– Да я же говорил. Сами предложили.
– Ах да… типа у тебя опыт есть и допуск… помню. – покивал Кирилл и я по его лицу понял что он с огромным сомнением относится к моим словам. Он поднялся и сказал: – Ну ладно, я спать. Кстати если ты любитель… то возле коттеджей круглосуточный бар работает. Я по первой там отвисал. Потом надоело. Недалеко от Катюхиного дома…
– А она в коттеджах живет?
– Да. А где же еще? Не в нашей же общаге начальнику лаборатории жить. Это блин не гостиница, а убожество. – портье за стойкой поднял на Кирилла глаза, но ничего не сказал. – Они с Андрюхой восьмой коттедж занимают. Так что если пожар или ЧП в лаборатории после обязаловки надо к ней бежать будить…
Я не пошел в номер. Была половина двенадцатого ночи и я решил, что от небольшой прогулки на свежем воздухе хуже не будет. Я довольно быстро нашел нужный мне восьмой коттедж. И некоторое время стоя на освещенной дорожке рассматривал его темные окна. Чувствовал я себя настолько глупо и непонятно, что идея выпить для поднятия духа и приведение чувств в норму показалось мне не самой плохой задумкой. По еле слышной музыке я нашел одноэтажное здание бара спрятанное за невысокими деревьями парка не раздумывая вошел внутрь.
Людей в баре было не много, но вентиляция натужно гудя не вполне справлялась с накуренностью и духотой. Больше того я мог сказать с полной уверенностью что кондиционер в помещении если и был то тоже почти дышал на ладан. Я посмотрел на освещенную стойку за которой ловко орудовал бармен в белоснежной рубашке и бабочке. Не надо было особо приглядываться что бы заметить темные пятна пота у него под мышками и на спине. Я не брезговал, сам понимал, что не носи я сетчатую майку, то тоже бы красовался пятнами в условиях, когда даже ночью уличная температура не падает ниже двадцати трех градусов тепла. Подойдя к нему я спросил разливает ли он дайкири с лаймом и он только покачал головой. Тогда я попросил любой коктейль полегче и он соорудил мне вермут с чем-то слишком сладким и льдом. Напиток более приличный к подаче девушке я выпил практически залпом и с наслаждением ощутил, как охлажденный алкоголь остужает мое нутро.
– А теперь мне просто джина с тоником и со льдом. – попросил я и бармен не обсуждая налил.
Вставив карту в услужливо подвинутый терминал я расплатился и пошел искать место, где присесть. Столики с мягкими диванчиками расположенные по периметру зала были почти все заняты парочками или небольшими мужскими компаниями и я решил было остаться у стойки, когда знакомый голос позвал меня по имени. Я обернулся и разглядел что за столиком почти у входа сидит компания довольно пожилых мужчин среди которых и мой временный босс Сергей Игнатьевич.
– Идите к нам Альберт. – повторил он зов и я не спеша подошел к столику.
Поднявшись со своего места Сергей Игнатьевич очень лестно представил меня сидящим за столом:
– Прошу знакомьтесь. Мой помощник Альберт. Очень способный и старательный молодой человек. Он меня освободил от стольких трудоемких задач. Вы же синтез инженер по специальности?
Присаживаясь на указанное мне место, я поправил босса:
– Нет, что вы, Сергей Игнатьевич. До инженера мне еще год практики здесь. Пока только синтез оператор второй категории. Первую не дали по причине сдачи экзаменов экстернатом. – далеко немолодые люди смотрели на меня с интересом и меня это немного смутило: – Но здесь, где на ближайшие сто километров ни одной синтез машины, я даже не знаю кто я…
Улыбнувшись один из стариков сказал:
– Здесь всего в восьмидесяти километрах самая огромная на планете синтез машина.
– Другое дело что она неуправляем абсолютно. – подхватил другой старикан с тускло поблескивающей лысиной.
И черт меня дернул спросить:
– Вы о процессе синтеза вокруг приемопередатчиков? Как на башне волшебника?
– Оооооо. – протянул Сергей Игнатьевич. – Чувствуете как он ВБНК называет? Башней волшебника. Я первый раз услышал подумал не в бровь, а в глаз выражение.
– Согласен. Но я слышал такое название только в "четверке". – признался лысый. – В четвертом лагере. Вы это название от кого-то услышали из там работающих, да?
– Я сам там работал. – сказал я и старики заулыбались. Они стали спрашивать знаю ли я того или другого ученого. С кем я там работал. Я честно признался, что из ученых я мало с кем был знаком и в основном общался с Лю Борисом Борисовичем.
– Обеспечение? О, самые хорошие воспоминания об этом человеке. – покачав головой сказал сидящий напротив меня старик в очках. Отпив из тяжелого кубического стакана голубой напиток он добавил: – Чудесная у вас там дорога. Я пару раз на ВБНК ездил в двухнедельные командировки. И главное как удобно. Сел в вагончик и там уже вышел. Не то что здесь. Пока до стройки доберешься уже таким разбитым себя чувствуешь.
Старики обсуждали свою текущую неустроенность, а я улыбался думая, что у нас там не было таких вот оазисов с искусственными ручьями и разбитыми парками. Один фонтан на весь лагерь. Я с удовольствием проводил в компании старшего поколения время не чувствуя себя даже чужим среди них. Для меня было бы больше проблемой находится среди ровесников или других молодых специалистов чем среди вот этих увлеченных беседой и алкоголем ученых. Но неожиданно в бар вошла Катя и все мои мысли оставили компанию стариков. Голова запульсировала одним единственным желанием позвать, окликнуть ее.
Как обычно ни на кого не обращая внимания Катя прошла к барной стойке и сделал заказ. Повернулась выбрала не занятый никем столик и села за него. Помахала рукой молодым ребятам окликнувшим ее из-за другого столика, но не присоединилась к ним. Словно ждала кого-то. Бармен вышел из-за стойки и на небольшом подносе лично отнес заказ Кате. Я видел как она в темноте пытается попасть даже в специально подсвеченную щель приемного терминала чтобы сразу расплатится. У нее что-то не получалось и я вдруг так захотел оказаться рядом с ней и помочь пусть даже в таком пустяке.
Я поднялся и извинившись покинул общество стариков. Делая непринужденное лицо я снова подошел к бармену и попросил повторить джин-тоник со льдом. Получив свой высокий стакан я обернулся словно ища куда присесть и встретился глазами с Катей. Она смотрела на меня хмуро, словно я что-то сделал не так. Под таким взглядом я даже не захотел спрашивать можно ли к ней подсесть. Улыбнувшись и сделав жест рукой я направился обратно в компанию моего босса.
– Альберт, – позвала меня громко Катя, когда я уже сел рядом с Сергеем Игнатьевичем.
Мой босс расслышал ее голос и сказал компании:
– А вот и наше юное дарование. Самая юная начальница лаборатории, которую я когда либо видел. И кроме всего прочего я ей подчинен. – со вздохом закончил он и старики беззлобно засмеялись над страдающим видом моего босса.
Снова извинившись я поднялся и направился к ней. Встал рядом со столиком и с улыбкой спросил:
– Там народ над Сергеем Игнатьевичем смеется. Он с таким страданием всем поведал, что в твоем подчинении.
Вместо улыбки она хмуро указала мне на диванчик напротив нее и подождав пока я сяду сказала:
– Ничего. Не долго ему со мной мучится осталось. Скоро мы все на объект переберемся, а ему там делать нечего.
Я не стал спрашивать ни когда это скоро, ни что за объект. Захочет сама расскажет. И вообще, как говорила моя мама будет день и будет пища.
– А ты чего одна? Где Андрей? – спросил я и отпил из бокала джина. Лед тихо дзынкнул о стенки, когда я ставил стакан на стол. Вытянув соломинку из специального стаканчика на столе я стал топить подтаявший лед и это занятие позволяло мне не смотреть в глаза любимой.
Катя пила какой-то уж совсем яркого желтого цвета коктейль и не сразу ответила мне на вопрос:
– Он на стройке. Они контролируют монтаж своего оборудования. Обратно только послезавтра приедут.
Подняв глаза на ее лицо я с интересом стал изучать новый серебристый рисунок на ее щеке. Вроде недавно виделись, когда она успела нанести такой сложный орнамент?
– А ты значит отдохнуть, развлечься пришла?
С вызовом посмотрев на меня Катя сказала:
– Ну, типа того.
Было как-то жутко неловко. Я абсолютно не знал что говорить, о чем спрашивать и вообще уже даже идею пойти в бар перестал считать такой уж правильной. Пошел бы спать и не сидел бы перед Катей выдавливая счастливую улыбку. Внезапно, толи джин подействовал толи мое подсознание сработало, но я расправил плечи стукнув своим бокалом о ее сказала:
– Ну и отлично. Значит тогда отдохнем и развлечемся.
Она удивленно вскинула брови и сказала:
– С тобой?
– Ну конечно. Ты же меня позвала, а не бармена или еще кого. – сказал я нагловато и даже хамовато.
– Я тебя позвала только по одной причине. – сказала Катя. – Сообщить что стажерам и практикантам не рекомендовано посещать питейные заведения на территории лагеря. Ты это мог бы узнать и у других не дожидаясь пока я тебе скажу.
Я заулыбался открыто:
– Кать, ты всерьез думаешь что я сейчас поднимусь и покину бар?
– Раз пришел – оставайся, просто на будущее имей ввиду. Здесь отдыхают люди которым может быть неприятно, что молодежь только что закончившая институт маячит на их глазах.
– Ого, какие порядочки. – изумился я.
– Да, такие вот. – сказала она.
Я отпил джин из стакана и заметил что лед почти растаял. Словно и не было мне намека уматывать из бара я спросил ее:
– Слушай, а зачем тут тюремный лагерь под боком?
– А кто будет на стройке работать? Там уже не так жарит как раньше. Провели огромную работу по дезактивации. Но гражданских специалистов туда не заманишь. А эти… тут одни убийцы. Только осужденные по статьям за предумышленное убийство. Особо опасные. Их не жалеют особо, но и специально на тот свет не отправляют. Работают потихоньку. За автоматикой на строительстве следят. Оборудование устанавливают в самой чаше.
– Где?
– На объекте. – сказала Катя словно я должен был понимать о чем речь. – На время экспериментов их в капониры уводят. Что тебя так судьба уголовников заинтересовала?