Утром пришли все, даже уборщица. Некоторые привели с собой детей.
При свете дня устраняли мелкие огрехи, которых не было видно при электрическом свете. Снова прошлись по углам, вытирая пыль. А когда Эллис вышла в костюме фронтовой медицинской сестры, раздались не аплодисменты, а овации.
Дети завороженно смотрели на манекены, трогали форму. Мальчишкам особенно интересно было старинное оружие. Пытались оторвать его, но тут же следовал строгий родительский окрик. Они отступали, чтобы спустя мгновение снова попытаться овладеть им. Тут же фотографировались рядом с манекенами, выкладывали в социальные сети, через пять минут читали отклики. Все друзья им завидовали. Вот так делается реклама «из рук в руки».
Через полчаса после открытия позвонила какая-то блогерша, попросила сделать репортаж из кафе. Я секунду подумал, потом согласился. Пусть даже негативный отзыв – тоже отзыв. В мире коммерции главное – привлекать внимание. Хоть для меня привлечение внимания совсем нежелательно.
Заходя в кафе, посетители буквально столбенели от неожиданности. А Эллис вызывала у них просто детский восторг. Все хотели с ней сфотографироваться. Но она была тертым калачом. Вежливо оповещала их, с обворожительной улыбкой:
– Вы сделайте заказ, я принесу, тогда и сделаем фото. Извините, просто нет времени. Хорошо? Я слушаю.
И народ делал заказ. А уж когда им приносили пиво с различными аппликациями в виде военных, военизированного бегемота, их восторгу не было предела. Наблюдал в монитор, как вспышки телефонов, фотоаппаратов озаряли то один, то другой угол, и даже не мог предположить, что джин, принесенный в мятых, состаренных алюминиевых кружках, вызовет такой восторг.
В меню появились новые блюда, по рецептам тех времен. С подачи Эллис их активно заказывали. Правда, цена на них была процентов на пятнадцать выше, чем на обычные. Но все равно брали и нахваливали.
Рецепт этих блюд был описан еще у знаменитого английского писателя Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» как «ирландское рагу». Берете все, что у вас есть из продуктов, и тушите. Очень просто и сытно.
Но главное – не блюдо, которое в меню, а тот «информационный соус», под которым оно подается!
И вот Эллис щедро поливала меню «информационным соусом». В России бы сказали – «вешала лапшу на уши».
Посетители заказывали, пробовали, нахваливали. Фотографировали, тут же выкладывали в социальные сети.
Роутер, который обеспечивал выход в Интернет, показывал нагрузку выше средней. Если так дело пойдет, то вечером он просто «зависнет». Но не покупать же новое оборудование! С провайдером потом мороки на три месяца! Они такие здесь нерасторопные!
На экране монитора появились две знакомые фигуры. Это были мои знакомые из северной части города.
Я вышел, встретил их. Эллис была удивлена, но виду не подала. Поздоровались за руку. Усадил их в угол, предложил выпить, но они отказались. Тогда сделал им заказ из нового меню, чай, сладости.
Ахмат вынул из сумки-торбы бинокль, передал мне. Старинный. Видно, что не копия-реплика, а настоящий. На боку был выбит год изготовления – 1914-й. Немецкий. Хоть оптика была поцарапана, но еще работала исправно. Я был удивлен и рад подарку. Сразу видно, что вещь редкая, настоящая. Следом он извлек револьвер и, перехватив мой удивленный взгляд, успокоил:
– Не переживайте, неприятностей не будет, он в нерабочем состоянии. – И тут же с хитрецой посмотрел на меня: – Но при желании можно за полчаса вернуть ему боевой дух.
– Спасибо! Огромное спасибо!
Я искренне был рад и удивлен их щедрости. Понимал, конечно, что дружба с ними может привлечь ненужное внимание правоохранительных органов и специальных служб, но есть алиби – приобретение антиквариата. А откуда они его добыли и каким путем – одному Аллаху известно.
Мы долго разговаривали о новом облике, имидже кафе.
Ахмат, глядя на Эллис, заметил:
– А не слишком ли кощунственно, что бармен в костюме медицинской сестры? Та, кто призвана, по определению, спасать жизни, отравляет их алкоголем?
– Сейчас все перевернулось с ног на голову, – улыбнулся я в ответ. – Белое стало черным, и наоборот. Полагаю, что вы все это прекрасно видите. Главное – продать, в данном случае алкоголь, еду. А для этого все средства хороши. Будут жалобы – примем меры. А до этого времени просто работаем. Это маскарад. Весь мир носит маски. У Эллис маскарадный костюм медицинской сестры времен Первой мировой.
– В этом и сила, и слабость западного мира, – покачал головой Ахмат. – Все на продажу, и с этим они шагают по миру, нет, чтобы остаться у себя дома и заниматься торговлей. Америка пишет на своих деньгах «Мы верим в Бога», но там, где деньги, там Бог заканчивается. Они считают, что сильны, потому что богаты. Вместо того чтобы помогать людям, захватывают новые земли, насаждают свои порядки. И только с одной целью – продать. Продать свои изделия. Взамен забрать полезные ископаемые. Как раньше на стеклянные бусы выменивали земли. Ничего не изменилось с тех времен. Поставить свои военные базы. Диктовать свои условия аборигенам. Только все на продажу. Если узаконить работорговлю вновь, западные люди ради наживы будут продавать своих родителей.
Я отошел к барной стойке и отправил Эллис эсэмэску, чтобы она подготовила с собой в контейнерах блюдо, которое ели мои гости. Она прочитала, кивнула, что поняла, сделала заказ на кухню.
Они пробыли еще минут сорок. Из вежливости предложили деньги, я отказался, показал на подарки, вручил контейнеры с едой и сладостями и проводил к выходу.
Эллис, улучив момент, шепнула мне:
– Шеф! Я, конечно, знала, что вы непростой мужчина, но чтобы водить дружбу с тем, кто держит под собой всю северную часть города! Его полиция опасается. А он к вам вот так, запросто, да еще с подарками! Это… – Она даже задохнулась и не могла найти подходящий эпитет.
– Все в порядке. Я и не знал, что это такой влиятельный господин! Просто как-то перекусил в той части города в одной забегаловке. Оказалось очень вкусно, вот так и познакомились.
– Шеф! – перебила она. – Теперь нас будут обходить погромы мигрантов и террористические акты!
– Неужели вы думаете, что эти господа причастны к терактам?
– Нет. Не думаю. Они здесь давно. Это видно по тому, как они себя ведут. Но их знают все в округе, и те места, в которые они заходят, все бандиты обходят стороной. Это как метка – «Не трогать!»
– Они сделали хорошие подарки. Пусть будет метка, – пожал я плечами. – Чем больше посетителей, больше заказов, тем лучше.
Социальные сети сделали свое дело. Несмотря на дневное время, посетителей заметно прибавилось. Всех интересовал интерьер. Вот пришла и девушка-блогер, и я отправил ее к Эллис. Она общалась с ней, записывая на телефон разговор и постоянно щелкая дорогим фотоаппаратом.
Я же удалился к себе в кабинет. Там стоял бокал с порцией любимого коньяка. И когда это Эллис успела? Сел в кресло и, глядя в монитор, наблюдал за залом, потягивая коньяк, пыхтя сигаретой в потолок.
Главное – движение. Поставил перед собой цель, вот и иди, стремись к ней. А вот если нет цели, то все. Апатия. Как сейчас у меня. Нет работы по основной линии. Отвлекся. Достиг цели, а дальше? Эх, достал меня этот бар!
Близился вечер, а народ все прибывал. Появилось ощущение, что места может всем не хватить. В подсобке есть три запасных стола и стулья, на случай если буйные посетители разобьют.
Я все время посматривал на часы. Скоро закончится рабочий день в штаб-квартире НАТО. Реакция этих посетителей мне ценна. Через час она последовала. Восторг. Обсуждение формы, оружия, деталей. Рассматривали фотографии. Было очень интересно наблюдать, как взрослые офицеры с удивлением рассматривали пивные кружки с картинками, как свои, так и у соседей.
И вот пришел тот, кого я никак не ожидал. Просил же, чтобы он не появлялся без надобности. А тут целая компания. Знакомые американцы, Тамм, два офицера в форме литовских и латвийских вооруженных сил и штатский с ними. Судя по тому, как почтительно они с ним общаются, понял, что это тот самый Браун.
Эх, Роберт! Что же ты, гадина, рвешь мне сердце?
Ладно. Народу много, надо помочь Эллис. Я вышел в зал, кивнул ей и стал собирать грязную посуду, относить на кухню.
Все внимание посетителей было приковано к Эллис и к фотографиям. Многие из присутствующих знали меня. Приветствовали. Говорили, что новый ход им нравится. Я смотрел на Тамма. Тот сидел, делал заинтересованное лицо, а в тот момент, когда все смотрели на Эллис, сложил указательные и большие пальцы двух рук. Получилось «00». Знак туалета. Видать, важной информацией располагает, если пошел на такой риск.
Я отнес посуду и направился в сторону туалета, там уже стоял Роберт. Поправил полотенца рядом с раковинами и почувствовал, как он засовывает в задний карман моих брюк толстую пачку бумаг. М-да. Много информации. Я выпрямился, одернул пиджак.
Тамм направился в кабинку, я же вышел и направился в кабинет. Хоть и чесались руки, чтобы немедленно прочитать бумаги, но с трудом удержался.
Только вот что делать с информацией?! Если она будет особо ценная, буду выходить, запрашивать связь или связника. Вроде тихо, слежки я не заметил.
Стало разбирать зло на себя, на Центр! А как же живут «замороженные кроты»? Годами! Десятилетиями! Они должны «проснуться» только в случае войны или перед самой войной. Это страшно. Постоянно находиться в напряжении. Изо дня в день. Быть в готовности и ничего не делать. Зачастую местная контрразведка страны пребывания больше всего боится таких вот «спящих». Они уже натурализовались, к ним нет претензий и подозрений. Но поступает сигнал, и они вступают в игру. Выявить их очень сложно. Только предательство может их раскрыть. Те перебежчики, как Калугин, Поляков, Гордиевский, предали большое количество таких агентов. На случай «особого периода», когда дипломатов и разведчиков с диппаспортами высылают из страны, в дело должны вступить ничем не проявившие себя «граждане», а их нет. Предали их. И получается, что командование Генерального штаба ВС РФ, ФСБ, руководство страны не смогут предпринять ничего, ибо будут слепы и глухи.