— И хорошо, что позвала, — Стелла снова глотнула кофе и горделиво задрала нос, — потому что этот самый Николай Анатольевич рассказал мне, у кого именно хранится интересующее нас украшение. Я ему рисунок показала, поулыбалась, глазки построила, он перья, как тот петушок, распушил, а после мне всю подноготную вопроса и выложил. Вот так-то!
— Лихо, — признал я, салютуя ведьме своей чашкой. — Удивила и порадовала. Признаю свою неправоту, надо было тебя еще вчера выслушать.
— То-то, — еще сильнее возгордилась Стелла. — Теперь понял, почему со Шлюндтом не стоило говорить? Он, скорее всего, не знает, что я в курсе, я с этим дедом общалась уже после того, как он свалил. Собственно, я к нему и подошла-то потому, что заметила, как Карлуша о чем-то с ним трет, причем крайне деловито. Они, похоже, давно знакомы, сложилось у меня такое впечатление.
— Запросто, — подтвердил я. — Антипов же коллекционер, он революционный фарфор собирает.
— Чего собирает? — изумилась Стелла.
— В двадцатые годы того века в РСФСР одно время выпускали тарелки фарфоровые, агитационного толка, — пояснил я, — с рисунками по всей поверхности. Большевики, флаги, «Аврора», то, се… Главной по этим тарелочкам была Щекатихина, но и другие мастера тоже свою руку приложили. Так что на этой теме они запросто могли знакомство раньше свести, Шлюндт ведь торгует всем, что можно продать.
— Чудны пути твои… — вздохнула Стелла. — Ладно, не суть. Так вот, видел он эту брошь с гербом. Она находится в коллекции некоего Боровикова. Насколько я поняла, он Антипову твоему ровесник и конкретно подвинут на теме белого движения.
— Так и есть. — Я подпер щеку ладонью и печально глянул на сотрапезницу. — И скажу тебе так, дорогая: новость, с одной стороны, хорошая, потому что предмет найден, а с другой — хреновая. Мне этот Боровиков немного известен, понаслышке, разумеется. У него отец как-то раз хотел картину купить маме в подарок на день рождения. И не выкупил, несмотря на все свое умение убеждать и финансовую состоятельность. Уперся этот старый хрыч, и все тут. Не любит он расставаться с предметами из своей коллекции, просто ни в какую. Уж вроде тот француз-художник не по его основному профилю был, и все равно ведь не продал.
— Не сходится задачка с ответом. — Покачала головой Стелла. — Карл тебе звонил? Звонил. Значит, он знает, как до броши добраться.
— Не факт, — возразил ей я. — В случае с Митрохиным он мне место слил, но и только.
— Снова ошибка. — Покачала пальчиком Стелла. — Это ты так думаешь. А он тем временем готовил площадку для торга и, когда бы ты совсем отчаялся, предложил бы тебе вариант решения проблемы. Вот просто уверена в этом. Цена, конечно, была бы заоблачной, но тебе же важен результат, потому ты за ней не постоишь. Просто Марфа его обскакала. И здесь у него наверняка уже что-то да придумано. И, значит, нам надо найти асимметричный ответ.
Я глянул на нее, неожиданно серьезную и сосредоточенную, встал с табурета и отправился на балкон. Услышанное следовало обдумать и взвесить, но в главном со Стеллой я был согласен — ответ есть, надо его просто найти. Одно дело, когда ситуация полностью совпадает с русскими народными сказками — пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Я знаю, где лежит то, что мне нужно и как оно выглядит, причем на этот раз искомая вещь находится не в загородном доме со скверной славой и не в психиатрической клинике. Обычная квартира, в которой живет обычный человек, не более того.
Не сомневаюсь, что Шлюнд пойдет самым простым путем, зачем ему сложности? Каким бы упертым не был этот старик, Карл Августович его все равно перемелет как муку. В загашниках антиквара наверняка найдется нечто такое, что заставит коллекционера изменить своим принципам и пойти на обмен, уверен в этом на все сто процентов. К тому же Шлюнд умеет заставить согласиться с собой даже самых упертых упрямцев, что есть, то есть.
А вот со мной Боровиков даже разговаривать не станет, я для него никто. Да и что я ему предложить могу? Был у меня наган времен гражданской войны, да и тот утоп в болоте.
Значит надо действовать по-другому, причем не нарушая рамки закона, что в подобной ситуации довольно сложно.
Но сложно — не значит невозможно.
Проходя через комнату, я вынул из кармана джинсов, висящих на стуле заветный екатерининский рублевик, вернулся на кухню, подмигнул Стелле и спросил у нее:
— Орел или решка?
— Орел — немедленно ответила она, не задавая лишних вопросов.
Я подбросил монету, поймал ее и глянул на результат. Угадала Воронецкая, орел. Ну и хорошо, это тот вариант, к которому я и сам склонялся.
— И? — уточнила ведьма.
— А теперь вот что — я взял телефон — Теперь…
Но закончить фразу, увы, не успел.
Глава шестая
— Шлюндт? — почему-то шепотом спросила Стелла, глядя на дергающийся в моей руке смартфон — Так ведь?
— А кто же еще — подтвердил я весело, и нажал пиктограмму на экране — Мое почтение, Карл Августович!
— Доброе утро, Валера — бодро проворковал антиквар — Вот, звонил тебе минут десять назад, да ты не ответил. У тебя все в порядке?
— Абсолютно — заверил его я — В душе был. Чистота — залог здоровья.
— Полностью согласен — одобрил мои слова собеседник — Просто в свете недавних твоих приключений поневоле начинаешь волноваться в подобных ситуациях. В том смысле, что вдруг ты снова в чьи-то лапы загребущие угодил? Мир велик и небезопасен, а ты всего лишь юный Хранитель кладов, который только-только начал его познавать.
— Красиво сказано. Вот умеете вы слова в предложения складывать, только позавидовать могу!
— Это так — скромно признал Шлюндт — Ну да ладно, не с тем тебе звоню. У меня ведь для тебя имеется благая весть. Нашел я потребную тебе вещицу, да-да. Более того — мы можем ее добыть без особого труда, просто-напросто выменяв ее у нынешнего владельца на кое-что другое.
— А это «кое-что другое» у вас уже есть? — уточнил я — Или?
— Увы, но «или» — печально вздохнул антиквар — Наш с тобой вчерашний разговор оказался пророческим. Правду говорят — высшие силы иногда слушают разговоры смертных для того, чтобы после над ними позабавиться. Мы друг с другом шутки шутили, а они хлоп — и правдой оказались. Чтобы получить искомое, нам придется съездить в область, найти и выкопать один клад. Я точные координаты, увы, не знаю, карта изрядно трачена временем и водой, но, думаю, за день-два мы с тобой его отыщем.
Ну до чего же он жаден, а? Казалось бы — ты и так получишь возможность забрать еще один клад, на выбор, потому просто дай мне то, что нужно, и радуйся жизни. Нет, ему надо выжать максимум из каждой ситуации, два в одном получить.
Ну и дурак. Нельзя человека юзать безостановочно, рано или поздно это ему надоедает.
— Карл Августович, я безмерно вам благодарен за участие и заботу, но только на этот раз попробую-ка сам решить свою проблему. Не век же на вашей шее сидеть, верно? Надо и самому как-то шустрить начинать. Нет, если не получится, то приду, повинюсь и попрошу у вас помощи, но пока все же вот так.
— Валерий, я уважаю твое стремление доказать себе и другим, что ты способен на многое — в мягкости голоса антиквара я уловил недобрые нотки, ему явно не понравилось то, что он услышал — Но подобные вещи хороши в школьную пору, когда на подбородке появляется первый пушок, голос начинает ломаться, а по ночам начинает сниться одноклассница в обнаженном виде. В твои годы уже пора знать, что лучшая дорога не та, которой идти трудно, но почетно, а та, что быстрее приведет к цели. И неважно, что при этом подумают окружающие, главное, что ты получишь желаемое. Тем более что победителей не судят, по крайней мере вслух и в глаза.
— И тем не менее — добавил и я крепости в голос — Попробую сам, а там видно будет. Вдруг моя дорога не так и длинна, как вам кажется.
— Ну, будь по-твоему — вздохнул Карл Августович — Но знай, что я всегда буду рад тебе помочь, звони в любое время.
И повесил трубку.
— С одной стороны я очень довольна — улыбка, появившаяся на лице Стеллы полностью подтверждала ее слова — Наконец-то ты этому пауку по щам съездил, хоть бы даже и морально. С другой — как бы он нам свинью не подложил.
— Какую именно? — уточнил я.
— Ну, не наемного убийцу же я имею в виду? — ведьма укоризненно глянула на меня — Основной вариант бяки прост. Этот старый хрыч сейчас возьмет, наведается к Боровикову, и отожмет у него брошь. И все, хочешь не хочешь придется идти к нему на поклон.
— Да и пусть — передернул плечами я — Мне же проще. В этом случае больше, чем один клад, он от меня не получит. А тут он два хотел подрезать, что перебор. Ну, а поклоны… Он знает, что пережимать не стоит и где следует остановиться. Только вряд ли до подобного дойдет, не станет он этого делать. Ему это невыгодно.
— Поясни — попросила Воронецкая — Если несложно.
— Легко. Если он выкупит предмет, то, как уже было сказано, больше одного клада ему не получить, так как это нарушит условия договора. По нему ведь неважно — поможешь ты получить предмет, или лично его передашь из собственного пользования, цена-то все равно одна. Начни он торговаться и просить больше, я тут же соберу остальных концессионеров на предмет товарищеского суда.
— Убедительно — согласилась Стелла — Ну да, так у него остается шанс, что ты все равно прибежишь на полусогнутых и попросишь помощи.
— Шанс — хмыкнул я — Милая моя ведьмочка, это Шлюндт, он ничего не пускает на самотек. Ему не нужны предположения, ему нужна уверенность. Голову ставлю в залог, что он уже собирается в гости к Боровикову.
— Не поняла?
— Стелл, не тупи. Уже через час-два он с ним заключит предварительный договор об обмене нужной нам вещицы на какой-то раритет из своей коллекции, то есть сделает все, чтобы застолбить брошь, и отрезать мне все пути для ее легального приобретения. Зачем тратиться раньше времени, если можно просто поставить на моем пути непроходимое препятствие, а после сидеть и ждать, когда я сам к нему приползу? Он ведь прекрасно понял из разговора, что я тоже знаю, кто ее теперешний владелец. Вопрос не был озвучен, но и так все ясно.