– Но ведь у вас сотрясение мозга, – напомнил Арвид.
Мезенцев усмехнулся:
– Мне стало легче. Кстати, что там за шум? Тьютор затеял какую-то очередную игру?
Максим и Арвид переглянулись.
– Что-то вроде того, – ответил Максим. – Профессор, вы все время были у себя в номере?
– Да. А что? Что-то случилось?
– И вы никуда не выходили?
– С тех пор как вы меня сюда притащили, нет.
– Чем же вы занимались? – спросил Арвид не слишком уверенным голосом.
– Да ничем, – пожал плечами Мезенцев. – Сперва просто лежал и наслаждался головной болью. Потом, после того, как подействовал анальгетик, достал из сумки книгу и немного почитал. Теперь вот решил покурить. – Он взглянул на дымящуюся сигарету и, наморщив лоб, проговорил: – Странно. У сигареты какой-то резиновый вкус. Интересно, мне так из-за травмы кажется?
– Может быть, – сказал Максим. – Профессор, вам нельзя оставаться одному.
– Почему? Я себя довольно сносно чувствую. И я люблю одиночество. – Мезенцев чуть прищурил глаза за стеклами очков. – Почему вы на меня так смотрите?
– Видите ли… – начал Арвид и покосился на Максима, как бы ища у него поддержки. – Видите ли, в пансионате кое-что случилось, пока вы отдыхали.
– Что именно?
– Волин…
– Этот неандерталец опять кого-то избил?
– Нет. Скорей наоборот.
– Кто-то избил неандертальца? – Мезенцев усмехнулся. – Что ж, я готов заплатить смельчаку награду из собственного кармана.
– Его не избили, – сказал Максим, внимательно наблюдая за лицом профессора. – Его убили. Рассекли тесаком голову.
Мезенцев медленно перевел взгляд с Максима на Арвида. На его губах мелькнула тень улыбки.
– Вы шутите?
Слова профессора повисли в воздухе, точно ответ был излишним.
Лицо Мезенцева вытянулось от изумления. Он протянул руку и тщательно стряхнул пепел с сигареты в пепельницу – нервным движением человека, чувствующего, что должен что-то сделать, чтобы не потерять связь с реальностью. Затем тихо проговорил:
– Вот оно что… Ну и дела… Кто же его убил?
– Мы пытаемся выяснить, – сказал Максим.
– Успешно?
– Пока нет.
Мезенцев помолчал, хмуря брови и поигрывая желваками, затем поправил пальцем очки и тихо проговорил:
– Этот пансионат – нечто вроде среды Сабурада.
– Что? – не понял Арвид.
– Среда Сабурада – питательная среда, в которой созданы максимально благоприятные условия для размножения бактерий, – объяснил Мезенцев.
– Хотите сказать, что в таком странном здании, как это, просто не может не появиться убийца?
– Конечно. Причем убийца – один из нас. – Профессор швырнул догоревший до фильтра окурок в пепельницу и повернулся к двери. – Полагаю вы пришли за мной? Я готов идти. Но куда?
– Мы решили собраться в холле, – пояснил Максим.
– Так будет безопаснее, – добавил Арвид.
– Да, – согласился Мезенцев, – вы правы. Нам нужно держаться вместе. Идемте!
И первым шагнул к двери.
В коридоре им навстречу вывернул Хант. Охранник прошел мимо, даже не глянув на них.
– Эй! – окликнул его Арвид. – Эй, друг!
Хант остановился, повернул голову и вопросительно взглянул на Арвида.
Продюсер подозрительно прищурил свои голубые глаза и поинтересовался:
– Могу я узнать, куда вы направляетесь?
– Нет, – ответил Хант. Повернулся и зашагал дальше.
– Эй, друг, я, кажется, с тобой разговариваю!
Арвид сжал кулаки и шагнул к охраннику, но Максим положил ему руку на плечо:
– Не надо. Вспомните, как лихо он управился с Волиным.
Хант дошел до конца коридора и свернул за угол.
– Он мне не нравится, – буркнул Арвид.
– Мне тоже, – отозвался Максим. – Но это вовсе не значит, что он убийца.
– По крайней мере, в случае с Волиным он не замешан, – твердо сказал Мезенцев.
Арвид и Максим удивленно на него уставились.
– Почему вы так считаете? – спросил Максим.
Профессор объяснил:
– Я видел его в окно. Видел, как он тащил из леса огромную вязанку поленьев.
– Где же он их взял? – растерянно произнес Арвид.
– В лесу есть поленница. Я видел, когда мы проезжали на автобусе. Находится метрах в двадцати от дороги, сверху накрыта крышей из жердин и рубероидом.
– Откуда же она взялась?
– Поленья старые и темные. Наверное, кто-то заготавливал дрова еще в прошлом году. – Профессор тронул пальцами повязку на голове и поморщился: – Черт, все еще болит…
– Идемте в холл, – сказал Максим устало. – Думаю, нам предстоит серьезный разговор.
8
«ЭТО ОНА… – снова прошептал лес. – ОНА…»
Стоя на террасе, вице-мэр наморщил лоб и вслушался в звуки леса. Затем усмехнулся и тряхнул головой. Послышится же такое! Лес ведь никак не может разговаривать.
И потом, что за «она»? Виктория Сухова? Глупости. Старая вешалка не способна на расчетливое убийство. Слишком взвинчена и истерична. Ирина Камнева?
Вице-мэр задумался и неуверенно покачал головой – нет, вряд ли. Слишком тонкая штучка. Тонкая и странная.
Он отвернулся от леса, намереваясь выбросить странную слуховую галлюцинацию из головы. Однако зерно сомнения уже упало в его душу.
«Черт его знает, а вдруг тут что-то есть? – думал вице-мэр, хмуря лоб. – В мире происходит много странных вещей. Может, вовсе не лес со мной разговаривал, а мое собственное подсознание пыталось сообщить мне что-то важное?»
Он вновь взглянул на лес и рассеянно пожал пухлыми плечами. Собственно, почему бы и нет?
Кстати, насчет Ирины Камневой…
Во-первых, ее не было в автобусе, когда их группа выехала из города. Дамочка присоединилась к ним только в лесу.
Рассказ ее просто смешон. Видите ли, она ехала на машине через лес и угодила в овраг. Но разве такое возможно? Овраги не появляются посреди дороги ни с того, ни с сего.
Очень странно… Очень.
Чем больше вице-мэр об этом думал, тем тревожнее делалось у него на душе и тем подозрительнее казалась ему Ирина Камнева.
Дамочка с легкостью окрутила Максима и уложила его в свою постель. То есть обеспечила себе поддержку на тот случай, если придется противостоять группе. Умно, ничего не скажешь!
Она с первого дня подружилась с Ольгой Орловой. Та ей, безусловно, доверяла. И поплатилась за свое доверие. Да, да, поплатилась!
Вице-мэр еще больше нахмурился.
Интересно, знает ли обо всем этом Максим? Скорей всего, да. Скорей всего, он помогал Камневой затаскивать Орлову на дерево. Непонятно только, зачем они ее раздели.
И тут вице-мэр содрогнулся – его пронзила страшная догадка. Что, если они глумились над трупом Орловой?
Фу, какая гадость!
Нет, на такое они вряд ли способны. А вот убить… Собственно, почему бы и нет?
Сперва парочка прикончила Ольгу Орлову. Затем они, подыгрывая друг другу, быстро перевели подозрение на профессора Мезенцева и натравили на него болвана Волина. А теперь Волин мертв. Сообщники разделались с ним, как раньше разделались с Орловой…
Вице-мэр даже вспотел от напряжения. Пришлось достать из кармана платок и промокнуть мокрый лоб.
Что же теперь делать? Нужно во что бы то ни стало прижать преступницу к стене. Но как? Он знает, что виновата Камнева. Но получится ли убедить в этом остальных?
Вице-мэр уныло качнул головой – вряд ли.
С другой стороны, какой бы изощренной тварью ни была Камнева, она все же женщина. А значит, ему удастся справиться с ней. Нужно только подгадать момент, когда Максима не будет рядом.
И вдруг новая мысль заставила вице-мэра содрогнуться и побледнеть.
А что, если Орлову убил он сам?
В последние полгода алкоголь выкидывал с ним странные штуки. Время от времени вице-мэр обнаруживал себя в неожиданных местах и понятия не имел, как там оказался. Причем странные затмения случались с ним и на пьяную, и на трезвую голову.
Врач сказал, что провалы в памяти – результат нервного переутомления и злоупотребления алкоголем. И он перестал пить. Вот уже полтора месяца как перестал. Да-да, ему удается держаться уже полтора месяца!
И все же… что, если провалы снова начались?
Нижняя губа вице-мэра оттопырилась и затряслась, лицо покрылось испариной. Он поднял дрожащую руку и промокнул щеки платком.
Не надо об этом думать. Нет никаких провалов. Если бы были – он бы заметил. Во всем виновата Камнева, темноволосая ведьма!
А что нужно сделать в первую очередь, если ты идешь охотиться на ведьму? В первую очередь нужно вооружиться!
Вице-мэр сунул руку в карман пиджака, нащупал прохладную рукоять перочинного ножа и усмехнулся: слава богу, с этим у него проблем нет.
9
Ирина стояла в темноте лестничной площадки на самом верху здания. С потолка капала вода. Дождь на улице усилился, и здесь, перед входом на чердак, было очевидно, что отремонтировали здание наспех.
Где-то наверху пробежали крысы. От легкого топота их лапок и едва слышного писка Ирине сделалось не по себе. Она напряженно прислушалась, но больше ничего не услышала.
Дверца чердака поддалась сразу и открылась с легким скрипом, давая понять, что петли не успели сильно заржаветь.
Ирина ступила на чердак. В ноздри ей ударил затхлый воздух. Внутри царил полумрак. Свет проникал через два крохотных застекленных оконца, и понадобилось время, прежде чем глаза Ирины привыкли к этому полумраку. В десяти шагах от входа она увидела старенький деревянный комод.
Ирина двинулась вперед. Она и сама не смогла бы объяснить, что ее потянуло наверх. Идти сюда одной было не только страшно, но и очень рискованно. Однако, говоря откровенно, чердак – ничуть не опаснее комнат или холла. И уж тем более – двора со стеной мрачного леса вокруг. Смерть настигла Ольгу Орлову там, Волина – в номере. А на чердаке явно давно никого не было. Паутина свисала с потолка, как вуаль.
Осторожно приблизившись к комоду, Ирина подцепила пальцами крышку и подняла ее. Петли отчаянно проскрежетали, и в лицо Ирине пахнуло плесенью. Она заглянула внутрь.