Человек притих, благоговейно взирая на демоночервя, который разделил с ним его одиночество. Теперь их было двое, и человек надеялся, что демон – он так думал о нем, – который иногда мог победить Правителя, вызволит их обоих, а он поможет, он найдет и сломает те штуки, которые держат его друга взаперти.
– Не найдешь, – покачал головой червь. – Они в другой вселенной, если стать тобой. Тебе туда не попасть. И не одна, их двенадцать, – червь чувствовал их, расставленные по кругу. Они были за стеной, и пили его силу, обращая ее против него.
– Но я все же поищу, – попросил человек, с готовностью собираясь отправиться куда угодно, если червь попросит. – Мы не должны сдаваться.
– Попробуй поискать здесь, – червь кинул камень в ближайшую ловушку, недалеко от стены. Там он видел воронку.
Прихрамывая, человек побежал. Упал на колени и начал рыть яму, выгребая камни, песок и ил.
И вдруг его отбросило назад, а из-под земли поднялась тень, которая направила на него луч. Червь замер на долю секунды, в ужасе вскрикнув всем своим существом, обращаясь к тому, кто жил по другую сторону подвселенной:
– Помоги!
Крик ушел в подпространство и, ударившись обо что-то, вернулся и вошел в него. И, наверное, скорее, подсознательно, чем осознанно, он выплеснул из себя огонь, метнув меч в сторону тени, который накрыл человека и тень, заставив ее промахнуться…
– Ты больше… туда не полезешь! – строго сказал он, поднимая человека за шиворот, пригрозив щупальцем, как иногда грозил ему отец. – Я разберусь с ними сам!
Человек сидел под деревом и теребил прутик, а червь долго украдкой смотрел на него, пытаясь понять, что заставило его так испугаться за человека, который почти не жил на свете. Наверное, он не хотел оставаться один, без надежды. И каждый день вспоминать, как та тварь убила единственное существо, которое, не раздумывая, бросилось на помощь.
«Нет, не стоит так рисковать!» – думал червь. Ловушка разделила его меч, который стал как молния, которую он не мог бросить далеко, но в пространстве он оставался все еще грозным оружием. Теперь его меч был как человек – по одну сторону, но здесь он никому не позволит даже близко подойти к маленькому червяку. И жмурился от удовольствия, предвкушая, когда сможет вырвать внутренности и выпить силу Правителей и их демона, которые украли его, сразу лишив и семьи, и будущего. Рано или поздно, они вернутся и выпустят его, чтобы он защищал их.
И тогда у него будет время…
Анна встала и прошлась до края уступа, любуясь закатом кроваво-красного солнца Шаухшух. Звезда и днем имела розоватый оттенок, с примесью зеленоватых и голубоватых полос в своей кроне. Почти черный океан с силой бился о скалы, накатывая высокими волнами. Где-то там бушевал шторм, приближаясь к берегам. Ветер путал ее волосы, обдувая приятной прохладой. Днем было жарко, и от земли поднималось густое марево, но сейчас наступила прохлада, когда многие ее творения торопились сделать то, что не успели днем, прячась от жаркого солнца. На планете было четыре материка, на которых лениво паслись небольшие стада, которые еще не успели расплодиться. И горы. Гидры любили высоты, чтобы петь свои песни, а днем погружались в ил или уходили на дно океана. Там им было комфортно. Правда, теперь, когда на обоих планетах было много живности, им иногда мешали.
Но что ж, сами попросили…
– Нет, мы не можем прекратить поиски, я прошу…
– Мы ищем, но нелегко искать то, что не знаем. И следим за теми двумя. Кстати, третий уже на Огре.
– Да, я знаю, я предупредила императора, – кивнула Анна. – Амлахрат шагу не ступит без надзора. Мне кажется, что тот, кто кричал, в империи одного из тех Правителей, и скорее всего, это империя Богрука. Я проверила, такая есть, но никто не знает не только где она, но и в какой галактике. О численности звезд там тоже ничего нет. Надо позвать голосом. Он не знает, что мы его ищем. Если он то, что мы о нем думаем, вряд ли он погиб.
– Но вы сказали, чтобы мы не пели там, где Правители.
– Смотря, что петь, – протяжно и задумчиво проговорила Анна. – Нужно продумать текст. Если мать говорит, что слышит вас, как поле вокруг себя, то петь будем о том, что не вызовет у Правителей раздражения. Например, то, что они примут за собственные мысли, ласкающие их. Не все Правители умеют слушать, только те, кто ищет и прислушивается. Я, во всяком случае, ничего не слышала, пока мать не сказала. Не удивительно, она долго тосковала по подпространству. Кстати, так мы можем их сбить с толку, когда отправимся в империю Богрука.
– Уж не собираешься ли ты туда сунуться?! – раздосадовано бросил Дай.
– А ты разве нет? – устало спросила Анна. – Кстати, это вполне мог быть демон, которого пытаются заставить подчинится Бесхору. Если даже демон не смог найти то место, и он и Бесхор могли попасть туда лишь как простые смертные, то сомневаться не приходится, именно там его отец держит планеты, которые пичкают силой медуз. Радует, что мы ошибались, и не сам Бесхор охотник – не придется его убивать. Без отца он не больше любого Правителя. У него еще есть шанс исправиться, Правители живут долго.
– Ага, как и его папенька с маменькой… Ты почему думаешь только о себе?!
Анна тяжело вздохнула.
– Война есть война, мы не можем остановиться, пока враг что-то замышляет… Особенно против моей матери! Богрук сильно об этом пожалеет! – пригрозила она, еще не зная, какой будет кара. – Странно, – задумалась она, – зачем ему понадобилась мать, если миллионы Правительниц с удовольствием выносят его семя?
– Обычно, Правители по наследству в семени передают меч. У тебя же наоборот, сила Дайкона, а меч Айры. Поэтому никто не сомневался, даже я… Никому и в голову не приходило… – демон тоже задумался. – Но сдается мне, дело не в наследственной памяти. Скорее, решающую роль сыграло грубое насилие. У Айры не было ни меча, ни силы. Точно так же, как у матери Дайкона. И у Катрин были перебои, когда она носила Айру под сердцем. Дайкон помнил мать и любил, но никогда не рассказывал о том, что произошло задолго до рождения вселенной.
– Наверное, отец чувствовал вину, что не смог ее спасти, – предположила Анна. – Все же, он был охотником и мог добыть еду. Но возможно, тогда он был слишком мал и не понимал своей силы. Какие жестокие царили правила! – мрачно передернулась она, ужаснувшись. – Подумал ты, подумают они! Значит, мать снова рискует остаться без меча и силы.
После того, как Анна побывала в таком месте, где когда-то жили медузы, гидры и Правители, она часто просыпалась по ночам в поту. Дед подтвердил рассказ Богрука из слова в слово, кроме похищения Катрин. Она соблазнилась двумя пилигримами. И кое-что добавил от себя, чтобы ее представление о Правителях было полным. Естественно, отругал за своеволие, сильно испугавшись, когда узнал, что она выходила из тела. И как всегда запретил строго-настрого. Но запрещать ему было не впервой, а ей нарушать данные деду обещания.
– Я предупредила мать, но она слишком занята, чтобы думать о безопасности. Ее даже оставить не на кого. Катрин и Зарт открывают новые торговые пути через Акронос, Каффа не вылазит из лабораторий, Карсад восстанавливает разрушенные окраины.
– Ее охраняют демоны, справятся, – уверенно заявил Дай. – Кроме того, меченосцы. Они дежурят на всех входах и выходах из империи.
– Демон демона не переплюнет, – у них тоже есть демоны, – не согласилась Анна. – И скоро с ними будет какой-то червяк, на которого они сильно уповают, если мы не вмешаемся. Так что, твои демоны могут и не распознать Бесхора и Богрука, как Правителей. Кроме того, им зачем-то понадобилась я!
– Выпить и понять, как ты слила силу медузы, не испачкав ее, – уверенно заявил Дай.
– Тут и секрета нет, – хихикнула Анна. – Я понятия не имею!
– Зато, кажется, я догадался. И Тот, на крыше Мира, как бы ни при чем! – демон весело поболтал щупальцами. – Кстати, Он пригласил нас обоих в гости, чтобы провести совместную терапию нашего самомнения по поводу новой галактики Каффарус.
– Крыша от нас никуда не денется.
Мудрые люди поминать усопших ходили на кладбище, а Правители на ту сторону, чтобы и помянуть, и рассказать о себе. Хуже, когда растаявшие в далеком прошлом родственники стоят в очередь, чтобы потискать тебя. Начинаешь чувствовать себя покойником, которого пришли помянуть живые. Анна вспомнила недавнюю встречу с отцом и бабушкой Гидрой, которая чуть не оставила ее по ту сторону навечно, спалив чуть ли не полностью своей горячей пламенной любовью. Она выкатилась оттуда колобком и отлеживалась два дня, отращивая руки и ноги.
– Так что, нам петь? – вмешалась одна из гидр.
По именам Анна даже не пыталась их запомнить. Между собой они были на одно лицо. Впрочем, у них и лица-то не было – уплотнение в сердцевине, где хранилось сознание. И щупальца, наделенные глазом и чувствительной присоской с зубами, которые они все время совали в лицо, чтобы разговор происходил «с глазу на глаз». И стоили глазки, пощелкивая зубами, напоминающими зубы-колья медуз морока, отчего у нее пару раз чуть не случился обморок. Размеры их были самыми непредсказуемыми, они так же легко могли поменяться, как демоны и Правители, то обрастая плотью, то становясь чем-то средним между плотным полем и клубами тумана.
– Первое, что где-то там демон, который станет рабом Бесхора, – Анна загнула палец, заказывая репертуар. – Главное, чтобы то существо нас услышало, и как-то дало о себе знать. Второе, что мы вот-вот придем, ибо сам Богрук и Бесхор нас вот-вот поймают и сунут медузам морока… Ну, что-нибудь для острастки, чтобы понервничали и подергались, типа, а вдруг план накроется медным тазом! А если кто-то их них провидец, мы загрузим его так, что мало не покажется. Зарядные устройства у нас теперь свои, они не знают, что происходит в империи.
– Да, кстати, – захихикал Дай, заражаясь ее безусловной человеческой стороной. – Когда отправимся в империю Бесхора, нужно наказать, чтобы окна на Сорею и на Огру в наших покоях всегда светились вечером. Вместо себя оставим оборотня, к которому будут приходить преподаватели словесности и этикета.