— Лео! — шикнул я, чтобы его вновь не занесло куда-то не туда.
— О, господин Вишневецкий, Ветта, спасибо вам за такую очаровательную дочь, — Лео проигнорировал меня и подошёл к опешившим родителям Ванды. Пожав руку Томашу, Демидов поцеловал руку матери Ванды, и, выпрямившись, снова широко улыбнулся. — Давно хотел с вами познакомиться. Я столько о вас наслышан.
— Что ему от нас надо? — прошептал Егор, подходя ко мне и забирая цветы из рук застывшей Ванды, шокированной таким неожиданным проявлением внимания со стороны Демидова.
— Я понятия не имею, — процедил я сквозь зубы, слушая, как Лео заговаривает зубы Вишневецким, представившись моим другом и бывшим старостой их дочери. — Ты не исключаешь такого варианта, что ему просто скучно?
— Вообще-то, исключаю. Это же Демидов. Такие люди, как он, всегда ищут выгоду для себя в любой ситуации, — серьёзно проговорил Егор. — Но по какой-то причине я не могу составить на него карту вероятностей.
— В нём течёт кровь Вероники Лазаревой, сестры-близнеца нашего Эдуарда — пояснил я. — Так что, считай, что это мой дальний родственник. Поэтому вряд ли Демидовых вообще можно хоть как-то просчитать.
— Лео, мне очень приятно, это… — в этот момент отмерла Ванда и достала из коробки, которую вручил ей Демидов, заколку для волос. Эта заколка больше напоминала стилет с завитушками на конце, украшенный драгоценными камнями. На очень острый, хорошо заточенный стилет. Судя по тому, как загорелись глаза девушки, с подарком Лео явно угадал.
— Откуда он узнал о предпочтениях Ванды? — в очередной раз зашептал Егор.
— Он же сказал, что всё про неё знает, — ответил я, стараясь не обращать на такие мелочи внимание. Нужно было следить за Демидовым, чтобы он не выкинул ничего странного и не испортил семейный праздник, на который его, собственно говоря, никто не звал.
— Дмитрий Александрович, — обратился ко мне вновь зашедший в столовую Николай. Надо же, а я и не понял, что он уходил. — К госпоже Вишневецкой прибыл курьер из Москвы. Проводить его сюда или вы встретите его у ворот?
— Курьер? — переспросила Ванда. — Из Москвы? У меня нет никаких знакомых в Москве…
— Его и посылку проверили, ничего, что угрожало бы жизни кому бы то ни было, обнаружено не было, — продолжил Николай, проигнорировав слова Ванды.
— Веди его сюда, — махнул я рукой. — Вообще, это очень странный вечер. Боюсь, меня будет сложно чем-то ещё сегодня удивить, — пробормотал я, видя, как Егор кивает, явно соглашаясь со мной.
Долго ждать не пришлось. Буквально через минуту в столовую зашёл молодой парень в сопровождении. При этом он затравленно оглядывался по сторонам и явно нервничал. Дрожащими руками снял с плеч небольшой рюкзак и, раскрыв его, достал маленькую коробочку.
— Нервный какой-то, — резюмировала Ванда, не подходя пока ближе.
— Госпожа Вишневецкая, это вы? — обратился курьер к Ванде. Она кивнула, не сводя с паренька подозрительного взгляда. — Хорошо. Мне нужен документ с фотографией, удостоверяющий вашу личность, а после её подтверждения я сделаю снимок, который бы свидетельствовал, что именно вам была вручена посылка.
— Откуда такие странные требования? — спросил Томаш Вишневецкий, поднимаясь на ноги и подходя к дочери. В столовой сразу стало очень тихо, и все взгляды устремились к курьеру.
— Ну, — ещё больше смутился парень. — Мой начальник сказал, чтобы я себя обезопасил на всякий случай. Мне проблемы не нужны. Я даже именем отправителя не интересовался, так что все вопросы к моему боссу.
— Эм, ладно, — Ванда не стала спорить, обошла замершего парня и вышла из столовой. Ждать её долго не пришлось. Буквально через пару минут она вернулась с паспортом, протянув его выдохнувшему с облегчением посыльному.
Парень открыл его, внимательно изучил, сверился с фотографией, после чего отдал паспорт и посылку, доставая небольшой фотоаппарат. Сделав столь жизненно необходимый ему снимок, посыльный вылетел из столовой, даже не попрощавшись.
— Странно всё это, — Ванда повертела в руках коробку, после чего пожала плечами и развернула упаковку, вытащив бархатистый футляр чёрного цвета и карточку. Я даже не заметил, как подался вперёд, чтобы разглядеть то, что кто-то неизвестный решил ей подарить.
Открыв футляр, Ванда ойкнула и перевела немного расфокусированный взгляд на меня.
— Одна-а-ко, — протянул Томаш, стоявший рядом с дочерью.
Забрав из её рук футляр, он вытащил из него переливающийся на свету бликами перстень. Я подошёл ближе. Перстень был явно на женскую руку, только изумруд в центре по размерам практически не уступал тому, что был главным камнем в ожерелье Ванды. Такие крупные камни в кольца вставляли очень давно. Насколько я знаю, сейчас мода на подобные украшения сильно изменилась, предпочтение отдавалось более изящным формам.
— Равномерно распределённый насыщенный цвет изумруда. Камень, скорее всего, из Колумбии. Такие добывались там около пяти-шести веков назад. Вес около восемнадцати карат и специфическая огранка времён Империи. И только Лазаревы в своё время работали с подобными камнями, — задумчиво пробормотал Томаш Вишневецкий, рассматривая перстень. — Гравировки на перстне нет, что странно. Обычно Лазаревы клеймили все свои поделки. Драгоценный металл — высококачественный сплав белого золота и платины. Мне стоит знать, кто делает настолько дорогие подарки моей дочери? — хмуро поинтересовался он у Ванды, не обращающей ни на кого внимания. Она в этот момент вчитывалась в записку, рассеянно улыбаясь. Мы с Егором плюнули на все манеры и приличия и подошли к Ванде со спины, заглядывая в записку.
— Не слабо, — прокомментировал увиденное Егор, выразительно хмыкнув. — «С днём рождения, Вэн. Как поживают мои кинжалы?» — прочитал он, чтобы все, кто находились в столовой, уже перестали так напряжённо смотреть в нашу сторону.
Эдуард неожиданно закашлялся, поперхнувшись чаем. Он как раз сделал глоток, переводя взгляд на кольцо, которое до сих пор крутил в руке Томаш. Эдуард подорвался с места и выхватил украшение у Вишневецкого. Томаш только изумлённо вскинул брови. Повертев перстень в руках, Эд выдохнул и вернул его отцу Ванды.
— Вся тёмная энергия за столько времени уже рассеялась, а контур наложенных чар разрушен. Но это и не удивительно, что ещё от подростковой поделки ждать, — ответил Эдуард на мой невысказанный вопрос. — Теперь это не артефакт, а простое кольцо. Я, конечно, могу его восстановить и подзарядить, но тогда обычному магу оно может принести вред. Судя по твоему взгляду, мне этого делать не нужно? — Я выразительно закивал. — Ну и ладно. Я так понимаю, кольцо стало в итоге семейной реликвией рода его матери. Сейчас оно для него бесполезно в плане воздействия на источник. Простое украшение, ничего более.
— Это тот самый перстень? — тихо спросил я у Эда.
— Да. — Он потёр шею, хотя раньше никогда не позволял себе делать подобных неуместных движений.
— Мне почему-то казалось, что он должен быть больше и массивнее, — я снова взглянул на перстень. — Он ведь явно на женскую руку.
— Такие кольца можно носить на мизинце, — ответил Эдуард, отвечая на вопрос, каким образом он его смог надеть. — Кстати, могу вас всех поздравить, — Роман довольно быстро перешёл на стадию торга. Не удивлюсь, если это связано с появлением в нашей жизни Демидова. Вторая стадия пролетела просто незаметно. Кстати, где-то через полгодика его можно будет дожать. Так что, дерзайте, — усмехнулся знаток семейной психологии Гараниных, возвращаясь на своё место за столом.
— У меня создаётся впечатление, что вы знаете, что это за перстень, — проговорил Томаш, подозрительно глядя на Эдуарда.
— Это первый артефакт, созданный Великой Княжной Вероникой. Она его специально для своего старшего брата сделала, — ответил Эдуард, словно это объясняло, откуда он что-то знает про кольцо. — Кстати, Вероника никогда не ставила личных клейм, считала это неподобающим для женщин. Да и сами артефакты делала очень редко и только для членов Семьи.
— Княжна Вероника? Это был когда-то артефакт, сделанный Вероникой? — встрепенулся Лео, в одно мгновение оказываясь рядом с нами. — Оно великолепно. — Он закатил глаза, рассматривая перстень. — Кто его тебе подарил? — требовательно спросил он у Ванды. Она протянула ему карточку. Демидов очень внимательно её изучил, хотя то, что было здесь написано, не так давно прочитал вслух Егор. — Вот же… предатель! Оно должно принадлежать моему роду, как и всё, что вышло из рук Вероники. А я даже не знал, что у моего, так называемого друга, есть такое сокровище. Ты не хочешь его продать? — повернулся он к Ванде, которая в это время играла в гляделки со своим отцом.
— Нет, она не хочет его продать, — взял под руку возмущённого Демидова Егор и силой оттащил от Ванды, усадив на место за столом.
— Я сделаю очень выгодное предложение, — подался вперёд Лео и попытался встать, но Егор вовремя это заметил и положил ему руку на плечо. — Ванда, у него точно есть ещё что-нибудь милое и привлекательное. А вот это тебе не идёт. И ты же не собираешься носить этот перстень.
— Оно не продаётся, — тихо проговорила Ванда, наконец, забирая кольцо у отца и надевая на палец.
— Ты подумай над моим предложением. Для тебя это просто знак внимания, а для меня и всего моего Рода нечто большее, — продолжал уговаривать девушку Лео.
— У тебя побрякушек Вероники полный музей. Отстань уже от Ванды, — я попытался его немного успокоить.
— Но это же первый артефакт Великой Княжны. Ты же понимаешь, что оно для рода Демидовых бесценно? — воскликнул Лео и повернулся в сторону Эда, пристально его разглядывая.
— Вы подозрительно точно определили материалы и век, когда было изготовлено украшение, — заявил явно наслаждающийся спектаклем Рокотов, обращаясь к Томашу. — Откуда такие познания? Вы же, если мне память не изменяет, бакалейщик?
— В молодости я увлекался ювелирными произведениями искусства. У каждого из нас должно быть своё хобби, — натянуто улыбнувшись, ответил Вишневецкий. После чего вновь повернулся к Ванде. — Кольцо Великой Княжны Вероники? Ванда, ты ничего не хочешь мне сказать? Я бы, например, не отказался от в