Местный Комендант» [45] .
В Калуге был установлен комендантский час: хождение по городу и окрестностям – с 8.00 до 22.00. Вне комендантского часа хождение разрешалось только по специальным пропускам и при условии знания пароля. Всех остальных задерживали патрули и препровождали в комендатуру до выяснения личности.
Комендатура располагалась в здании исторического музея (ныне Калужский областной краеведческий музей).
В городе был организован лагерь для военнопленных красноармейцев. Руководил им майор Энгольм. Именно из этого лагеря гауптман Власов и немцы вербовали украинцев и казаков для работы в полиции, а также в разведке. Здесь же подбирались люди, годные для проведения диверсионных акций в советском тылу.
Для евреев местные власти организовали гетто. Евреи жили в одном из городских кварталов без права покидать его. Носили нашитые на верхнюю одежду желтые шестиконечные звезды.
В городе работал кинотеатр «Центральный» – только для немецких солдат и офицеров. Для горожан был открыт кинотеатр «Унион». В нем время от времени крутили немецкую киноленту «Королевский вальс» и постоянно показывали хронику побед германского оружия.
В Калуге выходила газета «Новый путь». Всего вышло четыре номера. Первый – 29 ноября, последний – 20 декабря. Пятый должен был выйти 1 января 1942 года. 50-я армия генерала Болдина, а точнее, ударная группа генерала Попова помешала выходу очередного номера профашистской газеты.
Газета продавалась во всех киосках. Стоимость одного номера – 20 копеек. На 1942 год была объявлена подписка. Подписчиков оказалось довольно много. Распространялась не только в Калуге и Калужском районе, айв других городах, поселках, райцентрах и деревнях. В некоторых деревнях насчитывалось по 10–15 и более подписчиков и активных читателей новой газеты.
В одном из первых номеров редакция опубликовала речь фюрера Адольфа Гитлера под заголовком: «Судьба Европы на ближайшую тысячу лет решается сейчас».
Редактировал «Новый путь» некто Евгений Евгеньевич Бунескул. Сын офицера 10-го Новоингерманландского полка, георгиевского кавалера, тяжело раненного во время Первой мировой войны и по причине инвалидности вернувшегося на постоянное местожительство в Калугу, где до отправки на фронт стоял полк. Отец Евгения Евгеньевича Евгений Григорьевич Бунескул происходил из бессарабских дворян. Мать Валентина Владиславовна – выпускница Смольного института. До революции семья Валентины Владиславовны владела несколькими домами и имела поместье в одном из уездов. Советская власть все отняла. Материнские корни редактора новой газеты были, по всей вероятности, польскими. Жила семья Бунескул более чем скромно, в тесной комнатушке 15 квадратных метров, имея весьма небольшие средства на пропитание. Евгений Григорьевич дружил с Константином Эдуардовичем Циолковским. Владея в совершенстве мастерством машинописи и имея пишущую машинку, перепечатывал рукописи ученого. И тот довольно щедро оплачивал труд бывшего офицера. Старики часто проводили время в разговорах.
Евгений Евгеньевич родился в 1910 году. Но дата эта неточная. Получил прекрасное домашнее образование. В совершенстве знал французский и немецкий языки. Окончил в Калуге школу. Поехал в Москву поступать в институт. Экзамены сдал отлично, но зачислен студентом не был – обнаружилось «не то» происхождение. Правда, все же вскоре поступил на заочное отделение одного из московских вузов. Спустя несколько лет получил диплом инженера-строителя.
Во время одной из экзаменационных сессий снялся в кино. Сыграл эпизодическую роль в киноленте Якова Протазанова «Человек из ресторана». Фильм был снят по одноименной повести Ивана Сергеевича Шмелёва, судьба которого была связана с калужской землей.
В биографии Евгения Евгеньевича довольно много темных мест.
Перед войной он женился на соседской девушке.
Началась война. На фронт он почему-то призван не был, хотя отличался отменным здоровьем. Да и инженерное образование в войсках ценилось.
Когда пришли немцы, редактировал городскую газету «Новый путь». Затем ушел с немцами на восток.
Как сообщают некоторые биографы Е.Е. Бунескула, перед уходом он зашел домой в форме офицера вермахта. До этого форму никогда не носил, да и звания офицерского не имел. Бутафорией это быть не могло – немцы такого не потерпели бы. А значит, это была его форма и его чин.
В Калуге он больше так и не появился. Правда, говорят, приезжал, когда наступила перестройка. Приезжал в качестве туриста из Америки. Но это всего лишь слухи.
Жену Евгения Евгеньевича Татьяну арестовали в начале 1942 года, когда шли повальные аресты и чистка города от немецких шпионов и диверсантов. Была она беременна. Ребенок родился в тюрьме и вскоре умер. Да и сама Татьяна исчезла на одном из бесчисленных островов архипелага ГУЛАГа. В 1951 году умер Евгений Григорьевич, старый русский офицер. Валентина Владиславовна, уволенная из школы, успешно занималась репетиторством и средства к существованию имела достаточные. В Калуге ее уважали и любили. Всю жизнь она ждала весточки от сына, свято веря, что он жив. Умерла она в 1965 году.
Калужский журналист Сергей Фадеев, в 90-х годах собирая материал для публикации о семье Бунескул, обратился в областное Управление ФСБ и получил ответ, что «в их фондах даже упоминания фамилии Бунескул нет». Воистину странно.
В некоторых публикациях, связанных с темой русского коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны, некий Бунескул упоминается как один из главных пропагандистов в Смоленске. Есть информация о том, что он в конце 1942 года был схвачен гестапо якобы за то, что передавал разведданные Красной армии, а вскоре расстрелян.
Выглядит двусмысленным и недавний факт: в книге «Калуга. Сорок первый год…» подробно, с фотографиями, рассказано о многих калужанах, в 1941 году служивших оккупантам, но о редакторе «Нового пути» нет даже упоминания.
Как просвещенные европейцы расположились в Ясной Поляне и в доме Льва Николаевича Толстого, мы рассказали в одной из предыдущих, тульских глав. В Калуге произошло нечто похожее.
Подразделение связи, которое обеспечивало один из крупных штабов, находившихся в Калуге, разместилось в доме-музее замечательного русского ученого, основоположника теоретической космонавтики, признанного всем цивилизованным миром, Константина Эдуардовича Циолковского. Солдаты, видимо представления не имевшие, где находятся, переломали часть экспонатов. В кабинете ученого устроили склад продовольствия. В одной из комнат держали кур. Кур, разумеется, привезли не из Германии, а наловили, точнее, наворовали в одной из подгородних деревень. Время от времени приносили из «курятника» курицу и рубили ей голову тесаком на верстаке, который К.Э. Циолковский привез в Калугу из Боровска и который в музее до сих пор считается одним из ценнейших экспонатов, так как именно на нем калужский мечтатель воплощал в материале многие свои идеи, связанные с воздухоплаванием и космосом. На верстаке остались рубцы от немецкого тесака. Слава богу, дом все же не подпалили.
Организованного сопротивления в период оккупации города немцам и их холуям калужане оказать не смогли. Видимо, не оказалось в этот период в городе сильной личности, которая смогла бы объединить местных патриотов, мелкие группы и одиночек в организацию, способную к борьбе. Не было и ярких одиночек. А может, об их подвигах мы просто не знаем.
Однако местные краеведы отыскали следы братьев Макаровых, Владимира Гамаюнова и Михаила Волнотрёпова. Это была подпольная организация. Подпольщики слушали по радио голос Москвы, переписывали сводки Совин-формбюро, размножали их и в виде листовок расклеивали по городу. В ночь с 20 на 21 ноября они застрелили немецкого лейтенанта, который, как им казалось, напал на их след. Труп бросили в ров неподалеку от городской скотобойни. 22 ноября полицейские во время обыска нашли в доме, где проживали братья Макаровы и Михаил Волнотрёпов, оружие. Подпольщиков расстреляли через два дня на берегу речки Киёвки на окраине Калуги.
Другую подпольную группу возглавлял Владимир Смирнов по кличке Боцман. Патриоты расклеивали по городу листовки, в которых сообщалось о том, что Москва сражается, что немцы нагло врут о ее падении. Ночами то на одной улице, то на другой горели немецкие грузовики и бензозаправщики, выводились из строя линии электропередач и кабели связи. В ночь на 7 ноября на колокольне Васильевской церкви (улица Герцена) был прикреплен красный флаг. На улице Тульской (район завода № 35) застрелили двух немецких офицеров и прикрепили к трупам таблички: «Спешу в Москву». 9 ноября взлетела на воздух столовая для немецких солдат. За выведенный из строя кабель связи немцы расстреляли на Базарной площади 20 заложников. Акции сразу прекратились.
Еще одну группу патриотов возглавлял рабочий Калужского машзавода В.А. Лёвочкин. После одной из акций его арестовали вместе с сыном Василием. Отца и сына Лёвочкиных повесили на телеграфных столбах во дворе Гостиных Рядов вместе с двумя неизвестными.
Однажды произошел такой случай. Прилетел самолет. На крыльях и фюзеляже красные звезды. Начал сбрасывать листовки. Немецкие зенитки открыли по нему огонь. Однако попасть не смогли. Горожане подбирали листовки и читали: Москва осаждена, московские рабочие подняли восстание против большевиков и призывают то же самое сделать рабочих других городов…
На рынке и магазинах в ходу были советские рубли и немецкие оккупационные марки. Немцы, прекрасно понимая, что денежный обмен на занятых территориях наладить не так-то просто, не препятствовали свободному хождению советского довоенного рубля. Но назначили курс обмена: за одну марку – 10 рублей. Курс оказался нереальным, сильно заниженным для рубля. Это стало явным особенно после 5 декабря, когда началось контрнаступление Красной армии под Москвой. Оккупационная марка сразу стала падать, а вскоре немецкую валюту, как ненадежную, и вовсе перестали брать в магазинах и на калужском базаре.
В конце октября 1941 года, когда решалась судьба Тулы и всего южного крыла Московского фронта, из разведотдела 50-й армии в Калугу была послана маршрутница. Настоящее имя ее, к сожалению, до сих пор неизвестно. Известен псевдоним, кличка – Ася. Путешествовала Ася из Тулы в Калугу и обратно около недели. Вернулась благополучно. В архиве УФСБ по Саратовской области долгие годы безвестно хранился редчайший документ периода московского сражения – донесение разведчицы Аси в особый отдел НКВД 50-й армии об обстановке в оккупированной Калуге. Ценные сведения, добытые разведчицей-маршрут-ницей Асей, немедленно были переправлены в штаб Западного фронта.