ду, ты когда-нибудь заботилась о папе?».
«Я думаю, что прощальная служба была необходима, не так ли? Это самое малое, что мы могли для него сделать».
«Ты ничего не понимаешь».
Он выходит из кухни, а она идет следом, говоря, что он не может уйти, что подумают люди, что он не может забрать урну сейчас, он мог бы хотя бы отдать ей её, в доме полно коллег Эстебана и его босс здесь, ее собственный брат не может так ее опозорить. Он останавливается, берет ее за руку и говорит ей на ухо: «Если ты будешь продолжать издеваться надо мной, я всем расскажу, как ты ничего не сделала, когда дело касалось отца, поняла?». Сестра испуганно смотрит на него и делает несколько шагов назад.
Он открывает входную дверь и уходит. Она бежит за ним с урной и добегает до машины как раз перед тем, как он садится.
«Возьми урну, Маркитос».
Несколько секунд он молча смотрит на нее. Затем он садится в машину и закрывает дверь. Его сестра стоит, не зная, что делать, пока не понимает, что находится на улице и у нее нет зонтика. Она в страхе смотрит на небо, закрывает голову рукой и бежит в дом.
Он заводит машину и уезжает, но сначала смотрит, как сестра входит в дом, держа в руках урну, полную грязного песка из заброшенного зоопарка без названия.
18
Он разгоняется и направляется домой, включает радио.
В этот момент у него звонит телефон. Это Мари. Звонок кажется ему странным, потому что она знает, что он на прощальной службе своего отца. Мари знает об этом, потому что она позвонила, чтобы попросить разрешения созвониться с сестрой, которая хотела пригласить их на службу. Он, конечно, отказал Мари, пояснив, что не хочет видеть никого из своих знакомых.
«Привет, Мари. Что происходит?»
«Мне нужно, чтобы ты сейчас приехал на завод. Я знаю, что это не самое лучшее время, я прошу прощения, но у нас тут сложилась ситуация, с которой мы не можем справиться. Я прошу тебя, пожалуйста, приезжай сейчас».
«Подожди, что случилось?»
«Я не могу объяснить, тебе необходимо приехать и увидеть все своими глазами».
«Я недалеко, я ехал домой. Буду на месте через десять минут».
Он прибавляет скорость, думая, что никогда не слышал, чтобы голос Мари звучал так обеспокоенно.
Когда он подъезжает к заводу, видит вдалеке грузовик с прицепом.Он остановился посреди шоссе. Отъехав на несколько метров, он видит пятна крови на асфальте. Подойдя еще ближе, он не может поверить своим глазам.
На обочине шоссе перевернулся и был разрушен прицеп с клеткой. Двери либо разбиты при ударе, либо оторваны. Он видит падальщиков с мачете, палками, ножами, веревками, убивающих головы, которые везли на перерабатывающий завод. Он видит отчаяние и голод, бешеное безумие и укоренившуюся обиду, он видит убийство и смерть, он видит, как падальщик отрезает руку живой голове, он видит, как другой падальщик бежит и пытается поймать в лассо убегающую голову, словно теленка, он видит женщин с младенцами на спине, орудующих мачете, отрезающих конечности, руки, ноги, он видит асфальт, покрытый кишками, он видит мальчика пяти или шести лет, волочащего руку. Он ускоряется, когда Падальщик, его лицо дикое и забрызганное кровью, что-то кричит ему и поднимает мачете.
Он чувствует, как осколки камня в его груди проходят сквозь тело. Они горят, накаляются.
Когда он приходит в себя, Мари, Криг и несколько сотрудников находятся снаружи завода, наблюдая за зрелищем. Мари подбегает и обнимает его.
«Мне жаль, Маркос, мне очень жаль, но это безумие. С мусорщиками никогда не случалось ничего подобного».
«Грузовик перевернулся сам по себе или это сделали они?»
«Мы не знаем. Но это не самое страшное».
«Что самое страшное, Мари, что может быть хуже этого?»
«Они напали на Луисито, водителя. Он был ранен и не смог выбраться вовремя. Они убили его, Маркос, они убили его».
Мари обнимает его и не перестает плакать.
Криг подходит и протягивает руку. «Я сожалею о твоем отце. Я прошу прощения за то, что вызвал тебя вот так».
«Это было правильно».
«Эти дегенераты убили Луисито».
«Придется вызвать полицию».
«Мы займемся этим. Сейчас нам нужно найти способ остановить этих ублюдков».
«У них хватит мяса на несколько недель, если они захотят».
«Я сказал рабочим стрелять, но не убивать их, чтобы отпугнуть».
«И что произошло?»
«Ничего. Они как будто в трансе. Как будто они превратились в диких монстров».
«Давайте поговорим в вашем кабинете. Но сначала я принесу чай для Мари».
Они идут на завод. Он обнимает Мари, которая не может перестать плакать, и говорит, что из всех водителей Луисито был одним из ее любимых, что он был хорошим парнем, ему не было и тридцати, и он был таким ответственным, отцом прекрасного мальчика, а как же его жена, что ей теперь делать, жизнь несправедлива, говорит Мари, мусорщики – это грязь, отбросы, которых давно надо было убить, Они не люди, говорит она, они дегенераты, дикие животные, и умереть так, как Луисито, это зверство, его жена не сможет кремировать собственного мужа, и почему никто не предвидел этого, говорит она, все они виноваты, и какому богу она должна молиться, если ее бог допускает такие вещи.
Он усаживает ее и приносит ей чашку чая. Она, кажется, немного успокоилась и дотрагивается до его руки.
«Как ты держишься, Маркос? Ты выглядишь другим, более уставшим, чем обычно. Уже некоторое время. Ты хорошо спишь?»
«Да, Мари, спасибо».
«Твой отец был замечательным человеком. Такой честный. Я когда-нибудь говорила тебе, что знала его до Перехода?».
Она говорила ему, много раз, но он говорит, что нет, и выглядит удивленным, как и каждый раз.
«Это было, когда я была молода. Я работала секретарем на кожевенном заводе и разговаривала с ним всякий раз, когда он приходил на встречи с моим старым боссом».
А потом она снова рассказывает ему, что его отец был очень обаятельным, «как ты, Маркос», говорит она, и что все женщины на кожевенном заводе положили на него глаз, но он никогда ничего не делал, даже не смотрел на них. «Потому что было видно, что твой отец смотрел только на твою маму, было видно, что он влюблен, - говорит она. Он всегда был таким приятным и уважительным, что за версту было видно, что он хороший человек».
Он осторожно берет руки Мари и целует их.
«Спасибо, Мари. Ты выглядишь немного лучше, не возражаешь, если я пойду поговорю с Кригом?»
«Иди, милый, с этим нужно разобраться, это важнее».
«Я здесь, если тебе что-нибудь понадобится».
Мари встает, целует его в щеку и обнимает.
Он заходит в кабинет Крига и садится.
«Это катастрофа», - говорит Криг. «Головы составляют огромную потерю, но то, что случилось с Луисито, просто ужасно».
«Да, мы должны позвонить его жене».
«Об этом позаботится полиция. Они сообщат ей лично».
«Мы знаем, что произошло? Грузовик перевернулся сам по себе или это были Падальщики?»
«Нам нужно просмотреть записи с камер наблюдения, но мы считаем, что это дело рук падальщиков. Не было времени выяснитьэ».
«Это Оскар дал вам знать?»
«Да, Оскар на дежурстве. Он увидел грузовик и позвонил мне. Не прошло и пяти минут, как эти ублюдки убили их всех».
«Значит, это было спланировано».
«Похоже на то».
«Они сделают это снова теперь, когда знают, что это возможно».
«Я знаю, этого я и боюсь. Что, по-твоему, мы должны делать?»
Он не знает, что сказать, вернее, он прекрасно знает, что сказать, но не хочет. Куски камня пылают в его крови. Он думает о мальчике, волочащем руку по тротуару. Он молчит. Криг смотрит на него с тревогой.
Когда он пытается что-то сказать, он кашляет. Он чувствует, как куски камня скапливаются в его горле. Они обжигают его. Он жалеет, что не может сбежать с Жасмин. Он хотел бы исчезнуть.
«Единственное, что я могу придумать, это пойти туда сейчас и убить их всех. Вот что нужно делать с дегенератами, они должны исчезнуть», - говорит Криг.
Он смотрит на Крига и чувствует тоску, зараженную, яростную. Он не может перестать кашлять. Он чувствует, как куски камня распадаются на песчинки в его горле. Криг протягивает ему стакан воды.
«Ты в порядке?»
Он хочет сказать Кригу, что он не в порядке, что камни обжигают его внутренности, что он не может выбросить из головы мальчика, который умирал от голода. Он делает глоток воды, не хочет отвечать, но все же отвечает: «Что нам придется сделать, так это раздобыть несколько голов, отравить их и отдать падальщикам».
Сомневаясь, как поступить, он снова замолкает, но затем продолжает: «Я отдам приказ через несколько недель. Нам придется подождать, пока они съедят украденное мясо и ничего не заподозрят. Будет странно, если мы отдадим им несколько голов сейчас, сразу после того, как они напали на нас».
Криг нервно смотрит на него, обдумывает несколько секунд, а затем улыбается. «Это хорошая идея».
«Таким образом, когда они отравятся до смерти, люди подумают, что это было мясо, которое они украли. Никто не обвинит нас».
«Это должны делать люди, которым можно доверять».
«Я позабочусь об этом, когда придет время».
«Но полиция скоро будет здесь, они, скорее всего, арестуют их. Не думаю, что в этом будет необходимость».
Ему не нравится быть таким эффективным. Но он не перестает отвечать, решать проблемы, пытаться найти лучший вариант для завода.
«Кого они собираются арестовывать? Более ста человек, живущих обездоленной, маргинальной жизнью? Как они узнают, кто убил Луисито, кого винить? Если он появится на записях камер наблюдения, это одно, но пройдет много времени, прежде чем это случится».