— Мы думали — они документы ищут. Теперь-то понятно, искали янтарь, но ведь он же не лежал там сам по себе, правда?
Янтарь помог легко переключить мысли родителей с Мизиной мамы на гораздо более интересную проблему. Все стали высказывать свои предположения, некоторые из них были весьма интересными, но уж слишком фантастичными. Никаких конкретных результатов от такого обсуждения не было. Все сошлись на том, что в могилы янтарь кто-то запрятал, причем сделал это человек, а не какая-то неведомая сила. Но вот как все происходило? Родители не меньше своих детей увлеклись всей этой необычной историей и тоже желали знать ее разгадку.
— Очень надеюсь, поручик как честный и порядочный человек поделится с нами секретом, — высказала общую надежду пани Кристина. — А я не сомневаюсь, они эту тайну раскрыли.
— Просто обязан это сделать, — согласился с женой пан Роман. — В их же интересах, причем расскажут не только нам, иначе местное население примется в полном составе за раскопки и еще неизвестно, к чему это приведет. Один староста чего стоит! Должны же они успокоить общественность, разъяснить ей, что не залегают тут пласты янтаря, что достаточно землю копнуть — и отыщешь сокровище. Нет, я убежден, мы получим исчерпывающую информацию.
— Да вы не волнуйтесь, если даже не получите, — опять успокоил родителей Павлик. — Даже если не разъяснит, уж мы сами все разузнаем, будьте спокойны…
* * *
— Я так вам скажу, — задумчиво произнес пан Любанский. — Было здесь на косе немного местных, их вместе с немцами в котел взяли. Кое-кто из них успел сбежать до того, как подошли русские, но некоторые остались со своими немцами в котле. Рыбаки это были, в лес сбежали, как военные действия начались, в землянках жили, все до одного полегли. Никто не спасся. Это я от русских солдат знаю. А больше ничего.
— Все так, — подтвердил поручик. — С той лишь разницей, что кое-кому все-таки удалось спастись. Во всяком случае об одном знаем наверняка. Некоторые моменты нам удалось прояснить, некоторые установлены по документам, об остальном можно только догадываться. Я вам сообщу обо всем, считаю, никаких секретов не должно оставаться. Лучше поговорить обо всем начистоту, без недомолвок.
В комнате Хабровичей собралось восемь человек. И одна собака. В тесноте да не в обиде, так что никто не жаловался. Пан Джонатан, его жена Ванда и ее отец по просьбе поручика явились в гости к собственным жильцам. Он решил сразу всем рассказать известное ему, отделаться за один раз, чтобы больше не повторять. И вот теперь на него со вниманием уставились семь пар глаз. Помолчав, сосредоточившись, собравшись с мыслями, поручик начал:
— Впрочем, единственный уцелевший уже умер. В прошлом году скончался. Но давайте по порядку. Начну сначала, с еще военных времен. Сюда, в эти места, как вам известно, вместе с отступающими немцами сбежало и много гражданских. Среди них был один рыбак с двумя сыновьями. Точнее сказать, не столько рыбак, сколько… янтарщик. Человек, совсем помешавшийся на янтаре. Ну, прямо скажем, маньяк, еще хуже пана…
И все присутствующие вслед за поручиком посмотрели на пана Джонатана, который, смутившись, даже крякнул. А поручик продолжал:
— Спасаясь от наступавшего фронта, он унес с собой лишь одну вещь: сумку с янтарем. Отобрал самые лучшие экземпляры, которые собирал долгие годы и даже сам занимался шлифовкой. И больше заботился о сумке, чем о сыновьях. Впрочем, один из них был уже большим парнем, шестнадцать лет ему было, второму и десяти не исполнилось. Здесь этот маньяк находился с осени до самой весны, а что здесь делалось тогда — всем известно. И все это время он занимался поисками янтаря…
— Как такое возможно? — перебил рассказчика потрясенный пан Хабрович. — Ведь здесь же шли беспрерывные ожесточенные бои, била артиллерия, самолеты бомбили, ну просто ад кромешный! Как в таких условиях можно заниматься поисками янтаря?
Поручик, печально вздохнув, заметил:
— Так ведь я же сказал — маньяк. Взрывались бомбы, рвались артиллерийские снаряды, гибли люди, а этот тип знай собирал по берегу моря янтарь, Пан Джонатан с удовлетворением ткнул жену в бок:
— Слышишь, Ванда?
Та фыркнула, как раздраженная кошка. Скосив глаза на зятя, старый Любанский лишь головой покачал.
— И не было у него конкурентов, — продолжал рассказ поручик. — До янтаря ли тут? Но маньяк он и есть маньяк. А из-за всех этих бомбежек и обстрелов сдвинулись какие-то пласты на дне моря, к тому же в те месяцы здесь свирепствовали невиданные штормы. Наверное, произошла подвижка залежей янтаря, во всяком случае, такого выброса янтаря, как в ту пору, еще никогда не было.
— Очень, очень возможно! — живо подхватил пан Хабрович. — Такого столпотворения море не испытывало уже многие века, во всяком случае история не упомнит. Так что вполне возможно, тому самому любителю янтаря подвернулась уникальная возможность.
— Судя по тому, что мы обнаружили в могилах, так оно и было, — подтвердил поручик, а его слова сопровождались громким и тяжким вздохом пана Джонатана. Прямо-таки душераздирающим вздохом!
А поручик продолжал:
— И, видимо, выбрасывало янтарь прямиком из вековечных залежей, море не успевало его обработать. Так что тот самый маньяк успел насобирать прорву невиданного янтаря, целых два мешка, и стал думать, как же припрятать свое сокровище. Спрятать надо было так, чтобы потом достать, разумеется, если уцелеешь в военной мясорубке. И самым лучшим местом ему показалось кладбище. Прятать надо было так, чтобы и сокровища не пострадали от времени, и люди не смогли их найти.
Все свои силы посвятил старик этой проблеме, больше его ничего не интересовало.
— А откуда вам это известно? — на сей раз не выдержала пани Кристина.
— Сейчас я как раз до этого дохожу. Решил он, значит, спрятать сокровища втайне ото всех, лишь сыновьям и сказал о них. Продумал всю операцию. Прятать сокровища решил по частям. Поднять надгробную плиту с помощью сыновей, сдвинуть ее, закопать часть сокровищ и, вернув плиту на место, привести могилу в порядок, чтобы никто не заметил. А потом приниматься за следующую. И так поступать до тех пор, пока весь янтарь не будет спрятан. То есть работать понемногу, недолго, чтобы не привлекать к себе внимания. А это было очень непросто, я уже сказал вам, во время военных действий люди скрывались в лесу, выкопали землянки, понаделали шалаши, здесь и жили. А главное, лес кишел немецкими солдатами.
Свой план янтарщик мог осуществить только частично. Работали они таким образом, что на кладбище действовали отец со старшим сыном, а младший сидел в их землянке и стерег остальное. Старик со старшим сыном выкопали яму, потом парень прибежал в землянку за следующей порцией, сказал брату, что захваченную с собой они благополучно спрятали, а сейчас сдвинули плиту и подготовили следующий тайник вот для этой сумки янтаря, а потом он прибежит и за третьей сумкой, когда эту закопают и подготовят яму для третьей. Вот младший брат сидел и ждал, и ждал… Долго ждал, наконец приполз старший за следующей торбой с янтарем и сообщил: все идет по плану, теперь вот это спрячут, а потом он опять вернется. И младший ждал. Поручик, как и положено, замолчал на самом интересном месте. Слушатели тоже ждали затаив дыхание.
— Они все-таки вернулись за следующей порцией, — сказал поручик после продолжительного молчания, — но не дошли до своей землянки. Оба погибли на глазах мальчика, снаряд разорвался слишком близко. Мальчика спасла землянка, а вернее вырытый солдатами окоп, прикрытый сучьями и землей. И не успели они сказать ему, где именно спрятали клад, так что в памяти осталась довольно смутная информация о тайнике в могиле, а в какой — неизвестно. Известно только, что в такой, на которой лежала надгробная плита, потому как приходилось ее приподнимать и сдвигать. А мальчик как раз был одним из тех немногих, которые уцелели во время военных действий.
— Так он был одним из тех, которые орудовали теперь на кладбище? — спросил пан Хабрович.
— Нет, — ответил поручик. — Я же сказал — он скончался в прошлом году. И никому не выдал своей тайны. Лишь в прошлом году…
И опять поручик замолчал, и опять все затаили дыхание.
— Так вот, только в прошлом году… Впрочем, до сих пор нет у нас полной ясности, дело чрезвычайно запутано. Причем нас этот ваш Лысый специально запутывал. И только когда узнал, что мы-таки нашли янтарь, перестал нести чепуху и сказал то, что похоже на правду. Оказывается, он был знаком с тем младшим сыном, долгие годы они даже дружили и тот не раз упоминал о тайне военных лет. Лысый не воспринимал намеков всерьез, потому что все считали этого младшего сына немного чокнутым. А тот упорно возвращался к спрятанному в военные годы кладу и даже намекал о возможности совместных поисков. Тогда Лысый во время отпуска съездил в эти места, пообщался с местными рыбаками, понял, что россказни об янтаре могут оказаться и правдой. И еще понял — янтарь очень прибыльное дело. Он даже скупил несколько подходящих кусков от рыбаков и по возвращении в ФРГ похвастался своему приятелю, тому самому младшему сыну. Тот был потрясен. Принялся расспрашивать подробности, где друг был, в каких именно местах, что видел. И наконец раскололся, рассказал о запрятанных в могилах кладах. Договорились — приедут сюда вместе, вместе раскопают и извлекут сокровища, а потом поделят по справедливости. Как вам уже известно, из планов ничего не вышло, младший сын скончался…
Тут за все время рассказа поручика его перебил Павлик.
— Скончался собственной смертью? — подозрительно поинтересовался он.
— Самой что ни на есть собственной, — заверил его поручик. — Никто не помог ему покинуть сей бренный мир. Доконала собственная печень. Так что этим летом Лысый приехал сюда без него, а зато с американским поляком. И они попытались самостоятельно разыскать спрятанные сокровища. Думали — заявятся на кладбище, внимательно его осмотрят и на глаз определят, какая из могил была бы наиболее подходящим местом для сокрытия кладов. Определили, разрыли, но кладов не нашли. Вот и решили разрывать все подряд, авось наткнутся на сокровища. Всю операцию решили провернуть за одну ночь, а в случае чего вину свалить на художника, потому и придумали хитрую штуку со второй машиной.