиле, желал доказать, что прав.
Я посмотрела на Джека, потом на отца.
– Ну, хорошо, – сказал я, вставая. – Уговорили. Но за тебя отвечает Джек, пап. Я же предупреждаю: первый раз, когда ты вовремя не явишься на работу, станет для тебя последним.
Отец кивнул:
– Справедливо. Обещаю, что не подведу.
Я медленно выдохнула.
– Прости, что не скачу от радости, пап, но я слышала это раньше.
Мимо меня пронесся порыв теплого воздуха с улицы, как будто кто-то открыл окно. Комары в Чарльстоне вошли в предание. Я была уверена: никто из тех, кто сейчас находились в доме, не был настолько глуп, чтобы оставить окно открытым. Разве что Джек, и то лишь потому, что мыслительный центр в его мозгу, похоже, был поврежден.
Я вышла в прихожую, где меня встретила открытая дверь. Я поспешила ее закрыть. При этом мне бросилось в глаза, что задвижка почему-то вышла из паза в дверном косяке. Никаких повреждений, которые указывали бы на то, что дверь была открыта силой, я не заметила. Отец нагнулся, чтобы осмотреть задвижку.
– Похоже, что, перед тем как задвинуть засов, ты не закрыла дверь до конца.
Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах тот же отказ признать очевидное, что и в пору моего детства, когда я впервые увидела старуху в длинном платье, сидевшую в качалке в углу моей спальни с вязанием в руках. И хотя я прекрасно описала его бабушку, отец настаивал – думаю, он и сейчас поступил бы точно так же, – что у меня просто разыгралось воображение.
– Ладно, забудем, – сказала я, захлопывая дверь и задвигая засов, чтобы все могли это слышать.