— Правильно, Джайлз.
— И ты предполагаешь, что самолет “Гольфстрим”, переправивший Квинна в Вашингтон, также принадлежит этой милой женщине?
— Точно сказать не могу, но да, такая мысль меня посещала.
— И ты, конечно же, знаешь, что мисс Мэйзи — покровительница Джея Криспина, восходящей звезды на растущем небосводе организаций-поставщиков оборудования для частной обороны?
— Разумеется, знаю.
— Недавно мисс Мэйзи и Джей Криспин посетили с визитом министерский кабинет Фергуса Квинна. Ты присутствовал при подобных встречах?
— На некоторых из них.
— Ну и как?
— Грубо говоря, я облажался. Выставил себя идиотом.
— Перед Квинном?
— Перед всеми ими. Квинн поговаривал, что хочет “взять меня на борт”. Этого так и не произошло.
— Считай, что тебе повезло. Как ты думаешь, Квинн полетел в Вашингтон на самолете мисс Мэйзи вместе с Криспином?
— Понятия не имею.
— А сама дамочка на борту была?
— Джайлз, я не знаю. Мы тычем пальцем в небо.
— Мисс Мэйзи отправила своих телохранителей в магазин мужской одежды “Хантсмен” на Сэвил-роу, чтобы те купили себе по приличному костюму. Ты этого тоже не знал?
— Нет.
— Ну ладно, — решил Джайлз. — Тогда выпей еще кальвадоса и ради разнообразия расскажи, что же ты знаешь.
Тоби, избавившись от груза сомнений и подозрений, которыми до сих пор не мог ни с кем поделиться, откинулся в кресле и с радостью принялся облегчать душу. С растущим негодованием он описал то, что видел в Праге и Брюсселе, и принялся рассказывать, как прощупывал его Хорст в саду кафе “Эйнштейн”, когда Окли внезапно его прервал:
— Ты, случайно, не слышал о таком Брэдли Хестере?
— Слышал, да еще как!
— В смысле?
— Он же любимчик всей канцелярии. Девчонки его обожают, зовут Брэдом-музыкантом.
— Я правильно понимаю, что мы оба говорим об одном и том же человеке — помощнике атташе по культуре американского посольства?
— Да, верно. Брэд с Квинном оба — ярые фанаты музыки. Даже запустили вместе трансатлантический проект по обмену оркестрами между участвующими в программе университетами. Брэд с министром вместе ходят на концерты.
— Это ты из ежедневника Квинна узнал?
— Да, когда еще имел к нему доступ, — ответил Тоби, все еще улыбаясь: вспоминал пухлого, розовощекого Брэда Хестера с его вечной потрепанной папкой для нот и как тот, дожидаясь вызова министра, болтал с девчонками, растягивая слова, подобно всякому выходцу с Восточного побережья.
Окли сентиментальности Тоби не разделял:
— И ты утверждаешь, что он так часто приезжал к вам в министерство, только чтобы обсудить с Квинном эту их оркестровую программу.
— Они встречались, прямо как по часам. Брэд — единственный человек, встречи с которым Квинн никогда не переносит.
— А кто обрабатывал всякие документы, которые оставались после таких встреч? Ты?
— Ой, нет, конечно. Это Брэд делал, он же в этом разбирается, да и связи у него нужные есть. Квинн считает, что работа над этим проектом не входит в их непосредственные служебные обязанности, поэтому они занимаются им только в нерабочее время.
— Квинн очень за этим следит, — под тяжелым взглядом Окли Тоби говорил все медленнее.
— И ты что, поверил в эту бредятину?
— А что мне оставалось? — ответил Тоби и, избегая взора Окли, склонился над стаканом с кальвадосом.
Окли же, внимательно уставившись на левую руку, принялся крутить обручальное кольцо и то снимал, то надевал его снова.
— Ты что, правда, ничего не подозревал, когда мистер Брэдли Хестер, помощник атташе по культуре, приходил в кабинет министра с этой своей папкой якобы с нотами? Или ты просто отказываешься признать, что сразу почуял недоброе?
— Я все время в подозрениях, — мрачно ответил Тоби. — Он ничем не отличался от других.
— Понимаешь, Тоби, — оставил без внимания его последнюю реплику Окли. — Извини, что приходится развеивать твои иллюзии. Если, конечно, они у тебя еще остались. Мистер Хестер — вовсе не такой уж безобидный дурак, каким ты его считаешь. Он — дискредитировавший себя паршивой работой разведчик, сторонник крайне правых взглядов. Ему придумали новую легенду (не самую для него удачную) и отправили в лондонское подразделение ЦРУ по приказанию кучки богатых американских консерваторов-евангелистов, свято верящих, что в ЦРУ работают сплошь гомики-либералы да исламисты. Это же мнение разделяет и твой начальник, между прочим. Номинально Брэд является служащим правительства США, а по сути — наемником не внушающей доверия техасской компании оборонщиков, известной под названием “Общество этических результатов”. Единственным акционером и генеральным директором этой фирмы является Мэйзи Спенсер Харди. Впрочем, все свои обязанности она передала своему дражайшему другу мистеру Джею Криспину. А Джей Криспин, между прочим, не только всем известный жиголо, но и доверенное лицо твоего министра, который мечтает превзойти в военном пыле и усердии братца Блэра. Если “Общество этических результатов” решит помочь нашим национальным разведывательным службам, корчащимся в жалких потугах быть эффективными, профинансировав из средств частных лиц какую-нибудь операцию, то твой дружок Брэд будет отвечать за организацию и логистику всех оффшорных переводов.
Пока Тоби переваривал эту новость, Окли, как водится, резко сменил тему:
— Во всем этом замешан еще и некто Эллиот, — сказал он. — Никогда не слышал про такого? Может, упоминал кто это имя? Или ты где подслушал?
— Я не подслушиваю чужие разговоры.
— Разумеется, подслушиваешь. Этот Эллиот — наполовину грек, наполовину албанец. Раньше называл себя Иглесиасом. Служил в южноафриканских спецслужбах, потом убил какого-то хмыря в баре в Йоханнесбурге и приехал в Европу “поправлять здоровье”. Про такого Эллиота ты точно ничего не слышал?
— Точно.
— По фамилии Стормонт-Тейлор, если быть точнее?
— Ах этот! — воскликнул Тоби. — Его все знают, и ты сам тоже. Он же знаменитый адвокат, спец по международному праву.
Тоби с легкостью вызвал в памяти образ Роя Стормонт-Тейлора — красавца, советника Квинна и телезвезду по совместительству. Рой, с седой львиной гривой, в тесных, в облипочку джинсах, за последние пару месяцев три или даже четыре раза посещал Квинна, который оказал ему такой же теплый прием, как и Брэдли Хестеру.
— Ну и как ты считаешь, какое отношение Стормонт-Тейлор имеет к твоему чудесному министру?
— Квинн не доверяет правительственным юристам и часто консультируется со Стормонт-Тейлором, спрашивает его мнение по самым разным вопросам, — ответил Тоби.
— А ты, совершенно случайно, не в курсе, по каким же таким вопросам консультируется Квинн с расчудесным Стормонтом-Тейлором, который по странному совпадению является еще и близким другом Джея Криспина?
Повисла тишина. Тоби размышлял, кого в большей степени сейчас разделывают под орех — Квинна или все-таки его самого?
— Откуда я могу знать, что они там обсуждают? — раздраженно буркнул Тоби.
— Действительно, откуда? — закивал, вроде как согласился с ним, Окли.
Вновь воцарилось молчание.
— Ну так что, Джайлз? — Тоби заговорил первым, как это бывало всегда.
— В каком смысле, мой дорогой?
— Кто такой — ну, или что такое — этот Джей Криспин и какая у него во всем происходящем роль?
Окли вздохнул и, пожав плечами, медленно и словно нехотя начал отвечать:
— Как можно ответить на вопрос, каков тот или иной человек? — театрально воздев очи к небу, спросил он. — Криспин — третий сын из богатой англо-американской семьи. Учился в лучших школах. Со второй попытки сумел поступить в Сандхерст — военное училище сухопутных войск. Десять лет служил в армии и делал это весьма посредственно. В сорок ушел в отставку. Якобы добровольно, но я в этом сомневаюсь. Немного работал в Сити. Оттуда его вышвырнули. Потом занимался разведкой. Оттуда тоже вылетел. Якшался с разными типами из нашей оборонной отрасли, бурно развивающейся в связи с терроризмом. Вовремя заметил, что оборонным подрядчикам как-то особенно сильно везет. Учуял деньги, решил войти в это дело, и вот — добро пожаловать в “Общество этических результатов” и к мисс Мэйзи. Криспин — обаяшка, — с презрением продолжал Окли. — Не знаю как, но ему удается очаровывать самых разных людей в самых разных ситуациях. Для этого ему даже не жаль своего прекрасного накачанного тела. Говорят, делится он им по обоим направлениям — так сказать, играет за обе команды. Что же, его дело. Но одной только постелью дело ведь не ограничивается, верно я говорю?
— Верно, — согласился Тоби и подумал про Изабель.
— Так что ты скажи, — продолжил Окли, в очередной раз внезапно меняя тему разговора. — С какой такой стати ты тратишь драгоценнейшие часы своего рабочего времени, копаясь в архивах правового отдела и выискивая документы и данные по таким странным местам, как Гренада и остров Диего-Гарсия?
— С такой, что это приказ министра, — отрезал Тоби, уже не удивляясь ни всеведению Окли, ни его любви к неожиданным вопросам.
— Приказ он отдавал тебе устно?
— Да. Велел написать отчет о территориальной целостности этих мест. И так, чтобы об этом не узнал ни правовой отдел, ни советники министерства. Собственно, чтобы никто об этом не узнал, — подумав, добавил Тоби. — Сказал, что это сверхсекретное задание и потребовал сдать отчет к десяти утра в понедельник.
— И ты его сдал?
— Да, ценой испорченных выходных.
— И где этот доклад сейчас?
— Затерялся.
— Как это так?
— Квинн сказал, что доклад отправили на представление, он оказался никому не нужен и его отложили в долгий ящик. Как-то так.
— А ты не будешь столь любезен, что кратенько расскажешь, в чем там была суть?
— Да это просто сводный отчет. Простой, как алфавит. Первоклассник смог бы написать его, честно говоря.
— Ну так напомни мне алфавит. Может, я уже его подзабыл, — улыбнулся Окли.