Сильным рывком подогнав лодку к берегу – так, что она носом въехала в песок, спасатель неожиданно сменил гнев на милость и сказал:
– Поднимайтесь вверх по склону, переоденетесь, а шмотки постараемся подсушить.
Можно было бы и не согласиться, но к тому моменту я замерзла окончательно, и сил возражать не осталось. Хотелось одного – оказаться в теплом доме в сухой одежде и с бокалом горячего чая. Можно просто кипятка. Забыв про возможную встречу со змеями, я, подскакивая, босиком понеслась по узкой тропке, намного обставив своего спасателя…
Сарай, к которому привела меня тропинка, никак не тянул на звание дома. Скорее, напоминал курятник, из которого второпях сбежали куры в поисках лучшего места для жилья. Я остановилась как вкопанная, неуверенно поглядывая на приближающегося мужика. Не обращая на меня никакого внимания, он пошел за угол курятника. Автоматически проследовала за ним: еще лучше! За курятником скрывалась большая туристическая палатка, в которой спасатель, по-видимому, и обитал. Через полминуты оттуда начали вылетать вещи, а в завершение шмоткопада вылез и сам хозяин с теплой курткой и полотенцем в руках:
– Быстро переоденьтесь и возвращайтесь. В термосе есть горячий чай.
Переодеваясь под прикрытием курятника, оказавшегося под замком, я несколько минут безуспешно пыталась попасть в рукава мужской рубашки – так меня трясло и колотило. Одновременно пыталась разобраться в вопросе – стоит ли считать, что меня спасли, если это спасение навязано силой? Да еще обозвали дурой? Откуда, скажите на милость, он мог это знать?
Раздражение заставило меня на короткое время перестать трястись, и я сумела одеться. Даже молнию на куртке застегнула до отказа. Накинув полотенце, как платок, на голову, решила, что не стоит сводить счеты со спасателем – как бы я в мокрой одежде и хлюпающих кроссовках вернулась в особняк? Ответ был ясен – только с воспалением легких.
Мой вид спасателю в основном понравился. Не удовлетворили его изысканный вкус только босые ноги, хотя ступни полностью прикрывались штанинами – ростом-то я была сантиметров на двадцать короче, подвертывать их не стала, ступала прямо по джинсам. Тем не менее меня одарили шерстяными носками и пригласили сесть на пенек.
– Меня зовут Дэн, или Денис, можете называть, как угодно, – буркнул спасатель, наливая мне водки в пластиковый стакан.
– Ир-рина. И я водку не пью, – в свою очередь пробурчала я. – У вас где-то термос завалялся…
– Я тоже не пью, – повысил голос Дэн и пропустил глоток. – Но в данный момент это лучшее лекарство.
Мне совсем не улыбалось сидеть вместе с пьяным мужиком. Но моя ответная реакция удивила меня несказанно. Тот самый случай, когда руки не дружат с головой. Я выхватила у спасателя стаканчик с водкой и сделала глоток, от которого мне стало хуже, чем в момент погружения в воду. Так передернуло от отвращения, что остатки выплеснулись на землю. Занюхивая полотенцем омерзительное воспоминание о своем неконтролируемом поступке, я пожалела всех алкоголиков мира и слегка всплакнула. Но не от души. Плакать не могу, слезы выступили непроизвольно.
Денис, скорчив рожу, от которой уголки губ брезгливо уехали вниз к подбородку, уставился на меня. Непонятно, то ли морщился от отвращения к спиртному напитку, то ли ко мне.
Но это меня уже не волновало. Я стала наконец согреваться. Стянув с головы мокрое полотенце, сидела и радовалась солнечному теплу. Потом с благодарностью отметила, что мои кроссовки, надетые на палки, тоже радуются солнышку.
– Спасибо, – глядя себе под ноги, тихо сказала я. – У вас случайно не найдется веревки?
– Не удалось утонуть, так решили повеситься? – Выражение лица у Дениса не изменилось, но он протянул мне сухарик с изюмом и чашку горячей бурды, именуемой чаем. Не иначе, как из человеколюбия.
Терпеть не могу эти сухарики, но не обижать же спасателя. Хотя бы из ответного человеколюбия. Раздражение уже ушло.
– Я хорошо плаваю и не могу утонуть. – Горячий чай обжигал, сухарь оказался удивительно вкусным, и я с удовольствием схватила весь пакет.
– Местная русалка?
– Не местная, но считайте, что русалка. Удачно загнала покупателю свой хвост. Хватило на кроссовки и короткую стрижку. Длинные волосы, похожие на водоросли, в подводном царстве вышли из моды.
– Понятно. Веревка вам не нужна. Мокрую одежду можете развесить на кустах. На солнце высохнет моментально. Идите прямо в носках. Извините, что дурой назвал. Только…
– Да ладно вам, на правду не обижаются. Ее просто не всегда любят. А носки я потом постираю. – Я встала, взяла кучу мокрых вещей и отправилась в направлении, указанном Денисом.
Пока развешивала их для просушки, у меня возник интересный вопрос, который потребовал немедленного ответа. Но тут ветки не выдержали тяжести мокрых джинсов и почти расстелились по земле. Пришлось искать для них более мощный куст. Наконец кое-как пристроив джинсы, я торопливо вернулась обратно. Куртку пришлось снять – стало жарко.
Спасатель возился на берегу с лодкой. Я, стянув заодно и носки, подошла к нему и заискивающе спросила, почему он остановился на этом острове – ведь рыбы здесь нет.
– Почему же нет? Да навалом! Мне, во всяком случае, хватает. Вон за палаткой вялится…
Ответ меня разочаровал. Ошиблась. Денис – простой «дикарь», решивший отдохнуть в одиночку.
– А это чужой сарай? – кивнула я в сторону курятника.
– Приятеля.
– И там у него под замком спрятаны от налоговой полиции шестисотые «Жигули», – предположила я.
– Нет. Рыболовные снасти. Он купил здесь участок земли, а я напросился отдохнуть. На досуге вот занимаюсь планом застройки. – Денис распрямился и в упор посмотрел на меня. – Зачем вы уселись в дырявую лодку?
Я обиделась. Может, со стороны и виднее, но не такая же я идиотка, чтобы сделать это специально и таким образом первой открыть купальный сезон. В неподходящее время, в неподходящей одежде и даже без поощрительного приза.
– Вы мне льстите, – буркнула в ответ, – но в команду экстремалов не вхожу. Кто ж мог подумать, что она утонет.
– Вы ее угнали?
– Еще лучше! Нет, просто взяла без спроса. – Я приуныла. Как-то не подумала, что за содеянное придется отвечать. Положим, с хозяевами мы рассчитаемся, но родной муж точно оторвет мне голову. – Будь проклят тот вечер, когда я дала согласие ехать отдыхать на Серигер! То есть на Селигер. – Прозвучало это с надрывом.
– Зря поправились. – Денис опять нагнулся к лодке, копаясь внутри. – Озеро в старину действительно называли Серигером. Так его окрестили древние финны. Перевод трактуется по-разному – «озеро на волоке», «прозрачное озеро», «изрезанное озеро»… Кому как нравится. А образовалось оно примерно двадцать тысяч лет назад. Таявший ледник запрудил древние доледниковые речные долины. Новгородцы ходили Серигером в Верхневолжье. Рыбалка здесь отменная. Во всяком случае, считаю, что лучше, чем на Валдае. Кстати, – Денис опять выпрямился и рукой откинул со лба назад волосы, – именно с Селигера шли зимой обозы с рыбой в Москву, Питер и другие безрыбные места. Специалисты по рыбной ловле здесь исстари славятся. По просьбе шведского короля где-то, если мне не изменяет память, в 1772 году по решению российской инюрколлегии в Швецию были направлены два рыбака с семьями и полным рыбацким снаряжением. Для обучения иностранцев рыболовецкому делу, так сказать.
Мой искренний интерес к рассказу, заметный по приоткрытому рту, вдохновил рассказчика на продолжение. В результате я узнала, что озеро знаменито не только рыбалкой, но и подлинно историческими ценностями – как в Осташкове, так и в других местах. На острове Столбный, именуемом еще Ниловой пустынью, например, находится прекрасный монастырь XVI века. Сам Нил, поселившийся там отшельником в тысяча пятьсот с чем-то там году, дал два обета – не садиться и не жениться. Причем строго их соблюдал до самой смерти. А на острове Городомля И.И. Шишкин делал свои этюды для картин «Утро в сосновом лесу» и «Мишка косолапый». На озере около ста шестидесяти островов и летом бывают белые ночи. Площадь всего Селигера – 212 квадратных километров, а глубина доходит до 24 метров.
– Бедная моя лодка, – взгрустнула я. – Можно только надеяться, что она затонула не на самом глубоком месте. – Но тут же взбодрилась. Денис – ходячая энциклопедия Селигера. Юлька ему и в подметки не годится. Теперь будет чем заговаривать зубы всему моему семейству, да и Натальиному тоже. Есть надежда, что голову не совсем оторвут. – Откуда вы столько знаете, Денис?
– Да люблю я этот край, вот и весь сказ. Как-то приехал к знакомым в Осташков, с тех пор все свободное время на островах провожу. – Он долго, но интересно рассказывал про историю Осташкова, я не перебивала: стыдно было признаться, что считала Осташков рядовым провинциальным городишком. – Ну, все! – бодро завершил свое повествование Денис. – Лодка готова. Могу отправить вас на «большую землю».
– Зачем? – искренне удивилась я, как самому вопросу, так и выражению лица Дэна. Довольно дебильному. После вопроса оно у него странно вытянулось.
– То есть?.. Хотите сказать, что останетесь здесь? – В голосе бедняги послышался откровенный ужас, но до меня не сразу дошла причина испуга.
– Конечно. – Зачем мне было врать и плыть потом на «большую землю». – Я прекрасно доберусь пешком… А-а-а! – дошло до меня наконец. – Решили, что останусь на вашей шее? Не волнуйтесь. Я устроилась в прекрасном особняке в той стороне острова. – Для убедительности ткнула пальцем на юг.
Уж чего-чего, а такой реакции на свои слова и подавно не ожидала. Восторга не было, хотя терпеливо ждала хоть каких-то его проявлений. Причем больше положенного времени. Более того, лицо Дениса приняло жесткое, хищническое выражение.
– В разведку ходили?! – сквозь зубы, зло процедил он. – И каков результат? Нашли то, что искали? Или – кого искали?
Я поняла только то, что ничего не поняла.
– А мне надо было кого-то искать? – Даже немного растерялась. – Собственно, ничего не теряла. Правда, если хорошо подумать… можно и сказать – нашла. Следы мужа и сына.