— Артур Гаврилович, — тихо проговорил я, поднимаясь на ноги. — Вы только не шевелитесь, ладно? Сейчас мы вам сделаем один укольчик…
— Не стоит. У клиентов Первого Имперского Банка и не такое в любимых питомцах водится, поэтому моя кровь, наверное, является универсальным противоядием от очень редких ядов, — чопорно ответил Гомельский. Опустив глаза, он встретился взглядом с Соней, сидевшей перед ним, недовольно размахивая хвостом. — От яда мантикоры в том числе. Не думал, что вы увлекаетесь экзотикой.
— Это кошка Егора, — ответил я, садясь обратно в кресло.
— Егор Викторович, от вас я не ожидал ничего подобного, — он посмотрел на Дубова, и в его взгляде промелькнуло уважение.
В это время в гостиную вошла вся четвёрка волков вместе с Эдуардом. Волки встали позади дивана напротив нас с Иваном, а Эд занял своё любимое место у окна.
— За такое короткое время нарыть удалось не так уж и много. — Нарушил воцарившееся молчание Залман. — Кое-что, конечно, есть, но… Иван Михайлович, может быть, вы начнёте, а мы продолжим, если у нас будет дополнительная информация?
— Хорошо, — кивнул полковник, соглашаясь с подчинённым. — Это действительно фландрийские наёмники из пятой Гильдии Фландрии. Прибыли в нашу страну полторы недели назад. Их главной целью было найти Дмитрия и вывезти во Фландрию. После встречи с нанимателем в указанном месте они должны были избавиться от него. Этот пункт был прописан в контракте отдельной строкой. Всех, кто будет мешать — ликвидировать. Имя нанимателя неизвестно. О том, что Дима в клубе, им доложил начальник охраны «Калипсо». Он уже давно работает информатором для фландрийской гильдии. Дима, вы приняли не всех наёмников.
— Те две девушки, которые ну очень настойчиво нас домогались, с ними работали? — мрачно спросил я, чувствуя, как во мне начинает просыпаться неуверенность в себе. Неужели я никому не могу понравиться сам по себе, а не потому что Наумов, или меня нужно убить?
— Да, эти девицы, — Рокотов поморщился. — Задача одной из них заключалась в том, чтобы отвлечь Егора, не привлекая внимания. Ну а вторая должна была попытаться вывести тебя на улицу: опоить, соблазнить, как получится, в общем. Кто они и как их зовут, мы узнать не успели. Слишком много времени прошло с момента смерти. У нас было всего полторы минуты, поэтому большего узнать не получилось.
— Охранник их и пропустил в клуб через запасной вход, предварительно отключив все камеры. Начальник охраны поставил его специально туда, не дав напарника, — доложил Соколов. — Свидетелей как таковых нет, поэтому всё, что произошло внутри помещения, будет восприниматься только с ваших слов, — он посмотрел на меня, после чего перевёл взгляд на Лео. Демидов в это время рассматривал тарелку, словно раздумывал, а не принести ли ещё тортика. — Мы начинаем раскручивать сеть фландрийских агентов в Твери, чтобы подобного больше не повторилось.
— И Служба Безопасности, которая должна это предотвращать, снова сплоховала, — поджал губы Эд. — И это совсем неудивительно. Думаю, после случившегося у меня состоится разговор с Громовым уже в другом тоне.
У Шехтера зазвонил телефон, и он быстро вышел из гостиной, отвечая на звонок.
— Они не знали об уровне подготовки ребят, — ответил Лепняев. Ему вроде бы удалось немного пообщаться с одним из наёмников в клубе. Не удивлюсь, если он убедил Громова дать ему ещё немного времени, чтобы узнать детали. — Им сообщили, что Дима — слабый маг, скорее всего, эриль, кем был Александр Наумов, или слабый менталист. Про Ванду и Егора никакой информации не было, но эти наёмники даже не сообразили, что они маги.
— Ну да, подростков, являющихся магами, не так часто встретишь свободно гуляющими по улицам в сентябре без браслетов противодействия, — задумчиво проговорил Иван. — Поэтому к ним и отнеслись несерьёзно. Получается, что дефицит информации сыграл с ними злую шутку, заставив несерьёзно отнестись к выполнению задания.
— Я знаю имя нанимателя, — заявил Залман, возвращаясь к нам после того, как ответил на звонок. — Сейчас Прохоров как раз выполняет Димино поручение во Фландрии. Что очень удобно для нас. Я его попросил вдумчиво поговорить с главой фландрийской пятой Гильдии. Местный гильдейский сброд никакими клятвами с Гильдиями не связан. Они там Древними Родами не основывались, просто по образу и подобию наших Гильдий создавались. А вообще, это просто уголовники без каких-либо моральных принципов.
— Ну кто бы сомневался, — процедил Эдуард поморщившись. Я покосился на него. Для Великого Князя и наши Гильдии от фландрийских мало чем отличались. И это была вторая его болевая точка после Государственной Службы Безопасности.
— Деньги по контракту переводились со счетов Анны Александровны Кляйн, — невозмутимо продолжил Залман. — Частный самолёт, на котором Наумова хотели транспортировать во Фландрию, а конкретно в аэропорт Антверпена, принадлежит ей же. Но нанимателем был мужчина, имя которого мне только что сообщили.
— Дайте угадаю, Герман Кляйн? — невесело усмехнулся я.
— Тут даже эрилем быть не обязательно, чтобы это понять, — ответил Егор. — Но зачем он хотел тебя вывести из страны, а потом убить?
— Мы можем узнать это только у него, — мрачно отозвался я.
— На этот вопрос частично могу ответить я, — подал голос Гомельский. — Кляйны далеко не единственные, кто попал под удар Александра Наумова во Фландрии, когда началась экономическая встряска. Но они единственные, кто потерял почти всё. Сейчас дела Германа Кляйна пошли в гору благодаря вам, Дмитрий Александрович, и вашей матери. Когда вы перекрыли доступ к кормушке, это могло немного огорчить господина Кляйна, и он решил действовать. Вероятно, Герман хотел на вас надавить, чтобы вы отписали часть имущества или вовсе переписали всё на свою мать, например, в завещании. Только почему он начал действовать так грязно и не продуманно, мне не известно, — Гомельский развёл руками. — Скорее всего, что-то произошло, и ему срочно понадобились дополнительные инвестиции. И отношение ко всему этому вашей матери…
— Она здесь ни при чём, — мы с Рокотовым и Эдуардом ответили в голос, а потом я решительно продолжил.
— Этот козёл не знает ни про Рокотова, ни про то, что в доме вместе со мной живёт много непонятного народа, включая Эдуарда, ни про то, что я Тёмный. А моя мать прекрасно знала, от кого родила сына, кто ещё мог родиться у Казимира, а Эдуард вполне официально его сын, и кто такой Иван, — поднявшись, я подошёл к стационарному телефону и взял трубку, садясь обратно в кресло.
— Я предлагаю пока занять выжидательную позицию, — Гомельский теперь смотрел исключительно на хмурого Рокотова. — Я знаю, о чём вы все думаете. Но ликвидация Кляйна прямо сейчас ничего не даст. У него очень много родственников, включая двух взрослых сыновей. Поэтому всё имущество после его смерти будет разделено между наследниками. А я хочу напомнить, что всё, чем он владеет, строилось и покупалось на деньги Семьи! Месть — это блюдо, которое подаётся холодным. Это прописная истина.
— Я согласен, — задумчиво протянул Эдуард. — Убить его можно в любой момент, особо не напрягаясь. Мне хватит пары секунд, чтобы все приняли его смерть за несчастный случай.
— Мне нужно позвонить, — перебил я его, набирая номер. Положив трубку на стол, включил громкую связь. Долгое время раздавались длинные монотонные гудки, но, в конце концов, они прервались, и послышался сонный женский голос.
— Да, я слушаю.
— Привет, мама. Удивлён, что ты спишь, а не встречаешь свой самолёт в аэропорту. Примерно сейчас он как раз должен приземлиться, — довольно резко произнёс я.
— Дима, что-то случилось? Я тебя не понимаю. Сейчас пять часов утра, — ну хотя бы проснулась и теперь будет более адекватно воспринимать информацию.
— Кроме того, что на меня напали фландрийские наёмники, задача которых была ликвидировать моих друзей, а меня вывезти из страны? Нет, ничего особенного не произошло, это же мелочи жизни, не так ли? — ядовито спросил я.
— Дима, я тебя не понимаю…
— Не думал, что ты перешла к столь решительным методам, чтобы перетащить меня во Фландрию. — продолжал говорить я, глядя на Гомельского. У Артура Гавриловича в этот момент глаза приобрели стальной серебристый оттенок. Понятно, он сейчас прикидывал вероятности, призвав дар эриля.
Ванда в этот момент как бы невзначай придвинулась ближе, практически касаясь плечом моего поверенного. Увидела, что тот призвал дар, и решила его немного усилить. Решение в целом правильное, и сам Гомельский ни о чём не догадается.
Вот только, похоже, Соне не очень понравилось, что Ванда начала усиливать кого-то другого, кроме Егора. Дубов заметил, что мантикора начала нервничать, и встал, чтобы взять её к себе на колени. Параллельно он с любопытством наблюдал за Гомельским, видя в его действиях что-то недоступное мне.
— О чём ты говоришь? — Мама, похоже, окончательно проснулась. Её голос зазвенел и в нём появились стальные нотки. — Я уважаю твой выбор, и у меня даже мысли не было давить на тебя.
— Мама, за контракт на ликвидацию пятая Гильдия получила деньги с твоего личного счёта. А самолёт, который арестовала Служба Безопасности, оформлен на твоё имя, — я начал понемногу на неё давить.
— Дима. Что с тобой произошло, если ты считаешь, что я могла даже подумать о том, чтобы тебя убить? То, что наши отношения не складываются, не отменяет того факта, что ты мой сын, — её голос снизился до шёпота. Она сейчас не просто злилась, она впадала в плохо контролируемую ярость. — Правда, сейчас, когда ты всё же подумал о том, что я могла променять тебя на деньги или на что-то ещё, мысли об убийстве очень настойчиво стучатся в голову. Но, Дима, сделаю я это лично, придушив тебя собственными руками!
— Ты только что сказала, что я твой сын, — быстро напомнил я ей о нашем таком близком родстве.
— Да, и то, что я тебя родила, даёт мне право тебя прибить! — рявкнула мама.
— Где твой муж? — перебил я её.