— А если их будет очень много? — спросил, отдышавшись, Герасим.
— Скоро они не появятся. Часа два у нас есть, а к тому времени море немного успокоится. Рискнём и уйдём морем.
Сафрон переговорил с Бородавкой, но тот неопределённо пожимал плечами. Прошло два с лишним часа, и появились местные индусы, числом не менее сорока человек. Все были вооружены палками и домашними орудиями.
— Бородавка, спроси, что им от нас нужно? Мы ведь уже собирались уйти в море. Скажи им об этом.
Туземец долго кричал им, они ему, и наконец, все успокоились и сели поближе к лодке и стали ждать.
— Чего они не уходят? — с беспокойством спросил Сафрон.
— Я им сказал, что через час мы уйдём, вот они и ждут.
— Как они определят этот час?
— Всё приблизительно, сахиб. Как солнце или тень достигнет чего-нибудь, мы должны уходить. Эти люди очень не любят белого человека.
Казаки с нетерпением поглядывали на море. Оно продолжало волноваться и успокаивалось медленно. Но время подходило, туземцы тоже проявляли нетерпение, и казаки вынуждены были общими усилиями столкнуть лодку в море. Волны тотчас закачали её, гребни забрасывали внутрь воду.
— Данил, хватай сеньору на руки и в лодку неси. Сама она не сможет! — Сафрон даже подмигнул другу. — Смотри не урони, волна может сбить с ног!
— А ты поддержи, коль так радеешь за неё! — тоже усмехнулся казак.
Ей пришлось ухватить Данилу за шею и судорожно сжать. Волна легко могла её окатить, но Данил держал женщину высоко и лишь немного брызг смочили подол платья, уже изрядно замызганный и даже чуть порванный.
Аким сторожил с мушкетом, опасаясь внезапного нападения, но всё обошлось. Матрос с Герасимом подняли парус, он расправился под ветром, лодка пошла в море, набирая ход. Туземцы довольно кричали, провожая непрошеных гостей.
Прошёл час, а море продолжало волноваться. Матрос с Бородавкой с трудом избегали сильного крена и опрокидывания. Опять все были мокрыми, и лишь сеньора сидела под тентом и со страхом взирала на волны, готовые опрокинуть лодку.
— Все идёт хорошо! — подбадривал всех Бородавка. Ещё три-четыре часа — и мы у входа в залив Сурата. К тому времени и море успокоится.
Сафрон с надеждой поглядывал на этого туземца, но страх и у него так сильно угнездился в нём, что никак не мог от него освободиться. Руки сами судорожно хватали борт или снасть и не отпускали. А Герасим и вовсе с трудом держал себя от воплей и причитаний. Лишь Данил держался бодро, часто заглядывал к сеньоре и подбадривал её улыбками и жестами.
Наконец вошли в залив и в сумерках, что было кстати, подошли к причалу. На рейде и у причала стояли суда. Были и два корабля компании, но остальные — местные и арабские, что пришли сюда торговать.
— Спешить не будем, — тихо молвил Бородавка. — Пусть темнота полностью покроет всё. Вдруг кто полюбопытствует. Сидите здесь, а мы с сахибом отправимся к хозяину. — И он приглашающе кивнул Сафрону.
Уэсли с осуждением встретил прибывших, но плотно прикрыл дверь и тут же спросил нетерпеливо:
— Что так долго? Я уже беспокоиться начал.
— Сахиб, нас на полпути застал шторм. Пришлось искать укрытие. Три дня отсиживались. Могли и вовсе сгинуть. Сегодня едва смогли отвалить. Волнение держится долго. В океане шторм продолжается, наверное.
— Привезли?
— А как же, сэр! — ответил Сафрон, выступив вперёд. — Ждём ваших указаний. Не рискнули сразу привести. Как поступить, сэр?
— Хоть на это хватило ума, — буркнул Уэсли, подумал малость и молвил: — Сюда нельзя её. Я приготовил домик в городе. Бородавка знает. Ведите туда.
— А вы, сэр?.. — спросил Сафрон, думая о награде.
— С вами, Сафониус, всё обговорим завтра. Сегодня времени нет. Идите и постарайтесь не привлекать внимание. Лучше нанять коляску.
На следующий день Сафрон появился у Уэсли, но тот сделал вид, что сильно занят и попросил прийти завтра, добавив:
— У меня прибавилось хлопот и лучше тебе прийти завтра. Уверен, что это не обидит тебя.
Сафрон не осмелился протестовать, но поведение англичанина настораживало, и об этом он счёл нужным сказать друзьям.
— Ох уж эти чужаки! — молвил Аким в бороду. — Вечно стараются что-то не по договору. Как бы не надул нас, стервец!
— Пусть только попробует! — воскликнул Данил и пригрозил кулаком. — Просто так мы ему ничего не простим. Так рисковать — и не получить обещанного?
— Погоди ты! — остановил друга Сафрон. — Ещё ничего не известно, а ты уже кипятишься. Подождём малость.
— Да уж, конечно. Что ж делать? — Данил не хотел успокаиваться и Аким в молчаливой гримасе выражал поддержку.
— Хотелось бы мне знать, зачем он послал нас добывать эту бабу? — подал свой голос Герасим. — Себе, так не очень похоже. Может, нашему резиденту? Я лишь раз его и видел здесь. Важная птица, наверное.
— Какая разница! — вспылил Сафрон, не желая продолжать бесполезный разговор. — Лишь бы денежки выплатил. Да с работой помог бы.
— Я тут понаблюдал, казаки, мало кто из белых людей бедствует. Значит, как-то устраиваются здесь на тёплых местах, — и Данил вопросительно посмотрел на товарищей. — Вот бы нам так, да где там! Мы ведь не английцы!
— В том-то и дело, друг мой Данилка, — вздохнул Сафрон, понимая того. — Я бы не прочь попробовать тут какое дело заиметь. Хоть на службе у компании.
— Да у этой компании дела совсем плохи сейчас, — заметил Аким. — Местные князья и владетели дюже прижимают наших английцев. Да ещё пираты разбой на море устраивают. Говорят, эти разбойники житья никому не дают. А мы так ни разу с ними и не встретились. Чудно!
— Море большое, а судно какое? — и Данил вздохнул, вспомнив сеньору. Она часто возникала у него перед глазами, будоражила воображение и мечты. Казаки знали про его страдания, посмеивались над ним, но злить не решались, зная довольно буйный нрав друга.
Лишь через четыре дня сэр Уэсли с трудом, но выплатил казакам обещанные деньги. А на прощание спросил таинственно:
— Я могу на вас рассчитывать дальше, казаки?
— Вполне, сэр, — бодро ответил Сафрон, но добавил: — Однако, нам совсем не по душе такая проволочка с выплатой за работу.
— У каждого могут возникнуть свои трудности, Сафониус. И у меня как раз было такое время. Надеюсь, оно уже не повторится.
— Мы готовы, сэр. Только побыстрее давайте работу. А то мы уже подумываем попытаться устроиться на компанейское судно матросами и уйти в Европу.
— Хорошо, что предупредили, — слегка забеспокоился Уэсли. — Можно подумать и о следующем задании. Оно у меня намечается.
— Мы подождём, сэр.
— Ты мне не очень распространяйся насчёт этого английца! — говорил Аким. — Мне он совсем не нравится. Скользкий какой-то, словно уж. Обязательно обманет, а потом доказывай…
Сафрон не ответил, но понимал, что в этих словах кроется некоторый здравый смысл и опасение.
Они со смешанным чувством сожаления и надежды проводили компанейский трёхмачтовик, уходящий в Англию. Аким вздохнул чуть не горестно, а Сафрон попытался его успокоить, проговорив примирительно:
— Наш англиец ведь обещал дело, и прибыльное. Так что можно и повременить с кораблём. Тут они случаются не так редко. Успеем на следующий.
— Этот уж больно мне понравился, — оправдывался Аким. — Но ладно, можно и подождать. Особенно, если плату положит приличную. Не как первый раз.
Вскоре сэр Уэсли через солдата пригласил Сафрона опять к себе на разговор, и казаки воспрянули духом.
— Ты не опоздай, Сафронушка, — молвил Аким, с надеждой поглядывая на друга.
— Посмотрим, чего ему теперь от нас понадобилось. Тут легко и обмануть и местного, не то, что нас. Мы вообще тут чужие и никто с нами считаться не собирается. Спасибо, что хоть крышу над головой дали.
— Сомневаюсь, что мы должны благодарить, — заметил Данил. — Сколько мы услуг предоставили им, а ещё укрепляем эту крепостцу. Народу тут с гулькин хвост, а мы люди военные и сможем что-то сделать для них. Вдруг кто из местных князей вздумает напасть сюда. А у них народу хватает, не то, что у английцев. Тут и двух десятков трудно набрать, разве что слуг заставить. Да какой с них воин?
— И то верно, Данилка, — вздохнул Сафрон, раздумывая над завтрашним разговором с Уэсли. Аким подлил в голову каплю сомнения и теперь на душе скребли кошки. Неприятно стало.
Он шёл к Уэсли со смешанным чувством надежды и недоверия. Но последнее постоянно отодвигалось на задний план, уступая надежде. С нею легче было жить в этой незнакомой и непонятной стране.
Уэсли не оказалось на месте. Это даже немного обрадовало Сафрона. Ему совсем не хотелось получать от него новое задание. Оно обязательно будет сомнительного свойства, если не считать, что просто преступным, и здесь, в Сурате, им очень легко попасть в переплёт, из которого трудно или невозможно выбраться. Кто они такие, чтобы надеяться на чью-то помощь? Уэсли только может обещать. Сам он преследует лишь свои корыстные цели, давая им крохи. И все такие мысли проносились в голове Сафрона, и он постоянно испытывал смутное ощущение опасности.
Всё же вечером Уэсли сам нашёл Сафрона, и у них состоялся трудный разговор.
— Сэр, мы так мало знаем про всё это здесь, что я сомневаюсь, что у нас с вами что-то получится, — Сафрон мялся, не решаясь принять предложение Уэсли.
— Я вам всё предоставлю, Сафониус. Вам останется лишь выдать себя за голландцев. Вас научат нескольким словам, и вы это будете выкрикивать, проводя свои действия. Даже убивать никого не надо будет. А всё ценное можете забрать себе в качестве компенсации за риск.
— Вы уверены, что нам удастся справиться с таким трудным делом, сэр?
— У вас будут помощники и отличные. Вспомни, как прежнее дело хорошо у вас получилось. Я вами доволен и рассчитываю и в будущем не оставлять своим вниманием и… щедротами, — усмехнулся англичанин.
— Как обычно, сэр, мне надо обсудить это с товарищами. Без этого ничего не могу обещать, сэр.