В сентябре 1939 года Жэнь Чжунъи и Ван Сюань перевели из западных районов города Тайшань на юг провинции Хэбэй. Здесь – в Северном Китае, в тылу врага – КПК основала важнейшую антияпонскую опорную базу. Жэнь Чжунъи назначили заместителем начальника отдела образования Южнохэбэйского административного управления, замначальником отдела образования кадров и одновременно директором партийной школы в Южнохэбэйском парткоме КПК. Ван Сюань стала начальником отдела пропаганды южнохэбэйского главного отделения Союза патриоток Китая, а также членом женской комиссии Южнохэбэйского парткома. В партийных, административных и военных руководящих органах южных районов Хэбэя уделяли большое внимание антияпонскому воспитанию кадров. Прибыв к месту службы, Жэнь Чжунъи бесстрашно взялся за порученную ему тяжелую задачу: создал два учебных заведения, готовивших кадры для Войны сопротивления Японии, и возглавил эти организации. Первое – Южнохэбэйская школа административных кадров, основанная в марте 1941 года. Она предназначалась для повышения квалификации начальников уездов и районов, а также руководителей отделов и секторов специальных управлений. Школа подготовила два выпуска (с. 17). Вторым учебным заведением стало открытое в марте 1942 года Южнохэбэйское политучилище, образовавшееся в результате слияния вышеупомянутой школы и Южнохэбэйской народно-демократической кадровой школы. Здесь обучались основные кадры уездного и районного уровней, училище также отработало два учебных срока. За год и девять месяцев в двух этих учебных заведениях отучились 840 кадровых работников из шести специальных районов и 51 уезда южной части провинции Хэбэй. Для победы китайского народа в Антияпонской войне была подготовлена целая армия сильных и решительных руководителей, которые умело управляли войсками. Множество кадровых работников хвалили незаурядную работоспособность и выдающийся талант Жэнь Чжунъи. Среди местных ходила присказка «Жэнь (Чжунъи), Ван (Жэньчжун) и Ли (Эрчжун) – три гения южнохэбэйской земли».
Южнохэбэйская школа административных кадров и Южнохэбэйское политучилище были особыми учебными заведениями: в них теория переплеталась с практикой, преподавали живо, с энтузиазмом, что очень нравилось многим кадровым работникам. В обучении использовали цикл лекций Мао Цзэдуна «Лунь чицзю чжань» («О затяжной войне»), «Канжи гэньцзюйди дэ гэ-сян чжэнцэ» («Политические установки для антияпонских опорных баз») секретаря Северо-Китайского бюро ЦК КПК Ян Шанкуня, «Чжэнчжи цзинцзи чанши цзяочэн» Жэнь Чжунъи и другие методические материалы (с. 16). Также были популярны лекции начальника Южнохэбэйского административного управления Сун Жэньцюна о том, как преодолевать трудности на пути к победе, и лекции командующего Южнохэбэйским военным округом Чэнь Цзайдао, посвященные тактике партизанской войны.
Жэнь Чжунъи стал директором Южнохэбэйской школы административных кадров в трудное для антияпонских сил время. Опорная база находилась в тяжелой ситуации, у школы было лишь семь или восемь винтовок и примерно по десять патронов к каждой – едва ли достаточно, чтобы при случае вырваться из вражеской осады. Поэтому Жэнь Чжунъи стремился не просто милитаризировать сознание учащихся, но научить их воевать, жить в условиях постоянных боев. Все ученики носили с собой по четыре ручных гранаты, мешок риса и одеяло. Каждое утро по сигналу они собирали рюкзаки и ходили потом с ними весь день: ели, занимались на уроках, дискутировали и выходили на строевые учения – и все это с рюкзаками за плечами. Сперва учащимся было непривычно, но со временем они приноровились и даже решили, что так безопаснее и удобнее. Порой им приходилось каждый день переходить на новое место, проходить ночью по пятьдесят километров, идти под артиллерийским огнем неприятеля. Если враг наступал, им приходилось срочно уходить, затем, найдя безопасное место, они продолжали слушать лекции и обсуждать необходимые вопросы, а на ночевку шли во временный лагерь, чтобы не подвергать опасности простой народ (с. 16).
Школа существовала в условиях жестоких набегов и карательных походов со стороны японских захватчиков. У нее не было постоянного местоположения: сегодня она в одной деревне, завтра – в другой. Преподаватели и ученики, попав в окружение, нередко становились пленниками или погибали. Чтобы лучше управлять школой, Жэнь Чжунъи назначил свою жену Ван Сюань завучем и преподавателем. Кроме того, для воодушевления учеников и учителей он написал школьный гимн: «Мы – нации китайской прекрасные потомки, к востоку от Фуян, на запад от Вэйюнь[27]бессчетны, бесконечны следы от наших ног. Стократно закалены в ученьи и сраженьях, японцев непременно однажды победим…»
29 апреля 1942 года в ходе большого японского карательного похода несколько преподавателей и учащихся Южнохэбэйского политучилища были взяты в плен, а затем героически погибли, многие пострадали. Чтобы обеспечить безопасность остальных единомышленников, Жэнь Чжунъи, запросив указаний у южнохэбэйской администрации, решил вернуть учеников на их рабочие посты и временно закрыть основное училище (в филиалах занятия продолжались вплоть до мая 1944 года). В ту же ночь он форсированным маршем увел одиннадцать кадровых работников в уезд Цзаобэй, где разбил их на маленькие группы и направил в несколько подокругов для того, чтобы они обучали военной подготовке массы. Сам Жэнь Чжунъи отвечал за военную подготовку пятого военного подокруга. В июле его отозвали обратно на юг провинции Хэбэй и назначили начальником отдела образования Южнохэбэйского административного управления, начальником отдела образования кадров партийной школы. Жэнь Чжунъи продолжил руководить учебными заведениями.
Как супруги прорывали «железное кольцо»
Юг провинции Хэбэй – равнинная местность. Самая опасная обстановка здесь складывалась с 1941 по 1943 год: японцы проводили в этих краях многочисленные карательные походы, брали местное сопротивление в «железное кольцо» (оба выражения японцы использовали для обозначения типов военной тактики), держали «курс на полное уничтожение»[28]. Повсюду вырастали блокгаузы, появились рвы, и таким образом антияпонскую опорную базу «расчленили» на множество мелких частей. Куда ни глянь – везде супруги видели эти блокгаузы и даже слышали, как враги там беседуют друг с другом. Редко где Жэнь Чжунъи с Ван Сюань могли остановиться на ночлег более одного раза и как следует выспаться, ведь японцы могли окружить их (с. 17, 18).
29 апреля 1942 года на рассвете более тридцати тысяч вражеских солдат при поддержке самолетов, танков, артиллерии и бронетанковой техники неожиданно взяли южнохэбэйскую и западношаньсийскую опорные базы в «железное кольцо». Жэнь Чжунъи, командуя отрядом из сотрудников школы административных кадров, вместе с большим войском, состоящим из работников партийных, административных и военных органов южной Хэбэй, пытался вырваться из окружения. Попав под ураганный огонь японской авиации, обстреливавшей партизан с малой высоты, кони, которые везли местную валюту из банков южной Хэбэй, получили ранения, стали истекать кровью и разбегаться в панике. Банкноты взвились в небо. Бойцов сопротивления окружили, и каждый из них, чтобы избежать гибели, принялся искать бреши во вражеском кольце (с. 19, 21).
Вначале рядом с Жэнь Чжунъи было более десятка людей из сопротивления, а затем остался только раненный в ногу связист. Ван Сюань куда-то пропала. Жэнь Чжунъи велел связисту спрятаться в деревне поблизости, а сам продолжил попытки вырваться из окружения. Три часа подряд он на коне скакал во весь дух и лишь тогда оказался на воле. Жэнь Чжунъи весь день капли в рот не брал; измученный жаждой и усталый, он заметил у дороги два бака с холодной водой и залпом выпил столько, сколько отродясь не пил. Под вечер он добрался до деревушки под названием Жэньчжуан. От нее веяло чем-то очень родным. Местные тепло приняли его и устроили на ночлег. На следующий день Жэнь Чжунъи наконец прибыл в безопасное место сбора. Там он увидел Ван Сюань и еще около двадцати работников из его кадровой школы. Он узнал, что некоторые сотрудники и учащиеся школы были убиты либо взяты в плен. В тот момент Жэнь Чжунъи пережил смешанное чувство – и радость встречи, и горе потери.
Оказалось, что во время бомбардировки Ван Сюань заползла в пшеничную ниву. Когда вражеские самолеты улетели, она осмотрелась и не увидела вокруг себя ни одного знакомого человека, поэтому побежала в ближайшую деревню. Заметив, что отряд марионеточного войска подходит к деревне с тыла, Ван Сюань мигом заскочила во двор деревенской маслодавильни, где незнакомый дедушка спрятал ее в стогу сена, припасенного для скота. Вскоре в усадьбу вломились несколько вражеских захватчиков и грубо спросили у старика: «Из 8-й армии к тебе заходили?» Тот ответил, что нет.
Солдаты марионеточного войска стали колоть штыками все подряд во дворе и несколько раз чуть было не задели Ван Сюань. Она же сидела не шелохнувшись и не дыша и лишь слышала крики тех, кого ранили или закалывали насмерть. Посреди ночи старик окликнул ее: «Товарищ, выходи, черти ушли!» Ван Сюань увидела только, что во дворе вся земля залита кровью: мертвых и раненых уже унесли. Старик накормил ее и отправил с ней сопровождающих, чтобы они охраняли Ван Сюань на всем пути. На следующий день девушку доставили невредимой обратно в отряд. Ван Сюань взволнованно говорила: «Я вернулась живой благодаря помощи замечательных людей. Мы никогда не забудем их!»
Впоследствии Ван Сюань, уже будучи членом парткома уезда в городском округе Хэншуй и руководителем уездных частей Антияпонской объединенной армии Северо-Восточного Китая, вновь столкнулась со страшной опасностью. Одну деревню, в которой находилась в тот момент Ван Сюань, вдруг окружили японские солдаты. Девушка тут же вбежала в какую-то усадьбу. Хозяйка дома быстро собрала волосы Ван Сюань в пучок, обернула ее голову платком, измазала ей лицо золой, усадила Ван Сюань перед печью и велела молчать. Тут ворвались пятеро японцев со штыками и винтовками и начали расспрашивать: