– Это точно, – кивнула я. – Абсолютно для всех. И долго ждать?
– К вечеру все будет готово. И ты сможешь принять акифа в новых покоях.
Про этого нарра я думала очень много и очень ярко. Если бы Хаяла узнала о моих мыслях, то вполне могла упасть в обморок. Вряд ли при ней кто-нибудь называл правителя Игенборга «свинячьим рылом» и «отлюбленным наррами поганцем».
В новых покоях его встречать, видите ли! Я подошла к окну и уставилась на сад. Как можно просто сидеть и ждать? Я помнила, как по утрам просыпалась в каюте Рейна, и если его там не было, то неслась на палубу. И с хохотом повисала у него на шее.
А дома? Другие расы могут сколько угодно называть нас гордыми, заносчивыми или холодными. Просто они не видели, как одна эльфийка ранним утром добирается до водопадов и ныряет туда. Прямо в платье. Или как она же галопом несется через поля, чтобы ощутить бешеную скачку и свободу.
Неужели акиф думает, что я сумею прижиться здесь?
Эльфы не могут жить в плену. Ни одна эльфийка не стала наложницей или пленницей. А если и становилась, то очень ненадолго. Удерживаемые насильно, мы постепенно увядаем и исчезаем. Пусть на это уходит не один день, но итог всегда одинаковый.
– Очень красиво, – улыбнулась я Хаяле. – Могу я пройтись по саду?
– Ты можешь здесь делать что хочешь. Извини, теперь мне надо заняться девушками. Некоторые из них думают, что выделяются на фоне остальных.
Еще и гарем. Я выдавила улыбку и поспешила уйти в сад. То ли Хаяла специально запретила остальным появляться там, давая мне время привыкнуть, то ли еще что-то, но по белоснежным дорожкам я гуляла в гордом одиночестве. Только Рорк летал надо мной где-то в синей вышине.
А потом из-за поворота показался… Зейд.
Акиф, нарры его дери!
Я так и вмерзла в песок, увидев его. Загар Зейда казался еще сильнее на фоне светлых штанов и длинной туники. При виде его внутри что-то оборвалось с тупой болью, и я попятилась.
– Рин, душа моя, что такое?
– Что такое? – тихо переспросила я. – Что такое? Серьезно?
Улыбка с лица Зейда исчезла, точно ее ветер сдул.
– Тебя кто-то обидел? – в голосе завибрировала ярость.
– Да, – горько ответила я. – Меня обидел правитель одной сильной, пусть и небольшой страны. Он пренебрег моими интересами, моими желаниями и запер в своем дворце. С сотнями женщин, которым дарит ласку.
Теперь на лицо Зейда точно набежала туча, хотя небо было синим-синим.
– Для правителя остальные женщины больше не имеют значения, Рин. Только одна женщина в его сердце и душе. Их соединил не только брак, но сама судьба.
Он подошел так близко, что сердце забилось как бешеное. Запах розового перца, корицы и мужчины коснулся меня, окутал мягко, но властно. Как и руки Зейда, что легли мне на плечи, слегка сжали.
– У тебя есть жена, – сообщила я, отгоняя воспоминания о проведенной вместе ночи, о его ласках. Они до сих пор ощущались на коже.
– И это ты.
– И Хаяла.
– Она – мой друг и хороший советник. Рин, ты – мое сердце.
Его руки скользнули вниз по моим плечам. Обожгли прикосновением сквозь тонкую ткань. И взгляд обжег.
Как же больно!
– Сердце не запирают в клетку, – сообщила я, глядя прямо в янтарные глаза.
– Женщина, к твоим услугам весь Игенборг. И ты его называешь клеткой?!
Да уж, вот и поговорили. Зейд дернул меня к себе так, что я буквально упала ему на грудь. Уперлась ладонями, ощутила, как стучит его сердце. Мое тоже хотело выпрыгнуть на волю.
– Ты не захотел узнать о нравах моего народа, а сам навязал свои.
– Любовь не навязывают, Рин! Только не ври, что не можешь ответить на мои чувства. Твои прикосновения не лгут, как и взгляд!
Его лицо сейчас находилось так близко, что мне достаточно было приподняться на цыпочках, чтобы прикоснуться губами к его губам. Янтарный взгляд плавился, захватывал меня в плен, уговаривал сдаться. Всего лишь признать, что да – люблю. И согласиться навсегда остаться в Игенборге.
Стать третьей женой…
Видеть тех, с кем когда-то Зейд делил постель…
Смотреть в глаза Хаяле…
И понимать, что ты отныне не гордая эльфийка, а всего лишь третья жена акифа Игенборга.
– Отпусти меня, – попросила тихо.
Молчание Зейда растянулось на вечность, пока он жадно разглядывал мое лицо. А потом выдохнул:
– Не могу.
– Тогда не смей прикасаться больше! – выдохнула я, резко отталкивая его. Зейд отступил назад, в глазах потемнело, янтарь превратился в грозу.
– Я не собираюсь терять тебя! – рыкнул он.
– А я не собираюсь жить среди твоего гарема! – Я рычать тоже умела, еще и громче некоторых. Особенно когда так больно внутри.
– Он ничего не значит для меня, Рин! Ты можешь услышать?!
– А комнаты на женской части ты отвел для меня рядом с твоими фаворитками? – продолжала я все громче. – Или рядом с Хаялой? Замире ты тоже говорил, что гарем ничего не значит для тебя? Хотя о чем это я! Для вас это норма. А я не хочу, я не могу делить своего мужчину с другими! Это какое-то… многопользование получается!
Оскорбить правителя грозного Игенборга? Люблю, умею, практикую. Я на миг даже испугалась его взгляда, таким он стал бешеным. Видать, не часто его эльфийки из себя выводили. Но Зейд сдержался, лишь ноздри раздулись, когда он с шумом вдохнул сладкий воздух сада.
– Вечером поговорим, – отрезал яростным тоном. – Будешь ждать меня в новых апартаментах, жена моя.
– Разве есть право у заключенной препятствовать приходу тюремщика, – произнесла я горько.
Осталось лишь сжимать кулаки и прикусить язык в прямом и переносном смысле, чтобы не наговорить еще больше резких слов. Сейчас сдерживаться помогала мысль, что Сирил меня вытащит. Не может не вытащить.
Глава 27
Следующий час я провела в каком-то оцепенении. Бродила по саду, сидела в беседках, здесь же поела. Пусть аппетита не было, но силы мне могли понадобиться. Хорошо еще, ни Хаяла, ни Зейд больше не появлялись. Зато в саду тут и там стали попадаться наложницы. При взгляде на каждую сжималось сердце от одной мысли, что вот ей Зейд мог дарить свои ласки.
И на себе я чувствовала любопытствующие взгляды. Но предпочитала делать вид, что ничего не замечаю. А когда одна из наложниц попыталась приблизиться, то зыркнула так, что ее точно ветром унесло подальше. Пусть считают стервой, но я не могу общаться с ними. Что-то мне подсказывало: при мне они точно будут обсуждать акифа. А я не железная. У меня уже в сердце точно застрял ржавый штырь, когда смотрела на всех этих красоток.
В очередной раз устроилась в одной из беседок, вдали ото всех. И почти сразу услышала:
– Гос-с-спожа, вы готовы?
О, Сирил! Я на миг замерла, а затем кивнула. Лучше лишнего не болтать, мало ли кто может за мной приглядывать.
– С-с-слушайте меня внимательно. Обратитесь за помощью к деревьям, чтобы они указали вам путь. Ж-ж-жду вас-с-с на мес-с-сте.
Я невидяще уставилась перед собой, пока Сирил едва слышно объяснял, что именно мне надо найти. В какой-то момент мой помощник вдруг замолчал, а спустя пару секунд я услышала шаги и звонкие голоса.
– …Но эльфийки же старые! – звучал ручейком женский голос. – Может, ей лет пятьсот уже!
– Экзотика, – вздохнула вторая собеседница. – В прошлом году наш акиф смотрел на полуорку, в этом – на эльфийку. Но замуж…
– Ненадолго, – злобно ответила первая. – Он меня к себе постоянно призывал, говорил, что я самая красивая. И плевать, что другим именем звал. А тут увлечется, а потом схлынет дурман, и он увидит рыбину холодную. Ты ее волосы видела? Точно лунный свет! А луна – холодная и равнодушная.
– Но он ее третьей женой взял.
– И что? – фыркнула первая. – Акиру Хаялу он женой брал, акиру Замиру тоже. Не-е-ет, Заила, женой стать всегда можно, а вот по-настоящему быть возлюбленной…
– Хадиса, третья жена – выбор сердца и души.
– Сердце у нашего акифа большое, холодной эльфийке его не заполнить до конца. Все равно потянет на что-то более горячее. И не смей вставать на моем пути!
– С ума сошла? – нервно хихикнула неведомая Заила. – Да акиф и не смотрит на меня. Сама не знаю, что делаю здесь.
– Так скажи Хаяле, что хочешь стать женой почтенному агаси, она тебе мужа подберет, если акиф позволит. Пошли, выпьем холодного сока, сегодня слишком жарко, еще цвет лица испортится.
Шаги и голоса стали удаляться, а я так и сидела замерев. Хотя на самом деле мне хотелось помыться.
Нет, бежать отсюда! Бежать немедленно – и сразу к повелителю эльфов. Попросить защиты, сказать, что свадьба была проведена без моего согласия.
А боль внутри… что ж, мы живем очень долго, со временем она исчезнет.
Очень на это надеюсь.
Природа вокруг откликнулась на мой зов сразу и охотно. Точно ждала, пока я прикоснусь к ней. Я же мысленно потянулась, передавая картинку, описание того, что мне надо.
Просьба о помощи…
Связь, которая возможна лишь у эльфов.
Говорят, частью природы еще являлись дивы – странные создания, ставшие легендой. Но я с ними никогда не встречалась. Рейн интересовался дивами, но у эльфов не принято говорить о них.
Да, Рейн стал прошлым.
И Зейд тоже станет.
Меня вела сама природа, нашептывала маршрут, мягко подсказывала, на какую тропинку ступить, уводила дальше от любопытных взглядов. Хорошо еще, в это время сад снова стал почти пустым, так что я довольно быстро и осторожно добралась до настоящей зеленой стены из плотных кустов с мелкими и очень густыми листочками. Перед ней раскинулась роскошная клумба с валлийскими розами, похожими на радугу, спустившуюся с небес на землю.
И тропинки тут не было.
Я присела на корточки, провела рукой над нежными бутонами, мысленно попросила их пропустить меня. И получила в ответ легкий укол, точно воспоминание о боли. Тут уже ходили, прямо по розам, оттого в одном месте бутоны были мельче, а сами побеги моложе.
Время, казалось, неслось с быстротой молнии. Я все время опасалась, что Хаяла или Зейд захотят видеть меня. Потому буквально взмолилась, обращаясь к растениям. И те отклонились в разные стороны, открывая небольшие участки, по которым я и пронеслась до самой стены. Ветви раздвинулись, открывая потайной ход. И не найдешь, если о нем не знаешь. Я двинулась через короткий коридор из кустов. Запах зелени и свежести буквально окутывал со всех сторон.