– Ты приехала! – Кто-то крепко обнял меня со спины, жарко шепча: – Я не поверил… Уже не надеялся…
Рука потянулась к кинжалу на поясе, и я крутанулась в кольце рук, выхватывая оружие и приставляя к шее незнакомца. Высокий, смуглый, глаза необычные, янтарные, и море удивления в них. Все это уловила мельком, а тело действовало само. Слишком я была зла, чтобы сдерживаться. Удары коленом между ног и рукоятью кинжала под подбородок отбросили незнакомца назад, и он распластался у моих ног. Рейн учил грязным, но эффективным приемам самообороны, а брючный костюм не сковывал движений.
Рорк, увидев нападение на меня, с яростным клекотом камнем ринулся вниз, и мужчина только и успел заслониться руками от острых когтей.
– Рорк, довольно! – испуганно закричала я, отгоняя ахану. Нападавшего хотела наказать, а не покалечить.
От моего крика над городом взмыла стая птиц, а над площадкой, где нас досматривали, повисла оглушающая тишина. Особенно громко шлепнулся мешок со специями, выскользнув из рук застывшего грузчика. Орк блаженно улыбался, как будто его кто-то по голове шандарахнул.
Мой защитник взлетел, а я с ужасом увидела лохмотья рукавов у любителя обниматься. На черной ткани одежды мужчины крови было не видно, а вот обрывки белой рубашки под ней окрашивались алым.
– Дева Лесная! – ахнула я, приложив ладонь к губам. Наконец разглядела, что лежащий мужчина одет в форму стражи дворца акифа. У городской она темно-синего цвета. – Вы как?
Мужчина убрал от лица руки и пронзил меня разъяренным взглядом.
– Вы поплатитесь! – рыкнул он, рывком поднимаясь с пыльной земли, и все мое сочувствие к этому субъекту испарилось.
– Я?! Это вы напали на высокородную эльфийку, голубчик. И насколько знаю, в Игенборге карают повешеньем за нападение на порядочных женщин.
– Так это на порядочных, – с угрожающей улыбкой, больше похожей на оскал, возразил он, впиваясь взглядом в мое лицо.
Я ахнула повторно. Край корфы, скрывающий лицо, от резких движений сорвался. Нащупав ткань, я быстро закрепила ее вновь.
– Это вы сорвали! И вообще, докажите! Ваше слово против моего.
– У меня свидетель, – едва уловимо кивнул игенборгец в сторону орка, так и не сводя с меня прожигающего взгляда.
– Этот блаженный? Да он не в себе!
Упомянутый орк до сих пор даже не шелохнулся, продолжая улыбаться.
– Но подтвердит, что вы на меня напали, – самоуверенно заявила я нахалу.
– Дамочка, обещаю, вы вылетите из города…
– Леди – это раз, – выпрямилась я, напряженная, как струна. – А во‐вторых, только посмейте, и за пределы Игенборга разлетится весть, что воины акифа настолько немощны, что их свалит с ног даже хрупкая эльфийка.
Мой издевательский взгляд схлестнулся с его разъяренным, и я услышала скрежет зубов. Пусть внутри обмирала от страха, но гордо подняла подбородок, не отводя глаз.
– Это вы-то хрупкая?
– Я слышала, что воины акифа сильны и ловки, а на деле они лишь мастерски оскорбляют женщин, – произнесла уничижительно и властно протянула руку к готовящемуся повторно напасть питомцу: – Рорк!
В кои-то веки он послушался и изменил направление, вцепившись когтями в мой рукав и ограничившись лишь гневным клекотом в сторону противника, который при желании мог доставить проблемы.
– Приношу извинения. Я обознался, – сквозь зубы выдавил воин, резко развернулся и ушел.
И как не подавился словами? А гонору-то, гонору! С мстительным удовольствием я проводила взглядом его удаляющуюся фигуру со следами пыли на спине и штанах.
– Айна, у вас все в порядке? – ко мне спешили люди из таможенной службы и Сирил.
– Небольшое недоразумение, – как можно спокойнее произнесла я, скрывая дрожь в голосе. Просто увидела на земле несколько капель крови, и замутило.
Дева Лесная, как же все глупо получилось! Воин, наверное, ждал с караваном свою зазнобу и обознался, а я вызверилась на него, еще и Рорк добавил. Хорошо, что виновник хотя бы ушел и можно замять инцидент. Разбирательства и обвинения в сторону стражника акифа – не лучший способ начала делового сотрудничества.
Сирил посмотрел на меня так, точно не поверил. Я же не собиралась ничего объяснять ему. Потом, когда закончим дела и устроимся на постоялом дворе. Кстати!
– А что за банши кричала, айна? – спросили у меня, оглядываясь по сторонам.
Я опешила от вопроса, и мы переглянулись с Сирилом.
– Мм… Понимаете… у леди Риналлии весьма сильный голос, когда она изволит гневаться, – тщательно подбирая слова, с подобострастным видом пояснил мой секретарь, но затаенный смех в его глазах говорил о том, что он прилагает титанические усилия, чтобы не заржать.
– Гархк, скажи, это леди кричала? – спросили игенборгцы у орка, не поверив.
– Она! – глядя на меня влюбленными глазами, подтвердил тот. – Даже агаси упал на землю. А Гархк устоял! – гордо сообщил орк, стукнув себя кулаком в грудь. Кажется, у него немного помутилось в голове, или он и до этого туго соображал и перепутал последовательность событий.
– Это же бред! – возмутилась я. – Тот воин упал потому, что…
Тут я прикусила язык, не желая признаваться, что ударила стражника акифа. Говорить, что он меня спровоцировал и я защищалась, тоже нельзя. Это серьезное обвинение, требующее разбирательства.
– Потому что… плохо стоял на ногах. Откуда я знаю, может, он пьян был! – неубедительно соврала я.
Игенборгцы изумленно уставились на меня, потом о чем-то стали совещаться между собой, затем ко мне подошел их главный и со всем почтением выразил сомнения в том, что я эльфийка.
– Дева Лесная, дай мне сил! – сквозь зубы прошипела я не хуже Сирила, вынужденная идти в комнату досмотра, где меня попросили снять корфу перед женщиной. Та еще и артефактом меня проверила, чтобы на мне не было иллюзий.
И даже после этого у них остались сомнения, и меня попросили еще раз крикнуть. Тут уж Сирил вступился, напомнил, что я высокородная эльфийка и такие требования оскорбительны. Мы будем жаловаться.
Хорошо, что и мне напомнил о моем положении, а то я была злющая, не хуже самки нарра, и едва сдерживалась, чтобы не наорать на этих идиотов, забыв о достоинстве и воспитании.
– Ну? – обратилась я к таможенникам. – Что вам еще понадобится? Документы о том, что мои родители из высокородной эльфийской ветви? Бумаги на разрешение путешествовать без мужского сопровождения в виде брата, мужа и так далее? Кажется, нет закона, в котором говорится, что женщина не имеет права привезти свой товар в Игенборг!
Вежливые расшаркивания закончились. Отец говорит, что я всегда чувствую, когда стоит сменить вежливый тон на резкий. Не надо грубости, достаточно показать, что зубы и когти есть, просто мы их держим… про запас.
И как-то сразу оказалось, что с бумагами и товаром все в порядке. Мне показалось, или во взглядах мужчин вокруг я видела отблески уважения? Вот странные! Сами своих женщин загнали в рамки, вот они и не пытаются устраивать бури и ураганы.
– Слава Деве Лесной! – выдохнула еле слышно, когда на всех документах появилась печать: круглая, с алым контуром неведомой птицы. Первая часть прошла успешно, пусть и с некоторыми огрехами.
Сирил продолжал коситься на меня, одновременно убирая документы в специальную сумочку, защищенную тройным заклинанием. Вздумай сунуть туда руки кто-то посторонний – и лишится конечностей.
Пора было что-то решать с постоялым двором.
Спустя пару часов я поняла, что быть женщиной в Игенборге крайне невыгодно. Начнем с того, что вход во многие постоялые дворы оказался закрыт. То есть он бы открылся, окажись я женщиной из дома наслаждений. А так – извините, нельзя.
Я начала уже закипать, так как устала, мечтала помыться и решить, что делать дальше. Спас меня Сирил: неведомыми путями выяснил, что не так далеко от площади, где раскинется ярмарка, есть один дворик. И там может остановиться женщина без сопровождения родни мужского пола.
– Он не самый популярный, – проговорил Сирил тихо, пока мы сидели в тени роскошных деревьев. Рядом журчал фонтан, лошади вздыхали и явно мечтали отдохнуть. Мимо проходили игенборгцы, некоторые косились на меня, устроившуюся на бортике фонтана и вытянувшую ноги. Хотя, возможно, их внимание привлекала не дорожная одежда, а Рорк. Сокол сидел рядом со мной и внимательно посматривал по сторонам.
– Даже если он будет в самом конце рейтинга, мне плевать! – ответила я в сердцах. – Я могу, конечно, отправить людей по другим дворам, но как их собирать потом? И товар…
– Постоялый двор содержит женщина, – сообщил Сирил. – Сами понимаете, не все решаются там остановиться.
– Ого! – удивилась я. – И тут такое бывает?
– История явно неоднозначная. Так что?
Я поправила корфу и встала, отряхнула штаны.
– Главное, чтобы там не водилось клопов и прочих мерзостей. Я могу потерпеть, но кожа пострадает.
Клопов не оказалось, так же как тараканов и пауков. Точнее, одного я заметила, когда входила в двухэтажное каменное здание. Но выглядел паук таким застенчивым, что даже рука не поднялась прогнать его.
Дом встретил меня запахом дерева и печеных яблок из кухни. Внутри царила приятная прохлада. Посетителей, кроме нас, не было, но стоило войти, как навстречу выбежал мальчик лет девяти. При виде нас он затормозил и степенно поздоровался:
– Агаси, айна, – поприветствовал поклоном головы, – рад, что вы решили остановиться у нас. Позвольте представиться, Никоэль.
– А где хозяйка? – спросил у него Сирил.
– Бабушка с сестрой и Беталией наверху – готовят комнаты, перестилают постели. Мы приезда каравана ожидали через неделю и генеральную уборку еще не делали, – чистосердечно признался мальчишка, но, поняв, что сболтнул лишнего, поспешил ретироваться: – Я сейчас сообщу о вашем приходе.
Мальчик убежал, а я тихо спросила у Сирила:
– А почему здесь нет ни одного постояльца, ни гостя?
– Посетители предпочитают постоялые дворы, где есть муны – женщины для развлечений, которым запрещено носить корфу. Местные порядочные женщины с такими по соседству за стол не сядут. Нас поэтому в других местах и принимать не хотели, что пока нет наплыва караванов, хозяева зарабатывают на желающих увеселений. Порядочная женщина может пожаловаться властям на царящий разврат, и хозяина оштрафуют. С караванами прибывают больше наемницы, такие жаловаться не будут. Жен и детей купцы в Игенборг стараются не возить. Гостиницы для знатных господ и их жен есть в центре, но там цены на порядок выше. И вы же хотели, чтобы мы поселились вместе.