– Ты прямо как диктор разговариваешь. На две ставки пыряешь?
– Пошла отсюда! – прошипела кассирша. – Думаешь, я не помню тебя? Я четыре года здесь сижу.
– Четыре года сидишь на параше, – уточнила Дикарка. – Принюхайся к себе, уродина.
– Не груби мне, шалава!
– Тебе все грубят. Чем я хуже остальных?
Тамира отпустила билет, и он упал к ее ногам.
Она вышла из туалета и прислонилась к колонне, разглядывая барельеф на стене. Ей все время казалось, что поезд и «антураж» вокруг него вылеплены из пластилина.
Кто– то тронул ее за руку.
Она повернула голову.
– Привет, – поздоровался с ней парень с восточными чертами лица. – Я видел, тебя не пустили в туалет.
– Это что, – невесело хмыкнула Дикарка. – Видел бы ты меня, если бы меня впустили.
– Ты есть, пить хочешь?
– Ну ты, блин, сказанул. Мне на горшок сходить не по карману, а ты про питье да еду!..
– Как тебя зовут?
– Завязывай с вопросами. Лучше подай десятку жертве экономического лихолетья. Мочевой пузырь сейчас лопнет. Да и себя надо в порядок привести. Вернусь – оценишь.
Парень протянул ей десятирублевку. Тамира взяла деньги, но с места не тронулась, жгла его своими черными глазами.
– Что? – спросил Али.
– Еще два рубля надо. Двенадцать рублей за вход.
Когда она прошла строгий контроль и во второй раз столкнулась с бдительной кассиршей, сердце ее застучало: «Это они». Отчего-то не успокаивал тот факт, что на подстраховке работали Ленарт и Михей. Тамира понимала, что одними вопросами о ее прошлом дело не ограничится. С ней будут работать профессионалы. На нее могут надавить так, что она не выдержит и расколется.
Она еще раз оглядела себя в зеркале: черные крашеные волосы, широкие брови, тонкий нос, чуть припухлые губы. Припухлые и оттого, что в левом уголке нижней губы был пирсинг, сверкала дешевая бижутерия, купленная в дешевой же лавке. В носу и в бровях тоже кольца и штифты. Она выглядела так, как и год назад.
Она вышла из туалета и снова встретилась с проницательным взглядом Али.
– Вижу, тебя здесь многие знают, – сказал Али, намекая на кассиршу со стажем.
– Вспоминают, – недовольным голосом ответила девушка.
«Вспоминают», – удовлетворенно покивал Али.
– Так как тебя зовут?
– Прасковья из Подмосковья. С грустью и тоскою снова одна. Ты просто так треплешься или твоему Луису Альберто невтерпеж? – спросила Тамира, выразительно глянув ниже пояса парня.
– Вообще-то я хотел развлечься.
– Если ты лохня в этом деле, хочу тебя предупредить: развлекаются в кино и на Тверской. Я и вон та сыкопляска, к примеру, которая в упор меня не замечает, развлекать не умеем. Ты скажи, чего ты хочешь, а я скажу цену. Клево, если у тебя есть машина. Не обязательно с затемненными стеклами – я стеснительность потеряла в одиннадцать лет.
– Тебе не позавидуешь, – сказал Али, а прозвучало как: «Лихо!» – Не против, если я сниму для тебя комнату в гостинице?
– Ты на сельского мента похож. Как надену портупею, так тупею. Вижу, ты не имел дел с проститутками.
– К чему ты это сказала?
– К тому, что ты не имел дел и с сутенерами. Я просто предупреждаю, что за порчу товара с тебя спросят.
– Мне показалось, что ты свободный агент, – на спортивный лад ответил Али.
– Здесь свободных агентов не бывает. Как тебя называть?
– Али.
– Веди меня, Али, в гостиницу. Здесь есть классный клоповник, я покажу. Там всегда лом народу, но, может, нам подфартит.
Она привела клиента на окраину парка, где стоял в тупике состав из пассажирских вагонов. На каждом вагоне было написано: «Гостиница». В середине состава находился вагон-ресторан.
– Там действительно кормят? – удивился Али.
– И поят, – добавила Дикарка. – Здесь есть душевые, прачечная. Баня – через дорогу раздевалка. Тебе придется немного поскучать – мне вымыться надо. Дай монету. Не бойся, я не сбегу.
Оплатив номер за две ночи, отпустив Дикарку в душевую, Али набрал на сотовом номер Садыка.
– Она со мной.
– Ты уверен, что это она?
– Да, мне кажется, это она. – Ему припомнилось безрадостное выражение Тамиры: «Меня здесь вспоминают». – Я разговаривал с местным контингентом. Одни помнят ее точно, другие вспоминают. Я разговорю ее.
– Предупреждаю тебя, Али, если с ее головы упадет хотя бы один волос, я лично перережу тебе горло. Где она?
– Принимает душ.
– Возникнут проблемы, срочно связывайся со мной. Кто твой напарник?
– Ахмед. Он мой брат. Он тоже поселится в этой гостинице.
– Тебе необязательно оправдываться перед девушкой, ты можешь назваться кастратом при гареме султана. Твоя работа – узнать, ту ли девушку мы нашли. Ты будешь задавать ей вопросы, что само по себе подозрительно. Если она надумает бежать…
– Она не сбежит.
– Хорошо. Назови мне адрес гостиницы.
Али замешкался…
2
Дикарка легко, на первых порах во всяком случае, справлялась со своей ролью и не считала ее трудной. Она сделала попытку соблазнить Али, зная, что он не поддастся ни на какие уговоры, чтобы не лишиться впоследствии головы. Вот и сегодня Дикарка, проснувшись рано, не было еще восьми, вышла в туалет. Коридор был пуст, из закрытых купе не доносилось ни звука, не считая храпа в первом или втором, однако Тамира была уверена, что за ней наблюдают как изнутри вагона, так и снаружи. Причем наблюдатели были из двух противоположных лагерей.
Умывшись, Дикарка без стука вошла в купе Али.
– На хрена я тебе сдалась? – спросила она, присаживаясь на соседнюю полку. – Спать ты со мной не собираешься. Пилопердонишь только.
– Я плачу за сносное жилье и оберегаю тебя.
– От кого? – спросила Тамира, ковыряя в носу.
– От соблазнов, которые поджидают тебя на улице.
– Ты говоришь как джинн из лампы. Тогда выполни три моих желания. Принеси мне пива. И все, что к нему полагается: водку, соленые орешки, сушеные кальмары.
– Чуть позже, – кивнул Али.
Дикарка подобрала под себя ноги и сцепила руки на коленях.
– Слушай, если ты набираешь шлюх для работы в Турции, Пакистане или еще где-нибудь, не знаю, то лучше выкинь эту затею из головы. Я два года на зоне торчала, встречала там дур, которым посчастливилось обслуживать по сорок клиентов в день в той же Турции. Со мной этот номер не прокатит. В общем, так, Али-Баба, или ты сегодня вечером отпускаешь меня, или окажешься вместе со мной в ментовском обезьяннике. Меня там знают много лет и долго не задержат, но что будет с тобой, если я скажу, что ты удерживал меня насильно в этом клоповнике?
3
Красин предложил Матвееву встретиться с родителями Плотниковой. Собственно, он планировал эту последнюю встречу в России, за ней следовала долгая и трудная работа на Ближнем Востоке.
Мужчина лет шестидесяти и женщина на пять-шесть лет младше его накрыли на стол. Красин сел напротив Матвеева, их разделяли бутылка водки, бутылка коньяка, закуски. Сергей подмигнул то ли бутылке, то ли старшему товарищу, а может быть, намекнул на Тартакова, который свел их и был бы здесь совсем нелишним.
– Первый тост за хозяев дома, – взял на себя инициативу Сергей. И ничего не прибавил к сказанному. Они молча выпили.
Перехватив взгляд хозяина дома, Красин более детально представил Матвеева. Последний едва сдержал улыбку при словах Сергея: «Наш новый сотрудник». Потом поправился: товарищ.
– Главный специалист по розыску пропавших без вести, попавших в плен. Работает только со своей группой. На службе не состоит уже четыре года.
– Частное бюро расследований, – хмуро обронил Плотников. – Понимаю. – И умолк до конца этой непродолжительной встречи.
Две группы – Красина и Матвеева – запланировали вылететь самолетом в Египет на следующий день. Красин же сказал Плотниковым, что в Москве дел осталось всего на пару недель.
4
Дикарка ответила на телефонный звонок и улыбнулась. Звонил Михей. Она была рада услышать его голос. Даже радостно ответила на немой вопрос Али, кто звонит:
– Мой постоянный клиент. Платит хорошие бабки. Может, отпустишь на часок? – тихо спросила она и показала руками, что собирается делать с постоянным клиентом.
Али ответил кивком: «Ну конечно! О чем речь».
Через полчаса Дикарка, усыпив бдительность Али, выбралась из вагона через форточку в туалете. Почти тотчас увидела две короткие вспышки. Поспешила навстречу ослепительным брызгам дальнего света.
Михей встречал ее в салоне джипа, принадлежащего Красину. Встречал на заднем сиденье, отчего у Дикарки по спине пробежали мурашки. «Завелась», – бросила себе под нос Тамира, влезая в салон. И тут же попала в объятия Михея.
Пожалуй, так жарко они не встречали друг друга даже в «Инкубаторе», где им позволяли встречаться раз в неделю. Тамире, которая вжилась в легенду, действительно показалось, что она отпахала два года на зоне и впервые попала в объятия мужчины.
Она раздевала Михея так торопливо, будто он был наряжен в костюм Деда Мороза и спьяну нырнул в прорубь. Нужно скорее снять с него напряжение, оттереть руками, отогреть своим жарким дыханием, привести его в чувство и перевести в другое состояние – чтобы он воспринимал только ее.
Она прикусила его губу, больно, едва ли не до крови. Он даже не вскрикнул, только инстинктивно дернулся.
– Ты знаешь, что ждет тебя? – горячо выдохнул он ей в ухо.
Она не сказала короткое «да», она «затянула»: «Зна-аю-ю».
Блузка полетела в окно, но застряла и повисла на стекле. Юбка приземлилась на задней панели.
– Быстрее…
Михей высвободил одну ногу Тамиры из трусиков, коснувшись шпильки на ее босоножке. Приподнял лифчик, освобождая из его плена груди, от аромата и вида которых он задыхался.
– Быстрее…
Он чувствовал, что зря распаляется – ему не дадут прижать к себе Тамиру еще крепче, слегка оттолкнуть и войти в нее, глядя на нее и не видя ее. Их оторвут друг от друга на время, а может, навсегда. Она уйдет от него под другим именем, вольется в другую родословную, поднимется над ним на недосягаемую высоту.