т, связанный с тем, что наш ограниченный мужской контингент нас на рыбу променял. Кстати, всем привет!
– Разрешите вопрос? – холодно спросила полузнакомая женщина, похожая на врача санэпидемстанции.
Улыбка невольно сползла с моей физиономии, а Наталья даже выбралась из беседки.
– Ах, да… – спохватилась Анюта, – дама искала, где вы живете, я проводила и заболталась… Мне еще ужин готовить, завтра забегу. – И, помахав нам рыхлителем, она отправилась назад, несколько раз оглянувшись и укоризненно покачав головой в адрес провожатой.
Женщина, в свою очередь, одарила ее неприязненным взглядом. Прямо осколок Снежной Королевы.
– Я попрошу подробно описать, при каких обстоятельствах Арсений заставил вас отвезти его назад?
– Какой Арсений? – в унисон удивились мы.
– Сколько он вам заплатил за участие в этой комедии с эпилептическим припадком?
Я вытаращилась на нахалку. Слов не было. Зато они нашлись у Наташки.
– Ах, Арсений! – мечтательно улыбнулась она. – Он взял нас на пожизненное содержание. Вместе с бабушкой.
– Ну так и забирайте его себе! – прошипела дама. – И зарубите себе на носу: ни ему, ни этой мерзавке, его дочери, дача не достанется. Сестра еще при жизни родителей отказалась от своей доли. И я буду судиться за каждый клочок земли. Придумал! Девку мне сбагрить, а сам якобы в больницу! Пусть везет ее еще куда-нибудь. Кстати говоря, – улыбнулась она весьма мерзопакостно, – Тамарка, если бы сама была жива, мне бы ее не доверила.
– Арсений погорячился! – вмешалась я, начиная кое-что понимать. – Вы отравили родителей, родную сестру, не пожалеете и племянницу. Охотно пристроим ее к себе.
Теперь уже пришелица без слов таращилась на меня. Наталья встрепенулась и ласково добавила:
– Мы ваше выступление на диктофон записали. Как только Арсений покончит с наследственными делами в Швеции, мы ему лишний раз напомним о вашем живейшем участии в судьбе бедной, но потенциально богатой девочки.
– Идиотки! – опомнилась тетушка. – Какая Швеция? Чего вы городите? Сейчас же выкину этого придурка из дома…
– Девочки! Идите сюда. Элька куда-то курицу утащила, – донесся из беседки голос нашей бабульки.
А никуда она ее не утаскивала. Выволокла из беседки и ходила вокруг нее кругами, примериваясь, с какого края начать. Пусть ей теперь хуже будет – облопается. Не составлять же теперь ей компанию.
– Семья идиотов! – подвела итог стервозная дама и, фыркнув, торопливо пошла в сторону старых дачных участков.
Через полчаса к нам с вещами явился спасенный нами Арсений с дочерью Катюшей. Девочка с видимым беспокойством косилась на Наталью и жалась к отцу.
Рассказанная им нехитрая история заняла не больше пяти минут. Он ни на что не жаловался. Просто констатировал факты: жена погибла, пять лет они с Катюшей живут одни. При медицинском обследовании у него в головном мозге обнаружена операбельная опухоль. Приехал попросить сводную сестру покойной жены до выписки из больницы подержать Катюшу у себя. Девочка умная и спокойная. Экстерном окончила седьмой класс. К сожалению, ее здесь не оставляют. Виновато улыбнувшись, Арсений извинился за беспокойство и попросил разрешения переночевать. Сейчас поздно, а утром они с Катюшей уйдут на электричку.
Все молчали. Даже птицы притихли. И кошка прекратила обгладывать курицу.
Первой спохватилась моя свекровь:
– Чай еще теплый. Давайте-ка покушайте сначала. Катюша, иди ко мне, деточка, садись рядом. А папу с тобой посадим. Сейчас наконец поужинаем и пойдем домой. Что-то наши уличные посиделки затянулись. Я уж и замерзла.
– Сами вольной воли захотели. Не сиделось вам в доме… Катерина, надеюсь, ты не брыкаешься? – спросила Алена. Та смущенно пожала плечами. – А я брыкаюсь… – вздохнула дочь. – Значит, так: я сплю на своей кровати, а ты можешь спать на диване. Надо же, как мне повезло! Боюсь спать одна в комнате. Оставайся на все лето, а? Хоть высплюсь по-человечески.
– Утром я вас подброшу к станции. Но вы уверены, что вас положат в больницу на праздники? – спросила Наталья Арсения.
– Направление на госпитализацию с третьего мая…
– Ну а зачем вам тогда торопиться? – удивилась я. – До третьего поживете у нас, а потом госпитализируйтесь на здоровье.
– Почему это у вас? – влезла Наталья. – Спасибо Ленуське: ближе к ночи и я вспомнила, что боюсь ночевать одна. А Денька-то как боится! Есть хорошая идея. Будем с Денькой спать у вас в большой комнате. А Арсений с Катюшкой поживут в нашем доме. Ну а после возвращения рыболовов Катя перейдет к вам.
На том и порешили. Папа с дочерью ушли спать в дом Натальи, а мы вчетвером еще долго сидели и вздыхали. Наташка всплакнула по семье. Я вспомнила про полено в самоваре, свою беспомощность и плавно перешла к предположениям о месте нахождения мужа и сына. Опомнилась только после резкого толчка в плечо.
– Прекрати корчить рожи! – В голосе подруги слышался явный испуг. – Глядя на тебя, можно подумать, что лодка перевернулась и все съестные припасы мужиков пошли ко дну.
Я опомнилась и, поморгав ресницами, покаялась в том, что зря не поехала на Селигер. Наталья всхлипнула и, рыдая мне в то самое плечо, которое еще помнило ее толчок, взяла всю вину на себя.
– Ну и делов-то? – удивилась свекровь, ухитрявшаяся одновременно смотреть телевизор, дремать и участвовать в разговоре. – Завтра и поезжайте вдогонку.
– Мам, ты что? – ужаснулась я. – Как же я тебя тут одну?..
– Господи, да я вообще думала, что только с кошкой и останусь. Ириша, я в таком возрасте, что уже ничего не боюсь. Бывало и пострашнее. А тут чего бояться? Кругом люди. Да еще Алена со мной будет и Катюшка.
– Мам, а можно я с вами? Бабуленька, может, отпустишь? – просительно затянула дочь. – Я здесь свой мобильник оставлю. Если что – мигом назад. Главное, без нас замуж не выходи и кошке не позволяй.
– Да езжайте вы все спокойно. Только вот за кошкой, боюсь, не услежу. Может, ее не вычесывать, страшнее будет?
– Страшнее будет наша мебель, – мрачно сказала я.
Элька, не обращая на нас никакого внимания, сидела на диване, усиленно работая над своим внешним видом. Маленький розовый язычок с остервенением вылизывал шубку.
– Ой, она нам там репейник сеет. К моменту нашего возвращения как раз на диване и прорастет, газон будет. Если поливать, – умилилась дочь.
– Сбрендили?! Это я прорасту. Еще по дороге. Мне ж здесь спать! – завопила Наташка, вскакивая с места.
Попытка согнать домашнее животное с дивана не удалась. Элька без боя не сдавалась: шипя по-змеиному, лихо отбивалась когтистой лапой.
– Совсем озверела от курицы! – возмутилась Наталья.
Схватив журнал с программой передач, предприняла новую попытку атаки. Элька яростно взвыла «ва-а-у!» и удрала. Победительница на секунду задумалась:
– Пожалуй, двери я на ночь закрою. Они все равно стеклянные. А то ночью решит отомстить… У нас с персидской княжной характеры схожие. По себе сужу, – захохотала она.
Решили выехать в шесть утра. С собой ничего, кроме теплых вещей, не брать. О своем прибытии раньше намеченного срока мужчинам не сообщать – зачем радовать заранее. Пусть им сюрприз будет – предпраздничный подарок.
3
Выехали в двенадцать. Потому что проснулись в десять. В окно светило солнце, пели птицы, и предстоящий отьезд меня уже не радовал. Цветы, конечно, посадит наша бабушка, но… мне уже не хотелось покидать дачу. Хотя ближе к вечеру настроение может и перемениться. Да и договорились уже…
За завтраком разговор шел вяло. Из окна террасы было видно, как Арсений с дочерью гуляют по участку. Очевидно, чувствовали они себя не в своей тарелке.
– Все хорошо, – угадав мои мысли, сказала свекровь. – Девочка пообвыкнется. А Арсений очень благодарил за нее. Выхода-то нет. Он мне все на листочке записал – какая больница, адрес… Про жену рассказал – на самолете разбилась… Вы к нему с расспросами-то не приставайте, да и к девочке тоже. Да! Он тут деньги оставил на Катюшку. Я взяла, чтобы не стеснялся. В сервант под салфетку сунула. Если забуду – напомните. Выйдет из больницы, вернем. Продуктов-то нам на месяц хватит. А за хлебом Катерина на велосипеде съездит или соседи прихватят. И вот еще что – Деньку, пожалуй, мне оставьте. Какая-никакая, а собака.
Наталья возражать не рискнула.
Аленка выскочила из-за стола и понеслась к гостям. Не знаю, что она им там говорила, но через минуту все громко смеялись. Следом к ним потянулись и мы с Натальей. Та решила немедленно сделать из ребенка первую красавицу, изменив ей прическу. Еле отговорили подождать до возвращения. Потом подруге взбрело в голову немедленно прикупить девочке пару модных костюмчиков. Арсений пришел в ужас и принялся уверять, что у Катерины есть все необходимое. Сама девочка растерянно молчала.
Взглянув на нас, Наталья вздохнула и уныло сказала:
– Ну, тогда поехали. Нас ждут новые неизвестные горизонты и новые неизвестные приключения. Возможно, и не очень приятные, если особняк на озере окажется хорошо сохранившейся хижиной дяди Тома. А может, там живут привидения, знававшие лучшие времена и не жалующие гостей.
И откуда бы знать, что во многом она окажется права! Во всяком случае, такого количества падений, полетов, ушибов, синяков, царапин и других повреждений, которые мы получили в рекордно короткий срок, в нашей жизни ранее не наблюдалось. Кроме того, все это было щедро полито соусом из ночных кошмаров.
Подозревая, что решение ехать на Селигер Наташка, как и я, подвергла ревизии, искусственно безразличным тоном поинтересовалась, не следует ли отложить путешествие хотя бы на денечек. Я надеялась, что до завтра мы окончательно раздумаем покидать дачу.
– Что за упадническое настроение? – возмутилась подруга. – Решили – едем. Выносите шмотки. Я за машиной…
Уезжали с чувством тяжести на душе. Только через пару часов, когда миновали Клин, выяснилось, что утром каждый принял решение ехать исключительно ради других. Чтобы не расстраивать, так сказать. Это вызвало прилив бурного веселья, поскольку настроение уже благополучно поменялось в лучшую сторону. Дорога была знакомой – по поездке в Реченскую – и, что немаловажно, свободной. От штурманских обязанностей я временно отдыхала – Наташка дорогу помнила так хорошо, что не преминула сообщать Алене о всех поворотах, на которых я путала правую сторону с левой, не забыв довести общее их количество до баснословной цифры. В результате у Твери свернула не налево – в объезд, а направо и долго удивлялась, куда исчезла объездная дорога. Пришлось пилить через город со всеми светофорами.