казалась от адвоката, получила год, хотя могла без проблем отделаться условным, а то и вовсе проскользнуть без потерь, не стала подавать апелляцию и отправилась отбывать срок. И такие чудеса, оказывается, случаются.
А вот двое оставшихся — они, в принципе, по всем параметрам подходят. Обе редкие стервы, что следует из многочисленных заметок, описывающих их далеко не безобидные шалости, обе замазались в неприятных историях с прислугой с последующим летальным исходом, квалифицированным как суицид, то есть — самое то. Одно не укладывается в схему — кулон. Я просмотрел сотни фотографий на десятках сайтов, я пролистал их ленты в «инсте» до даты создания, повидав эту парочку как во всевозможных нарядах, так и без них. Я словно побывал с ними самими в театрах, клубах, бассейнах, самолетах, выставках и бог весть где еще.
Нет кулона. Ни на одном из фото нет. А если это кто-то из них, то подобное невозможно. Не расстается владелец с вещью добровольно, цепляется он за нее.
— Все так плохо? — раздался у меня за спиной голос Стеллы, в тот момент, когда я рассматривал очередную серию туристических снимков одной из прелестниц, и пытался понять, можно ли эти три ниточки считать купальником или нет — Слушай, я все понимаю — одиночество, воздержание, потребности организма. Но вот так, на работе смотреть столь сомнительную продукцию от, прямо скажем, среднего фотографа и не ахти какой модели…
— Ха-ха-ха, как смешно — я потер глаза ладонью — Стелл, если ты не заметила, то я хоть что-то делаю, а не упражняюсь в остроумии. У нас осталось четыре дня, а перспектив покуда ноль.
— Это да — улыбка сползла с ее лица — Да еще Шлюндт, зараза, из Москвы укатил. Никогда бы не подумала, что скажу такое, но, знаешь, мне его не хватает.
— Что имеем не храним, потерявши — плачем.
— Ну, плакать из-за этого старого прохиндея я точно не стану — заявила Воронецкая — Кстати, ты не в курсе с чего он так резко смылся из столицы?
— Откуда? Он мне не докладывается.
— Ну да, ну да — ведьма крутанула кресло и уставилась мне в глаза — Хм. Вроде не врешь.
— А что Марфа говорит?
— Мне? Ничего. Если ты забыл, то я в опале, меня даже к калитке ее дома не подпускают. Я теперь персона нон-грата. И все из-за тебя!
— Как всегда — вздохнул я — Ладно, пошли пообедаем, что ли? Устал я от разглядывания светской жизни до судорог в конечностях.
В кафе Стелла проявила достойное лучшего применения рвения в работе с меню, я даже поинтересовался, не лопнет ли она от заказанного количества еды, но в ответ получил лишь презрительное «Пфе»!
И ведь съела! Мало того, в процессе поглощения еды слушала меня внимательно, запоминала все, что я говорил, а когда дошла до кофе с «медовиком», назидательно произнесла:
— Знаешь, в чем твоя беда, Валера Швецов из Москвы? Ты мальчик, который родился с серебряной ложечкой во рту.
— Ой, да ладно — поморщился я — Еще мажором меня обзови.
— Почему «обзови»? Ты он и есть. Ну да, ты ходишь на работу, живешь в типовом доме, в шкафу на полке у тебя пять упаковок «дошика» лежит, но это ничего не меняет. Стереотипы из твоей башки никуда не делись. Если антикварная вещица, то искать ее след надо в высшем обществе — и все. И никак иначе.
— Поясни.
— А ты не допускал, что кулон этот, например, мог оказаться у обычной девчонки из спального района? Почему нет? Например, его прадед в виде трофея из Праги привез, и он теперь в семье от матери к дочери переходит.
— В первую очередь, потому что у обычной девчонки из спального района прислуги нет. Ей взяться неоткуда.
— Неправда — Воронецкая отпила кофе — Меня моя старшая сестрица исключительно как служанку воспринимала, дрянь такая. Знаешь, как драконила лет до пятнадцати? За волосы таскала, синяки с ляжек сходить не успевали. И не я одна такая была.
Даже спрашивать не стану, что после с той сестрицей стало. И так ясно, что ничего хорошего.
— Да масса вариантов может быть — продолжила ведьма — Опять же — запрос, что ты в строку набивал. Видела я набор слов: «смерть, служанка, преступление». Вроде все верно, но ты не уловил главного.
— Это чего же? — мне стало немного обидно.
— Я тут погуглила про эту Катаржину — Воронецкая облизала ложечку и достала смартфон — Вот, гляди. Она была не просто на убийствах помешана, она обожала сам процесс, понимаешь? Жертва должна была страдать, так, чтобы в крик, чтобы кровь брызгами по стенам. Причем кровь — обязательное условие. Смотри — забивала плетьми насмерть, подвешивала на столб и резала ножом кожу, вот тут вообще грабли в ход пустила. А ты чего нашел? Свернутые шеи, яд… Это все штатная несерьезная бытовуха. Надо искать на самом деле кровавые дела, такое мимо прессы не пройдет.
— Ты умная — я жестом подозвал официанта — А я тупой мажор. Счет пожалуйста.
— Рада, что ты это наконец осознал — гордо задрала носик Стелла — Растешь в моих глазах.
Мы вернулись в архив, причем ведьма держалась так, что посторонний человек подумал бы, что она там работает. Мало того — она уселась за один из компьютеров, потребовала ввести пароль и занялась поисками наравне со мной. Хорошо, что Розалия в очередной раз укатила в министерство и всего этого не видит. Она единственная из моих коллег, кто Стеллу на нюх не переносит.
И снова — сайты, сайты, сайты, один за другим. Новостные, хроникальные, «Яндекс Дзен» и так далее, и тому подобное. Только на этот раз истории еще кровавее и страшнее. Что же людям спокойно не живется, чего им непременно надо друг другу кровь пускать? Причем ладно бы чужим, а то ведь еще и своим…
— Ну вот — часа через два как-то очень спокойно произнесла Стелла — Надо же, угадала. Надо было с тобой поспорить, что ли? На бутылку «Шеридана», например.
— Будет тебе «Шеридан» — подскочил к ней я — Чего нашла?
— Наталья Купцовская — ткнула ноготком в монитор Воронецкая — Три года назад убила собственную сестру за то, что та отказалась угождать ей во всем, чем можно. Убивала долго и с удовольствием, кровью всю квартиру забрызгала, от пола до потолка.
— Жесть какая — я уставился на фотографию, сделанную в зале суда. Молоденькая девчонка, симпатичная, с ямочками на щеках. И ведь не скажешь, что убийца собственной сестры — Стелл, а ты уверена, что это та, кто нам нужен?
— Валер, ты сегодня тупишь не по-детски — рассердилась на меня ведьма — Глаза уже раскрой, а?
Она увеличила фото, и я увидел, что на шее девушки, под самым горлом, висит кулон, который мне так нужен.
Странно, разве подобные вещи после ареста разрешают носить? Я думал, что нет. Хотя — какая разница? Главное, что какая-никакая ясность появилась.
— Отпираться она не стала, но и раскаиваться тоже, потому получила восемь лет и отбыла в колонию строгого режима — продолжила Стелла — Легко отделалась, могла и «десятку» отхватить. Если там за ум взялась и не косячила, то года через два-два с половиной по УДО выйдет.
— Куда-нибудь к черту на рога послали? — сразу предположил худшее я — В солнечный Коми небось?
— И снова мимо — Стелла откинулась на спинку кресла — В Подмосковье наша милаха сидит, ватники шьет. Ну, кулона при ней, ясное дело, нет, подобное правилами запрещено. Но если он до зала суда добрался, то после его никто по нахалке уже не отожмет, не те сейчас времена. Потому что?
— Что? — помимо всего прочего, мне стало очень интересно, откуда это у моей заклятой приятельницы такие познания в столь невеселой области жизни.
— То! — Стелла крутанулась на кресле — С немалой долей вероятности лежит он в ее личных вещах, которые сложены в специальную коробку. А коробка та опломбирована, снабжена описью и хранится на складе в колонии, под замками и засовами. И хрен мы с тобой до нее доберемся, мой милый Валера. Это пенитенциарная система, об нее даже дедушка Шлюндт зубы обломал бы. Такие места штурмом не берут.
— Отдел — поморщился я — Неохота к ним на поклон идти, но они вроде из той же песочницы?
— С чего бы? — Стелла презрительно улыбнулась — Дерево одно, только ветви разные, и на каждой свои птички-невелички сидят. Нет, Ровнин мужик упертый, если задастся целью, то своего добьется, только быстро вряд ли получится. Ты для него не брат и не сват, Валера, потому он спешить не станет, а у нас с тобой времени почти нет. Так что — не вариант.
— Согласен — кивнул я — Да, собственно, было бы время, нам и Ровнин нафиг не понадобился бы. У нас есть деньги, они откроют любые двери, надо только знать, кому и сколько дать.
— Ага — Стелла обняла меня за пояс, и уперлась подбородком мне в живот — Пока приедем, пока наведем справки, пока подберемся к тем, кто реально может что-то сделать, пока… Слишком много «пока». Однако, мой милый, мы в жопе. Мы знаем кто, где и что, и ничего не можем сделать.
— Ориентировочно — поправил ее я, присел на корточки, так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга — Ориентировочно знаем. Может в той коробке ничего и нет на самом деле.
— Может и нет — подтвердила Стелла печально.
— Но проверить надо. Плюс если на самом деле вытащим пустышку, то рядом будет та, кого можно попробовать разговорить, то есть девушка Наташа.
— Валер, это все замечательно, но мечты в кошелек не положишь.
— Мечты нет — я погладил ее по щеке — Их не положишь. Зато самолюбие в некоторых случаях в задницу можно засунуть. Этот как раз из их числа.
Я встал, подошел к столу, взял смартфон, нашел номер, нажал на пиктограмму с зеленой трубкой, дождался ответа и сказал:
— Привет, пап. Найдешь для меня минут десять-двадцать? Просто мне твоя помощь нужна.
В офис отца я поехал без Стеллы, хоть она и рвалась составить мне компанию. Но куда ее с собой тащить? И так с отцом у меня не самые простые отношения, а тут еще она в качестве раздражителя работать собралась.
Войдя в здание бизнес-центра, я испытал то странное чувство, через которое проходят солдаты срочной службы, путешественники и прочие люди, которые долго не бывают в родных местах. Вроде знакомо все, но одновременно с этим и неузнаваемо. Стойка ресепшн та же, а девчонки другие сидят. Хотя — бред несу. Ну откуда тем самым тут оказаться? Они давным-давно замуж повыходили и детей нарожали.