й привет. Но когда подняла голову и осознала, что перед ней я, то заулыбалась и сказала, чтобы я прошел к ней в кассу.
- Подожди. Мне осталось только последний сеанс обслужить и пойдем… ты ведь за мной?
- Ага. - кивнул я. - Я подумал, что если ты не сильно спешишь домой, то я мог бы тебя проводить хоть немного.
Она улыбнулась мне и повернулась обратно к работе. Потом пересчитала билеты и что-то записала. В окошко ей протянули деньги и она, приняв их, спросила один или два билета нужно незнакомцу. Тот ответил что два и в конце зала. Она выдала билеты, проставив на них от руки места, и вычеркнула эти номера из своего списка.
- Не сложная работа, видишь. - сказала она мне. - Сиди, выписывай. Вечером кассу сдай. Что я тут делаю, никого не волнует. Могу книжку читать, могу чай пить. Вон, кстати, угощайся… это чайник электрический. Быстро греет воду. Включай. Я тебя чаем угощу. Я включил чайник, и тот буквально сразу зашумел.
- Ты сегодня летал? - спросила она, разливая по двум большим кружкам кипяток. - Извини, заварка только такая, россыпью.
- Да ничего, - сказал, наблюдая, как чаинки плавают по поверхности, выпуская из себя медленно опускающуюся заварку. - Неа. С утра на заводе собрание было. Пришлось пол дня там убить. А потом уже поздно было. Да и погода. Моросит с утра с самого. Не в смысле, что это меня бы остановило, но все равно неприятно. Да и одному… Она усмехнулась и сказала:
- Ой, ты бы знал. Мой на меня волком потом еще дня два смотрел. Ему видите ли показалось, что я слишком сильно тебя благодарила. - улыбаясь, она села обратно за кассу. - Если у него что-то переклинит и он как встарь придет меня с работы встретить, мы уже не отмажемся. Я как минимум буду в его глазах шлюхой, ну а тебя он просто убьет. Я засмеялся и сказал:
- И это учитывая то, что между нами ничего не было. Она притворно возмущенно заявила:
- Как это ничего не было? А кто меня прикармливал там на поле? А кто меня просто нагло обнимал и чуть не лапал?
- Фу, глупость какая. - сказал я, смеясь.
- Теперь, по его мнению, вас рассудит только дуэль! - заявила она.
- Так он что знает все?
- Я что полная дура? Зная его характер, рассказывать о таком? - она фыркнула и отпила из кружки.
- И как ты с ним живешь? - покачал головой я.
- Ну, ты-то мне руку и сердце не предлагаешь. Хотя после того, что с нами было. - она мечтательно протянула последнее слово. Я невольно засмеялся.
Когда ее работа окончилась, а ее парень так и не пришел, мы закрыли кассу и вышли из кинотеатра, сдав управляющему ключи. Она забралась ко мне в машину, не вспоминая того, что я должен был ее проводить пешком.
- Поехали куда-нибудь. - попросила она.
Я даже не стал спрашивать куда. Просто завел машину и покатил с выезда из района. Вопросов мне никто не задал, куда это я в комендантский час намылился, да еще не один. Только солдат на КПП попросил быть осторожнее и не гнать по улицам, чтобы я смог вовремя остановится по требованию глядящих. Я кивнул, поблагодарил его за беспокойство и покатил дальше. Я вез ее в порт.
На пропускном пункте в порт я сказал, что приехал к своему приятелю, одному из капитанов. Меня сначала не хотели пропускать, но потом, когда связались с моим знакомым, пропустили и мы закатили за шлагбаум. Проехались мимо их транспортного двора и выкатили прямо на пирсы, вдоль которых выстроились двумя-тремя бортами друг к другу рыболовные суденышки. Среди этого многообразия я искал только один знакомый мне корабль, на который мы втихаря без заявок ставили дополнительные двигатели для лебедок. Нашел я его в конце причала и, остановившись, вышел из машины. Настя тоже вышла и сказала:
- Если бы не запах, я бы сказала красотища.
Запах рыбы, и правда, был настолько сильным здесь в ущелье между суденышками, что даже легкий ветерок от воды не развеивал его. Но зато все остальное было великолепно. Небо очистилось еще вечером, и теперь было наполнено необычно яркими звездами. Их густая шаль манила и кружила голову. Я бы так и стоял, рассматривая небо, если бы меня не окликнул знакомый мне голос.
- Здорово! Наверное, последние медведи передохли, раз ты сам приехал. О, а кто это с тобой. - Я смутно видел фигуру знакомого, стоявшую в тени кормы одного из корабликов. Упираясь руками в леер, он рассматривал нас и кажется, судя по голосу, улыбался, радуясь видеть меня. Махнув в приветствии рукой, я пошел по пирсу к нему. Настя, осторожно ступая по бетону, следовала за мной. Остановившись у края, я смотрел на приятеля и представил моей подруге этого морского волка.
- Это Виктор. Рыбак. Хозяин своего судна. Работает на глядящих просто, потому что нужна горючка. Так бы он давно слинял отсюда.
- Горючки полно! И меня никто и не держит. Судов у них много. - Сказал, смеясь cверху, приятель.
- А это Анастасия. Настя. Не обижай ее. Я знаю, как ты относишься потребительски к женщинам. Он засмеялся и сказал нам:
- Не слушайте его Настя. Я очень люблю женщин. Причем всех. Поднимайтесь.
Сняв цепочку, что закрывала проход между стойками лееров, он сам медленно и аккуратно спустил нам сходни, сделанные из трех сбитых досок. Я принял их снизу и опустил на бетон.
- Ну, - сказал я Насте. - Вперед?
- А она не соскользнет? - спросила девушка, указывая на доски.
- Это скорее он. - Поправил я ее. - Трап. Он сверху закреплен, чтобы нижний конец при качке у стенки свободно скользил по бетону.
- Мне страшно. - сказала Настя и капитан наверху чуть усмехнулся негромко. Слыша этот смешок, Настя собралась и очень быстро взобралась по доскам с поперечными брусками наверх. И там немедленно попала в объятья моего приятеля.
- Вах, какая красавица! - услышал я его и поспешил наверх.
Настя уже сама освободилась от объятий и, поправляя на себе кофточку, сказала:
- Я бы и так не упала. Улыбаясь и пожимая мне руку, приятель сказал:
- Ну, пошли ко мне. Рад. Очень рад, что вы приехали. Что-то мне совсем скучно стало последнее время. Наверное, весна на меня так действует. Пошли, я вас угощу контрабандой. Под ноги красавица гляди. Палуба знатно отличается от земли. Спотыкнешься, не соберем.
Я взял Настю за руку и повел ее, осторожно нащупывая дорогу перед собой в почти полной темноте. Виктор уже ушел вперед и я слышал только шум отрываемой двери впереди. Буквально через полминуты на его судне, стоявшем третьим бортом, загорелся свет, и он снова вышел нам на встречу. Идти стало легче. С первого кораблика на второй мы просто спрыгнули, до трапа между судами надо было бы идти на нос. Зато вот судно Виктора было выше бортом и Настя стояла, не понимая, как ей туда забраться. Виктор, держась за железный леер, склонился и протянул вниз руку.
- Держитесь Настя, я вас подтяну.
Но она не доставала до его руки и я, не спрашивая разрешения, взял ее за подмышки и приподнял. Невольно мои пальцы коснулись ее груди под свитером и мне показалось, что пальцы получили от этого прикосновения необычное удовольствие. Настя была уже наверху и они вместе смотрели на меня.
- Настя, а зачем нам этот пролетарий нужен? - спросил, шутя, Виктор. - Я капитан! Почти дальнего плавания. Разве вас не привлекает моя романтичность? А он? Сидит, ковыряется с движками на заводе. Скукота. Давайте его там и оставим.
Смеясь, Настя стала убеждать, что я хороший и даже больше романтик, чем Виктор, что я даже на параплане летаю и, что она это лично видела. В общем, ради истории про параплан меня втащили на борт его кораблика.
- Пошли в кубрик.
Мы вошли в спальник, где по периметру в два этажа были подвешены койки. Посреди каюты стоял заваленный бумагами, карандашами, другой канцелярской мелочью стол. Железные ножки стола, привинченные к полу, не давали тому сдвигаться даже в сильный шторм. Но вот насчет того, что было на столе… весь он был в каких-то подтеках, царапинах.
- Садитесь. - сказал Виктор, указывая на лавки вокруг стола. - Сейчас соберу нам что-нибудь выпить и закусить. Вяленой рыбы хотите? Чего улыбаетесь? Что еще у капитана можно найти в избытке? Не жарить же сейчас?
- Нет, не жарить. - Успокоил я его. - Давай что есть. И ты обещал контрабанду. Он полез в подкоечный рундук и, не оборачиваясь, сказал мне:
- Открой иллюминаторы, я тут накурил.
Повозившись с закрутками, я поднял тяжелое стекло в железном обруче и закрепил его на стене другой закруткой.
- Чего один-то? Все открывай. - Услышал я и открыл все четыре иллюминатора в кубрике.
Почувствовался сквозняк, очищающий атмосферу помещения. Рыбный запах никуда не девался, но мы как-то привыкли к нему.
Стол Виктор накрыл скромный, но приятный. Насчет вяленой рыбы он пошутил, оказывается. На столе появились конфеты, шоколад, ром и вермут. Узнав, что Настя голодная после работы, он принес с камбуза сковородку с холодной гречневой кашей и тушенкой. Спросив подогреть или нет, он получил отрицательный ответ и мы еще минут десять болтали с ним, попивая ром, пока Настя ела. Только когда она чуть отодвинула сковородку, Виктор спохватился о хлебе. Но он уже не понадобился.
Сказав, что в кубрике душновато не смотря на открытые иллюминаторы, Настя попросила пойти на палубу. Разлив по кружкам себе рома, а ей вермута, мы поднялись наверх и на корме стояли втроем и курили, рассматривая портовые освещенные здания прямо перед нами.
- А ты чего так в общагу-то вашу не перебрался? - спросил я.
- Да я не сторонник вообще общаг, коммуналок. Есть у меня дом. Пусть на плаву, но свой. Я его на время выходов в море делю с командой. Но это только мой дом. Я собственник. Настя спросила его:
- А как вы стали хозяином корабля? Усмехнувшись, он сказал:
- Как-как. Пришел, взял и сказал, что мое. Я же не отсюда. Я с севера, от самой границы корабль пригнал. Там у нас было предприятие. Рыбу ловили. Замораживали. Отправляли по городам. В принципе даже не плохо жили. В Последнюю ночь мы в море были. Я же простой матрос был. Ну, немного знал о навигации, о рыболовной ловле. Сама понимаешь, за пять лет, что я ходил в море, волей неволей осилишь все. Вернулись когда к себе, мы уже знали, что прошла война. И даже предвидели, что встретит нас на берегу. Все мрачнее тучи были, когда на берег в разрушенный городок сошли. Там мало к