На танцполе творилось что-то невообразимое. Эндрю Кэмпбелл и Спенсер кружились, взявшись за руки. Ханна, подняв руки вверх, исполняла сексуальный танец, на который никогда бы не отважилась Эмили. Рядом с ней извивалась девушка в роскошном кружевном красном платье, с замысловатой высокой прической. Эли. Джеймс Фрид приклеился к ней сзади, и его руки скользили вдоль ее бедер и талии, опасно приближаясь к грудям.
Эмили хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку. Сердце тревожно екнуло. Но когда она ворвалась на танцпол, Джеймс уже оставил Эли и танцевал в одиночку, пытаясь исполнить фирменное вращение Джастина Тимберлейка на одной пятке.
– Привет! – прокричала Эмили на ухо Эли.
Эли открыла глаза.
– Привет, Эм! – воскликнула она, продолжая танцевать.
Эмили замерла в ожидании. Просто у Эли замедленная реакция. Сейчас она посмотрит на Эмили еще раз и ахнет: «Боже, ты выглядишь сногсшибательно!» Но Эли уже что-то шептала Ханне. Та запрокинула рыжую головку и хохотала.
– Для всех влюбленных, – сладким голосом протянул диджей, запуская медленный блюз Джона Майера. Спенсер обвила руками талию Эндрю. Ханна танцевала с Мэйсоном Байерсом. Эмили многозначительно уставилась в спину Эли, но Эли не обернулась. Она упала в объятия Джеймса на правах давней подружки. Они начали раскачиваться взад-вперед в такт музыке.
Какая-то парочка толкнула Эмили сзади. Она зашаталась и отошла к краю танцпола. Ведь Эли сама сказала… на днях, у нее дома… «все, что я говорила о своих чувствах к тебе, – правда». Эмили чувствовала, как шея покрывается холодным потом. Эли была с ней искренна… или все-таки нет?
Парочки исчезали в небольшом шатре, отведенном под «ТУННЕЛЬ ЛЮБВИ». Эмили помнила этот аттракцион еще с пятого класса. Роузвудская школа арендовала у местной компании по организации праздников с десяток пластмассовых лебедей, достаточно больших, чтобы вместить двух человек. Лебеди уже настолько состарились, что их желтые клювы практически выгорели, а краска на белых телах полностью облупилась.
«Медляк» мычал еще мучительные три минуты. Когда музыка смолкла, Эли и Джеймс, тихо посмеиваясь, разомкнули объятия. Эмили проскользнула между ними и поймала руку Эли.
– Мне нужно с тобой поговорить.
Эли улыбнулась. Огни диско-шара отражались в ее мерцающих голубых глазах.
– Конечно. Что случилось?
– Наедине.
Эмили потащила ее к боковому выходу, который вел в школьное здание, а оттуда – в туалетную комнату для девочек. Двери всех кабинок были распахнуты, и в туалете стоял удушливый запах, в котором смешались самые разные ароматы духов и мейкапа. Эли склонилась над умывальником, рассматривая в зеркале тушь на ресницах.
– За что ты так со мной? – выпалила Эмили, прежде чем вспомнила, что собиралась сказать.
Эли наклонила голову набок, встречаясь в зеркале взглядом с Эмили.
– Как так?
– Ты меня игнорируешь.
– Вовсе нет!
Эмили хлопнула себя по бокам.
– Эли, да.
Уголки губ Эли опустились. Она прижала палец к губам.
– Называй меня Кортни, помнишь?
– Хорошо. Кортни.
Эмили отвернулась к автоматической сушилке для рук, уставившись на собственное искаженное отражение в металлической полированной поверхности. Казалось, они снова вернулись в прошлое. У Эмили задрожали руки-ноги. В животе полыхал огонь. Кожа горела, как будто ее поджаривали на раскаленной решетке.
Она снова повернулась лицом к Эли.
– Знаешь, друзья так не поступают. Друзья не водят друг друга за нос. И… я не думаю, что смогу дружить с тобой, если между нами все будет так же, как раньше.
Эли опешила.
– Я не хочу, чтобы было, как раньше. Я хочу, чтобы стало лучше.
– Но лучше не становится! – Мокрые пятна пота расплылись кругами под мышками нового розового платья Эмили. – Только хуже!
Эли прислонилась бедром к умывальнику. Раскаяние промелькнуло на ее лице.
– Тебе не угодишь, Эм, – устало произнесла она, и ее плечи поникли.
– Эли, – прошептала Эмили. – Прости. – Она потянулась и тронула Эли за руку, но Эли рассвирепела и оттолкнула ее.
В следующее мгновение она повернулась, безвольно опустила руки и медленно шагнула к Эмили. Ее губы дрожали. Уголки глаз увлажнились. В напряженном молчании они смотрели друг на друга, и Эмили едва могла дышать. А потом Эли затолкала Эмили в пустую кабинку, прижимаясь к ней всем телом. Они целовались и целовались, и мир постепенно растворялся в глухом эхе далекой музыки. Когда они, задыхаясь, наконец оторвались друг от друга, Эмили заглянула в сверкающие глаза Эли.
– А это зачем? – спросила она.
Эли протянула руку и коснулась кончика носа Эмили.
– Ты тоже прости меня, – прошептала она.
24Пропавшие
Спустя час, когда танцы подходили к концу, Эндрю и Спенсер залезли в лебедя цвета слоновой кости и отправились в «Туннель любви». Вода под ними пахла лавандой. Гирлянды огней украшали вход в туннель. Пока они плыли во тьму, мягкая расслабляющая музыка заглушала грохот техно на танцполе.
– Даже не верится, что этот аттракцион еще жив. – Спенсер положила голову на плечо Эндрю.
Их пальцы переплелись.
– Я не против, если он сломается и задержит нас здесь на пару часов.
– Даже так? – поддразнила Спенсер, игриво шлепнув его по руке.
– Да. – Губы Эндрю нашли ее рот, и она откликнулась на поцелуй. Теплое чувство покоя и благополучия медленно растекалось по ее венам. Наконец-то все в ее жизни стало правильным – у нее отличный парень, фантастическая сестра и лучшие подруги. Это казалось почти нереальным.
Поездка закончилась слишком быстро, и Эндрю помог Спенсер выбраться из лебедя. Она взглянула на часы. Эли назначила им встречу у своей машины через пять минут. Она наклонилась, чтобы поцеловать Эндрю на прощание.
– До завтра, – прошептала она. Ей до смерти хотелось рассказать ему правду об Эли, но она обещала держать рот на замке.
– Удачи, – сказал Эндрю, нежно целуя ее.
Спенсер повернулась и пошла к двери, потом свернула на парковку, где стоял «БМВ» Эли. Она пришла первой, так что привалилась к багажнику и стала ждать. На улице было холодно, и глаза начинали слезиться. Эмили прискакала следом за ней. Волосы у нее растрепались, макияж потек, но выглядела она самой счастливой.
– Привет, – защебетала она. – А где Эли?
– Еще не пришла, – ответила Спенсер. Она сложила руки на груди, надеясь, что Эли вот-вот явится. Ноги быстро превращались в ледышки.
Следующей пришла Ханна. Прошло еще несколько минут. Спенсер вытащила сотовый телефон и проверила время. 9.40. Эли просила всех собраться ровно в 9.30.
– Я ей напишу, – сказала Эмили, набирая сообщение в своем телефоне.
Вдруг громко заблеял мобильник Спенсер, заставив девушек вздрогнуть от неожиданности. Спенсер схватила трубку, но на экране высветился ее домашний номер.
– Ты не видела Мелиссу? – спросила миссис Хастингс, когда Спенсер ответила на звонок. – Я целый день не могу ее найти. Несколько раз пробовала звонить ей на сотовый, но у нее включается голосовая почта. Такого никогда не было.
Спенсер посмотрела в сторону шатра. Ребята тянулись на парковку, но Эли среди них не было.
– Тебе не звонили из больницы? – спросила Спенсер у матери. Ведь если кто-то ложился в клинику, персонал обязательно сообщал об этом семье, чтобы не волновались, верно?
– Из больницы? – Миссис Хастингс повысила голос. – Почему? С ней что-то случилось?
Спенсер зажмурилась.
– Я не знаю.
Миссис Хастингс попросила Спенсер немедленно ей позвонить, если Мелисса объявится, и резко отключилась. Спенсер чувствовала устремленные на нее взгляды подруг.
– Кто это был? – тихо спросила Эмили.
Спенсер не ответила. Фотография с угрожающей надписью «Ты труп, сучка» снова встала перед глазами. Последний раз она видела Мелиссу, когда сестра подвезла ее в школу и предупредила насчет Кортни. После этого Мелисса как сквозь землю провалилась. Неужели она в интернате… или где-то еще? Что, если она здесь — и прямо сейчас следит за Эли?
– Все в порядке? – спросила Ханна.
В горле Спенсер стоял ком размером с мячик для гольфа. Она снова устремила взгляд в сторону шатра, отчаянно надеясь увидеть в толпе белокурую головку Эли.
– Все хорошо, – прошептала она, и сердце забилось сильнее. Пока не стоило психовать самой и будоражить остальных. «Давай же, Эли, – лихорадочно повторяла она. – Где тебя черти носят?»
25Вот оно, истинное лицо
Простояв минут пятнадцать в длиннющей очереди в туалет для девочек, Ария вернулась на танцпол и огляделась по сторонам в поисках Ноэля. Весь вечер он вел себя как настоящий джентльмен: танцевал только с ней, приносил розовый пунш, когда ей хотелось пить, даже строил грандиозные планы на выпускной – они могли бы прилететь на бал на отцовском вертолете. Все казалось таким… правильным.
Она стала пробираться к бару, полагая, что Ноэль может быть там. Вокруг нее гудела толпа, шелестели платья. От обилия красного, розового и белого цветов Ария чувствовала себя пленницей гигантской кровеносной системы. Кто-то поглядывал на нее с усмешкой. Девятиклассницы подтолкнули друг друга локтями и зашептались. Мэйсон Байерс, завидев Арию, вытаращил глаза и отвернулся. У нее тревожно заколотилось сердце. Что, черт возьми, происходит?
И вдруг, как по команде, толпа расступилась. В углу шатра, рядом с шоколадным фонтаном, целовалась парочка. Парень с гладко зачесанными назад темными волосами, в роскошном черном костюме. Девушка, тоненькая, как сильфида, с медовыми светлыми волосами, убранными во французский пучок. Облегающее красное платье для коктейля подчеркивало стройные бедра. Ее кожа мерцала, как будто покрытая алмазной пылью.
Ария беспомощно наблюдала за ними под аккомпанемент романтической музыки. Кто-то издал громкий возглас.