Иррилий препарировал меня взглядом, но я все сказала. Было видно, что он поверил, но этот факт не вызвал удовольствия.
— Я настаиваю, чтобы ты прекратила с ним всякое общение.
Мне не понравилось данное требование.
— На каком основании? — вскинулась я. — Да, он женился на твоей невесте, но я не слышала о принуждении. Наоборот, все только и говорят об их любви и что он надышаться на нее не может. Он не насильник, не подлец, герой войны и достоин всяческого уважения.
Кажется, последние слова особенно задели Иррилия. Он побледнел. Никогда не видела, чтобы эльф настолько терял самообладание. Похоже, все, что касалось демона, выводило его из себя.
— Уважения?! Он соблазнил мою невесту!
Нарры подери, не думала, что будет так больно. Он же до сих пор ее любит, поэтому и реагирует так остро.
— Меня соблазнил ты, если что. Но я не в претензии, — тихо ответила я. — Знаешь, твоя мать в чем-то права. Мной ты пытаешься заменить Дэрин. Спасибо, что помог, но я не могу этого принять.
Рванув с руки обручальный браслет, всучила ему и выбежала из комнаты, прихватив на ходу брошенную у входа корфу.
— Арджана!
Я заскочила в ближайшие двери, оказавшись в чьих-то пустых покоях. Вовремя, так как тут же услышала, как мимо пробежали. Подождала, пока утихнут шаги, намотала на голову корфу, скрывая лицо. Не нужно кому-либо видеть следы моих слез. Приоткрыла дверь, но в коридоре стояла тишина. На всякий случай на улицу я не спешила, спустилась в казарму, но там было непривычно пусто. Шаги позади заставили резко обернуться, но это оказался солдат.
— Капрал?
— А где все?
— В честь праздника дали всем увольнительные. Я тут кое-что забыл…
Праздник. Точно! Вот где можно затеряться в толпе. Не найдя меня на улице, Иррилий помчится на женскую половину, и у меня есть шанс ускользнуть. Не хотела сейчас его ни видеть, ни слышать.
С опаской выглянула во двор, но там тоже было пусто, только дежурные на воротах. Весь народ действительно потянулся в город. Не тратя времени, поспешила на выход.
— Арджана!
Я дернулась, но меня окликнул Риграсс, вышедший из конюшни.
— Ты в город?
— Я слышала, всем дали увольнительные.
— Да. Сегодня весь Игенборг гуляет. Пойдем?
Хотелось побыть одной, но я кивнула, желая как можно быстрее уйти, и мы влились в веселящуюся толпу на улицах.
— Пойдем, знаю я здесь одно хорошее местечко.
Я выдохнула лишь тогда, когда наша резиденция скрылась из виду. Риграсс куда-то уверенно меня вел, и я уже подумывала избавиться от его общества, когда проезжающий мимо паланкин вдруг остановился.
— Айна, это не вы потеряли? — спросил один из носильщиков, указывая на что-то позади меня. Пришлось обернуться, и тут что-то тяжелое обрушилось мне на затылок, и я провалилась во тьму.
Глава тридцать первая
Что-то странное вертелось в гудевшей и трещавшей голове. Что-то неправильное. Зацепившее меня и теперь не дающее покоя. Почему так плохо? Я же не пью до похмелья. А сейчас голову разрывало от боли.
И тут все вернулось. Я не пила. Меня кто-то оглушил.
С трудом сдержала рвущийся наружу стон. Лучше притворяться пока оглушенной, на всякий случай. И постараться выяснить обстановку.
Чуть приоткрыла глаза, подождала, пока марево боли в них чуть рассеется. Затылок ныл, в висках стреляло. Но хотя бы не тошнило, значит, сотрясения нет. Видимо, знали, как бить, чтобы не повредить, но и вырубить.
Первое, что поняла: здесь экономят на освещении. Глазам пришлось привыкнуть всего лишь к тусклому фонарю. Я продолжала неподвижно лежать на твердом полу и сквозь ресницы осматривала обстановку.
Видела не так уж и много. Кусок помещения, каменные стены с бледным лишайником, влажные, неприятные даже на вид. Фонарь моргал и явно собирался в скором времени погаснуть.
А еще запах и ощущение сырости. Они доходили до меня постепенно. Чем дольше я лежала, тем сильнее чувствовала, как вокруг воняет. Просто невообразимо. И гнилыми овощами, и отхожим местом, и десяток других мерзких запахов, от которых голова болела еще сильнее.
Рядом кто-то находился, я чувствовала чужое дыхание. Вот он чуть пошевелился, послышалось шуршание соломы или сухой травы. На чем-то подобном лежала и я.
Так, если меня все же похитили люди акифа, то поместили явно не в будуары при дворце.
— Капрал.
Хриплый голос ворвался в пострадавшую голову.
— Капрал…
Риграсс?! Я чуть шевельнулась, и в поле зрения попал капитан. Он сидел, прислонившись к каменной стене, прижимаясь к ней затылком. Я отметила, что руки его оказались спрятанными за спину. Связали? Скорее всего, а меня посчитали не такой опасной.
Вот зря!
— Что… — Я откашлялась, так как мой голос тоже сейчас казался далеко не дивной музыкой. — Кто нас так?
— Засада, — прохрипел Риграсс.
В уголке его рта я отметила уже засохшую кровь, как и на щеке. Видимо, ему досталось сильнее.
— Тебя оглушили носильщики. — Он сплюнул в солому, разбросанную вокруг. — Я бросился, но получил удар сзади. Кто-то хорошо прятался. Так хорошо, что я его не заметил.
Лежать дальше смысла не было. Я осторожно села, ощупала голову. Да, били умело. Шишки нет, а внутри продолжается звон.
Пейзаж вокруг, прямо скажем, не радовал. Помещение шагов пять в длину и семь в ширину. Вместо двух стен — толстые прутья, поставленные часто. Одна решетка разделяла нас с Риграссом. В другой виднелась небольшая дверь, сейчас явно плотно запертая. А высота импровизированной камеры такая, что, встав, я точно рукой легко достану до потолка.
За решеткой стояла темнота, в которой что-то булькало, шелестело и вздыхало. Да так, что рука сама собой потянулась к поясу. Хотя я понимала, что меча там давно нет. А кинжалы остались в резиденции.
— Акиф? — спросила тихо, понимая, что внутри рождается то ледяное спокойствие, которое всегда появлялось в подобных ситуациях.
Может, я глупая в личных отношениях, но здесь оказалась в своей среде.
— Надо связаться с нашими.
— Надо, — эхом откликнулась я.
С одной стороны, кто еще мог решиться на похищение? С другой… Не отпускало меня ощущение, что не стал бы акиф устраивать вот это вот все. С него станется обставить все красиво, так, чтобы похищение выглядело и не похищением вовсе. А камеры, вонь и сырость — это для других.
Да, я могла ошибаться.
Сомневаюсь, чтобы акиф велел бить меня по голове. Тут, конечно, к женщинам отношение примерно как к домашним питомцам, но бить… Я так понимаю, подобное не практикуется.
Нарры, что происходит?
Далекие шаги заставили собраться. Даже головная боль быстро отошла на задний план. Ничего, как-то воевала с раздробленной рукой и шишкой на голове — выжила.
— Капитан, ты как? — спросила тихо.
— Жить буду.
Ясно, значит, его били так, что толком не может пошевелиться. Я прислушалась: судя по шагам — идут трое. Явно с оружием, так что без вариантов. С двумя справлюсь, с тремя — под вопросом. Видела, как сражаются игенборгцы.
Я продолжала сидеть, касаясь пальцами затылка и морщась. Пусть думают, что все болит и мне не до драки. Ну и тот факт, что я женщина, должен подействовать.
Ничего, бывало и похуже.
Да, подошли трое. В темных военных одеждах Игенборга, с закрытыми лицами. И снова что-то царапнуло внутри. Что-то я упустила из виду.
— Вставай, — раздался глухой голос одного из них.
— Зачем? — спросила вежливо.
— Встань, женщина, и молчи.
— Вы не собираетесь меня допрашивать? — уточнила я. — Просто на тот случай, если я послушаюсь и буду молчать.
— Бабы и в армии бабы, — сплюнул второй, а со стороны Риграсса донесся глухой стон, больше похожий на рык. Трое игенборгцев дружно посмотрели в его сторону, изучали пару секунд, а затем первый полез в карман своего широкого пояса. Спустя пару секунд мне протягивали бледно-голубой кристалл связи.
— Включи запись и говори, чтобы дипломат любыми способами пресек подписание договора о торговом пути.
Оп-па, наррова попа, как периодически любит говорить мой папа. А они не от акифа.
Мысли заработали быстрее, отмахиваясь от боли. Так, видимо, в Игенборге не все гладко и есть те, кому не по нраву договор с Асдором. Почему? Консерваторы? Нарры, я в политике — как орк на балу! То есть выучиться могу, но долго, и не факт, что мне это понравится.
— Я простой солдат, — начала было говорить. — Извините, но не в курсе…
— Запиши сообщение своему жениху, женщина. Ты явно сумеешь подобрать нужные слова.
— А если не сумею?
— Значит, отсюда вы оба отправитесь только на корм крысам.
— А если сумею? Неужели отпустите?
— Смотря как будешь себя вести. Мы любим… ласковых девочек.
— Я не ласковая, — сообщила мрачно. — Сожалею, но дипломат лорд Иррилий не станет прислушиваться ко мне. Напрасно время потратили и силы.
Зайдите ко мне, и я покажу вам «девочку».
И все равно ощущение какой-то неправильности. Уже не шепчет, а просто орет.
— Мы знаем, насколько дипломат к тебе привязан. Просто скажи и сможешь вернуться.
— А что говорить-то? — спросила я, косясь на кристалл. Интересно, если его отобрать, получится достучаться до Иррилия?
— Скажи, что тебя держат те, кому не нужен договор между Асдором и Игенборгом. Пусть отменяют его, иначе через сутки мы станем ему присылать тебя по частям.
Как банально!
— С какой части начнете? — спросила я. — А почему именно запись? Проще позвонить.
Ведь действительно: на Иррилия большее впечатление произведет, если позвонить ему и показать мое лицо среди подобного пейзажа.
О наррова чешуйка, точно! Здесь же со связью проблемы из-за богатых залежей акаринита. Так что кристаллы работают неохотно, разряжаются быстро и часто теряют связь. Видимо, решили не рисковать.
— Твое дело — сказать то, что мы велим.
— Приказы я принимаю только от командования, — отрезала я, вставая.