Хант молчал, спокойно наблюдая за профессором. Тот приложился к фляжке, вытер ладонью мокрые губы и спросил:
– Вы считаете, что мы демоны? В каком-то смысле вы, конечно, правы. Человек – демон. И даже гораздо страшнее и злее любого демона. Но почему вы решили, что сами-то вы лучше?
Хант молчал, как молчала бы скала или дерево. Вице-мэр вскочил с кресла и встал рядом с профессором.
– Хватит философии! – раздраженно вскричал он. – Лучше спросите у него, один он все делал или нет. Не удивлюсь, если у него был сообщник.
Мезенцев внимательно взглянул на связанного охранника.
– Вы слышали вопрос, Хант? Кто помог вам убить Орлову и Волина?
На лице охранника не шевельнулся ни одни мускул.
– Этот парень просто из камня, – в сердцах проговорил вице-мэр. – Спросите у него – чем мы ему не угодили?
Профессор вновь приложился к своей фляжке, после чего закрутил крышку и сунул в карман.
– Боюсь, Хант ничего нам не скажет, – подал голос Максим.
Он сидел в кресле, держась за ушибленную челюсть.
– Но мы должны все узнать! – нервно воскликнул вице-мэр. – До утра еще несколько часов. Я не хочу, чтобы его сообщник воткнул мне в спину нож. Профессор, заставьте его говорить!
Профессор нахмурился:
– Есть лишь один способ добиться от человека правды.
– Какой? – вскинулся вице-мэр.
Глаза профессора блеснули за стеклами очков.
– Пытка, – вдруг выдал он.
Несколько секунд все молчали. Ирина растерянно смотрела на профессора, не в силах поверить тому, что тот сказал. Она уже почти открыла рот, желая крикнуть, что Мезенцев сошел с ума, но Максим нарушил тишину первым:
– Я не ослышался? Вы действительно произнесли слово «пытка»?
– Нет, вы не ослышались, – ответил профессор.
– Вы хотите, чтобы мы его пытали? – не поверил своим ушам Тимур Маратович.
– Да. Именно это я и предлагаю. Другого способа нет.
Вице-мэр шумно вздохнул, заметив как бы про себя:
– Парень не похож на человека, который боится боли.
– Боли боятся все, – возразил Мезенцев. – Но порог крепости у всех разный. Один начинает говорить после двух ударов, другой – после десяти. Но говорят все.
Вице-мэр изогнул пухлые губы в саркастическую улыбку.
– Вы прямо Малюта Скуратов. Откуда вы знаете про порог крепости?
– Я биолог. Если мы хотим узнать правду, нам придется причинить Ханту боль. Кто-нибудь из вас против?
Мужчины молчали.
– Сумасшествие какое-то! – громко высказалась Ирина. – Я не позволю вам пытать человека. Даже не думайте!
Вице-мэр посмотрел на нее насмешливыми, холодными глазами, затем перевел взгляд на Максима и едко обронил:
– Господин артист, уведите отсюда вашу подругу. Подобные зрелища не для женских глаз.
Максим тяжело поднялся с кресла и протянул Ирине руку:
– Ира, пойдем.
Она тряхнула волосами и с горечью проговорила:
– Да пойми же – мы не можем так поступить!
– Идем, – твердо повторил Максим.
Блеск в глазах Ирины потух, рот приоткрылся. Она смотрела на Максима широко раскрытыми глазами.
– Вы все равно это сделаете, да? – проговорила она полным отчаяния голосом. – Даже если я буду против?
– Да, мы сделаем это, – ответил за Максима профессор Мезенцев.
– Уж будьте уверены, – подтвердил, ухмыльнувшись, вице-мэр.
Ирина встала с кресла.
– Сумасшествие… – тихо пробормотала она. – Я иду к себе в номер. Ты можешь оставаться здесь.
– Я не отпущу тебя одну, – сказал Максим.
– Как хочешь.
Она повернулась и зашагала к двери.
7
Профессор Мезенцев встал перед сидящим на стуле Хантом и достал из кармана нож.
– Хант, – хрипло заговорил он, – мы не хотим делать вам больно. Но, похоже, вы не оставляете нам выбора.
Скуластое лицо охранника не изменилось. Оно было неподвижно, как кусок сухого дерева.
Профессор поднес нож к руке Ханта, постоял так несколько секунд и вдруг – отвел руку.
– Нет, я не могу, – глухо, почти шепотом, сказал он. – Это выше моих сил.
– Вы как ребенок! – со злой досадой выдохнул вице-мэр. Вынул нож из пальцев Мезенцева: – Дайте мне!
Профессор не противился. Отдав нож, отвернулся и, понурив голову, отошел к дивану. Вице-мэр поднес нож к руке пленника и ткнул острием лезвия в кожу.
– Кто твои подельники? – спросил он, глядя охраннику в лицо. – С кем ты разработал весь этот план?
Хант не ответил. Тогда вице-мэр надавил – из кожи охранника выступила капля крови.
– Говори! Мы не отпустим тебя, пока ты все нам не расскажешь.
Хант не ответил и на сей раз.
– Послушайте… – раздался за спиной вице-мэра неуверенный голос тьютора. – Послушайте, уважаемый…
Толстяк оглянулся:
– Что?
– По-моему, это неправильно, – сбивчиво произнес Тимур Маратович. – Мы не можем так поступить.
– Почему? – вскинул брови вице-мэр.
– Потому что мы не звери.
– Я согласен быть зверем, если это поможет мне выжить, – заявил вице-мэр. И снова повернулся к Ханту: – Ну? Ты будешь говорить?
Вице-мэр надавил ножом сильнее. Лезвие взрезало кожу, и тонкая струйка крови стекла на подлокотник кресла. Хант посмотрел на окровавленную руку, перевел взгляд на вице-мэра, усмехнулся и сипло проговорил:
– Есть подельник.
– Кто? Назови имя!
Хант повернул голову и взглянул на тьютора:
– Вот он.
– Что? – Тимур Маратович открыл рот. – Че… чепуха!
– Мы делали все вдвоем, – спокойно сказал Хант. – Он и я.
Тьютор побледнел. Губы его затряслись, голос дрожал:
– Чушь! Неужели вы ему верите?
– А какой ему резон врать? – сухо спросил вице-мэр. – Профессор, держите мерзавца!
Мезенцев, бледный, будто осунувшийся, шагнул к тьютору и схватил его за руку. Тот не делал попыток сопротивляться или убегать и даже не глянул на профессора. Он смотрел на нож в руке вице-мэра, и на лбу его выступила испарина.
– Нелепость какая-то… – пробормотал Тимур Маратович. – Это нонсенс, слышите? Я бы никогда… Ай, что вы делаете!
Профессор завернул руку тьютору за спину, и тот вскрикнул от боли.
– Лучше не сопротивляйтесь, – тихо попросил Мезенцев.
Вице-мэр надвинулся на тьютора. Его пухлое лицо раскраснелось, на лбу поблескивали крупные капли пота, нижняя губа подрагивала.
– А теперь ты расскажешь нам обо всем, – прошипел он сквозь зубы.
– Друзья мои! – жалобно воскликнул Тимур Маратович. – Друзья мои, вы не можете!
Вице-мэр выставил перед собой нож и подошел к тьютору вплотную.
– Вас двое? – спросил он, испепеляя Тимура Маратовича взглядом. – Отвечай: вас двое?
– Друзья мои, клянусь, я никогда…
Вице-мэр приставил нож к горлу тьютора:
– Зачем вы это делали? Ну!
– Можете меня убить, но я ничего не знаю! – со слезами в голосе воскликнул Тимур Маратович.
– Что ж… ты сам сказал.
И вице-мэр поудобнее перехватил рукоять ножа.
8
– Ира, тебе нужно поспать.
Ирина сидела на диване, обхватив колени руками. Пепельница на столике возле дивана была заполнена окурками. Максим сидел рядом, в кресле. Он был бледен и изможден.
– Через несколько часов рассветет, – сказал он. – Из города приедет автобус, и все закончится.
Ирина почувствовала внезапное раздражение. Этот парень – такой же, как все мужчины. Насилие у него в крови. И тут уже ничего нельзя поделать.
Она заложила сплетенные руки за голову и прикрыла глаза. Во рту у нее уже горчило от сигарет. На веки тяжестью навалилась усталость.
– Ира, – снова окликнул ее Максим. – Я вынужден был согласиться. Я должен был обезопасить тебя, понимаешь?
Некоторое время Ирина сидела молча, затем наклонилась вперед и тихо сказала:
– Да, ты прав. Я должна поспать.
Ирина прошла в спальню, опустила голову на подушку. Она хотела сказать Максиму, что разочаровалась в нем. Но вместо этого закрыла глаза и почти сразу уснула.
Когда она проснулась, комната по-прежнему была погружена в полумрак. Максим сидел в кресле. Он был неподвижен. По-видимому, тоже уснул.
Откуда-то потянуло сквозняком. Ирина поежилась и негромко позвала:
– Максим…
Тот не откликнулся. Голова Максима свесилась на грудь. В полумраке комнаты лицо было плохо видно. Ирина вслушалась в тишину, надеясь уловить его дыхание, однако ничего не услышала.
– Максим! – снова позвала она.
И снова ответа не последовало. Ирина потянулась к нему и тронула Максима за руку. Рука была холодной. Слишком холодной, чтобы принадлежать живому человеку.
Ирина вздрогнула.
– Не может быть… – прошептала испуганно.
И вновь откуда-то потянуло сквозняком. Ирина хотела вскочить с дивана, но ужас парализовал ее. И тут Максим стал медленно поднимать голову.
– Слава богу! – облегченно выдохнула Ирина. – Господи, я так испуга…
Максим поднял голову и медленно, словно с трудом, повернулся к ней. Ирина осеклась. В полумраке комнаты на нее смотрело бледное лицо Арвида Пельша. Его правый глаз был черен от запекшейся крови.
На спине Ирины выступил холодный пот. Глаза заслезились от ужаса.
Арвид приоткрыл мертвый рот и попытался что-то сказать. Но из глотки вырвался лишь свистящий шепот. Он сглотнул слюну (Ирина увидела, как отвратительно дернулся кадык) и повторил попытку. На сей раз она отчетливо расслышала каждое слово:
– ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ!
Ирина закричала, однако с губ ее не сорвалось ни звука. Ее затошнило от страха.
– Нет, – прошептала тогда Ирина севшим от страха голосом. – Нет!
– ИЗ-ЗА ТЕБЯ… – Арвид сомкнул губы, и свистящий шепот оборвался.
Перед глазами Ирины поплыла пелена.
– Ира! – послышался знакомый голос. – Ира, что случилось?
Она открыла глаза и с криком отшатнулась от склонившегося над ней человека.
– Ира, это я!
– Максим?
– Да.
– Боже! – выдохнула она и быстро оглядела комнату. – Значит… все это время ты был со мной рядом?