Пётр слушал Анну Тимофеевну и засомневался в своём эксперименте: предъявить фото киллера Фрола одновременно бабушке Кати и Володе. К тому же были и сомнения насчёт Кати: стоит ли и ей присутствовать при опознании убийцы и её родителей, и его отца убийцы. Он стоял, как вкопанный и сосредоточенный и слушал нежное воркование своей невесты, обнявшей свою прослезившуюся бабушку, под семиструнной гитарой, играющей по мысленному приказу удивительную песенку «Кокаинетку».
– Бабуля, милая, ну что так разнервничалась, растрогалась из-за откладывающегося брака… Так надо, милая…
– Надо, так надо, внученька, что я не понимаю, что ли, не могу войти в положение твоего жениха-старлея, потерявшего от рук злодеев в один день и мать любимую, и не менее любимую бабушку…
– Бабуленька, не надо так горько плакать… Ещё миг и я сама расплачусь… Не надо…
– Эх, вы, сироты мои… как донести до вас странные случайные пути неисповедимые господние… когда Господь великий соединяет на небесах двух абсолютно разных по воспитанию, образованию, природе мужской и женской… Но всё же соединяет их на небесах Господь, чтобы они могли учиться друг у друга… Ибо им скоро придётся познать, что брак – это всегда большой душевный и духовный труд… И внутреннее единомыслие достигается договоренностью влюблённых душ, а духовное развитие – общей духовной жизнью возлюбленных… Сироты вы мои, возлюбленные и любимые…
Они втроём вошли в Катину комнату с праздничным столом, где их поджидали гости во главе с Володей, вскружившим голову университетским девицам: сначала жених и невеста с обручальными кольцами, под руку, потом подталкивающая их к почётному месту во главе стола, заплаканная бабушка Анна Тимофеевна.
Застолье удалось на славу. Но в самый его разгар Пётр деловито обратился к университетским подругам Кати:
– Мы сейчас вчетвером удалимся в комнату Анны Тимофеевны на десятиминутный принципиальный коллоквиум… Нам надо посовещаться немного для принятия одного решения по существу одного запутанного дела. – Он был немного на взводе, совсем не от действия алкоголя, а от близости долгожданного мига просветления. – Не скучайте и пригубите настоящего коллекционного коньяка «Хеннесси» за здоровье моей невесты Катюши.
Бабушка Анна Тимофеевна с внучкой подчинились его тихому приказному тону без всякого внутреннего сопротивления. Он махнул рукой Володе:
– А тебе, старый, нужно особое приглашение… Ты на этом коллоквиуме – главный эксперт по прошлым фьючерсным контрактам, не закрытым на сегодняшний день…
Поставив Анну Тимофеевну посерёдке, по правую руку Катю, по левую руку Володю, под гитарой, игравшей «Кокаинетку», он спросил:
– Кто это? – после своего вопроса он вытащил фото ещё живого Фрола, лежащего на земле, после глубокого нокаута. – Видели раньше его, этого спящего человека?
Первой встрепенулась бабушка и с трясущимися от негодования губами грозно пророкотала:
– Как не знать? Это водитель встречной иномарки, по вине которого произошла автокатастрофа первой машины, в которой ехала моя дочка и её муж, родители Кати. Я со знакомыми ехала на другой машине поодаль, так что моё мнение, что в катастрофе виноват этот человек… – тычок указательным пальцем на «спящего» человека. – …не учитывалось… А за машиной моего зятя ехал Мэлс. И он указал прибывшим моментально, что виновником катастрофы является мой зять, выскочивший на встречную полосу и сам угробивший себя и дочку…
– Конечно, я видела водителя при разбирательстве автоинспекторов с ним и Мэлсом… Этот облик катастрофного убийцы родителей не стёрся из моей памяти… Хотя, конечно, я была вся в слезах, потрясенная до основания в безумном состоянии… Земля из-под ног уходила… Запомнилось только одно, что виновником автокатастрофы оказался погибший отец, по словам очевидца-свидетеля Мэлса…
– Что скажешь на этот счёт, Володя, – Пётр смотрел прямо жёстко в глаза коллеги, – тебе знаком этот человек на фотографии?
– Да, знаком, это Фрол, человек для особых поучений олигарха. Это ты его снял, Пётр?
– Да, до нашего разговора, записанного на портативный магнитофон… – выдохнул с удовлетворением Пётр. – Вот и всё, что требовалось доказать – «чтд», как говорили преподаватели в школе и университете – для дальнейших судебных разбирательств.
– Но мы при всём нашем желании не докажем на суде лжесвидетельство Мэлса, – сказала, вспыхнув гневным румянцем, Катя, – ничего не докажем…
– Крупное лжесвидетельство Мэлса не докажем, – согласился, покорно кивнув головой, Пётр, – а вот лжесвидетельство помельче докажем, ещё как докажем.
– О каком мелком лжесвидетельстве Мэлса идёт речь, – спросил угрюмо Володя.
– Он, беспринципный и корыстный Мэлс, обвинил моего бывшего сослуживца Ивана в краже электронных дисков с государственными секретами. А на самом деле сам украл один нужный ему электронный диск из ДК, где я в качестве диск-жокея вёл дискотеки. Эту видеозапись я вывел на свой ноутбук с музыкальными файлами. Правда, потом стёр запись, потому что посчитал, что эта запись может быть опасна для Кати. Но все бандиты, кто изображен на этом видео, как говорится, кого уж нет, а кто далече, то есть в камере следствия…
Анна Тимофеевна непонимающе глядела то на Петра, то на внучку, наконец она взорвалась:
– Катя, объясни, в чём дело?
– Потом, бабуль, потом… Для опознания убийцы папы и мамы это не принципиально… Насколько я поняла, всё это важно для вас, уважаемой Володя. Не так ли?
Тот кивнул головой, но ничего не ответил, замкнувшись в себе, сосредоточившись на своих тревожных внутренних размышлениях и сомнениях. Пётр прервал его сомнения:
– Володь, теперь всё, как выстрел в десятку мишени или в белый свет, как в копеечку. Отдаст или нет твой олигарх своего подельника на «судебную расправу», при априорной вере в торжество справедливости нашего независимого суда?..
Когда они неторопливо возвращались в комнату Кати к праздничному столу, Володя успел шепнуть Петру в ухо:
– По всему, что связано с Мэлсом и покойным повешенным Фролом говорим с тобой только по защищённой линии коммуникации.
– Да я с тобой, вообще, общаюсь только по подаренному мне тобой смартфону, – пожал плечами Пётр, – надо, так надо…
– Всё это серьёзно, но не безнадежно, – констатировал Володя, – ты мне сегодня всё подробно перескажешь о малом лжесвидетельстве Мэлся. Хорошо? Не передумал приглашать меня к себе на ночёвку?..
– Милости просим, старый, сочту зачесть дать покой неунывному и неутомимому в своих открытиях криминального мира страннику…
– Чего ты развеселился?..
– Сейчас сам увидишь… Сдаётся мне, грустному праведнику, что недаром за праздничным столом оказалась Катина университетская подруга Анжела…
– Какая, их две… Та, что целку строит, алкоголь каплями цедит, или та, что коньяк с шампанским лакает, как лошадь?
Сейчас ты увидишь шоу от той, что как лошадь… Пьяным-то море по колено, тем более, вчера защитилась… Но я подыграю ей, раз всё равно тебе когда-нибудь надо будет познакомиться с мастером закулисной игры Мэлсом, лишенного недавно статуса депутатской неприкосновенности…
Они не успели все вместе пригубить отходного чёрного кофе с отменным коньяком «Хеннесси», как зазвенел телефон пышнотелой девицы, пьющей алкоголь, по выражению Володи, «как лошадь». Та коротко переговорила с позвонившим абонентом и обратилась к Кате:
– Подруга, можно сюда зайдёт наш общий знакомый Роберт. Он на машине. И мы с ним договорились, что он отвезёт меня домой… ко мне или к себе…
– Да не хочу я видеть этого козла в своём доме? Пусть ждёт тебя у подъезда…
– Так и передать про «козла», подруга?..
Катя поглядела в глаза Петра и после незначительной паузы сказала чётко и громко:
– Так и передай.
Через несколько минут у той же девицы вновь зазвонил телефон, и она через какое-то мгновение с невинной улыбкой обратилась к Петру:
– Вас, Пётр.
Пётр взял телефон и нарочито равнодушно, зная причину его вызова, сказал:
– Алло.
И услышал гнусный низкий басок неизвестного ему человека неопределённого возраста:
– Меня оскорбила моя бывшая невеста. Её я не могу вызвать на дуэль. Как-никак она женщина, к тому же моя бывшая возлюбленная. Вы отбили её у меня, Пётр. А вот её нынешнего жениха, будущего мужа Кати, я вызываю на дуэль. На честный бой. На голых кулаках, без правил, разумеется. В присутствии наших невест и секундантов. Мне моя невеста сообщила, что вы прибыли со своим другом Володей. Он может быть вашим секундантом.
– Да. А кто будет вашим секундантом?
– Моим секундантом выступит бывший ваш начальник и бывший депутат, оскорбленный Мэлс. Я заеду за вами и вашим секундантом к одиннадцати часам, к подъезду дома, где вы живёте. Хорошо, Пётр?
– Хорошо.
– Что случилось, – спросила Катя, – что «хорошо», раз от этого козла я давно не жду ничего хорошего?
– Банальное дело – дуэль, – грустно сказал Пётр, – козёл-дуэлянт заедет завтра за мной и секундантом Володе к одиннадцати часам. – Он посмотрел на Володю с хитринкой и спросил с внутренним куражом. – Готов к ноше секунданта?
– Всегда готов, – бодро ответил Володя.
– Тогда мне придётся заночевать у тебя, Пётр, – сказала с еле сдерживаемой тревогой Катя. – Не возражаешь?..
24. Ночь перед дуэлью
Они сели втроём за стол в комнате Петра, где были включены и работали все собранные воедино в сеть компьютеры.
– А что они делают в поздний час, – спросила Катя, показывая глазами на стеллаж с компьютерам, – когда всем пора отключаться и уходить на покой…
– Работают над одним интеллектуальным приложением для быстродействующего смартфона, чтобы акцентировать человеческую в коммуникацию её на смартфон принимающего субъекта для понимания индуцируемой мысли субъекту… – Пётр развёл руками, как бы извиняясь. – Пока не всё получается через чисто программные приложения. Возможно, без нейронных чипов всё будет работать не так эффективно, как задумывалось… Но где его возьмёшь нужные мне нейрочипы в передатчик и приёмник смартфонов… Так что, уважаемые дамы и господа, не ждите чуда в ближайший месяц от нерадивого изобретателя-экспериментатора…