Поэтому, когда в 1980 году мне попался краткий отчет французов о находке человеческого скелета в слоях с орудиями шательперрона, я подумал, что выводы моей диссертации теперь висят на волоске: у меня там было написано, что постепенный эволюционный переход от неандертальцев к кроманьонцам очень маловероятен. Я затаив дыхание ждал новостей об этом скелете и, должен признаться, с огромным облегчением узнал, что он оказался типично неандертальским! Однако, к моему разочарованию, многие исследователи все равно не спешили расставаться со своими идеями о постепенных переходах. Некоторые, подобно Милфорду Уолпоффу, говорили, что неандертальские черты сен-сезерских останков преувеличены и что на самом деле они “переходные”. Другие вместе с Рэнди Уайтом предполагали, что культурные изменения, вероятно, предваряли и направляли изменения морфологические, ведущие к современному человеку (примерно как в модели Лоринга Брейса, предусматривающей неандертальскую фазу). Поэтому возможно, что сен-сезерский неандерталец еще не дотянул до следующей эволюционной стадии.
Еще несколько лет вокруг сен-сезерской находки кипели споры, но постепенно все согласились с ее неандертальской природой, и тогда она заняла важное место среди фактов в поддержку модели замещения, по крайней мере на территории Западной Европы. Дело в том, что радиоуглеродный возраст шательперрона составляет 35 тысяч лет, примерно как и у другой верхнепалеолитической индустрии, ориньякской, свойственной кроманьонцам вполне современного облика. Поэтому некоторые археологи, в частности Ричард Клейн и Пол Мелларс, и антрополог Бернар Вандермерш (именно он описал новую находку) предпочитали модель с двумя параллельными эволюционными линиями в верхнем палеолите Западной Европы. Одна – это местные неандертальцы с их шательперронской культурой. Вторая – современные люди, кроманьонцы, их деятельность отражена в ориньякской культуре. Заселив Европу около 40 тысяч лет назад, они распространили ее повсюду.
Карта местонахождений ранних людей в Европе
Но я бы хотел обратить внимание на другое замечательное местонахождение, уже в Восточной Европе. На этой стоянке помимо остатков современных людей найдены тысячи костей пещерных медведей – вот с этими-то находками неожиданно выяснилось, что современные люди могли прибыть в Европу гораздо раньше.
Дунай тянется на 2900 км, это одна из самый длинных рек Европы (вторая после Волги). Он берет начало в Германии и течет на восток, до Черного моря, а его дельта захватывает Румынию и Украину. В исторические времена он служил важнейшим водным путем, но и раньше наверняка был для местных путешественников проверенной маршрутной трассой: они могли двигаться пешком вдоль берегов или (позже) сплавляться на плотах или лодках. Вдоль дунайских берегов расположены несколько местонахождений, важных для реконструкции истории неандертальцев и ранних людей. Среди них самое замечательное и, кстати, последнее из открытых – Пештера-ку-Оасе (“Пещера с костями”). Оасе обнаружили спелеологи-любители в 2002 году, и до сих пор ее точное местоположение хранится в строжайшем секрете, хотя известно, что она расположена на западе Румынии, в Карпатах, откуда реки стекают в Дунай.
Одна из рек называется Понор, часть ее русла, примерно 750 м, идет под землей, а над ним расположена система пещер, где русло проходило прежде. Туда не попасть через обычный вход, он давно забит осадками и обвалами. Новый вход в систему, ниже естественного, открыт спелеологами, и тот, у кого хватит смелости и умения, может пролезть вниз и вверх по туннелям, нырнуть в гидрокостюме с аквалангом в 16-метровый сифон, ко всем прочим радостям очень нетеплый, и в конце концов вынырнуть в пещере. А там весь пол усыпан тысячами окаменевших костей – фантастика! Среди них попадаются округлые лежки пещерных медведей, бывших зимних квартирантов этой части пещеры; от них осталось не менее сотни черепов, и не только черепов. Есть и пещерные львы, и волки, однако другого гостя пещеры, видимо тоже обитавшего где-то поблизости, – человека, обнаружили в 2002 году случайно при обследовании соседнего зала. От этого человека нашлась нижняя челюсть, в которой остались сидеть лишь коренные зубы, в том числе и прорезавшийся зуб мудрости – значит, челюсть принадлежала взрослому, но по форме зуба можно предположить, что он был еще молод.
А еще через год, и еще через 15 метров вниз, нашлись лицевая часть и череп от другой особи, моложе первой. Похоже, что эти изолированные останки были смыты вниз с места их изначального положения туда, где они и были в итоге найдены, потому что кроме них в той части пещеры нет больше никаких свидетельств ни присутствия человека, ни какой бы то ни было человеческой деятельности. С помощью детального картирования, раскопок и датирования (включая и радиоуглеродное датирование человеческих останков) удалось реконструировать следующую последовательность событий. Пещерные медведи регулярно пробирались в глубокие туннели пещеры, чтобы в спячке пережить зиму, но многие не переживали ее и умирали. Так было до 46 тысяч лет назад. А потом произошел обвал, в результате конфигурация пещеры изменилась, и вход в нее стал доступнее. Тогда ее обычными посетителями стали волки, а порой и львы приходили сюда пообедать, оставляя объедки от своих трапез – пойманных оленей и горных козлов. Около 42 тысяч лет назад в пещере появились люди – или сами сюда заглянули, или же их притащили хищники, но их останки упокоились на полу пещеры, а затем были снесены одним из обычных пещерных наводнений туда, где их обнаружили исследователи.
За изучение человеческих костей из Оасе, в том числе нижней челюсти и изолированного черепа, взялась целая команда специалистов из разных стран. Нижняя челюсть довольно массивная, но, безусловно, от современного человека, так как на ней имеется хорошо развитый подбородочный выступ. При этом коренные зубы крупные, с весьма сложными коронками, и в задней части челюсти обнаружились кое-какие любопытные особенности. Еще интереснее оказалась внутренняя сторона чрезвычайно широкой ветви нижней челюсти. На нашей челюсти с внутренней стороны имеется по отверстию справа и слева, через них проходят челюстные нервы, посылающие отростки к каждому нижнему зубу. У подавляющего числа нынешних и у большинства ископаемых людей эти отверстия открыты и имеют V-образную форму. Так же и на челюсти из Оасе, но только на одной ее стороне. А на другой поперек отверстия идет костный мостик – такая форма называется горизонтально-овальным типом (Н-О). Подобный горизонтально-овальный тип отверстия отмечен у половины неандертальцев, но довольно редко встречается у ранних современных людей, а у ныне живущих его доля составляет лишь несколько процентов. Поэтому, когда такой тип обнаруживается в окаменелостях европейских кроманьонцев, первое, что приходит на ум, – усмотреть в данном признаке указание на неандертальских предков, что вполне может оказаться правдой, учитывая исключительную редкость Н-О типа и в хронологически предшествующих африканских черепах, и в ближневосточных из Схула и Кафзеха. На самом же деле до конца не ясно, в какой мере Н-О тип связан с наследственностью, а в какой мере с мощностью челюстных связок, присоединяющихся к нижней челюсти именно здесь. Дело запутывается еще и тем, что у ныне живущих людей самая высокая частота встречаемости этого признака вовсе не в Европе, возможной зоне неандертальского влияния, а в областях, весьма далеких от нее, например на острове Пасхи.
Череп из Оасе совсем не неандертальский, но и на более поздних европейцев он тоже не очень-то похож. Он принадлежит подростку (пол не ясен), у которого третий коренной зуб еще не прорезался, однако этот зуб очень крупный, с коронками даже сложнее, чем на зубах отдельно найденной нижней челюсти. Лоб немного покатый, но надбровной дуги и надынионной ямки нет, а плоское лицо и нос и вовсе не неандертальские. Коренные зубы существенно крупнее, чем у современных людей из Евразии, как ископаемых, так и ныне живущих. Мой коллега Эрик Тринкаус видел в этих чертах – отверстие типа Н-О, относительно покатый лоб, крупные коренные зубы – подтверждение своей излюбленной модели ассимиляции. Все эти признаки могли указывать на смешанное неандертальско-современное наследие. Действительно, судя по датировкам, превышающим 40 тысяч лет, люди из Оасе могли быть среди первых покорителей Европы, и тогда есть немалая вероятность, что они встречались с неандертальцами. Но с другой стороны, для меня более показательными являются зубы, совсем не неандертальские, поэтому вопрос остается открытым: откуда прибыли эти загадочные люди?[5]
Мы не должны забывать, что с окаменелостями из Оасе не найдено никаких орудий. Жили эти люди где-то в пещере или нет, но все равно у археологов пока нет ничего, кроме костей, перемещенных в точку находки из неизвестного места. Учитывая их необычную морфологию и древность (они старше, чем классические европейские изготовители ориньякских орудий), я позволю себе считать, что это были носители таинственной богуницкой технологии. Она названа по имени пещеры Богунице в Чехии и, подобно шательперронской индустрии, представляет собой смешение средне- и верхнепалеолитических элементов. Основой орудийного производства служили заготовленные “болванки”, и эти “болванки” и в Европе, и в Западной Азии, и в Африке сохраняли типичные среднепалеолитические характеристики. В этом смысле богуницкие мастера поддерживали старые традиции неандертальцев и ранних людей. Но вместе с тем они изготовляли лезвия, скребки и шильца (гравировочный инструмент), свойственные уже культурам современных людей европейского верхнего палеолита и африканского позднего каменного века. Однако до настоящего времени никаких костяных орудий, изделий из слоновой кости или бусин в Богунице не найдено.
Итак, что же это за люди из Богунице – неандертальцы, современные люди или нечто промежуточное? Эта головоломка под стать шательперронской. В Богунице пока нет определимых человеческих остатков, но есть любопытные датировки и догадки относительно происхождения этой индустрии. Датирование по радиоуглеродному и люминесцентному методам показало возраст около 45 тысяч лет, несколько старше, чем Оасе. А отдельные элементы производства, как мы увидим дальше, роднят Богунице с синхронными культурами в Турции и на Ближнем Востоке. Можно ли по этим находкам судить о неизвестной, доориньякской, волне расселения современных людей в Европу? На мой взгляд, не стоит надеяться на находки предшественников людей из Богунице или Оасе в Европе, у них, по-видимому, не было местных прародителей, они смотрятся здесь вселенцами. И какова же была дальнейшая судьба этих популяций? Дали они начало будущим кроманьонцам? Или их колонизаторский марш по Европе вместе с неизбежными встречами с неандертальцами канул в никуда, смятый и прерванный климатическими и природными катастрофами?