Но дети, вероятно, выросли. Домик был старый и обветшал от времени. Мох покрывал черепицу, как газон, по углам дома обсыпалась посеревшая штукатурка, а с узких оконных рам, некогда белых, краска давно слетела. А все, что росло на маленьком участке вокруг дома, должно быть, уже много лет назад заросло травой, не возделанное ни садоводами, ни кем-либо еще.
— Он похож на кукольный домик, — пробурчал Арманд. — Там кто-нибудь живет? Может быть, гномики?
Похоже, у него в голове вертелись те же мысли, что и у меня.
Но мне было не до шуток. Если мокрая холодная одежда приклеивается к твоему телу, то чувство юмора быстро куда-то исчезает.
— Кажется, там уже никто не живет, — возразила я. — Наверное, это домик на выходные, или как там раньше это называли. И построен весьма бедно. Если бы там кто-нибудь был, рядом стояла бы машина или, по крайней мере, мотоцикл.
— Это мы сейчас узнаем, — ответил Арманд, перепрыгнул через низкий заборчик, подошел к крошечной входной двери, возле которой был приделан шнурок от звонка. Было слышно даже на проселочной дороге, где я стояла, как внутри зазвенел колокольчик, когда Арманд дернул за шнурок. Но за этим ничего не последовало.
— Никого нет дома, — констатировала я и без того очевидные вещи и тоже перескочила через забор.
Арманд нагнулся и посветил на табличку возле двери.
— Здесь уже ничего не разобрать. — Он выпрямился. — Но кому бы этот домик ни принадлежал, сегодня ночью он явно здесь не появится.
— Уж наверное, — пробурчала я. Этот дождь меня ужасно достал. — Тогда давай мы в него заберемся.
Глава 15
Мы стояли на каком-то подобии террасы, сложенной из серых каменных плит, большинство из которых было расколото. Из щелей и трещин радостно пробивались сорняки. В углу сада находилась пустая собачья будка, а рядом — большое жестяное корыто с вмятинами, наполненное дождевой водой. Все выглядело очень запущенным, если не сказать брошенным. Можно было поручиться, что уже много лет в этом доме никто не жил.
— Так, — расстроено сказал Арманд. — Тут не все так просто. Мой мозг совсем размяк. Пока он восстановится и я снова смогу пустить в ход свои телекинетические способности, мы либо замерзнем, либо размокнем под дождем.
— Тогда давай просто выбьем стекло, — сказала я невесело.
Арманд посветил фонариком сквозь пелену дождя.
— Да, если мы найдем хоть одно, — сказал он, и я поняла, что он имел в виду: на всех окнах ставни были заперты. Без специальных инструментов в этот дом так просто не войти, каким бы ветхим он ни выглядел.
Я вспомнила все самые страшные ругательства, которые я только слышала, но приводить их сейчас здесь не стану.
Арманд стоял, согнувшись, перед входной дверью и изучал замок.
— Цилиндрический замок, — констатировал он. — Выглядит вполне солидно. Похоже, обитатели очень боялись взломщиков.
Тут уж я рассмеялась:
— И у них были на то основания.
Он выпрямился.
— Может быть, нам удастся где-нибудь найти ключ, — сказал он и начал поиски.
Он поднял коврик для ног и посветил под него, потом пошарил на верхней приступке входной двери, внимательно посмотрел на цветочные горшки, из которых торчали только голые стебельки уже неизвестно чего…
— С чего ты вообще взял, что где-то здесь должен быть ключ? — спросила я резко. — Ведь это слишком рискованно оставлять его здесь.
Арманд покачал головой, поднимая один за другим цветочные горшки в надежде найти ключ под одним из них.
— Многие люди вынуждены рисковать ради собственного же удобства. Представь себе: владелец едет сюда добрую сотню километров, чтобы в конце концов выяснить, что он забыл дома ключ и нужно отправляться обратно. Это должно случиться всего однажды, чтобы после он спрятал где-нибудь здесь запасной. А большинство таких тайников для ключа находятся, как правило, в радиусе не более четырех метров от двери.
Я обхватила себя руками, что, впрочем, совершенно не грело, но все-таки облегчало существование.
— Звучит впечатляюще. Ты случайно не проходил курса по подготовке полицейских?
— Это я как-то видел по телевизору, — ответил Арманд коротко.
Я смотрела, как он заканчивает свою проверку цветочных горшков, и тут меня осенило:
— А дверь вообще заперта?
Он оторопело посмотрел на меня:
— Это было бы забавно, — пробормотал он и дернул за ручку. — Но она в самом деле была заперта.
— Могла бы быть и не запертой, — заметила я.
— Лучше помоги мне найти ключ.
— Я замерзла. И у меня нет никакого желания бесконечно искать какой-то ключ, которого, может, и вовсе не существует.
Я могу быть совершенно невыносимой, если я в соответствующем настроении. А я была в соответствующем настроении.
— Тогда не мешай, — ответил Арманд невозмутимо и пошел к собачьей будке, чтобы посмотреть, нет ли ключа внутри.
— Почему мы не ищем чего-нибудь вроде лома, чтобы выломать окно?
— Чтобы залезть в дом через окно, нужно изрядно потрудиться, в этом ты мне можешь поверить.
Я поверила ему и продолжала стоять на месте, тихонько дрожа и очень себя жалея. Арманд, казалось, оставил затею с ключом; во всяком случае, он подошел к одному, потом к другому окошку и подергал ставни — не поддастся ли какая-нибудь из них.
— Моя тетя запасной ключ всегда приклеивает скотчем ко дну цветочного горшка, — пробормотала я себе под нос. — Она считает, что если вор и поднимет цветок, чтобы посмотреть, не лежит ли под ним ключ, то он не станет смотреть, не приклеен ли ключ ко дну горшка.
Арманд присвистнул сквозь зубы:
— А твоя тетя вполне права. — Он пошел назад к входной двери и стал заново поднимать один горшок за другим. — И она не единственная, кто так делает. Вот и ключ.
— Ну наконец-то, — вздохнула я с облегчением.
Ключ, как ни странно, подошел. Арманд осторожно отпер дверь, слегка приоткрыл ее и прислушался.
— Подожди здесь, пока я быстро осмотрю дом? — сказал он и проскользнул в приоткрытую дверь.
Но мне совершенно не хотелось стоять под дождем дольше, чем этого требовала необходимость, поэтому я, вместо того чтобы ждать, последовала за ним. За дверью был крохотный коридорчик с настолько низким потолком, что казалось, нужно нагнуться. Чтобы не расшибить себе в темноте обо что-нибудь лоб, укрывшись от дождя, я осталась в прихожей. Я слышала, как Арманд обходит комнаты, открывает двери, заглядывает в ящики. Луч фонарика призрачно мерцал в темноте. Видимо, у Арманда было много опыта в незваном гостевании в чужих домах.
Было очевидно, что дом опустел уже очень давно. Воздух в нем был затхлый, гнилой, как в каком-нибудь склепе или подземелье в замке. Паутина, которая то там, то тут серебрилась по углам, казалась старой и пыльной — даже пауки давно исчезли.
Я закрыла дверь и пошла за Армандом, придерживаясь рукой за стены и шкафы.
— Никого нет, — отчитался он, неожиданно появившись откуда-то, и посветил фонариком в потолок, так что коридор погрузился в тусклый сумеречный свет. Между тем стало заметно, что батареек хватит ненадолго.
— Никого, — повторила я. — Это было ясно с самого начала.
— Да, но все так оставлено, как будто в любой момент кто-то может вернуться, — сказал Арманд. — Кто-то, кто здесь был последний раз лет тридцать назад.
Он повернул фонарик в другую сторону. Все было очень старомодным: неровный, выложенный черной и белой плиткой пол, пыльные ковры с растительным орнаментом, простая потертая мебель, которую как будто достали откуда-то с чердака.
— Здесь пахнет семейным склепом, — сказала я. — Нужно открыть окна.
— На кухне есть печка, а дрова и уголь лежат рядом, — рассказывал Арманд. — Значит, после проветривания мы сможем протопить. Если найдем сухие поленья.
Я взяла у него из рук фонарь и прошла сама по комнатам, чтобы открыть, где это было возможно, окна. Дом был действительно восхитительно мал. Там была спальня, гостиная, неуклюжий деревенский туалет и вышеупомянутая кухня. В комнатах едва можно было развернуться, и мебель в них казалась громоздкой.
Я ненадолго задержалась у одного окна, пытаясь разглядеть в темноте очертания сада. Теперь, когда мы наконец нашли пристанище, дождь начал стихать (как обычно и бывает), и даже небо казалось не таким черным и непроницаемым, как раньше. В некоторых местах что-то слабо поблескивало — видимо, месяц, который все еще скрывался за густой пеленой облаков. Я различила в темноте знакомый силуэт искореженного дерева, вдоль забора угадывались кусты. И над всем этим царила такая тишина, что, казалось, существование другого мира по ту сторону садовой ограды представлялось невероятным.
Заколдованный сад, подумала я. Здесь остановилось время.
Когда я пришла обратно на кухню, на маленьком столе горели три свечки, которые Арманд отыскал. В их неровном свете я увидела, что он пытается растопить печку. Я наблюдала за ним некоторое время. Казалось, он делает это уже не в первый раз. Когда огонь наконец разгорелся, я, подождав еще немного, снова прошла по дому и закрыла все окна.
— Водопровода здесь, к сожалению, нет, — принялся рассказывать Арманд, когда я вернулась на кухню, где быстро распространялось приятное тепло. Растопив печь, Арманд стал похож на трубочиста.
— На улице есть корыто с дождевой водой, — вспомнила я. — Его можно принести, чтобы у нас была хоть какая-нибудь вода.
С большим трудом мы втащили жестяное корыто в дом и поставили его на кухне возле теплой, потрескивающей печки. В посудном шкафу я нашла забытую кастрюльку, которой Арманд зачерпнул немного воды и стал смывать над раковиной налипшую грязь.
Я опустилась на одну из двух табуреток и наслаждалась тем, что можно наконец снова сидеть в тепле. Я машинально наблюдала за Армандом: он откопал древний обмылок и маленькую щеточку и теперь так старательно отмывал с помощью этих нехитрых средств сажу с рук, как будто хотел заодно с ней стесать и кожу.
— Да, как ты себя чувствуешь? — спросила я через некоторое время.