- Вы ошибаетесь. Ладно, вам, наверное, уже и просыпаться пора. Я вас выгнать не могу, как видите, так что самостоятельно…
- Я вам мешаю? - Спросила я.
- Не сильно. - Покачал головой мужчина. - Но надо и работой заняться.
Улыбнувшись на прощание, я легко выпрыгнула из сна.
Работа у Артема действительно была именно для неленивых и терпеливых. Все надо было делать быстро четко и любое промедление вызывало натуральную злость у него. Нет не по отношению ко мне, а абстрактную злость. Ни на кого. Я довольно быстро, наверное, за неделю осилила машинку и лихо уже долбила по ней двумя пальцами. Причем делала это быстро и с очень небольшим количеством помарок. А когда через неделю к выборам мэра доставили компьютеры, я забыла, что такое ошибки и помарки вообще. Лично Артем два вечера меня учил работать в текстовом редакторе. Он же учил меня редактировать тексты и распечатывать бумаги. Так же он потребовал, чтобы я нашла и изучила правила оформления документов. И я как самая правильная послала за нужной литературой одного из солдат. Хорошо Артем не узнал. Он бы ругался долго. Он ненавидел, когда солдат использовали, как он это называл «не по назначению». А какое у него назначение, если он весь день сидит на одном месте и ничего не делает? От кого он охраняет? Шрамов на штыках за неделю откинули аж на сто километров дальше нашего города. Даже диверсионные отряды оставленные ими и те вычистили под ноль.
Василий, став генералом, возглавил дивизию северян, которую ему передали, не сомневаясь в его умениях. К дивизии он присоединил свои партизанские отряды, да так вместе с остальными и ушел на юг. Я хоть и виделась с ним, но пообщаться не довелось. Он меня помнил. Даже похвалил, как я выгляжу, мол, совсем красавицей стала. Хотя сама себе я казалась жутко постаревшей для своих шестнадцати по паспорту. При Василии я откровенно терялась. Суровый такой дядька. Редко улыбался. Взгляд тяжелый. Словно мясник из старых комиксов. Нет он всегда был мне рад и что-то говорил ободряющее, но я старалась не лезть к нему без крайней нужды. В последний раз, когда он заскакивал к Артему прощаться, я была в кабинете и вообще боялась слово лишнее сказать во время их разговора, такие они серьезные были оба:
- Не поминай меня лихом. - Говорил Василий. - Если все получится, и если вы здесь не будете клювами щелкать, вернусь маршалом. Если погибну, значит, судьба.
- Я обещал? Я сделаю. - Сказал Артем, стоя напротив друга. - Через неделю мы будем готовы начать. Тебе только Вифь бы перевалить до весны. Иначе все вы там встрянете. Что я не помню эту чудо-реку?
- Чудо, не чудо, но я буду на той стороне. - Жестко кивнул Василий. - Чего бы мне это не стоило. Иначе, зачем все это? Артем кивнул и сказал:
- Генерал, если ты погибнешь, тогда будем спрашивать, зачем все это. Так что не подставляйся. У тебя теперь другие задачи. Они важнее. Если бы вы все так с Катей и Альбертом не решили…
- Я знаю, что ты со мной бы рванул. - Перебил его Василий. - Но мне некому доверить такое. Помнишь, когда я приехал за тобой в город? Сколько уже времени прошло? Ничего не изменилось. Я ведь честно сказал, мне нужна команда. Преданная и верная до конца. Только командой можно чего-либо вообще добиться. Человек слаб. Все мы слабы. Сейчас ты здесь один остаешься. Но не забывай, что ты наша часть. И мы тебя будем все время помнить. Сделай так, чтобы мне, Сереге, Руслану, было куда вернуться. У тебя получится. Мы все тебе верим.
Они расстались, обнявшись, и когда Василий ушел из кабинета, Артем сказал мне:
- Вот так, малая… и остались мы с тобой тут одни.
И я вдруг действительно поняла всю тоску Артема и все свое одиночество. Стас еще стоял перед глазами. Петр еще подходил и спрашивал, чем он может помочь мне, а я, краснея, сбегала от него. И оказалось-то, что никого у меня не было кроме Артема. Ведь даже подруга моя потерялась выселенная из гостиницы. А у Артема получается еще хуже… Вообще никого. Где там эта его жена… Я тогда подошла к нему и, встав сзади, положила ему руки на плечи. Сжала их чуть-чуть и сказала:
- Но ты ведь не один. Есть я, есть твои ребята. Серебряный вон скоро прибежит. Артем горько усмехнулся и сказал мне в то время непонятную вещь:
- Одиночество это вещь индивидуальная. Можно хоть в огромной семье жить, и быть одиноким до тошноты.
Я отошла от него и, кажется, немного обиделась. Но сразу забыла свои детские обиды, когда он стал диктовать письмо горожанам. В письме он выражал благодарность жителям за проявленную волю, хотя она и разнилась с его личными желаниями видеть в мэрах глядящего. Он просил граждан с уважения относиться к ими выбранному мэру и принимать все его указы, как направленные на нормализацию жизни в городе. Так же он не забыл напомнить, что глядящие честно продолжают исполнять свой долг по обеспечению граждан безопасностью, работой и продуктами, и надеется, что новый мэр только улучшит взаимное общение между военной и гражданскими администрациями.
Я быстро распечатала письмо-обращение и, пробежав по нему глазами, Артем подписал и поставил печать комендатуры.
- Придет Серебряный, отдай ему, пусть размножит и пошлет вестового по управам.
- Хорошо. - Сказала я, кладя листок на видное место у себя на столе.
Работа в комендатуре кроме всего прочего была еще и абсолютно не нормированной. Могли и в выходной день позвонить в гостиницу и вызвать меня оформлять срочные бумаги, будто сами безрукие. Но я не роптала. Все равно в гостинице нечем было заняться. В ресторане разве что целый день просидеть проболтать с новыми знакомыми. Да и вечера, которые раньше я могла проводить, посвящая себе, теперь остались в прошлом. Часов до десяти в комендатуре буквально бурлила жизнь и окончательно затихала, дай бог, к полуночи. Это сумасшествие, однако, нисколько не раздражало. Наоборот я себя чувствовала в центре событий и мне все было интересно. Особенно я напрягалась, когда поздними вечерами к Артему заглядывала эта странная парочка - Альберт и Екатерина. Каждый разговор их с моим начальником был тайной за семью печатями. Никаких записей и бумажек, никаких посторонних лиц. Только Артем, я, они, и почти всегда Петр. А уж, какие там разговоры разговаривались. Это вообще песня. К примеру, в один из вечеров, через неделю после отъезда Василия, когда у меня жутко болел живот в преддверии месячных, и я не знала, как пораньше отпросится у Артема поболеть домой, появились они, и даже живот мой забыл обо всем…
- Конверторы установлены, отлажены, и вполне можно на них переводить город, снимая нагрузку с ГЭС. - Сказала без особых церемоний Екатерина, присаживаясь на стул у моего стола. Альберт и Петр сели на стулья у стола Артема и просто молча смотрели на Екатерину. А она продолжала: - Синтез машина уже Альбертом проверена, опробована по таблице… нужно сырье и мы начнем. Ну и конечно нужна легенда для производства. А лучше несколько. Не будете же вы все группы одной маркой толкать.
- Катя, - устало отмахнулся, вымотанный за день Артем, - вы о таких мелочах говорите? Да народу все равно, какая марка лишь бы съедобно было. Его пока только накормить надо, а уж мы хозяйство к осени поднимем. Вы разве не знаете что в городе катастрофическая нехватка продуктов. Голода нет, но все к этому идет.
- У нас задачи снабжения вашей армии. - Напомнила Екатерина. - Ваше население меня меньше всего волнует.
- Катюш. - Укоризненно обратился к ней Альберт. - Не надо так.
- Я говорю так как есть. - Сказала она, пожимая худенькими плечиками. - Что бы не было потом недоразумений. Глядящие оплатят каждый мегавольт потраченный на синтез. Цена вам известна, Артем. Тот покивал такой меркантильности и сказал:
- Но это не значит, что мы бросим наших граждан на голодную смерть. Значит, мы оплатим.
- Отлично, - кивнула Екатерина и сказала уже смягчившись: - Если вы вправе перезаключать договор, мы можем отдельно обговорить с вами условия поставки для гражданского населения. Мы даже могли бы обговорить особую цену.
- Я не в праве пересматривать условия договора. - Сказал Артем. Екатерина просто пожала плечиками и замолчала. Зато Альберт начал говорить:
- Я посмотрел персонал, который вы выделили. Ничего так, ребята толковые. Есть пара болтунов, конечно, но думаю, ваши службы контроля объяснят им прейскурант за разглашение? - Артем кивнул и Альберт продолжил: - В остальном, меня лично все устраивает. И место приятное для работы, и условия проживания персонала приемлемые. У моей жены есть личное мнение по этому вопросу, но меня, повторяю, устраивает все. Вы четко до последней буквы выполняете контракт. Я отмечу это в разговоре с вашим руководством.
- Спасибо. - Сказал Артем, которому, кажется, было до лампочки, что там отметит Альберт. Он выжидательно посмотрел на Катерину и та сказала:
- Да нет у меня таких уж особых претензий. Просто грязно. Простите, но ведь пыль, грязь… свинарник по большому счету. Хотя если сравнивать с гостиницей, в которую вы нас поселили, то конечно ад и рай. Земля и небо, вам так понятнее будет. Есть ли возможность нас поселить в более приемлемые условия? Артем задумался и сказал:
- Город довольно прилично пострадал от виброударов в прошлом. Найти в нем нетронутое здание проблемно. Но я думаю смогу, что-нибудь придумать для вас. Вам здесь почти месяц провести придется, так что я постараюсь и сделаю все возможное. Когда они ушли, я с негодованием спросила:
- Это она гостиницу свинарником называет? Да она вообще офигела… Артем откинулся в кресле и скал мне с усмешкой:
- Ну, у них просто другие критерии чистоты. Их надо понять.
- Что у них на севере ихнем и фекалии лучше пахнут? - Сказала я немного по-другому, но цитировать не берусь.
- Прекрати так говорить. Ты меня пугаешь. - Сказал, смеясь Артем, и ответил: - У этих северян все может быть.
- А чем они такие особенные? Совсем с крайнего севера? На всю голову отмороженные? - не унималась я.