вили, что Василий прошел пятнадцать километров за сутки. Потому что это лучше звучит, чем одиннадцать километров восемьсот метров. Вам покажется ерундой разница. Ну, приукрасили, ну бывает. Да и не одинаково подразделения движутся. А на самом деле, в условиях движения по чужой территории и один километр почти подвиг. А тут приплюсовали три. А знаете почему? Только потому, что другой генерал глядящих Артамонов в этот день сделал четырнадцать километров. Хоть на шаг, но Василий должен быть впереди. Понятно, Саша? Артем поднял руку, прося офицера замолчать, и сказал:
- Не разбивайте ее детский восторг Василием. Он наш с ней общий друг. Дайте ей верить, что он легендарная личность. Словно спасая ситуацию, офицер сказал:
- На самом деле Василий действительно легендарная личность. А станет он о-го-го кем. С таким-то организованным тылом. Но просто сегодня ему повезло меньше чем другому генералу, а мы не можем такого позволить. Люди должны верить, что лучший генерал войны это Василий. И они будут верить. Надо будет, мы сделаем его лучшим генералом всех войн. Главное чтобы он сам по глупости не попался в ловушку шрамов. Хотя у него в штабе сын нашего Генерала, опытный мальчик и не горячий… думаю, они на пару горы свернут и без нас. Я вдумалась в эту фразу и, наконец, все поняла:
- Скажите. А сколько вас всего здесь? Мужчина не задумываясь ответил:
- Четыреста двадцать два человека. Артем, не забудьте у себя девочке три плюсика дорисовать. Я у себя отмечу сам. Это было сказано с такой очаровательной улыбкой, что я восхитилась.
- Нет, ну надо же, как можно с улыбкой подписывать смертный приговор человеку. - Не выдержала я.
- Кто вам эту глупость сказал? - Изумился Андрей.
- Я. - Со вздохом ответил Артем и налил сам себе водки.
- Саша не слушайте его. Все кто в списке по контракту отданы в нашу юрисдикцию. Если мы не сможем с вероятностью хотя бы шестьдесят процентов гарантировать вашего молчания, вас просто вывезут. Артем, пририсуйте девушке вне категорий.
- А себе тогда выговор вынесите за разглашение… - сказал Артем и залпом выпил.
- Нет. - Покачал головой офицер. - Я обязан отвечать на вопросы допущенного местного персонала, просто изменяя их форму допуска. Артему казалось, испортили настроение. Он поднялся и сказал всем:
- Дамы и господа. Я оставляю вас, прошу прощения за это, дела. Мне было очень приятно встретится здесь с вами друзья, и с вами соратники. - Артем сделал два поклона, налил себе еще водки и поднял рюмку. - За нас!
Все поднялись. Я, тоже, хотя у меня еще ничего налито не было. Я умоляюще посмотрела на Андрея, и тот подлил мне немного вина с улыбкой. Выпили и сразу все сели. Только Артем надел кепи и выйдя из-за стола, направился к выходу. Я быстро поднялась и поспешила за ним, не забыв сумочку. На улице, садясь на заднее сиденье внедорожника, он уже собирался закрыть дверцу, но подбежала я и не дала ему этого сделать.
- Саш, иди к остальным. - Сказал Артем. - Сегодня тебе выходной, а завтра после обеда тебя жду. Отдохни, повеселись.
- Я с тобой. - Сказала я, влезая на заднее сиденье, перебираясь быстро через ноги Артема и одновременно приветствуя водителя. В ресторан мы в другой машине ехали. Там я водителя не знала, а с этим я не первый раз каталась. Артем немного помедлил, но потом закрыл дверцу и сказал водителю:
- Слава, давай к реке.
- Надо охрану взять. - Сказал водитель.
- Тебя одного и так много. - Буркнул Артем.
- Как скажете. - Ответил водитель и с пола на сиденье справа переложил автомат.
До реки добрались быстро. Дорога была, как говорится, наезжена. Выйдя из автомобиля, Артем глубоко вдохнул весенние запахи и сбежал к воде. Я с водителем осталась у машины. Парень закурил, повесив автомат на плечо и осматривая окрестности, и спросил меня:
- А чего ему со всеми не пилось? Вроде же повод достойный. Я сказала отмахнувшись:
- Из-за меня. Тот удивленно посмотрел на меня и спросил:
- А ты-то что такое отчебучила? Я вздохнула и сказала:
- Лезу вечно не в свое дело.
Как там говорил Андрей? Правду, но не всю или искаженную? Я начинала учиться.
- Понятно. - Сказал водитель. А я, видя, что Артем раздевается на берегу, испугалась и, забросив сумочку в машину, бросилась к нему.
- Ты чего делаешь!? - Кричала я на ходу, а Артем, только хитро посмотрев на меня, кивнул на воду, типа я и так должна понять, что он делает. Я понимала и потому, еще не добежав до него, уже кричала истошно: - Остановись! Прекрати! Пожалуйста! Я тебя умоляю! Не надо!
Но я не успела. Разбивая коленями, спокойные воды реки Артем сжав челюсти, шел на глубину. Повернувшись наверх, где от такой картины водитель даже сигарету уронил, я крикнула:
- Разжигай костер! Срочно! И побольше!
- Тогда помогай дрова таскать! - Отозвался водитель и замер с автоматом гадая можно его оставить в машине или не стоит. Решив, что не стоит, он перекинул ремень через голову и потопал в лесок, где мы обычно набирали хворост для пикников. Я, поднявшись по склону, побежала за ним.
Артем плавал долго. Минут двадцать, наверное. Словно убить себя решил. Костер, политый бензином из канистры, пылал невыносимо жарко и стоя возле него, я продолжала умолять Артема одуматься. Говорила, что если это из-за меня, я обещаю больше вообще никуда не лезть. Никогда. Но он только смеялся в голос, распластавшись на воде, и убеждал, что я не при чем. Когда он весь покрытый гусиной кожей вылез из воды, у него зуб на зуб не попадал. Еще бы, недели две всего, как лед сошел. У костра, выполняя дикие пляски, он пытался согреться, но я видела, что это просто нереально так быстро придти в себя после такого. Водитель принес плед из машины, которым укрывался, если доводилось долго ночами ждать начальство, и была возможность вздремнуть. Я завернула Артема в плед и он уже таким странным приведением в сгущающихся сумерках продолжал приплясывать у сбавившего жар костра. Мы еще раз ходили с водителем за дровами и распаляли костер пока Артем, как следует не отогрелся. Но насморк он все-таки схватил.
Подъезжая к комендатуре, Артем поблагодарил и пожелал нам спокойной ночи. Я осталась в машине, водитель должен был отвезти меня в гостиницу или в «холмы», если я захочу.
- К нему-то не пойдешь? - Спросил у меня водитель, когда я пересев на переднее сидение убрала на пол автомат.
- Зачем? - Удивилась я.
- Да говорят, что после обморожения лучше всего женское тело помогает. Или там это… трали-вали.
И это меня Артем незамутненной назвал? Да его водитель был вообще шедевр народного творчества.
- Нет. - Сказала я.
- Ну, как хочешь. - Сказал он и, заведя двигатель, покатил к гостинице. Видя знакомый маршрут, я сказала:
- Меня в «холмы».
- В «холмы», так в «холмы». - Ответил он, сворачивая на другую улицу.
Высадив меня возле ресторана и кивнув охране на входе, он укатил прочь, а я беспрепятственно впорхнула внутрь.
Веселье было в самом разгаре. Много пар танцевало. Мужчины кто не танцевал, те тоже не сидели на месте, в основном многие группами курили у выхода и мне пришлось мимо них с улыбками лавировать, чтобы пробиться. А в одной компании пришлось задержаться. Там был Петр и он спросил, как обычно, что с Артемом? Я сказала, что он остался в комендатуре, поработает до ночи и потом спать ляжет. Ничего криминального. Петр кивнул и предложил мне потанцевать. Я, улыбаясь и махая ручкой, сказала, что я буду танцевать, но не с ним. Он засмеялся не обидевшись, и остался в компании курить. А я подошла к стулу, на котором сидел Андрей и, замерев сзади, спросила:
- Не желаете девушку на танец пригласить? Он повернулся с улыбкой и сказал:
- Я мечтал об этом, только вот при Артеме было неудобно. В сердцах я всплеснула руками и спросила:
- Почему каждый второй считает меня собственностью Артема, а каждый третий в наших отношениях подозревает нечто большее, чем работа общая?
Офицер весело рассмеялся и, поднявшись с места, взял меня за руку. Оставив сумочку на спинке его стула, я пошла с ним к другим танцующим.
Вспоминая тот вечер, я ни о чем не жалею. Не смотря на последствия. Мне было весело. По настоящему весело. Сначала, пока танцевали, мы просто ближе знакомились с ним. Потом, когда сидели и курили за столом, точнее я курила, а он просто сидел я все пытала его, какой он тот мир, из которого пришли они с Катей и Альбертом. Я ведь уже до всего дошла. Я просто хотела теперь знать подробности. Причем что я подмечала в себе удивления меня что они «не местные» у меня не было. Просто был интерес и жуткий узнать, как живут там…
И когда Андрей предложил проехать в гостиницу, где он мне покажет фотографии и подробнее расскажет, я согласилась не думая. Я понимала абсолютно трезво, хотя и выпила в тот вечер довольно много, чем все это кончится. Ночь, приглашение в номер… Но не спешите меня осуждать. Мне просто хотелось этого, как и любому нормальному человеку. Тем более разгоряченная вином и танцами я уже отбросила всякие приличия в сторону.
Добравшись до гостиницы на внедорожнике сразу укатившим обратно к «Холмам» мы быстро поднялись в номер к Андрею, и буквально не задерживаясь ни на минуту, занялись этим. А чего было выжидать? Это уже потом далеко за полночь мы лежали с ним голые под одеялом и рассматривали действительно фотографии того, другого мира. Он мне показывал городские снимки, показывал снимки на отдыхе. Часто с женщинами, почти всегда разными. Это меня мало волновало. Я только удивлялась деталям на этих фотографиях. Мелочи, но непонятные. Я спрашивал, он отвечал.
- Нам не разрешили голографии брать с собой. Сказали эту технологию они выставят на торги. И дать возможность заполучить ее бесплатно, было бы глупо. Представляешь, как я сидел весь вечер печатал фотки, которые хотел взять с собой.
Я кивала, но не представляла. Когда я закончила с фотографиями, он стал просто рассказывать. Мне было все интересно. От и до. Только жаль, что я слишком заигралась, гладя его по груди и животу, и потом снова стало не до рассказов. А уже после того раза он решил, что пора спать и, разрешив мне покурить в номере, мы уснули в обнимку.