— Я спрашиваю, не за что казнен Трик, — Сухо отвечаю ей, — Это всем известно, он казнен за симпатию к одной особе королевского рода, вернее, за ее симпатию к нему. Меня интересует, кто убил старика учителя?! Ну, ваше бывшее величество, что вы можете сказать?!
— А при чем тут я?!- ненатурально возмущается Маннейг. — Расследование вели лучшие дознаватели королевства! Все сошлись на том, что Трик убийца! И судьи так решили!
— Не лгите хоть теперь, Маннейг! — Резко обрывает его Симон. — Эти судьи и дознаватели были выбраны вами из числа тех, кто никогда не шел против вашего мнения! И, хотя даже они не были уверены в вине Трика и предлагали отправить его на каторгу, вы наказанием ему избрали казнь!
— И если вы не знаете, кто убил Гажнета, то может быть, поясните нам, кто такой господин Сарабез, получивший по вашей записке вечером в день казни крупную сумму золотом?! — Ехидно интересуется преданный Симону Кегелат.
Последний вопрос оказал на отреченца непредвиденное действие, он замкнулся намертво и, отвернувшись к стене, не желал больше вступать ни в какие переговоры. В своем уголке тихонько всхлипывала Дариналь, только что в полной мере осознавшая всю меру предательства своего отца. Стареющий Казанова, понимая, что в случае замужества дочери королевская власть по закону перейдет ей и зятю, и поток обожательниц резко уменьшится, придумал, как избавится от старшей дочери. Интересно, что еще было у него заготовлено против младших принцесс, совершеннолетие которых не за горами. Ведь всего через пару лет двадцать исполнится средней, Каринат, а через четыре года младшей, Ларинас.
— Ну, я думаю, больше он нам ничего не скажет, — подождав немного, объявил Симон, — да, впрочем все и так ясно. Лучше расскажите нам советник Эзарт, что творится в королевстве?!
— Новостей много, но хороших среди них нет, — честно предупреждаю я сокамерников, и рассказываю им все, что знаю сам.
Слушают меня жадно, изредка задавая вопросы. Весть об отказе западных городов выслать на помощь гарнизоны, вызывает у всех взрыв бурного негодования. А услышав о гарнизоне Зарбаля, запертом на бесплодном берегу реки Нагай, Маннейг в отчаянии застонал и закрыл лицо руками.
Дариналь, убито глядя перед собой, что-то шепчет про себя, не замечая текущих ручьем слез. Мне очень жаль принцессу, сейчас она потеряла последнюю надежду на избавление от неприветливого дижанца.
Воспользовавшись шумом, который подняли заключенные, обсуждая создавшуюся обстановку, Симон, склонившись ко мне, интересуется, как я планирую бежать.
— Усыплю охранников, переоденемся и выйдем, — шепчу ему на межгалактике.
— Все?! — Недоверчиво уточняет Симон.
— Нет, — качаю головой, — только мы.
— А как же они?!
А что мы можем сделать для них?! Ситуация вышла из-под контроля! Пусть благодарят Маннейга, это он так все запутал! Я жму плечами в ответ на вопросительный взгляд Симона и по его поджатым губам понимаю, что старый агент со мной не согласен. Ну, да, что ему инструкция! Он когда-то еще мою мать стажировал! А меня она за своеволие обещала засунуть на какую-нибудь благополучную планету, типа курортной Бенгалы, и держать там лет пятьдесят подряд.
— Я так не согласен. — Категорически заявляет Найш.
Да я и сам не согласен! А, космос с ней, с Бенгалой! По крайней мере, там я смогу жить вместе с Тези! Зато как приятно действовать, не оглядываясь на занудные инструкции Мари! Тем более, что Симон тоже не собирается их соблюдать!
— Что ты предлагаешь?! — деловито спрашиваю я Найша и вижу лукавую усмешку.
— Недолго же ты боролся со своим чувством долга, — дружески подкалывает Симон. — А предлагаю я вот что, бегите втроем, ты, Кегелат и принцесса.
— Что?! Нет, Симон, без тебя я не пойду!
— Пойдешь! — Сурово отрезал Найш, — Ничего со мной за ночь не случится, а утром ты нас вытащишь!
— А если они обнаружат наш побег, и казнят за это вас?! — Продолжаю сомневаться в правоте его решения.
— На каком это языке вы говорите?! — Подозрительно прищурясь, спросил неожиданно возникший около нашей скамьи Айсел.
Я мысленно выругался. Оказывается, все давно молча следят за нашим спором.
— Это один из диалектов дикарей с восточных островов! — Твердо глядя ему в глаза соврал Симон.
Однако агенты старой школы не так уж щепетильны в средствах, как это принято считать, с удовольствием отметил я про себя.
— Бумага у кого-нибудь есть? — Интересуется тем временем Найш.
— У меня есть, — Отозвался я, вспоминая, что в моем потайном жилете и не такое найдется.
— Отлично, давайте сюда! — потребовал Симон и, глядя как отвернувшись от общества я роюсь в своем жилете добавил на межгалактике, — А ты неплохо экипировался, может у тебя там и энергетик найдется?!
— Разумеется! — Кивнул я, и, подавая Симону лист бумаги и ручку, незаметно сунул упаковку энергетических пилюль.
— А зачем вам бумага? — заинтересовался Малат.
— Завещание писать! — мрачно шутит Найш, аккуратно выводя на листе несколько строк.
Закончив писать, он встает и, подойдя к Маннейгу, требует:
— Подпишите Ваше Величество!
Маннейг нехотя высовывает нос из-под плаща и, вглядевшись в документ, отрицательно качает головой.
— Ни за что!
— Подписывайте, Маннейг! — С нажимом говорю я, подходя и вставая рядом с Симоном.
Он только молча мотает головой.
— Если не хотите подохнуть здесь в подвале, придется подписать! — Мягко советует подсевший к королю Айсел, заглянув через его плечо в документ.
Маннейг с отчаянием вглядывается в наши лица и, обреченно выдохнув, бормочет:
— Ну, если вы все так считаете... — помедлив, берет ручку и ставит размашистую подпись. — А теперь, оставьте меня, наконец, в покое!
— Да ради всех трех богов! — пожимает плечами Симон и протягивает документ Его Святейшеству. — Теперь Вы, Айсел!
— С удовольствием! — Аккуратно подписывает документ Тии.
Затем расписываемся мы с Симоном и Кегелат. В последний момент, поймав косой взгляд Малата, я протягиваю ручку ему:
— Подпиши и ты, Малат!
— А я то зачем? — для виду отказывается он.
— Как представитель от народа, твоим детям будет чем гордится, их отец участвовал в подписании документа века! — Тонко иронизирует Айсел.
Польщенный Малат ставит свою замысловатую закорючку и, по требованию Симона, свернутый в тугую трубочку лист я прячу в своем жилете.
— Поздравляю Вас, Ваше величество, с вступлением на трон, — Серьезно склоняет перед Дариналь голову Айсел, — Надеюсь, что торжественная церемония коронования пройдет в нашем храме в ближайшее время!
— Если нам удастся отсюда выйти, — печально вздыхает Дариналь, — иначе моя коронация так и останется на бумаге! Зато я могу издать первый указ, и он будет об отставке и взятии под стражу советника Эзарта!
Завидное постоянство! Однако принцессе явно не помешало бы больше руководствоваться здравым смыслом, и поменьше — эмоциями!
— Уже исполнено, моя королева! — Вскочив с места, шутовски кланяюсь ей и снова укладываюсь на скамью.
Эмоциональный Малат фыркнув, отворачивается и прикрывает ладошкой рот, пытаясь сдержать смех, остальные тоже прячут улыбки. Дариналь, покраснев, понимает, что ведет себя как капризный ребенок, но, не желая сдаваться, бормочет:
— Я понимаю, что мой отец больше всех виновен в гибели Трика, но никогда не смогу простить Эзарта за то, что устроил спектакль из его казни!
Ну всё, мое терпение лопнуло! Я приподнимаю голову, собираясь вскочить и отчитать упрямую девчонку, но тяжелая рука Симона удерживает меня.
— А понимает ли ваше величество, что если бы Эзарт не придумал Башню смерти, Трика все равно казнили бы, только на площади?! — Не стараясь смягчить свои эмоции, резко произносит Найш. — И что ваши и его друзья попытались бы его отбить у охраны?!
Принцесса порывается что-то сказать, но Симон резким движением руки останавливает ее на полуслове.
— Но, вероятно Ваше Величество не знает, что ее отец тоже это понимал, поэтому количество кохров было утроено, и всем выдали боевые патроны вместо оглушающих! И в случае нападения горожан им всем было приказано стрелять в Трика! Поэтому у него шансов на спасение не было! Но зато у ваших друзей, многие из которых сидят сейчас в соседней камере, было очень много шансов быть расстрелянными вместе с ним! А также у кохров, которые за то, что бросились вчера защищать вас и ваших сестер сидят теперь рядом с ними! Теперь вы понимаете, сколько жизней спасла затея Эзарта?!
— Оставьте ее Симон, ничего она не понимает, — Буркнул я, и это окончательно вывело из себя Дариналь.
— Да по какому праву вы так обо мне говорите?! — Взвилась она.
— По праву заключенного, — отрезал я, поплотнее заворачиваясь в плащ.
Новоиспеченная королева, возмущенно фыркнув, вернулась на свое место и в камере надолго установилась тишина.
Время в тюрьме тянется так медленно, что я уже не раз пожалел, что слишком рано припёрся сдаваться. Пара пирожков, съеденная за завтраком, давно превратилась в приятное воспоминание и хотелось есть, но варвары кормить нас что-то не торопились. Хорошо, хоть в маленькой келье с сомнительными удобствами, вход в которую находился в дальнем углу камеры, постоянно текла слабая струйка воды. Мы с Симоном уже уточнили все возможные варианты будущего побега, и теперь просто ждем удобного момента.
Наконец, уже на закате, два дижанца, вооруженные топорами, принесли корзину с едой. Один остался у двери, держа наготове свой топор, второй прошел несколько шагов и поставил корзину на пол. Криво усмехнувшись, он сделал приглашающий жест рукой и повернулся к нам спиной, собираясь уйти. Симон, качнувшись ко мне, жарко шепнул:
— Давай!
Но я и сам уже, выхватив станнер, в прыжке нажимал кнопку. Дижанец запнулся и начал падать головой вперед. Тот, что стоял у двери, не успев ничего понять, инстинктивно протянул к нему руку, и в этот момент я снова нажал кнопку. Так и не выпустив из рук топора, он рухнул на товарища.