— Секундочку, — прерывает ее Уэйд. — Вы утверждаете, что однояйцовые близнецы — близнецы, рожденные из абсолютно одинакового генетического материала, — вырастают, и один становится гомосексуалистом, а второй нет?
— Почти половина, — соглашается Ньюкирк. — Это достоверно говорит о том, что гомосексуальность не является генетической детерминацией. Можно говорить о генетической предрасположенности, но это при ближайшем рассмотрении не одно и то же. Многие люди рождаются с генетической предрасположенностью к депрессиям или злоупотреблению спиртным и наркотиками, тем не менее не потакают своим слабостям. Или другими словами: окружение, в котором растет ребенок, оказывает огромное влияние на то, станет он гомосексуалистом или нет.
— Благодарю вас, доктор. А как насчет исследований Саймона Левея?
— Доктор Левей, нейробиолог из Института биологических исследований Солка, решил подвести психологическую основу под гомосексуальность, изучив мозг сорока одного человека: девятнадцати гомосексуалистов, шестнадцати гетеросексуальных мужчин и шести гетеросексуальных женщин. Он выяснил, что небольшая кучка нейронов в гипоталамусе — нейронов, которые призваны контролировать сексуальное поведение, — у гомосексуальных мужчин меньше, чем у гетеросексуальных. Более того, он установил, что эта кучка по размеру сравнима с гипоталамусом гетеросексуальной женщины, который, как показали предыдущие исследования, был наполовину меньше размера гетеросексуального мужчины.
— И это доказывает биологическую основу гомосексуальности? — спрашивает Уэйд.
— Нет. Во-первых, область гипоталамуса демонстрирует значительные различия — у некоторых гомосексуальных мужчин эта область такая же, как у гетеросексуальных мужчин; у некоторых гетеросексуалов эта область меньше, чем у гомосексуалов. Более того, контрольная группа была крайне немногочисленна, и исследования не проводились повторно. В конце концов приходится задаваться вопросом: структура ли мозга определяет сексуальную ориентацию или изменяется благодаря ей? Например, исследования, проведенные Национальным институтом здоровья, показывают, что у людей, которые читают после потери зрения шрифт Брайля, область мозга, контролирующая палец, которым человек читает, как это ни удивительно, увеличивается в размере.
— А что вы скажете об исследованиях, которые провел Дин Хамер в девяносто третьем году? — ведет свое Уэйд. — Он обнаружил гомо-ген?
— Не совсем, — отвечает доктор Ньюкирк. — Он выяснил, что у братьев-гомосексуалов одна и та же Х-хромосома — Xq28 — встречается намного чаще, чем у братьев традиционной ориентации. Но опять-таки, это исследование не повторялось.
— Следовательно, ни один из этих многоуважаемых ученых не смог решительно доказать, что человек рождается гомосексуалом?
— Нет, — отвечает психолог. — Это совершенно не похоже на цвет кожи, например. Нельзя изменить цвет кожи — несмотря на Майкла Джексона. Сексуальная ориентация — не только природа. Но и от нее человеку дано немало.
— Поэтому я возвращаюсь к вашей последней статье: «По ту сторону любви: почему однополые браки негативно влияют на детей». Расскажите нам, что подтолкнуло вас к ее написанию.
— Существует огромное количество доказательств, что это в интересах ребенка — расти в полной гетеросексуальной семье, — говорит доктор Ньюкирк. — Лесбиянки могут быть великолепными матерями, но они просто не могут быть отцами.
— Расскажите подробнее.
Доктор Ньюкирк кивает.
— Существуют четыре основные причины, почему для ребенка важна как материнская, так и отцовская любовь. Во-первых, привязанность каждого из разнополых родителей к своему ребенку хотя и одинаково важна, но по-своему уникальна. Безоговорочная материнская любовь и обусловленная отцовская компенсируют друг друга и оказывают влияние на то, кем вырастет ребенок. Отношения с представителями обоих полов в годы, когда формируется личность, позволят ребенку в дальнейшем легче взаимодействовать с миром. Во-вторых, общеизвестно, что в развитии ребенка, с точки зрения психологии, существует несколько стадий. Например, несмотря на то что младенцы обоих полов сперва живее реагируют на материнскую заботу, в определенный момент, дабы отточить свою мужественность, мальчик должен оторваться от матери и идентифицировать себя с отцом, чтобы научиться обуздывать агрессию и контролировать эмоции. Отношения с отцом так же важны и для подрастающей девушки — в этих отношениях она может с уверенностью удостовериться в своей женственности. Без фигуры отца девушка, вероятнее всего, будет в жизни утолять свой голод по мужскому вниманию таким образом, что станет сексуально активна в не свойственной женщине манере.
— А третья причина? — подсказывает Уэйд.
— Научно доказано, что однополые отношения вызывают у детей сексуальное замешательство и, как следствие, сексуальную распущенность. Дети получают следующий посыл: любой выбор одинаково приемлем, и неважно, кто твой супруг. По этой причине молодые люди, воспитанные в однополых семьях, склонны к тому, чтобы быть одновременно сексуально активными и неразборчивыми в сексуальных связях.
— Вы имеете в виду, что они, скорее всего, сами будут заводить гомосексуальные связи?
— Именно. Вспомните, например, Древнюю Грецию. Гомосексуализм процветал, но не из-за гомосексуального гена, а потому что общество попустительствовало ему. Потворство подобного рода поведению ведет к дальнейшему распространению такого поведения.
— А последняя причина, по которой однополые браки пагубно сказываются на детях?
— Это первые шаги к еще более социально неприемлемому поведению. Полигамные связи, например. Можете себе представить, какие эмоциональные последствия переживает ребенок, у которого один отец и несколько мам? С кем этот ребенок себя отождествляет? А если копнуть глубже… Представьте, что происходит, если эти браки разрушаются, а потом создаются новые семьи, — вероятно, появятся дети, у которых будет два отца и шесть мам… — Она качает головой. — Это уже не семья, мистер Престон. Это уже коммуна.
— Позвольте вас спросить, доктор Ньюкирк, ваш протест основан на том, что однополые пары не могут окружить ребенка любовью?
— Нет, конечно. Разумеется, гомосексуальные пары могут так же окружить ребенка любовью, как и гетеросексуальные. Но детям нужна не только любовь. Им нужен дополнительный опыт, мужская и женская роль для подражания, наставления для психологического развития.
— Скептики спросят: а где доказательства? — произносит Уэйд.
Доктор Ньюкирк улыбается.
— Более пяти тысяч лет воспитания детей, мистер Престон. Если проводить над детьми новомодный социальный эксперимент, это может иметь разрушительные последствия для следующих поколений. — Она смотрит на Зои. — Я испытываю сочувствие к однополым парам, которые хотят завести семью. Но я не могу позволить своему сочувствию перечеркнуть нужды невинных детей.
— Основываясь на результатах своего исследования, доктор Ньюкирк, вы сформировали свое мнение как эксперта касательно того, в какую семью будет лучше и правильнее поместить этих нерожденных детей?
— Да. Я твердо верю, что этим детям будет значительно лучше в семье Рейда и Лидди Бакстер.
— Благодарю вас, доктор, — говорит Уэйд и поворачивается к Анжеле Моретти. — Свидетель ваш.
— Вы утверждаете, что гомосексуальность не врожденная черта, верно, доктор? — начинает Анжела.
— Этому нет доказательств.
— Вы сказали, что исследования Бейли и Пилларда необоснованны, потому что не все однояйцовые близнецы, которые считают себя геями, имеют и гея-близнеца, верно?
— Верно.
— Вам известно, что, несмотря на то что однояйцовые близнецы имеют много сходных черт, есть определенные биологические особенности, которые у каждого из близнецов отличаются? Например, отпечатки пальцев.
— Ну…
— И вы, доктор, сбросили со счетов результаты исследования Левея только потому, что они не подтвердились похожими исследованиями?
— Верно, — подтверждает психолог.
— Вы знакомы с исследованиями, которые проводились над восьмью процентами домашних баранов, которых интересовало спаривание исключительно с другими самцами?
— Нет.
— Что ж, — продолжает Анжела Моретти, — ученые установили, что у этих баранов кучка нейронов в гипоталамусе меньше, чем у обычных гетеросексуальных баранов. На самом деле полученные данные очень сходны с результатами исследования Саймона Левея. Доктор, вы раскритиковали работу Дина Хамера, потому что повторно исследования не проводились, не так ли?
— Да.
— Это означает, что когда-нибудь подобное исследование может повториться?
— Естественно, будущее я предсказывать не могу.
— Вы знакомы с работами шведских ученых, которые установили, что мозг гомосексуального и гетеросексуального мужчины по-разному реагирует на мужские и женские феромоны, что свидетельствует о значительной психологической составляющей гомосексуальности?
— Да, но…
— Вам известно, что венские ученые обнаружили генетический «переключатель» сексуальной ориентации у плодовой мушки? И когда этот «переключатель» выходил из строя, самки дрозофилы игнорировали самцов, а сами пытались спариться с другими самками, имитируя брачные ритуалы самцов.
— Нет, мне об этом неизвестно, — признается психолог.
— А вам известно, доктор Ньюкирк, что в настоящий момент Национальным институтом здоровья выделено два с половиной миллиона долларов на проведение генетического скрининга у тысячи пар братьев-геев, чтобы лучше понять генетическую составляющую гомосексуализма? Нам с вами отлично известно, что правительство редко пачкает руки об исследования, связанные с сексуальностью. Разве это не свидетельствует о том, что даже такой уважаемый институт, как Национальный институт здоровья, подтверждает биологическую основу гомосексуальности?
— Любой может выдвинуть гипотезу, миссис Моретти. Однако исследования не всегда эти гипотезы подтверждают.
— В таком случае что вы скажете о докторе Уильяме Рейнере из университета Оклахомы? — спрашивает Анжела. — Вам известно, что он исследовал сотни случаев детей, рожденных с различными сексуальными отклонениями, — например, младенец с недоразвитым пенисом или вообще без оного? Обычно протокол лечения предполагает оперативное вмешательство и кастрацию ребенка, который потом воспитывается как девочка. Вам известно, доктор, что ни одного из этих детей, когда они выросли, мужчины сексуально не привлекали? Что большинство этих гендерно измененных малышей вернулись к тому, чтобы опять стать мужчинами, потому что их привлекали женщины? Я бы сказала, что это яркий пример того, что воспитанием природу не обманешь, разве не так?