Сначала она отвела меня на ужин, а затем отвезла на машине в город, где высадила на Кинг-стрит, чтобы я могла сделать кое-какие покупки, пока она будет готовиться к экскурсии, поэтому я еще не имела возможности увидеть ее костюм. Прежде чем она укатила домой, я еще раз напомнила ей о необходимости одеться надлежащим образом. Увы, дурное предчувствие не отпускало меня. И не без оснований.
По крайней мере, она не оделась ведьмой и не вставила в рот клыки, но я подумала, что коса тоже перебор.
Рядом стояли другие группы, но Софи захватила лучшее место, ближе всего к могиле Сью Говард Харди, где, согласно городским легендам, чаще всего видели ее призрак. Считалось, что миссис Харди проводит почти все свое время, скорбно склонившись над могилой мертворожденного младенца, которого она произвела на свет более ста лет назад. Я прекрасно знала, что это не так, потому что еще в детстве, гуляя с мамой, однажды поговорила со скорбящей женщиной. Моя мать оттащила меня от торчащей сквозь ворота руки прежде, чем бледные белые пальцы схватили меня за рукав. Лишь позже, когда вечером мать уложила меня в постель, я поняла, что она ее тоже видела.
Софи в знак приветствия подняла вверх косу. Я закатила глаза, на всякий случай держась от ворот подальше, – вдруг кто-то из обитателей кладбища захочет привлечь мое внимание. Окинув взглядом другие группы, я с удовлетворением отметила, что большинство гидов не стали облачаться в маскарадные костюмы. Софи попыталась объяснить, что костюм привлекает в ее группу больше людей, а значит, она соберет больше денег для колледжа, но меня это не убедило. Я сказала, что для увеличения числа желающих присоединиться к ее экскурсии ей следует рассказывать более правдивые истории, нежели рассказывают конкуренты, но она со мной не согласилась.
– Именно на этом месте, – заговорила Софи, – в 1987 году фотограф-любитель сделал снимок, который превратил это кладбище в центр многих паранормальных исследований. Фотограф даже не догадывался о том, что миссис Сью Говард Харди, бывшая жительница Чарльстона, скончавшаяся от горя сто лет назад, сидела, склонившись над могилой, оплакивая своего мертворожденного ребенка. Он был очень удивлен, когда, проявив пленку, увидел ее изображение.
Голос Софи, еще более гнусавый, чем обычно, дрогнул, я же едва не расхохоталась.
– Она так говорит, как будто знает, что это такое, вам не кажется?
Я обернулась, чтобы защитить мою подругу, и застыла на месте. Увидев перед собой Джека, я дернулась в сторону и налетела на дородную даму в футболке с логотипом кафе «Солти дог», стоявшую позади меня.
– Джек, что вы здесь делаете?
– То же, что и вы. Пришел поддержать колледж Чарльстона, а также узнать что-то новое о своем городе.
Я посмотрела в его лучистые голубые глаза и была вынуждена признать, что он хорошо выглядит. Хотя и не настолько, чтобы я простила его или подпустила к себе близко, однако достаточно, чтобы любоваться им издалека. Очень издалека.
– Рада за вас, Джек. Но, пока вы слушаете, пожалуйста, постарайтесь не стоять рядом со мной. Надеюсь, вы не забыли, что я больше не желаю вас видеть?
Я начала пробираться к краю толпы, но Джек положил руку мне на плечо.
– Вы не ответили ни на один из моих звонков.
– И вас это удивляет? – Я попыталась сбросить его руку, но он крепко держал меня. Заметив, что женщина в майке уделяет нам больше внимания, чем Софи, я оставила попытки высвободиться.
– Нет, – сказал он, понизив голос. – Но я удивлен, что вы не даете мне возможности реабилитироваться. – Он убрал руку, но наклонился ко мне так низко, что его лицо почти касалось моего. – Мне казалось, мы друзья.
– Мне тоже так казалось, – ответила я, отступая. – И вы ничего не можете сделать, чтобы искупить свою вину, так что просто уходите и оставьте меня в покое.
Я повернулась и начала пробираться сквозь толпу, обступившую Софи. Кстати, та в данный момент поэтично рассказывала о привидениях, блуждающих по ночам по улицам Чарльстона, даже не подозревая о том, что позади нее, за кладбищенской оградой, в петле болтается мертвый пират.
Джек упрямо увязался следом за мной.
– Я могу найти для вас бриллианты. Подумайте, что это будет означать. По крайней мере, вы сможете закончить реставрацию вашего дома.
Я остановилась и посмотрела ему в лицо.
– Это не мой дом. И никогда им не был – никогда. Для меня он был лишь нескончаемым источником хлопот и разочарований. Так что с меня хватит. И дома, и вас. Просто оставьте меня в покое. – Я повернулась спиной к нему и лицом к Софи и сделала вид, будто внимательно ее слушаю.
Джек говорил тихо – идеальный контраст с гнусавым чириканьем Софи.
– А как же Луиза и Невин? Вы намерены бросить их вместе с домом? А ведь вы не хуже меня знаете, что Луиза любила своего сына. Чтобы она оставила его, с ней должно было случиться нечто поистине ужасное. Более того, по какой-то непонятной причине газеты развязали кампанию по очернению ее имени, чтобы все подумали, будто она сбежала с Джозефом Лонго. Но мы ведь с вами знаем, что это неправда? Помните фотографию в рамке, которая вечно летает по всей комнате? Это делают Луиза и Невин – и даже не пытайтесь это отрицать. Мы с вами оба знаем, что с домом что-то не так. И что Луиза и Невин хотят, чтобы все, наконец, узнали правду. – Джек потянул меня за руку, и я была вынуждена повернуться к нему. – Вы нужны им. Помогите им сказать правду.
– Можно подумать, вы что-то о ней знаете! – воскликнула я. Головы присутствующих тотчас повернулись в мою сторону, Одновременно до меня дошло, что Софи только что спросила у людей, есть ли у кого-нибудь из нас сверхъестественный опыт.
Софи подняла голову и посмотрела в мою сторону.
– Молодая леди в заднем ряду! У вас был опыт, которым вы хотели бы поделиться?
Я с ужасом посмотрела на нее и снова увидела пирата, который теперь качался в петле на ночном ветру. Мне был слышен скрип веревки о кору дерева. Это тотчас напомнило мне о ребенке на старых деревянных качелях.
– Хм. – Я кашлянула. – Вообще-то, нет.
– Вы уверены? – Софи нахмурилась и выразительно посмотрела на меня, как будто подавала сигнал, который я должна была расшифровать.
– Уверена, – ответила я, наблюдая за появлением нескольких пиратов. Пустив в ход длинные сверкающие сабли, они принялись снимать своего мертвого приятеля с дерева.
– Но мне показалось, что вы хотели нам что-то сказать, – не унималась Софи.
Я мысленно застонала.
– Ну, хорошо. Однажды мне позвонила бабушка.
Дородная дама в майке нахмурилась.
– И что в этом паранормального?
Я повернулась и посмотрела ей в глаза.
– Моя бабушка вот уже двадцать лет как умерла.
Пышнотелая дама отступила. В толпе раздалось несколько смешков и замечаний вроде «Не иначе это какой-то розыгрыш по телефону».
Я посмотрела на Софи и пожала плечами.
Толпа развернулась и последовала за Софи по Черч-стрит, к углу, где та пересекалась с Куин-стрит, и остановилась перед почтенным и якобы кишащим привидениями зданием театра, в котором в настоящее время шел масштабный ремонт. Я чувствовала, как Джек молча шагал рядом со мной, но даже не повернула голову в его сторону.
Как только толпа вокруг Софи угомонилась, моя подруга заговорила снова.
– Женщина в темно-красном платье медленно парит в воздухе, бродя по залам и по внешнему балкону второго этажа. Ее видели капельдинеры, а также зрители.
Что-то легонько коснулось меня. Я тотчас резко обернулась на Джека, чтобы в очередной раз потребовать, чтобы он оставил меня в покое. Но Джек смотрел прямо перед собой, внимательно слушая Софи, и даже не ведал о женщине, что стояла за ним, положив голову ему на спину. Полупрозрачным пальцем она смахнула с его уха выбившийся завиток черных волос. Джек потянулся, как будто хотел отогнать назойливую муху, но затем его рука на миг замерла в воздухе и легла на то самое место, где только что была рука женщины. Потом, как будто не отдавая себе в том отчета, он наклонил голову, словно любовник, который хочет услышать тихий шепот своей возлюбленной.
Я мысленно услышала ее голос, хотя губы ее не двигались. И глаза ее были закрыты, но я знала, что ее слова предназначены для меня. «Скажи ему. Скажи ему, что я люблю его. Скажи ему, что моя любовь к нему не дала мне иного выбора, кроме как уйти. Скажи ему, что ты знаешь». Затем она открыла глаза, но за веками была лишь пустота. А потом она исчезла.
Кто-то легонько дернул меня за свитер. Посмотрев вниз, я увидела пухленького мальчика лет восьми.
– Я тоже ее видел.
– Кого? – нервно спросила я.
Он посмотрел на меня глазами умудренного жизнью старика.
– Сами знаете. – Он подался вперед и прошептал: – Я не должен говорить об этом, но я подумал, что, если вы тоже ее видели, значит, я не сумасшедший.
Мое сердце ёкнуло. Я вспомнила, как в его возрасте меня дразнили на детской площадке, потому что я сказала, что Мэри Лу Уоткинс провела ночь в моем доме, хотя все знали, что она погибла в автокатастрофе.
– Ты не сумасшедший, – сказал я мальчику. – И если тебе повезет, то с годами у тебя это пройдет.
– Но у вас не прошло, – возразил он и осуждающе посмотрел на меня.
– У меня не прошло. Но у многих детей проходит.
– Надеюсь, у меня тоже не пройдет, – сказал он и, слабо улыбнувшись, вернулся к матери.
– Кто это был? – спросил Джек, оборачиваясь.
Я пожала плечами.
– Какой-то мальчишка. Думал, что потерял мать.
Джек нахмурился и, вплотную наклонившись ко мне, посмотрел мне в глаза.
– У вас такой вид, будто вы только что видели призрака.
Нервы мои были взвинчены. Я издала истерический смешок, отчего все обернулись и вопросительно посмотрели на меня. Софи вновь повернулась ко мне. Я мгновенно испугалась, что, попроси она меня поделиться еще каким-нибудь реальным событием из моей жизни, меня тотчас вырвет.
– Мне надо идти. Скажите Софи, что она отлично поработала, а я позвоню ей завтра, – сказала я Джеку.