— Триста сорок четыре! — развела руками Растрёпа. — И я не трачу их, потому что цены в системном магазине для меня, воителя, всё ещё неподъёмные. Оставила на самый крайний случай. А Бизон и Муся купили на свои запасы топоры, когда стали героями.
— Легко пришли, легко ушли! — объяснил Игорь, решив не вдаваться в подробности. — А что, цены с поднятием уровня уменьшаются?
Два громких хлопка заставили его обернуться к героям. Оказалось, они почти одновременно изобразили фейспалм своими похожими на лопаты ладонями.
— Цены уменьшаются с каждым выполненным заданием. И с каждым увеличением статуса, — кивнула Растрёпа. — А давайте-ка лучше перенесём сюда стол, и я приготовлю всем еды. Игорь, ты, конечно, накупил всякой фигни, но… Сюда бы ещё сушёных овощей и крупы какой-нибудь. А то выбор продуктов у тебя очень уж странный. Попонтовался?
— Наглядно показал, что не впустую воздух сотрясаю, — улыбнулся Игорь, а потом всё же скромно признался: — Ну и да, попонтовался чуть-чуть…
— Ну вот и раскошеливайся ещё раз, на нормальные припасы! — усмехнулась Растрёпа. — Нужна ещё соль, яичный порошок и какие-нибудь приправы. И заживём мы тут сыто и богато, прямо как землевладельцы.
В общей сложности, Игорь спустил почти сорок системных монет. Вот только жалко ему их не было. Возможно, он, как и говорила Растрёпа, не понимал ценности таких денег. Но Игорь считал, что зажать их сейчас было бы непростительной ошибкой. Просто любой на узле, кто посмотрит, что он с товарищами ест, должен сразу понять: эти люди голодать не будут.
А вот остальной узел — будет. И если им и дальше будут мешать вести расследование, то очень скоро у торговцев возникнет недоедание. Впрочем, ещё до этого многие из них потеряют сотни тысяч золотых в товарах и прибыли.
Так что Игорь почти не сомневался: вскоре к ним пожалуют переговорщики. И торг он собирался доверить Мусе, потому что сам заниматься этим не хотел. Он вообще ждал исключительно извинений и обещаний не ставить палки в колёса. А о деньгах речь изначально завёл именно Муся.
И Игорь не ошибся. Они только приступили к еде, когда пожаловали переговорщики. Это снова были Умаян и Сеола, которые вошли в шатёр без приглашения. И при этом ещё кривили лица от недовольства.
— Что вы себе позволяете?
— Это что, ультиматум?
— Вас где воспитывали⁈ — рявкнул в ответ Игорь, грохнув кулаком по столу.
— Что⁈..
— Да что…
— Кто вам разрешил сюда врываться⁈ — продолжал орать Игорь, хотя внутри его уже трясло от смеха. — Что вы себе позволяете⁈ Вас что, не учили спрашивать разрешения перед тем, как войти⁈
— Но…
— Мы…
— Пошли вон! — изобразив лицом лютый холод, Игорь с высокомерным видом указал на полог шатра. — Вон!!!
То ли статус рыцаря и впрямь как-то работал, то ли ему всё же удалось изобразить почти праведный гнев… Как бы то ни было, но торговцев как ветром сдуло. Правда, спустя минуту по пологу поскреблись и голосом Сеолы, хоть и не слишком испуганно, но всё-таки спросили:
— Мы можем войти и переговорить с вами?
— Я и мои спутники не ели с самого утра! — добавив металла в голос, подмигнул товарищам Игорь.
— Вообще-то я… — попытался вставить слово Оасан, но тут же умолк под взглядом Растрёпы, которая пыталась при этом сдержать смех.
— Подождите, пока мы закончим трапезу, уважаемые! А затем, так уж и быть, приму вас в неурочные часы! — Игорь отвернулся от входа, едва сдерживая хохот.
Из-за полога раздались сдавленные ругательства и приглушённые голоса. А затем, судя по всему, посетители наконец-то удалились. Сидевшие за столом принялись беззвучно хохотать, и даже Оасан перестал трястись и начал похихикивать в кулак.
— Вот это ты дал! — шёпотом похвалил Бизон. — Приму вас в неурочные часы!.. Ы-ы-ы…
— Пап, во! — одобрила Вера, показав большой палец.
Сам Игорь, не ожидавший от себя такого, просто уткнулся в еду, продолжая посмеиваться. Идея пришла ему в голову буквально в тот момент, когда он увидел ворвавшихся в шатёр торговцев. Ругаться и портить себе аппетит он не хотел. Поэтому решил впервые изобразить из себя того, кем давно уже являлся по статусу.
В результате, правда, он изначально уверен не был. Лишь надеялся, что статус хоть как-то повлияет. Он ведь видел, как Бизон и Муся, выполняя, казалось бы, одни и те же действия, в серьёзном бою преображались и становились настоящими «героями». Так почему бы и ему не преобразиться в настоящего «рыцаря»?
— Будем-таки считать, что Игорь уже провёл предварительную обработку клиентов на сговорчивость! — тем временем заметил Муся. — Так шо торг обещает быть удачным.
— Торг? — снова испугавшись, просипел Оасан.
— Конечно. Не думали же вы, шо я стрясу с них только по пятьдесят тысяч на брата? — Муся покосился на Растрёпу с Верой и добавил: — И сестру? Нет, уважаемый! Это, с учётом их наглого поведения, слишком уж маленькая сумма для откупа! Пускай предложат шо-то такое, шо заставит наc не только их простить, но и поспешить с расследованием.
По лицу Оасана стало понятно: он уже жалеет, что связался с этими сумасшедшими. Да и трапеза, надо сказать, после всего произошедшего завершилась в гробовом молчании. Что, по мнению Игоря, было даже совсем неплохо. Всё-таки он не сомневался, что Умаян с Сеолой попытаются подслушать, о чём здесь говорят.
Торг вышел долгий и ожесточённый. Муся сел на своего любимого конька и принялся полоскать торговцев. В ход шло всё. Начиная от «незаживающих ран в душе друга Игоря» и заканчивая «общей усталостью следственной группы» в результате столкновения «с утомительной человеческой глупостью».
Да что уж там, даже самое начало диалога было впечатляющим. Муся расстарался на славу:
— Таки как я рад вас видеть с нашими деньгами, по сто тысяч на каждого, шоб у вас совесть всегда цвела и пахла!
Умаян и Сеола не отставали: торговались за чужие и свои деньги, не щадя глоток и актёрского таланта. И старались они так, что к середине торга Игорь понял: Пустырь — это не перевалочный пункт для торговцев, а уголок земли, собирающий великовозрастных сирот со всего Упорядоченного, чтобы их хоть как-то накормить и обогреть. И у этих сирот ничего, ровным счётом ничего нет: ни денег, ни ценных товаров, ни совести.
Чтобы доказать, как он недоедает, Умаян даже порвал на груди рубаху. Но долго разглядывать свою «рахитичную» упитанную грудь не дал. А Сеола хоть и обещала показать, но не показала: видимо, застеснялась. И ведь оба торговца были уверены, что выигрывают в споре!
Муся, бородатый талантище, позволил им незаметно скинуть цену за «прощение». Однако намертво встал в тот момент, когда Умаян и Сеола потребовали закончить расследование как можно скорее. И сделать это во что бы то ни стало, даже ценой сна и отдыха.
Стоимость компенсации от узла тут же начала расти обратно, всё ближе и ближе к старой цифре. А затем, из-за непонятливости некоторых, и вовсе её превысила. Отдельным удовольствием в этот момент было наблюдать за изменением эмоций на лицах Сеолы и Умаяна.
Победное выражение сменилось задумчивым… Затем — удивлённым…
А потом сквозь удивление проступило отчаяние, граничащее с паникой.
Муся использовал все те аргументы, которыми они сбивали цену в первой половине торга, чтобы теперь её поднять.
Когда Сеола и Умаян выходили из шатра, глаза у них были круглыми, лица — вытянутыми, а жизнь — загубленной. Ведь в итоге Пустырь обязался выплатить по пятьдесят три тысячи каждому «оскорблённому». Ну и ещё сверху двадцать тысяч лично Игорю, чтобы смазать тяжёлые жернова правосудия.
— Знаете, шо я вам скажу, друзья мои? — проговорил Муся, достав из сумки флягу и сделав из неё долгий глоток. — Шо пока живут на свете жадные и глупые люди, убивать я-таки буду только порождений и чудовищ! А вооружённым грабежом пусть занимаются тупые неудачники!
— Спасибо… Я всегда мечтал увидеть, как их выставят на деньги! — Оасан не поленился отвесить Мусе поясной поклон, а тот отмахнулся и предложил:
— Просто поставьте мне где-нибудь скромный памятник с подписью: «Моисею — покарателю поцов!». Этого мне будет достаточно! Кстати!.. Игорь, я сдержал своё слово и отстоял наши столь любимые уже всем сердцем капиталы, хотя их нам ещё не принесли. И, думаю, если после получения денег мы быстренько закончим расследование, тогда нам не придётся доказывать своё право на эти деньги силой.
— Закончим, — кивнул Игорь.
Деньги, правда, пришлось ждать до следующего утра. Сумма была настолько огромной, что собрать её быстро не смогли даже на Пустыре. Тем более, как подозревал Муся, большую часть выкупа Сеоле и Умаяну пришлось платить из собственного кармана, срочно распродавая всё, что можно было.
Утром мешок с деньгами был доставлен к шатру, а затем торжественно передан Бизону, который тут же умудрился куда-то его спрятать. Впрочем, Игорь давно догадывался, что у обоих героев есть немаленькое хранилище в каком-нибудь свёрнутом пространстве. И доступ туда имеют только они.
После завтрака отряд снова выдвинулся на дело. Ну то есть на поиски того, кто хотел подкинуть какую-то улику в вещи Игоря. Конечно, было бы лучше искать его по горячим следам, но Бизон резонно заметил, что достаточно просто поймать. А дальше этот подозрительный тип сам всё расскажет.
На этот раз идти пришлось через весь узел. Миновав основные улицы и торговые площади, отряд даже приблизился к туманным стенам. «Ощущение мерзости» вело Игоря и его спутников всё дальше и дальше, к краю Пустыря.
У самой границы тумана они обнаружили очередные руины. Видимо, было всё-таки время, когда на Пустыре имелось постоянное поселение. Правда, похоже, это относилось к какому-то очень давнему периоду. Оставшиеся с тех времён здания были практически разрушены.
И найденные руины ничем из общей тенденции не выбивались. Несколько прямоугольников камней, которые выделялись на фоне естественных неровностей почвы разве что своими правильными формами и прямыми углами. В общем-то, это даже сложно было назвать постройкой.