В кабинете Тормел первым делом достает из сундучка мой плащ и браслет. Демонстративно одеваю браслет на руку и, предложив доктору кресло, устраиваюсь напротив.
— Итак, доктор я ваш должник за возвращенные мне вещи, — ободряюще улыбаюсь Тормелу, — Вы можете купить любые лекарства для нуждающихся, я подпишу счет. Или вы желаете получить чек?
— Видите ли, Советник, — нерешительно начинает доктор, — я хотел поговорить с вами по поводу этого молодого человека, Бамета.
— А что с ним? — вежливо интересуюсь я — Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, рана почти затянулась, ваш человек предупреждал меня, что дал ему лекарство, так что моя помощь почти не понадобилась. Дело в другом. Я выяснил, что Бамет действительно первым напал на вашего слугу, приняв его за вас.
Выговорив это, доктор полез за платком, чтоб отереть вспотевший от волнения лоб. Ах, вот в чем дело! Наконец- то я понял, с какой миссией явился ко мне добрейший Тормел.
— Я понимаю вашу тревогу, доктор. Хочу сразу заверить, что не собираюсь доносить на вашего пациента. Но пусть и он не болтает языком о своих подвигах, договорились?
— Конечно, конечно, большое спасибо, вы же понимаете, Трик был его лучшим другом! — облегченно вздыхает Тормел.
— Но, доктор! — возражаю я, — ведь это не я судил, и не я приговорил Трика! Я наоборот, пытался доказать Его Величеству, что Трик не мог убить своего учителя! Я и сейчас считаю, что Трик невиновен! За что же Бамет ополчился именно на меня?
— Видите ли, — вздыхая, признается доктор, — на вас ополчился не только Бамет. Я хотел вас предупредить быть поосторожнее. Вы явились в этом деле последней каплей. Трика многие любили, он не отказывал никому в помощи. И если бы не Дариналь, король заменил бы ему казнь на каторжные работы. А вы устроили представление из его смерти.
— Подождите, доктор, насколько я знаю, Дариналь была против казни, а вы говорите... я чего-то не понимаю?
— Ну, разумеется, против, и вообще против решения суда. Она считала его невиновным, и заявила королю, что пойдет за ним на каторгу! Любовь, понимаете — ли! — удрученно объясняет доктор. — И у нее много сочувствующих!
Уже понятнее. Значит, Маннейгу не нравилось, что старшая дочь, наследница, может выйти замуж за сына кухарки! И что многие среди ее друзей не считают это неприемлемым! А, следовательно встанут на ее сторону! Тогда, может это по его приказу сфабриковали дело против Трика? Интересно узнать, а что об этом думает сам Трик?
— Жаль доктор, что я этого раньше не знал. Но ведь отменять казнь Маннейг все равно не стал бы? На что же они надеялись? — пускаю пробный шар.
— Разумеется, — соглашается доктор, — Король бы не передумал. Но у друзей принцессы была надежда, что удастся оттеснить кохров, и освободить Трика.
— И тогда кохры начали бы стрелять, — говорю задумчиво, как бы для себя.- Могли погибнуть люди. Очень много невинных людей. Да и кохров тоже.
— Что теперь гадать, — замыкается Тормел, — сделанного не воротишь. У меня к вам еще просьба советник, несколько... ммм, необычная, так сказать.
— Все, что в моих силах.
Постучав, в дверь входит Трик с чайным подносом. Поставив его на стол, изобретатель вопросительно смотрит на меня. Махнув ему рукой в сторону свободного кресла, пододвигаю доктору душистую чашку.
— Выпейте чаю, доктор и рассказывайте.
— Вы вчера выгнали повара и слуг.- Осторожно начинает Тормел, отпив несколько глотков чая.
— Так! — настораживаюсь я.
Неужели доктор будет просить за этих бездельников?!
— Повара Лузида сразу взял на службу один состоятельный господин, на место своей кухарки, которую ему пришлось уволить.
Я, сделав вид, что не слышу в этой фразе вопроса, сосредоточенно пью свой чай, и, помявшись, доктор обреченно продолжает:
— Не могли бы вы взять ее на работу, она порядочная женщина и хорошо готовит?
Но я не успеваю ещё сформировать возникшие у меня вопросы, как Трик неожиданно напряженным голосом спрашивает:
— Как ее зовут?
Доктор в замешательстве долго крутит в чашке ложечкой, вздыхает и, наконец, смущенно выдавливает:
— Фарина Пил.
Лицо Трика бледнеет, а я тороплюсь сказать:
— Конечно доктор, я возьму ее с удовольствием, только пойдет ли она сюда? Ведь вы сами говорили, что меня считают виновником смерти ее сына?
— Она пойдет, — с облегчением заверяет доктор, — кроме вас, никто сейчас не решится взять ее на работу. А жить на подаяния она не сможет, не такой человек.
— Ну и решено, только у меня большая просьба доктор, наймите машину и привезите ее сами, мне больше некого сейчас попросить. И у меня тоже есть к вам одно важное дело.
— Сегодня же, сегодня же! — бормочет довольный доктор. — А что за дело?
— Видите — ли, пока я был в отъезде, мой секретарь Руиз начал пить глюк. — Объясняю я. — Вчера это выяснилось, и я был вынужден привязать его. Можно устроить так, чтобы вы лечили его, но не в больнице, а здесь, в замке?! Разумеется, я хорошо заплачу.
— Конечно господин советник, я могу приходить к вашему секретарю. Но предупреждаю сразу, тех, кто пьет глюк, вылечить невозможно, разве только они начали недавно. — Заявляет Тормел.
— Думаю, что Руиз к таким не относится. Сегодня утром он выл так, что тряслись стены! — бурчит Трик.
— Давайте посмотрим на него, — предлагает доктор, отставив чашку, и мы отправляемся в комнату, где я привязал Руиза.
Подойдя к кровати, незаметно снимаю с руки спящего мику и сую в карман. Доктор, осмотрев Руиза, критически качает головой, вздыхает и наконец заявляет:
— Случай действительно запущенный, но кое-чего я понять не могу. Глюкены обычно мало спят, а ваш секретарь спит как младенец. Не давали ли вы ему чего-нибудь?
— Вы угадали доктор, у меня было снотворное, для себя держал, пришлось ему влить, не за глюком же идти? — притворно каюсь я.- Ну, так что, беретесь его лечить?
— Берусь, разумеется, но гарантировать ничего не могу. Я вам уже говорил, это почти неизлечимо. Стоит отвернуться на минуту, как он побежит за глюком. Не будете же вы все время держать его привязанным? За ним нужен присмотр.
А вот это действительно проблема. Однако есть у меня одна идея, можно попробовать.
— Да, доктор, насчет присмотра. Я знаю, что у Руиза есть мать, в доме вдов. Возможно, она захочет ухаживать за сыном? Я был бы рад предоставить ей эту возможность. Не затруднит ли вас поговорить с ней?! — прошу Тормела.
Доктор внимательно разглядывает меня, как будто видит первый раз и одобрительно кивает:
— Да, да, обязательно, обязательно! — и внезапно начинает торопиться, словно опасаясь, что я могу передумать. — Тогда я отправляюсь, у меня еще много дел, и сегодня же привезу Фарину, как договорились?!
— Спасибо доктор, мы ждем, — киваю ему и, повернувшись к Трику, прошу, — Рикен, проводи пожалуйста доктора.
Трик уводит доктора, а я спешу в свою комнату. Мику уже сделал анализы и мне нужно срочно отправить отчет. Я не сомневаюсь, что в лаборатории станции лекарство от глюка приготовят быстро, но потребуется время, чтобы доставить его сюда.
Спустившись на второй этаж, слышу, как в кабинете трезвонит телефон. Что там еще могло случится, недоумеваю я, влетая в кабинет. Оказывается, секретарь звонит, чтобы сообщить, что Его Величество просил напомнить мне о приеме. В свою очередь прошу его прислать за мной машину, и заверяю, что прибуду обязательно. Но сначала мне нужно отправить отчет, погулять с Малышом, перевести на чердак Сапана и подготовиться к приезду матери Трика. Я даже не надеюсь, что мать не узнает Трика в какой угодно маске. Лично моя узнаёт меня за километр, по походке. Поэтому я и не хочу, чтобы они столкнулись в дверях. Женщину к этой встрече нужно подготовить.
Методично выполняя свой план, быстро отправляю отчет и топаю в башню смерти. Завязываю Сапану глаза, и отконвоировав дижанца на чердак, запираю в каморке. Здесь есть запас еды, кровать и все необходимое для жизни. Но самое главное — отсюда невозможно выбраться. После этого иду к Малышу. Он, как и я, всегда рад встрече. После ритуального почесывания змеиной головки беру черепашку на руки и несу в садик, пусть погуляет по песочку. Оторвав по дороге Трика от изучения нового экрана наружки, установленного ночью роботами, зову его с собой, раз появилась возможность совместить приятное с неприятным.
— Скажи мне, Рикен, — обращаюсь к нему, удобно устроившись на освещенной весенним солнцем скамье, — Твоя мать узнает тебя в этой маске?!
Некоторое время он молчит, наблюдая, как шустрый Малыш пытается выкопать ямку в насыпанном на каменистые дорожки тонком слое песка, потом, честно глядя мне в глаза, говорит:
— Узнает.
— Я так и думал, — одобрительно киваю ему.- Но ведь будет неправильно, если это произойдет внезапно, например, когда ты откроешь ей дверь?! У бедной женщины может случиться обморок, или еще что-нибудь в этом роде. Надеюсь, ты этого не хочешь?!
— Нет. — Твердо отвечает Трик.
— Отлично! — вздыхаю с облегчением. — Тогда условимся так, когда они приедут, пойдешь в свою комнату и не выйдешь оттуда, пока я не позову. Договорились?
— Хорошо, — кивает он и тихо добавляет — Спасибо!
— Не за что, — отмахиваюсь я, следя за Малышом, — Нужно будет песка несколько мешков заказать, проследи, пожалуйста.
— Какого песка?! — изумленно спрашивает Трик.
— Чистого и сухого, — серьезно отвечаю ему — Видишь, Малышу закопаться негде?
Рассматривая с балкончика город, я раздумывал над событиями, эпицентром которых являлся в последнее время. Как ни крути, получалось, что мой приезд кому-то здорово помешал. Ведь не зря Руизу заплатили за мое похищение. Или убийство? Жаль, что нельзя допросить бывшего секретаря, глюк здорово перемешал в его голове вымысел с реальностью. Ветерок откинул полу моего парадного плаща, одетого по случаю приема. Что-то доктор задерживается, скоро уже прикатит шикарная королевская машина, а его все нет. Неожиданно на дороге, выходящей из Марофеля, показалось что-то