Стоя напротив ресепшен, где администратор отеля заполняла гостевую карту, Мабрук обрел душевное равновесие. Он на предугадывал результат повторного анализа. Он получит на руки результат проведенного теста… и сохранит его. Подходящее время не заставит себя ждать, подумал он. И снова подавил желание зябко повести плечами. Ведь кто-то разыграл карту с подставной дочерью Анвара Эбеля. Судя по размаху, уверенности, артистизму, который просился называться профессионализмом, за этой операцией стояла мощная организация. Какова ее цель? Мабрук мог гадать до глубокой ночи. Но он мог предотвратить преступление. Пожалуй, единственный в этой части света человек.
Ровно через три дня, час в час, минута в минуту Мабрук стоял в холле частного института и читал заключение генетиков. Вернее, его взгляд блуждал по одному абзацу:
«…Эксклюзивная методика установления биологического родства, которая включает анализ различных участков ДНК, со стопроцентной вероятностью исключает биологическое родство между людьми, чьи образцы крови были подписаны как „А“ и «С».
– Спасибо, доктор. – Мабрук первым протянул руку Янине.
Женщина не отпускала ее до тех пор, пока не услышала ответ на свой вопрос: такого ли результата ждал клиент.
– Со стопроцентной вероятностью, – цитатой из заключения ответил Мабрук. И вдруг в его голове родились слова: «А теперь в бой». Он так заторопился, что забыл попрощаться с Яниной. Хотя еще вчера в его голове родилась идея пригласить ее в ресторан, потом в свой номер. И пусть бы она выпила из него всю кровь…
Глава 17.КУЛЬТ МАМОНЫ
1
Дикарка в очередной раз вышла на связь с Красиным, отчетливо представляя полковника: тот стоит спиной к окну, опершись рукой о спинку стула, смотрит то на Полякова, то на Ленарта, обращается будто к припозднившейся дочери: «Что делаешь?»
Такие бестолковые «квэши» всегда нервировали Тамиру. И она ответила в своем ключе:
– Кормлю грудью. – Добавила: – Прости. Дерзость выперла на фоне моей усталости. У нас мало времени.
Пауза. Дикарке показалось – долгая, словно она попала во временную дыру. Наконец длинное «голосовое сообщение»:
– Задание, связанное с поиском следов Маргариты Плотниковой, отменяется. Новая задача. Анвар Эбель является владельцем бриллианта «Шаммурамат», похищенного из частной коллекции. С этой минуты все усилия направить на разработку плана по изъятию камня. Из старого плана в силе остаются поиски особо охраняемой комнаты. Напомню тебе детали: туда ограничен доступ, запрещен вход даже особо приближенным к Анвару. Я усвоил, что поздравляют жениха, потому желаю тебя счастья. – Красин не удержался от очередного язвительного замечания: – Это задание легче, чем первое, как ты считаешь, детка?
– Постой, а как же твои партнеры? Они в курсе?
– А ты как думаешь?
– Мне можно поговорить с ними?
– Ты говорила со мной, правда?
И Красин вышел из эфира.
Тамира, складывая «раскладушку», усмехнулась:
– Оборотни хреновы.
Красину показалось, Михей был готов к такому обороту событий. «Или нервы у него железные», – подумал он. Во всяком случае, его откровения не испортили цвет лица Михея. На всякий случай Красин предупредил:
– Даже не дергайся. Или твоя подружка останется на вилле. Я сдам ее Эбелю. И даже бог не сможет ей помочь.
– Может быть, потому, что вы не верите в него?
– Я исповедую культ мамоны.
– Значит, поиски Плотниковой – ширма?
– Конечно.
– И вы в этом деле имеете шкурный интерес.
– Мальчик, – едва ли не прочувствованно выдохнул полковник, – ты даже не представляешь, на что способны люди ради своей выгоды. Чистые руки, холодное сердце? О чем ты говоришь… Какой прок в этом, когда все вокруг норовят сожрать друг друга?
– Не знаю.
– Ты должен знать свое место, – отрезал Красин, – и не совать нос в наши личные дела. Иначе не протянешь и дня. Работу нужно заканчивать.
Михей встал со стула.
– Сядь! – прикрикнул на него Красин. – Работу нужно закончить, – повторил он, – но на это существует завтрашний день. Сегодня отдыхай, набирайся сил. Постарайся выбросить из головы все лишнее. И это не просьба. – Сергей долго сверлил агента глазами. – У тебя есть связь с Матвеевым?
– Есть.
– Не говори ему ничего, не надо, – заявил Красин. – Иначе ему придется несладко. Люди, которые продюсируют эту операцию, позаботятся о твоем покровителе. А здесь о тебе позаботюсь… Тьфу! – выругался Сергей. – О тебе позабочусь я лично. Ты можешь делать все, что хочешь, но будешь за это отвечать. Круг замкнулся, правда?
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Все за тем же. Если ты о нас больше не услышишь, то будешь знать почему. Все, проваливай.
Едва за Михеем закрылась дверь, Красин насмешливо произнес под нос:
– Интерн.
– Что? – подался вперед Ленарт.
Красин не ответил. Михей и Дикарка проходили интернатуру – это в его понятии, а он всеми силами сопротивлялся, не хотел верить, что его юные подопечные уже не новички в разведке. Это обнадеживало и огорчало одновременно.
Ленарт открыл было рот, однако Красин опередил его:
– Довольно! Хватит болтовни! Хоть раз насладись переживаниями. Молча. Отдыхай, набирайся сил – это относится и к тебе.
Одновременно с Ленартом гостиничный номер Красина покинул и Поляков. Сергей, казалось, не заметил этого. Сейчас он размышлял о том, что операция развивалась по плану: порядок, последовательность, сроки. Прикидывал варианты, при которых, учитывая возможности агентов и их куратора, действие начнет развиваться в двух планах.
Раздражение Сергея было объяснимо. Ему приходилось поддерживать связь с руководством службы, давать знать о себе резидентуре в Египте; также он имел прямой выход на российского посла. Он докладывал в Москву, писал отчеты каждый день, описывая каждый час. И почти не отдыхал. Он мог доверить писанину Ленарту или Полякову, но настырно тащил эту обязанность сам. Он был не только старшим группы, он пахал больше остальных – всегда, не только в этом деле. И если запойного Тартакова называли майором с генеральскими мозгами, то амбициозному Красину подошло бы определение, неразрывно связанное с его возрастом: полковник с капитанским рвением.
Наймушин передал Матвееву сообщение: «Нужно поговорить». Через минуту полковник сам вышел на связь – не по своему мобильнику. Высветившийся на экране номер не был знаком Михею.
– Что-то срочное? – в первую очередь спросил Матвеев, включая на своем аппарате режим записи.
– Наши друзья переиграли дело. Красин приказал бросить поиски следов Плотниковой и приступить к поискам алмаза – «Шаммурамат», если я правильно расслышал.
– Повтори еще раз…
– «Шаммурамат».
– Хорошо, я наведу справки о камне. Сохрани этот номер телефона и позвони мне в десять-пол-одиннадцатого по московскому времени.
Полковник вывел компьютер из спящего режима и вышел в сеть. В поисковой строке он ввел название камня и стал дожидаться окончания поиска.
Поисковый сервер «отослал» его на сайт Алмазного фонда России, где Матвеев познакомился с алмазом «Орлов». Его масса 199,6 карата. Он был найден в Индии в начале XVII века. Легенда рассказывает, что этот алмаз служил глазом для статуи Брахмы в храме Серингапатама, откуда его в начале XVIII века похитил французский солдат.
Матвеев не зря ознакомился с этой информацией. Он присвистнул, когда открыл картинку с изображением «Шаммурамата», который больше чем в два раза превосходил самый крупный бриллиант Алмазного фонда России. Как и «Орлов», он был найден в Индии. Он переходил из рук в руки. Его продавали, выкрадывали. За право им обладать лишали жизни. Предполагалось, что «Шаммурамат», похищенный из частной коллекции в Индии больше ста лет назад, был продан арабскому магнату и владельцу металлургического комбината Рагаху. Правление комбината перешло к его дочери по имени Камелия, но в конце восьмидесятых прошлого столетия компанию признали банкротом. Камелия бесследно исчезла в сентябре 1990 года, во Франции.
Матвеев получил доказательства существования отчасти мифического камня, хотя доказательства его существования предоставил сам полковник Красин – он бы не стал гоняться за призраком, тянуть пустышку. «Так вот, значит, что стало причиной смерти Хакима Рауха», – без труда пришел к выводу Матвеев. Бывший помощник Анвара Эбеля, не выдержав тягот лишения свободы, заключил сделку с контрразведчиком Красиным. Какое же доказательство привел Хаким, чтобы полковник ФСБ поверил ему? Какое-то очень веское, осязаемое. Но это не так важно. Важно другое – как и по каким каналам Красин надеется реализовать камень, который просился называться восьмым чудом света, если, конечно, он сам увидит свет. И – в продолжение этой темы: «В белый свет как в копеечку». То есть в действиях Красина не было ничего, что делалось бы наугад. Его риск был оправдан. И он не ограничивался лишь похищением камня. В тот момент, когда Красин сказал об истинном задании и изменил план операции, санкционированной руководством службы безопасности, он стал вне закона. Значит, он на родину не вернется.
Матвеев глубоко вздохнул и покачал головой. Он с трудом верил в свои умозаключения, но от логики никуда не деться.
2
Особо охраняемая комната находилась в главном доме имения, на втором этаже. В представлении Дикарки она походила на очаг, нарисованный на холсте. Она не раз была там, отметила броню двери сейфового типа и марку производителя: «Карл Виллих и сын». Она видела, как однажды Анвар заходил в хранилище. Просто подошел к двери, и она открылась перед ним, словно была оборудована фотоэлементами или, что больше подходило, откликнулась на волшебное слово, и Сезам открылся. Но до этого Эбель сидел за компьютером, и Дикарка сделала важный вывод: управление запирающим устройством осуществлялось с клавиатуры. В то время Тамира находилась в приемной в компании личного секретаря Анвара, молодой женщины, у которой не было строгого рабочего графика, а приходила она на работу по звонку Эбеля.