Остановка — страница 48 из 54

Психологическая хроника в 2-х частях

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Смутные очертания комнаты Эли Вудворт. Тахта, стол, проигрыватель. На стенах афиши с портретами американской звезды Лайзы Минелли в фильмах «Кабаре» и «Нью-Йорк — Нью-Йорк». Множество цветных фотографий черноволосого мужчины в разных ролях. Главное в этой комнате — безразличие к устойчивым тяжелым вещам.

Звонок телефона, долгий, взывающий. Э л и  в нерешительности идет к телефону, снимает трубку.

Э л и. Алло! (После паузы.) Алло!

Р о б е р т. Я из бара напротив. Извините.

Э л и. Кто это?

Р о б е р т. Это Роберт. Узнаете? Нашел ваш адрес. (После паузы.) Я поднимусь… не выгоните?

Э л и (растерянно). Господи, как вы сюда добрались? Ну… хорошо. Первый подъезд, кнопка 5 «В».

Р о б е р т. Спасибо. Я… мигом.

Э л и (как бы рассказывая вслух). Первый раз Роберт Уайдлер позвонил в наш Центр, на «Линию помощи» три недели назад.

Возникает одна из комнат «Линии помощи», в которой находится  Э л и  В у д в о р т. Стол, несколько телефонов — связь с внутренними службами и городом. Перегородки в комнате стеклянные, за ними видны фигуры других интервьюеров. Эли пишет. Возникает песенка «Линии помощи» в исполнении вокального ансамбля:

Если тебя не слышит тот, кто тебя знает,

Если ты устал ждать отклика,

Если ты оказался выброшенным на улицу

И теперь совсем один,

Знай, здесь всегда есть тот, кто тебя услышит,

Он протянет руку,

Он поможет начать все сначала.

Если кто-то может услышать их,

Кто-то, как ты и я,

Как ты и я,

Как ты и я…

Вот о чем моя песня,

Вот о чем все,

Вот о чем все.

Э л и. У нашей телефонной «Линии помощи» — четыре провода, принимающих сигналы бедствия. Некоторые советчики, как и я, постоянно зарабатывают в другом месте. Два-три раза в неделю мы бесплатно дежурим на «Линии помощи». Иногда реже — кто как может. В тот день вместе со мной были Линда Хьюз — худая, сутулая, с низким манящим голосом.

Возникает  Л и н д а.

…И испанец Эрнесто Кардьерра, обслуживающий в нашем Центре пуэрториканцев и латиноамериканцев.

Появляется  Э р н е с т о.

Всегда хмурый, задумчивый Эрнесто, самый изобретательный из нас. Это он на вечере в честь пятилетия нашего Центра ошарашил присутствующих электронным монстром, который произносит речь, составленную из наших инструкций. Теперь монстр водворен на тумбу и облегчает работу, пичкая нас данными, полученными Центром. Перед тем как раздался звонок Роберта, электронный инструктор подводил итоги нашей работы за пять лет.

Э л е к т р о н н ы й  и н с т р у к т о р (голос его бесцветен, монотонен). Наш Центр обеспечивает услуги при кризисе в районе с населением пятнадцать миллионов человек. Он расположен в Нью-Йорк-сити, в его работе участвуют более двух тысяч добровольцев, представляющих широкий круг профессий, рас и религий. За пять лет Центром проведено более двухсот тысяч бесед. Наша «Линия помощи» действует круглые сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Ежегодно более ста разговоров. Сорок пять процентов звонящих — тридцати лет и моложе, только двадцать четыре процента нашей клиентуры остаются анонимными. Еженедельно четыре психиатра консультируются по делам клиентов, отдельная группа добровольцев делает ежемесячно более трехсот звонков одиноким людям…

Э л и (в трубку). «Контакт».

Коренастая, тяжеловесная фигура  Р о б е р т а  теперь возникает в его комнате, здесь не очень-то уютно, хотя и прибрано. Все же это комната врача, привыкшего к стерильной чистоте.

Р о б е р т (его речь затруднена, он выдавливает из себя слова). Это… «Линия… помощи»?

Э л и. Да.

Р о б е р т. С кем я говорю?

Э л и. Меня зовут Эли. А вас?

Р о б е р т. Роберт. Остальное я предпочел бы оставить при себе.

Э л и. Пожалуйста. Если я могу помочь вам…

Р о б е р т. Вряд ли. (С иронией.) Просто я подумал, вдруг у вашего «горячего» провода припасены особые секреты? Но… этот звонок так, для проформы. Сегодня я решил — все! Хватит. Наконец-то я отыскал свой шпалер.

Э л и. Он заряжен?

Р о б е р т. М-м… Да… Какое это имеет значение?

Э л и. Отнесите его, пожалуйста, в другую комнату.

Р о б е р т. Ну уж это лишнее.

Э л и. На время нашего разговора. Согласитесь, трудно понимать друг друга под дулом пистолета.

Р о б е р т (не сразу). Хорошо… Только вы не вешайте трубку. (Медленно идет в другую комнату.)

Э л и. Опасный клиент. Если он донесет пистолет до другой комнаты — уже полдела сделано. (Листает бумагу.) А первый-то раз на пробном интервьюировании у доктора Борна я опозорилась. Как многие, начинающие, впрочем.

Появляется доктор  Б о р н. Он говорит за воображаемую клиентку.

Б о р н. «Я тяжело избила своего сына, он убежал из дома. Он погибнет. Лучше я умру, только бы ему было хорошо».

Э л и (Борну). Что между вами произошло? Расскажите подробно. Да отвечайте же!

Б о р н. Э… Нет, мисс Вудворт. Меньше вопросов. Ваша ошибка типична. Вы действуете так, будто сидите за чашкой кофе в обычной житейской ситуации. Но к вам обратился человек на грани безумия, или, как мы говорим, в кризисе: один неверный шаг может повлечь трагический исход.

Э л и. Что можно сделать по телефону на таком расстоянии?

Б о р н. Предотвратить действие. Не требуйте откровенности, на нее вы не имеете права. Выслушайте человека с сочувствием, затем осознайте его положение и советуйте. «Вы, наверно, погорячились, и сын это поймет…», «Ведь раньше этого не случалось, сын вернется…» — вот начало. Мятущийся в ночи там, на другом конце провода, должен почувствовать прежде всего вашу заинтересованность, подлинное сострадание. И ни в коем случае — любопытство. Или осуждение.

Э л и. Может быть, в теории эти законы телефонных интервью и верны, но…

Б о р н. «Но», мисс Вудворт?

Э л и. Но… мне кажется, что люди, которые грозят самоубийством, никогда этого не сделают.

Б о р н. Я тоже так полагал, мисс Эли. Однако статистика утверждает обратное. Из десяти человек, грозивших самоубийством или признавшихся в желании покончить с собой, восемь выполняют угрозу. Восемь! Или, если хотите, из десяти самоубийц восемь предупреждали о такой возможности.

Борн исчезает.

Р о б е р т (возвращается к своему телефону). Я отнес его в столовую. Вы меня слушаете?

Э л и. Да, да.

Р о б е р т. Думал, вы испугаетесь, удерете.

Э л и. Я здесь для того, чтобы говорить с вами.

Р о б е р т. Значит, часто и другие тоже звонят… с этим?

Э л и. Вы немного выпили, чтоб успокоиться…

Р о б е р т. Натурально. Но я могу говорить откровенно?

Э л и. Конечно.

Р о б е р т. Хотел объяснить вам кое-что, но немного нервы разболтались. Я твердо уверен, что сделаю… это, но почему-то все время борюсь с собой. Вы понимаете, о чем я?

Э л и. Да, да. У вас что-то произошло и…

Р о б е р т. Нет, не сегодня. Два месяца назад, когда они уехали… Хотя дело не только в них. Понимаете, я не хотел так, разом оборвать все, но вдруг меня потянуло сделать это. И я боялся не совладать с собой… Все это время. Меня тянуло избавиться от этой бессмыслицы по утрам. (После паузы.) И сегодня я решил окончательно.

Э л и. Значит, сейчас вы живете один…

Р о б е р т. Да… да. Уже два месяца. С тех пор как они уехали.

Э л и. Ваша семья?

Р о б е р т. Жена, девочки. Две дочери. Семь и двенадцать. Джуди много раз предупреждала об этом. Но я не придавал значения.

Э л и. Предупреждала, что уедет?

Р о б е р т. Ну да. Когда я, бывало, возвращался поздно. Раньше-то это не так часто случалось. Я помногу сидел дома, до того как мне пришла в голову одна идея.

Э л и. Идея?

Р о б е р т. Да. Но не будем об этом. (После паузы.) Просто я установил, что есть скрытые причины, по которым дети, да и вообще все люди ведут себя так, а не иначе. Что-то вроде общего пускового механизма поведения.

Э л и (с испугом). Вы думаете, есть нечто общее?

Р о б е р т. Да… уверен. Еще не раскрытые наукой физиологические механизмы.

Э л и. А разве поведение не зависит просто от обстоятельств?

Р о б е р т. В том-то и дело, что не всегда. На одни и те же внешние раздражители живые существа в разное время реагируют иногда прямо противоположно. Это зависит от внутреннего состояния… Я, знаете, изучил поведение сотен людей. Но это долгая песня… В той бумаге, которую я отправил, я все обосновал. Но они даже не заинтересовались.

Э л и. Вы послали бумагу, где изложили свою идею…

Р о б е р т. Ну да. В журнале «Сайенс». Ведь если внутри нас рождаются мотивы поведения, то существуют законы, по которым могут быть разгаданы и причины многих необъяснимых поступков, внезапных конфликтов. Всех этих безмотивных преступлений… (Агрессивно.) Но я же сказал, что не надо об этом.

Э л и. Хорошо. Значит, вы возвращались поздно, и жене это не нравилось. Она сердилась.

Р о б е р т. Именно. Меня выводит из себя ее тон. Я ведь ничего плохого не делал. Сидел тут по соседству в баре. С приятелями. Всегда — только с парнями. Учтите! Я пальцем не тронул ни одной девки, что торчат там.

Э л и. И очень поздно возвращались?

Р о б е р т. Не очень. Не позже двенадцати… (Откашливается.) Но каждый раз она подозревала глупости, орала. Знаете, это очень раздражает, когда перед твоим лицом размахивают руками. Иногда я тоже срывался. (Мычит что-то под нос.) А потом она забрала детей и уехала… Как-то сразу, не предупредив. Я подумал: ничего, пусть себе покуражится. Ее хватит ненадолго — быстро прискачет. (Откашливается. Закуривает.) Мне поначалу даже нравилось, что я один. Возвращайся когда вздумается. Хоть вверх ногами ходи по квартире, никто тебя не осадит. Понимаете, я все ждал ответа из этого журнала.

Э л и. Потом стало хуже?

Р о б е р т. Нет. Потом было то же. Я же говорю — это случилось со мной как-то вдруг. Все потеряло смысл — семья, работа, мои приятели из бара…

Э л и. Вы работаете?

Р о б е р т. Да… Но не совсем по специальности. И вчера я не пошел. Сегодня тоже. Э л и. У вас тяжелая работа?

Р о б е р т. Не особенно. Провожу медосмотр в начальной школе. Вообще-то я физиолог. Работал с неполноценными детьми. Ну… врожденная агрессивность. Потом как-то тюкнул меня один флягой по голове. (После паузы.) Отлежался…

Э л и. Вы пробовали разыскивать семью?

Р о б е р т. Так… пару раз. Но Джуди написала, чтоб я не старался.

Э л и. Вот до чего дошло.

Р о б е р т. Вот именно, «дошло». Вы находите что-то особенное в том, что мужчина после работы проводит время с друзьями? А? Великое преступление? А она этого терпеть не могла.

Э л и. Она говорила вам об этом?

Р о б е р т. Каждый раз… Не ее дело меня воспитывать. Лучше бы девочками нашими занималась. Собственно, чем ей мешали мои приятели? Я же не запрещал ей встречаться с подругами. Но она вечно была недовольна.

Э л и. Уже прошло два месяца?

Р о б е р т. Да. И теперь — как отрезало… Обиды, злость — все потеряло смысл. Но я же говорю… тут даже не в этом загвоздка. Наверно, у каждого наступает момент, когда жизнь теряет всякий смысл.

Э л и. Вы догадываетесь, где они могут быть?

Р о б е р т. Скорее всего у ее сестры. Луиз.

Э л и. Вы знаете адрес?

Р о б е р т. Да, конечно. Это в Лауренсвилле, под Нью-Йорком.

Э л и. Может быть, стоит съездить к ним, поговорить?

Р о б е р т. Нет, это не для меня!

Э л и. Конечно, вы правы. Но, может, она только и ждет что вы появитесь?

Р о б е р т. Вряд ли. Она не из таких. Джуди бьет в самое больное место.

Э л и. А вы попытайтесь все же. Поговорите с ней наедине. Может она совсем пропадет без вас.

Р о б е р т. Нет, это исключено. Кроме того, наверняка ничего не добьюсь. И зачем? Не надо мне этого… (После паузы.) Разве что из-за дочек?

Э л и. Чем вы рискуете? Ваш кольт никуда не денется. Повремените денька два. К хорошему парикмахеру сходите, потом купите новый пиджак. Все пойдет иначе.

Р о б е р т (думая о другом). Да. Для женщин это имеет значение.

Э л и. Еще бы. Только не очень откладывайте.

Р о б е р т. Магазины еще открыты? Но мне надо подумать… Не буду ли я выглядеть идиотом в этом новом пиджаке, которого я сроду не носил?

Э л и. А что вы обычно носите?

Р о б е р т. Рубашку. Чтобы не было жарко. Ведь сверху — халат… Знаете, у вас удивительный голос.

Э л и. Позвоните, когда решитесь на что-нибудь. Конечно, если вам захочется.

Р о б е р т. М-м… Хорошо. А как я вас найду?

Э л и. Меня или другую. У нас всякий с вами поговорит.

Р о б е р т (не слушая). Ладно… Подумаю до завтра. Вы сказали, вас зовут Эли?

Э л и. Да.

Р о б е р т. Я попробую, Эли.

Роберт исчезает.

Э л и. Слава богу. (Облегченно вздыхает.) Видно, немолод. Скорее всего. Груб. Неряшлив. Светлые волосы с проседью. Физиолог? Эксперименты? Что бы это значило? Наверное, тоже пунктик. Хотя интересно. В этом баре со своими приятелями он, конечно, давал жизни Если жена сбежала, захватив двоих детей, значит он ей здорово осточертел. (После паузы.) По крайней мере, сегодня он этого не сделает.

Входит  Л и н д а  Х ь ю з . Одета со вкусом, строго. Лиловая косынка надвинута на самые брови.

Л и н д а. Не знаешь, куда подевалась миссис Кнопф?

Э л и. Кажется, у нее мигрень. Я-то по ней не соскучилась.

Л и н д а. Да? Я тоже. Тут женщина хотела проконсультироваться. А у тебя найдется минутка?

Эли кивает.

Попрошу ее перезвонить через час. (Выходит.)

Э л и. К Линде у меня слабость. Сутулая и, если честно, не очень-то красивая. (Закуривает.) Но почему-то каждый старается вникнуть в ее настроение, предложить свои услуги. (Затягивается.) Обычный муж. Кажется, на фирме копировальных машин, четверо детей… Что привело ее в «Центр помощи»?

Л и н д а  возвращается.

Л и н д а. Одолела совсем. Не могу справиться, терпение теряю. Тут Кнопф была бы незаменима.

У Эли на столе звонит телефон.

Ладно, я потом.

Э л и (Линде). Погоди. (В трубку.) Хелло, «контакт».

Г о л о с  к л и е н т к и (видно, что она еле подбирает слова). Это… «Помощь».

Э л и (отчетливо выговаривая слова). На каком языке вы можете объясняться?

Г о л о с  к л и е н т к и. На… немецкий.

Э л и. У вас есть телефон? Записываю.

Г о л о с  к л и е н т к и. Это не срочно. Просто небольшой консультация.

Э л и. Хорошо, вам позвонят. (Набирает номер. Линде.) Занято. Так что с этой хроничкой?

Л и н д а (вяло машет рукой). Нужна регулярная помощь. Каждый день ее надо поддерживать. Сегодня ты ее убеждаешь не трогать дочь, и она соглашается. А завтра — все то же самое.

Э л и. Что там у них с дочерью?

Л и н д а. Ничего такого. Обычная подозрительность. Шагу не давала ступить девочке. А теперь той уже семнадцать. Загуляла. Все вечера мать звонит, требует, чтобы разыскали дочь, — что угодно, только бы не оставаться одной. Темная, слабая душа, и агрессивная. Жалко.

Э л и. Да, с этим справиться непросто. Но что-то ведь случилось? Видно, она недоговаривает тебе. (Снова набирает номер по красному аппарату, стоящему рядом.) Хелло, это Эли Вудворт, из «Центра помощи» Помогите, пожалуйста, объясниться с клиенткой по-немецки (Делает жест Линде подождать.) Хорошо. (Вешает трубку.) Ты что-нибудь предложила кардинальное? Такие истории иногда плохо кончаются.

Л и н д а (закуривая). Может быть, гипноз? (Внезапно поднимается.) Я, пожалуй, побегу! На процедуры опаздываю. (Останавливается в дверях в нерешительности.) Ладно, в другой раз. Счастливо! (Уходит.)

Э л и. Эти процедуры у нее просто как помешательство. Ездит в бассейн, на массаж, еще куда-то. А все без толку. Сутулится невообразимо и три волоска на голове. Видно, что в генах запрограммировано, то тебе и суждено. А человек только вносит свои поправочки. (Ищет что-то на столе.) Профессор Борн утверждает, что даже час смерти закодирован у каждого уже в момент рождения. Значит, нарушая законы жизни, мы можем лишь приблизить конец? Но не отдалить?

Звонок телефона. Песенка «Линии» иногда заглушает голос Эли.

Хелло? Да… Мисс Вудворт. Сейчас я подсоединяю переводчика. Нам помогут. (Звонит по красному аппарату.) Да, это я. Переводите, пожалуйста… Странное состояние по ночам? Так… Длится час с лишним… Так. Запишите, пожалуйста, два адреса, где можно пройти обследование… (Диктует адрес.) До свидания, миссис. Вы все хорошо поняли? Всегда к вашим услугам… (Вешает трубку.)

Снова звонок телефона.

«Контакт».

Сначала  С т и в  молчит, услышав женский голос.

Я вас слушаю.

С т и в (после паузы). Мисс… Извините, вы пьете?

Э л и. Конечно.

С т и в. А сколько? Какая ваша норма?

Э л и. Послушайте, вы позвонили сюда, значит, вас что-то беспокоит.

С т и в. Вот это меня и беспокоит.

Э л и. Тогда объясните, что именно.

С т и в. Мне все время хочется выпить.

Э л и. Выпейте.

С т и в. Я — уже.

Э л и. Значит, все в порядке.

С т и в. Не совсем. Вчера я прочел эти ваши… как их тесты… Ну, о пьющих. Знаете, я очень всполошился. У вас, к примеру, есть какая-то определенная норма? Ну ваша доза: разбавленная, неразбавленная?

Э л и. Что же вас напугало в тестах?

С т и в. Там сказано: если человек не может утром вспомнить часть вчерашнего разговора… или если он видит или слышит то, чего на самом деле нет… Это уже все… все кончено.

Э л и. С вами такое случилось?

С т и в. Вчера впервые… Вернее, сегодня. Утром ко мне пришла Алма… с чемоданом.

Э л и. Это ваша девушка, и она пришла навестить вас?

С т и в. В том-то и дело, что она пришла насовсем.

Э л и. Это вас огорчило?

С т и в. Конечно… то есть нет… В другой раз я бы даже обрадовался, но я ей такого ничего не предлагал… А она уверяет, что вчера мы обо всем договорились.

Э л и. Вы ей это сказали, и она…

С т и в. Я ей ничего не сказал. Просто я уже знал эти тесты. Поэтому я поинтересовался у нее, сколько мы вчера выпили.

Э л и. Она обиделась?

С т и в. Не очень. Она заявила, что я ей предложил обвенчаться и просто раздумал, а она уже мамочке все сказала… Но я вовсе не раздумал. Как я мог раздумать что-либо, если я этого не  д у м а л. Я не помню ни такого слова — «венчание» — и прочее…

Э л и. Но вы же хотите жениться на вашей девушке, так воспользуйтесь случаем и сделайте это.

С т и в. Как же я могу теперь это сделать, когда я узнал, что безнадежно болен?

Э л и. С чего вы это взяли?

С т и в. Из тех же тестов. Там сказано, что тот, кто не может вспомнить, что с ним было накануне, или слышит то, чего не было на самом деле, тот в последней стадии алкоголизма. Значит, со мной уже порядочной девушке нельзя связываться.

Э л и. Не преувеличивайте. Сейчас вы говорите со мной совершенно нормально.

С т и в. Это оттого, что я выпил только два скотча и сразу побежал вам звонить.

Э л и. Но если бы вы заболели серьезно, вы бы так разумно не оценивали свои поступки. Во всяком случае, я ничего не нахожу в вас особенного.

С т и в. Так это потому, что вы не собираетесь за меня замуж.

Э л и. Не имеет значения.

С т и в. Очень даже. Я как представил всех этих, как там написано, «психических больных, самоубийц, инвалидов, молодых смертников», так и понял: надо думать, как достойно покинуть эту землю.

Э л и. А не лучше ли просто бросить пить?

С т и в. Поздно… Я остановился после двух неразбавленных скотчей… Спустился и твердо знаю, что, когда буду подниматься… выпью еще… Нет. Я уж точно угожу в молодые инвалиды. Или смертники.

Э л и. Необязательно. Важно принять какое-то решение. Попробуйте сейчас пройти мимо стойки и не выпить. Проверьте вашу волю. Может быть, и завтра вам это удастся.

С т и в (очень поспешно). Хорошо, простите, я попробую бегом пронестись мимо. (Бросает трубку.)

Э л и. Ну и денек! (Медлит, затем берет трубку, что-то отвечает, кладет трубку.) Да, день был на измот, но и ночка в тот раз выдалась не легче…

Комната Эли. Далеко за полночь. Теперь мы видим более отчетливо фотографию мужчины. Вот он сползает с капота машины, прошитой пулями. За рулем женщина, ее лицо искажено криком. Другая фотография. Он — на мотоцикле, который висит над пропастью в воздухе между двумя вершинами. Комната полуосвещена, на тахте дремлет  Э л и. На маленькой подвесной полке раскрыта книга, электронные часы. Они высвечивают «3.17». На столике кассетный магнитофон, две рюмки, недопитая бутылка виски. Эли ворочается с боку на бок, принимает снотворное, затем листает книгу, но все напрасно — уснуть ей не удается. Звонок снизу. Один, второй. Эли вскакивает. Стоит посреди комнаты, сжав кулаки, но не откликается. Звонки настойчивее. Наконец она подходит к двери, открывает ее. Через минуту вваливается  К р е г — мужчина, что на фотографиях. Он лохмат, плохо выбрит. Поверх синей джинсовой рубахи жилет, лицо в кровоподтеках.

К р е г. Какого черта ты не открываешь? (Делает вид, что ищет кого-то под кроватью, в шкафу.) Привет. (Подходит, целует Эли в макушку.)

Э л и. У своих бывают ключи, а посторонним в три утра не открывают. (Возвращается на тахту.)

К р е г. Ты что, не рада? Я спрашиваю, ты недовольна, что я пришел?

Молчание.

Если хочешь сказать: «Выматывай», — не стесняйся… (Видит на столе недопитую бутылку, две рюмки.) А, поздравляю! Времени ты не теряла.

Э л и (морщась). Приведи себя в порядок — и давай спать.

К р е г. Тебя даже не интересует, где я был? Ну, спроси для приличия.

Э л и. А что мне спрашивать! Я и так знаю.

К р е г. Знаешь? Хм… Где же я был?

Э л и. Угомонись! Неинтересно. Мне рано в клинику.

К р е г. Сначала скажи, где я, по-твоему, был?

Эли, поняв безнадежность ситуации, молча тянется к магнитофону. Включает. Звучит «Вернись ко мне» из кинофильма «Кабаре» в исполнении Лайзы Минелли. Нехотя поднимается с тахты, убирает рюмки, подражая движениям героини воображаемого фильма.

Э л и (словно вспомнив о Креге). Ты был… на съемках. Тебе предложили главную роль в новой картине Висконти. Ах, прости, он, кажется, умер. Тогда у Вуди Алена с Даяной Киттон. Все не ладилось. Пришлось сделать тридцать дублей сцены прощания с любимой, которая уходит в истребительную авиацию.

К р е г. Не смешно. (Показывает на магнитофон.) Выключи эту муру.

Э л и (не обращая внимания на его слова и все более входя в ритм танца). Господи, до чего же я люблю это! (Останавливается, смотрит в зеркало.) Похожа я на нее?

К р е г. На кого?

Э л и. На Лайзу Минелли в «Кабаре»? (Вглядывается в него.) Ого, милый, ты, кажется, совсем не в форме?

К р е г. Выпей со мной немного.

Э л и. Еще чего! (Подходит ближе, расстроенно.) Ладно. Что с тобой делать…

К р е г (обнимает ее). А ты все же собираешься что-то сегодня делать со мной?

Э л и. Убирайся. (Оглядывает его.) Бог мой, во что же тебя превратили!

К р е г (весь его запал пропал). Ты права, детка. Меня тошнит от этого города.

Э л и. Что ж. Счастливо! Тебя, наверное, ждут в Сан-Франциско. Прекрасная серия с балансированием на автомобиле.

К р е г. Плевал я на твой Голливуд, на все это… (Показывает на свои фото.) А этого типа из Сан-Франциско я из-под земли достану. У меня не отвертишься.

Э л и (разливает виски, чуть притоптывая в такт). Он тебя надувает вторую неделю.

К р е г. Бывают разные обстоятельства. Понимаешь?

Э л и (продолжая отбивать такт). Понимаю.

К р е г (разозлившись). А ты? Ты что успела? Бесплатная психотерапия на «Линии помощи»? Или совсем уж бессмысленные беседы с жертвами насилия в Хорней-клиник?

Э л и. Ладно… не будем собачиться.

К р е г. Хорошо, не будем. (Выпивает бокал, налитый Эли.) Так все-таки где я был? Скажи, и я отвалю.

Эли молчит.

Что ты притворяешься, будто тебе это известно. Где?

Э л и. В дискотеке на Третьей авеню.

К р е г (озадаченно). Может быть. А что я там делал?

Э л и. Делал? Дай подумать. Ничего… конечно.

К р е г. Ложь! Сначала я сидел с цыганом Питером в ресторане напротив, ждал этого идиота продюсера, который сам ему сегодня звонил. Мы заказали вина и трепались о вещах самых возвышенных.

Э л и. Прекрасно! И продюсер обещал тебе…

К р е г. Да он хотел говорить о роли.

Э л и. А дальше?

К р е г. Ничего! Но я его разыщу.

Э л и. Хм. Значит, ничего не было? И в дискотеке тоже?

К р е г (настороженно). Что ты имеешь в виду?

Э л и. Я? Ну хотя бы то, что потом подсели эти девочки из соседнего магазина, который открыт до двенадцати, ты их угостил вином. Через полчаса они попросили чего-нибудь покрепче, и, естественно, к одной ты стал приставать. Потом явились их мальчики и всыпали тебе. Теперь ты притащился ко мне, чтобы поболтать об искусстве и мешать мне спать. (Отходит к тахте.) Иди хотя бы умойся. Мне чуть свет подниматься.

К р е г (ошарашен). Откуда ты все это взяла?

Э л и. От твоего цыгана.

К р е г. Ты видела Питера? Когда же он успел?

Э л и. Через два часа после того, как вы расстались.

К р е г. Зачем он явился?

Э л и. Чтобы сообщить тебе о продюсере, который не пришел.

К р е г. Ну? Что же с ним?

Э л и. Тот не смог уйти из дома. Хотел, чтобы ты приехал к нему.

К р е г. Господи, значит, мы просто разминулись? Ну и везение! Выдержать эту идиотскую драку из-за Пегги… О… Я же честно собирался к девяти вернуться к тебе.

Э л и. Из-за какой Пегги?

К р е г. Ну, из-за той, что вечно шьется в дискотеке.

Э л и. Первый раз слышу.

К р е г. Ну, такая… замухрышка с выбритой челкой. Обычно всех перетанцовывает.

Э л и. При чем здесь эта челка?

К р е г. А, черт дернул ее… накуриться. Ничего не соображает, вылезла в центр круга, когда музыка кончилась. Какие-то болваны начали ее толкать друг на друга, лапать. Ну и…

Э л и (равнодушно). И ты бросился спасать челку.

К р е г. Да. Я немножечко поучил их. (Вспоминает.) И, представь, один взялся стрелять. Шуму!

Э л и (устало). Хватит. Осточертело. Твой ежедневный репертуар вот где у меня. (Показывает на загривок.) Стрельба… Пегги… Все это меня скоро доконает. (Подходит к столу, резко включает магнитофон.)

К р е г (ослабляет звук магнитофона, словно не понимая реакции Эли). Пистолет был заряжен парафином, и одна штуковина угодила в Пегги. Довольно глубоко.

Э л и. Может, прикажешь еще пожалеть ее?

К р е г. Это было бы прекрасно. Ты ведь немножко понимаешь в медицине?

Э л и. Недоставало мне еще тащиться в дискотеку и извлекать горошину из зада принцессы.

К р е г. Зачем в дискотеку, она здесь.

Э л и. Кто?

К р е г. Ну, Пегги. Внизу. Сидит в подъезде. По-моему, перепугана до обморока.

Э л и (застывает на месте, затем выключает магнитофон). Эта челка здесь? В подъезде?

К р е г. М… да. Извини, детка, не бросать же ее на улице.

Эли молчит. Крег, пользуясь этим, ринулся к двери, исчез.

Э л е к т р о н н ы й  и н с т р у к т о р (назидательно). Чтобы научиться понимать другого человека по телефону и приобрести основные навыки в роли советчика, выберите разговор, предпочтительно трудный случай, сделайте дословные записи его для собственной оценки. Сдавайте одну запись на каждые сто советнику кадров для комментирования. Чтобы определить вашу способность понять чувства клиента, возможности точно выразить словами то, что вы услышали, проанализируйте происшедшее и ответьте на следующие вопросы: были ли вы направляющим во время контакта с клиентом или слушателем? Уклонялся ли разговор в сторону? Смогли ли вы сфокусировать внимание объективно на проблеме? Проявил ли клиент сопротивление? Появилась ли новая перспектива для разрешения его затруднений? Помогли ли вы клиенту найти собственное решение или вы ему подсказали его? Отметьте: а) что вы сделали хорошо; б) что могло быть сказано лучше; в) чего можно было избежать. Что вы лично чувствовали после разговора? Как был закончен разговор? Работа может считаться эффективной, отличной, если ваши ответы выражают словами более глубокие уровни чувств и знаний, чем это смог сделать клиент, помогают его активному самоанализу, самооценке и поиску выхода из кризиса. (Затихает.)

Э л и (одна, иронически). «Смогли ли вы сфокусировать внимание объективно на проблеме?» Нет. «Проявил ли клиент сопротивление?» О да! «Что вы лично чувствовали после разговора?» Свое ничтожество.

Входят  К р е г  и  П е г г и. Она прихрамывает.

П е г г и (озирается, приходит в себя, светски). Кажется, мы вас разбудили?

Эли рассматривает ее. Крег быстро исчезает. Пегги в джинсовых шортах с отворотами. Одна нога перевязана носовым платком.

Я бы не рискнула, но Крег настаивал.

Эли молчит.

Вы не хотите со мной разговаривать?

Э л и. Полночи жду возможности поговорить с вами. Покажите, что там у вас? (Рассматривает ногу.) Крег!

Крег вбегает.

Принеси из аптечки спирт, пластырь, инструменты.

К р е г (Пегги). Я же говорил. (Выбегает и тут же возвращается с коробкой.)

Эли открывает ее, роется в ней. Пегги осторожно пробирается поближе к магнитофону, рассматривает кассеты.

П е г г и. «Роллинг Стоунз»… «АББА»… Старье какое. А новенького у вас ничего нет?

Эли молча продолжает рыться в аптечке. Крег закуривает, выходит.

(Изучая кассеты.) Лайза. В «Кабаре», в «Нью-Йорк — Нью-Йорк». Куда ни шло. Ну, а этих ребят из «Баккара» или Аманду Лир. Знаете… (Подпевая несколько тактов.) Ну, про эту девчонку, которая просит любить ее вечно? Вы что, плохо слышите?

Э л и (подходя с инструментом). Прекрасно слышу!

П е г г и (включая магнитофон, регулирует громкость, садится и начинает в такт дергать ногой). Конечно, вас можно понять. Когда твой парень появляется с другой женщиной — это не очень приятно. Но что поделаешь? Приходится смотреть фактам в лицо.

Э л и. Вы бы лучше ногой не дергали.

П е г г и (не обращая внимания на замечание). В данный момент факты складываются не в вашу пользу. Это обидно. Меня тоже взбесило, когда Тэдди улизнул с этими левыми. Но я же стерпела? А теперь его дружки мне даже угрожают.

Эли протирает рану Пегги, извлекает бляшку, клеит пластырь поверх марли с мазью.

(Изредка морщась от боли.) Разумеется, я не одобряю террористов… всю банду Баадера и вообще все эти их номера — кинд-апы… заложников. Но согласитесь, это же потрясающе интересно! Ну хотя бы записку оставил! А то я — в его комнате ничегошеньки не знаю… Это уж свинство, согласитесь! (Деловито.) И все же я проглотила этот факт. Что мне еще оставалось. А вы бы как поступили? Или надо было настучать на него?

Э л и (кончив перевязку, сдерживает смех). Кто такой Тэдди?

П е г г и. Тэдди? Вы что, не слышали о Тэдди? (Изумленно глядя на Эли.) Вы вправду ничего не знаете? О нем даже газеты писали.

Э л и. Вам-то он кто?

П е г г и. Как кто? Мой парень, естественно. Разумеется, до Крега. Теперь-то я буду любить только его.

Входит  К р е г. Быстро гасит сигарету.

Э л и. Где ты откопал ее?

К р е г (испытующе глядя на Пегги). Она себя плохо вела?

Э л и. Почему же, она крайне воспитанная девица. Но я предпочитаю собственное общество.

К р е г (протягивая Пегги руку). Поднимайся, крошка, я провожу тебя до остановки, и пожелаем друг другу спокойной ночи. (Видит перевязку на ноге Пегги.) Ух ты! Вот это класс, ничего не скажешь.

Э л и. Может, вы оба уберетесь?

К р е г. Как это — оба?

Э л и. Выметайтесь, я хочу спать.

К р е г. Этот номер у тебя не пройдет.

П е г г и (озабоченно Эли). Вы же меня не выставите среди ночи? (Вскакивает, льнет к Крегу.) В конце концов, Крегги, мы ведь можем остаться и здесь. (Теперь видно, как она дрожит.)

К р е г. Что?

Э л и (менее уверенно). Топайте, я сказала. (Крегу.) И живо.

К р е г (пытаясь обнять Эли). Извини. Я мигом с ней разделаюсь… Посажу в такси — и обратно.

П е г г и. В такси? (В глазах неподдельный ужас.) Вы что, с ума сошли? Он же меня не довезет.

К р е г. Довезет, я заплачу. Ты где живешь?

П е г г и (мнется). Это не имеет значения. Во всяком случае, не близко. (Незаметно пятится в глубину комнаты, скороговоркой.) Последний раз, знаете, меня сунули в такси к какому-то кретину с бородавкой на носу. Так он довез меня до парка, выключил мотор и говорит: «Все! Бензин кончился!» Представляете? «Отбой, — говорит. — Пора спать». Я как завоплю: «Где это я буду спать?» А он: «В машине. Тебе все равно ехать некуда». Ну, положим, я сразу поняла, что это его уловочки. И что же вы думаете? Не повез! (Жалобно.) Тэдди тогда чуть не рехнулся.

К р е г (ему явно не по себе). Что-то ты больно разговорилась. (Дергает ее за руку.) Двигай!

Э л и. Нет, почему же? Очень даже интересная история. Значит, говорите, вы остались с этой… бородавкой в машине и…

П е г г и. А что я могла? Вы стали бы драться с двухметровым верзилой в парке ночью? (Всхлипывает.) Будешь после этого любить такси…

К р е г (ему явно неловко). Я сказал — собирайся!

П е г г и. А потом, представляете, он высадил меня бог знает где. Он, видите ли, спешит. Заправка, клиент.

К р е г. Заткнешься ты наконец или нет? (Тащит ее к двери.) Я-то тебя доставлю до самого дома, не беспокойся. (Эли.) Только не вздумай запирать дверь на защелку.

П е г г и. Куда это вы меня доставите, я не поняла…

К р е г. Ну, где ты обычно ночуешь после дискотеки? К Тэдди, к маме… я не знаю, к кому.

П е г г и (терпеливо). Так я же объяснила. Тэдди сбежал к левым. Его ищут повсюду, потому что он связался с кем-то. И не просто так он сбежал. Понятно? А с крупными неприятностями. Все эти разговоры насчет «толстопузых», которые «захватили мир» и для которых теперь «настал час гибели»… Конечно, эта мысль у него была выражена лучше. (Озирается, ища бутылку.) Последние дни, верите, он только этим бредил. Матери родной не сказал, кто я ему. Вот она меня и вытурила из комнаты.

К р е г. Прекрасно. Но вчера? Вчера же ты где-то спала? Может, ты припомнишь, где именно?

П е г г и (дрожа). Я туда не могу…

К р е г. На что же ты надеялась?

П е г г и (взрываясь). То есть как это на что? Вы же со мной ушли из дискотеки.

К р е г. А если б я не подвернулся?

П е г г и. Тогда совсем другое дело… Я бы что-нибудь придумала.

Э л и (с иронией Крегу). Тебе крупно повезло.

К р е г (хватает Пегги, в дверях оборачивается). До скорого.

Эли прислушивается к удаляющимся голосам, затем медленно идет к двери, запирает защелку, подходит к зеркалу.

Э л и. Что же, мисс Вудворт, вы чувствовали после разговора, а?

Звучит другая песенка «Линии помощи»:

Если тебя не слышит тот, кто тебя знает,

Если ты устал ждать отклика,

Позвони мне, позвони сюда.

Здесь тот, кто услышит тебя,

Кто-то, как ты и я,

Как ты и я,

Как ты и я…

Эли гасит лампу, во тут же зажигает ее, встает, идет к двери, отпирает защелку.

Кабинет Эли в помещении «Линии помощи». Прошло недели две, у  Э л и  сидит  Л и н д а. Она сутулится, косынка надвинута на самые брови, волос совсем не видно. Курит, часто затягиваясь.

Л и н д а. И все же не советую тебе бросать «Линию помощи». Хоть два дежурства в месяц. (Затягивается.) Крег по-прежнему без дела?

Э л и (машет рукой, закуривает). Ах, это не главное. Я все больше загружена. Клиника начала новую программу: психологическая помощь жертвам насилия. Крег по этому поводу уже прохаживался.

Л и н д а. Да? Что за программа?

Э л и. По методике профессора Мартина Саймонса. Разве я не говорила?

Л и н д а (пожимает плечами). Тебе это действительно важно?

Э л и. Да… Хотя и не очень уютно, когда делаешь кошмарные открытия о человеческой сущности… в условиях насилия. Но методика помогает.

Л и н д а (очень заинтересованно). Да? При случае поделись со мной…

Э л и. Не стоит. Лучше оставаться в неведении.

Л и н д а. Как знаешь.

Э л и (рассеянно). Самое невероятное, что человек в страхе теряет лицо цивилизованного человека. Все, что он знал о себе раньше.

Л и н д а. И что же?

Э л и. Он действует по самым элементарным приспособительным реакциям. Как дитя. Профессор называет это «травматический психологический инфантилизм». ТПИ. Видела, как ребенок бросается на шею матери, когда та начинает его шлепать? Ну вот, нечто в этом роде…

Л и н д а. Не верится. По мнению профессора, нет таких, которые дают сдачи?

Э л и. Увы! Современный человек воспринимает нападение чаще всего как стихийное бедствие. Не станешь ведь оказывать сопротивление землетрясению или вулкану?

Л и н д а. Но кто-то ведь не подчиняется?

Э л и. Конечно! Отпор дают только люди с повышенной агрессивностью или те, кто привычен к жестокой борьбе за выживание. (Отходит к окну.) Ладно, бросим это.

Л и н д а. И что же вы делаете с такими в клинике? Допустим, вчера, когда ты там была?

Э л и. Вчера? Принимала женщину. (Возвращается к телефонам.) Тридцати семи лет. Все время улыбалась. (Курит.) Помнишь аптеку на Медисон авеню? Рядом с японским баром? Так это произошло там, на первом этаже. Они с дочерью вернулись из прачечной домой. Начали разбирать белье, открыли окно. Через минуту влез человек, направил пистолет на мать, а десятилетнюю дочь отвел в соседнюю комнату. Девочка начала кричать, раздались два выстрела. Потом-то оказалось, в воздух. А этот тип вернулся, заставил мать собственными руками собрать все ценности в чемодан, вынести его на улицу и пройти с ними до угла.

Л и н д а. Она считала, что дочь убита?

Э л и. Может быть. Хотя скорее всего она вообще не думала. Шок. С тех пор прошло две недели. Девочка больна. Сильно заикается.

Л и н д а (затягивается сигаретой). Ну и что ты ей посоветовала?

Э л и. Матери? Тут не в совете дело. Главное, избавить ее от чувства вины. У всех у них остается чувство вины, они просто зашкалены на нем.

Л и н д а. Абсурд какой-то. Жертвы чувствуют себя виноватыми?

Э л и. Ну да. Вчерашняя — точит себя, что не вмешалась. Она была свободна в своих действиях, понимаешь? Видела, как бандит тащит ее ребенка, и не кинулась на него.

Л и н д а. Но он же угрожал ей и потом… все длилось, наверное, минут десять.

Э л и. Да, целых десять минут. (После паузы.) Мать смотрела на это. И ничего не делала. Но это еще не худший вариант. Чаще всего — напротив…

Л и н д а. Напротив? (Все больше нервничает, это видно по частоте ее затяжек.)

Э л и. Профессор Саймонс наблюдал сотни жертв. Сразу же после насилия и много дней спустя.

Л и н д а. Ты думаешь, они действительно были откровенны с ним?

Э л и. В известном смысле. Так вот, выяснилось, что каждый из них старался своим согласием, смирением расположить к себе палачей… Лишь бы не попасть в немилость, не вызвать раздражения. И потом… лишь единицы обращались в полицию.

Л и н д а. Почему? Не понимаю.

Э л и. Оказывается, люди все равно благодарны за сохранение жизни. «Они могли меня убить и не сделали этого» — вот их признание. Но проходит какое-то время, и они ощущают вину, стыд за свое поведение. (Грустно.) Это доводит их до помешательства.

Л и н д а (равнодушно). Недалеко мы ушли от животных. Я слышала, молодой волк подставляет опытному, сильному свое горло, неподвижно ожидая участи. Потому что покорность — это единственное, что может предотвратить расправу. Да и не только у волков…

Э л и (не слушая). …Освобождают, допустим, самолет с заложниками. Представь себе — долгие, нескончаемые дни провели эти люди в полной безвестности под угрозой смерти. Наконец пассажиров выпускают на свободу. Сейчас они уже совершенно вольны в своих поступках. Так вот, проходя цепочкой мимо террористов — своих мучителей, — ни один не забывает сказать «спасибо», «до свидания». Ты представляешь себе это?

Л и н д а. Невероятно.

Э л и (тихо). Наш «Контакт» тоже похож на самолет с заложниками… Каждый, кто звонит сюда, вручает нам свою судьбу. И боится, что мы воспользуемся его жизнью, не сумеем предотвратить трагедию, которая идет за ним по пятам. Поработаешь с годик у нашего провода, и вот уже это начинается с тобой. Понимаешь? Тебе уже начинает казаться, что общество состоит только из людей, которых бьют по голове. (После паузы.) И все трудней помнить об остальных. (Курит.) Те же врачи в нашей Хорней-клиник живут счастливо. Не только лечат, экспериментируют, но и рождают по десять детей… Большие, дружные семьи. А мы? Каждую свободную минуту — здесь. Зачем? Зачем это постоянное погружение в чужую боль…

Л и н д а. Дуры, и все. Вытягиваешь одних, а другие уже ждут на очереди… Вот (протягивает бумаги) прислали сегодня. Новые сведения об алкоголизме. Чудовищные цифры. Предлагают рассылать по необходимости.

Э л и (снова подходит к окну). Знаешь, порой я начинаю забывать, как купаются в море, ходят босыми ногами по песку. (Курит.) Мне часто снится, что я живу в номере маленького отеля с окошками на пляж, идет дождь, а у меня такое счастье в груди. Или музыка на открытой теплой террасе, я двигаюсь в такт, рядом чье-то плечо. Неделю бы так пожить без всех этих «тебя ждут», «ты не имеешь права», «надо». Неделю… или побольше, как удастся.

Л и н д а. Неделю? Да. Неплохо.

Э л и (неожиданно с отчаянием). Милая, ведь когда ты смотришь на людей в скверах, на концерте или даже в супермаркете, они же не кажутся тебе клиентами нашего Центра, правда? Правда? Значит, что-то не так с нами, понимаешь? С нами самими. (После паузы.) Раньше мне хотелось каждому, кто звонит сюда, передать то, с чем я просыпалась по утрам: счастье, что впереди целый день. По временам я это так остро чувствовала… А если исчезает это чувство, лучше уйти отсюда.

Л и н д а (безразлично). Я не раз собиралась. Не могла. (Смотрит на часы.) Эли… мне пора на процедуры. (Останавливается.) Ты знаешь, наш Эрнесто уезжает. (Глухо.) Это… невероятно. (Ее пошатывает.) Он забегал сюда. (Берет себя в руки.) Еще тут тебя какой-то клиент домогался. Несколько раз звонил.

Э л и (обнимает ее). Ах, сестричка ты моя милая. Никто не понимает, как сложно учить других жить, когда сам-то не знаешь, как надо. Если б Крег хоть немного был терпимее. (Рассеянно.) Ты говоришь, кто-то звонил?

Л и н д а. Да. (Высвобождается от Эли, опускается на стул.) Назвался Робертом. Голос злой, подозрительный. Пробовал скандалить.

Э л и. Жаль. Мне казалось, я его успокоила.

Л и н д а (чуть задыхаясь). Пыталась объяснить, что тоже могу ему помочь. Взвился до потолка. (Удачно повторяя интонации Роберта.) «Выходит, — говорит, — у вас на «Контакте» отработанные трюки? Я ведь с человеком хочу говорить, а не системой психотерапии…» Не так уж глупо.

Э л и. Странный клиент. С ним надо быть начеку. Значит, очень ругался?

Л и н д а. «Я, — говорит, — сам врач. И никогда не позволю, чтобы мой пациент перешел к другому». Пыталась возразить, что своего больного он осматривает, лечит, а тебя он никогда не видел.

Э л и. Убедила?

Л и н д а. Не думаю.

Э л и. Во какой! А когда впервые звонил — едва сцеплял фразы.

Л и н д а. Прав Саймонс — кризисы легко сочетаются с агрессией. (Поднимаясь.) Ну, будь… Может, мы долго не увидимся. (Иронически.) Тот самый случай, когда жертва не сопротивляется. Может, зайдешь сейчас к Эрнесто?

Э л и. Что-нибудь спешное?

Л и н д а. Нет. Просто он уезжает, я же сказала. (С одышкой.) На эпидемию. В Испанию.

Э л и. Как это все сразу.

Звонит телефон.

Л и н д а. Ты ему скажи, что я здесь.

Эли уходит. Звонок телефона. У телефона-автомата  к л и е н т к а.

К л и е н т к а (она молода, напориста, красива, бескомпромиссна). Алло, послушайте… а могу я поговорить с мужчиной?

Л и н д а. Здравствуйте. Конечно, позвоните завтра в это же время…

К л и е н т к а. Нет, мне надо сейчас.

Л и н д а. Вас что-то беспокоит, и вы…

К л и е н т к а. Да, беспокоит, но с бабой я разговаривать не намерена.

Л и н д а. Как угодно. Я здесь, чтобы слушать вас.

К л и е н т к а. А мне наплевать на вас, мне нужен разумный мужчина. Смешно добиваться совета у бабы. У меня здесь, в офисе, под боком уже сидит одна… на нее стоит только посмотреть, как хочется влезть на баобаб и уже никогда не слезать.

Л и н д а. Она вас чем-то обидела…

К л и е н т к а. Что за глупости! Как она может меня обидеть! Просто она снюхалась с хозяином, и теперь он перестал обращать на меня внимание. Старой дуре, которая не умеет заказать для него телефонных разговоров одновременно, этой тридцатидвухлетней кретинке он подает жакет. Это на что-нибудь похоже?

Л и н д а. Значит, вся беда в том, что он не подает вам…

К л и е н т к а. Господи, ну как вы бестолковы… Нет, надо говорить только с мужчиной!.. (Выпускает пар.) Уфф! Как же вы не догадываетесь, если он подает именно ее жакет, это же о чем-то говорит. Значит, он уже видел ее в жакете… Ну черт с ней. Скажите, а вы лично имели дело со своим начальником? Или, может быть, на вашей «Линии помощи» все лесбиянки?

Л и н д а. Не думаю, что вам стоит задавать мне вопросы. Лучше остановимся на ваших проблемах. Может быть, еще не весь мир стронулся, если мужчина подал другой женщине жакет?

К л и е н т к а. Не-ет, я чувствую, с вами интеллигентно говорить бесполезно… Да вы что, не понимаете, о чем я? Мне надо заполучить моего шефа. Во что бы то ни стало. И это  е д и н с т в е н н а я  проблема, которая сводит меня с ума.

Л и н д а (с трудом сохраняя самообладание). Может быть, вы завтра встретите веселого парня на вечеринке или в кафе — и кто-то вам понравится…

К л и е н т к а. Парня??? Из этих губошлепов, которые лезут целоваться, тащат тебя в постель, прежде чем подарить пару туфель? Нет, я вижу, вы совсем не по этому делу. Да вас просто надо уволить. И чем быстрее, тем лучше. Вы же не умеете даже слушать, о чем вас просят… Я постараюсь это ускорить.

Л и н д а. Вы звоните на «Линию помощи», мы пытаемся помочь людям, но не выполняем их капризы.

К л и е н т к а. Ах вот как! Помощь — это, по-вашему, сладкий сироп утешения. Задурить мозги и заставить отказаться от своего плана? Нет! Помощь ваша должна быть «быстрой и эффективной», так написано в вашей рекламе. Я доберусь до вас… Пожалуюсь в мэрию. Поняли? Вы совершенно  н е  п о д х о д и т е  для этой работы. Вам зря платят деньги… (Бросает трубку.)

Линда еще что-то говорит, голос ее затихает, сменяясь голосом электронного инструктора, зачитывающего новые материалы.

Э л е к т р о н н ы й  и н с т р у к т о р. В США больше ста миллионов человек старше пятнадцати лет пьют. Из них примерно девять миллионов — алкоголики. Алкоголь сегодня называют самой серьезной наркотической проблемой по количеству жертв, потерь для общества, физического вреда телу и его органам, количеству смертельных исходов. Это такой же наркотик, меняющий настроение, как героин, кокаин, марихуана. Алкоголизм стоит в ряду основных общенациональных угроз здоровью, наряду с раком, душевными и сердечными заболеваниями. Департамент здоровья, образования и благосостояния назвал алкоголизм самой запущенной болезнью страны. Если алкоголизм не лечить, то он ведет к постоянному психическому заболеванию, физической инвалидности или ранней смерти. П я т ь д е с я т  п р о ц е н т о в  всех смертельных случаев на дорогах связано с алкоголем. С о р о к  п р о ц е н т о в  всех душевнобольных мужского пола, принимаемых в психиатрические лечебницы, страдает от алкоголизма. Т р и д ц а т ь  о д и н  п р о ц е н т  самоубийц — алкоголики. Алкоголизм можно вылечить. Но прежде чем пойти к врачу, проверьте себя. Национальный совет по алкоголизму разработал вопросы, которые помогут вам определить, нуждаетесь ли вы или ваши знакомые в помощи.

Напиваетесь ли вы иногда, когда вы огорчены, в ссоре с близкими или когда у вас нелады с начальником? Когда вы чувствуете перенапряжение? Замечаете ли вы, что можете выпить больше, чем раньше? Если друзья говорят вам утром о том, что происходило, обнаружили ли вы, что не можете вспомнить часть предыдущего вечера? Когда вы пьете в компании, пытаетесь ли вы пропустить несколько лишних рюмок, если не увидят? Бывают ли случаи, когда вам очень плохо без алкоголя? Чувствуете ли вы себя виноватым из-за своего пьянства? Испытываете ли вы раздражение, когда ваша семья или друзья обсуждают ваше пьянство? Замечали ли вы последнее время учащение провалов в памяти? Часто ли бывает, что вам хочется выпить еще, когда ваши друзья говорят, что им уже хватит? Всегда ли у вас бывает повод для сильной выпивки? Когда вы протрезвели, часто ли вы сожалеете о том, что делали или говорили, когда пили? Часто ли вам удавалось сдержать данное себе слово не пить совсем или пить меньше? Пытались ли вы сдерживать желание пить, меняя работу, круг друзей или переезжая в другой район? Начали ли, когда пьете, избегать родственников или близких, которые не пьют? Ухудшается ли ваше финансовое положение и положение на работе? Стало ли вам казаться, что больше людей обращается с вами несправедливо? Когда вы пьете, едите ли вы мало или нерегулярно? Бьет ли вас дрожь по утрам? Замечали ли вы в последнее время, что не можете пить столько, сколько раньше? Бываете ли вы пьяны несколько дней подряд? Чувствуете ли вы после этого подавленность, размышляете ли над тем, стоит ли жить? Бывает ли иногда, после периода пьянства, что вы видите или слышите то, чего на самом деле нет? Бываете ли вы сильно испуганы после сильного пьянства?

Если вы ответили «да» на любой из этих вопросов, не исключены возможные признаки алкоголизма. Если вы ответили «да» на первые восемь вопросов, то возможна первая стадия алкоголизма, на последние пять — не исключено начало последней…

Пока Электроинструктор затихает, в комнату входит  Э л и, отвечает на звонок, возникает фигура  м о л о д о г о  к л и е н т а. Это парень лет двадцати, невыразительный, некрасивый. Он говорит из кабины телефона-автомата.

К л и е н т. …чтобы воспользоваться вашим советом… понимаете… мне надо переменить себя. А это невозможно.

Э л и. Человек меняет себя всю жизнь. Вас что-то беспокоит, и вы бы хотели…

К л и е н т. Да… Но мне как-то неловко… Наверное, у вас есть случаи посерьезнее…

Э л и. Раз вас что-то беспокоит, значит, для меня это серьезно.

К л и е н т. Хм… Это действительно так? Я не готов еще… Вы искренне можете настроиться на мою волну?

Э л и. Я постараюсь. Но, может быть, вам не хочется сегодня говорить?

К л и е н т. Да, не очень.

Э л и. Вы, наверно, устали.

К л и е н т. Нет, теперь я не устаю. В нашем университете отлично спланированы занятия. Я уже на третьем курсе.

Э л и. Вы хорошо успеваете?

К л и е н т. Неплохо. Но в последнее время я стал замечать, что у меня нет друзей. Как бы вам это объяснить? Я разучился их заводить.

Э л и. Может быть, это временно.

К л и е н т. Я тоже так думал. Но это всерьез. Что-то, видно, испортилось во мне, какой-то механизм разладился.

Э л и. Вы подавлены, у вас нет желаний…

К л и е н т. И это тоже. Мне стало временами казаться, что только люди с деньгами окружены друзьями. Если у тебя есть деньги, будут и друзья.

Э л и. Другие студенты легко заводят друзей, а вам хочется войти в их компанию?

К л и е н т. Да. Но это не получается.

Э л и. И вы думаете, что все дело в деньгах…

К л и е н т (с глубоким вздохом). Да, именно…

Э л и. Извините, но я убеждена, что, наоборот, истинная дружба не терпит денежных взаимоотношений.

К л и е н т. Значит, у меня не было такой.

Э л и. Попробуйте другое. Ну, например, выберите занятия, где участвуют многие: спорт, драматические спектакли. Или поухаживайте на вечеринке за девушкой.

К л и е н т. У нас В общежитии есть интересные парни и девушки… Но они уже обзавелись друзьями. Мне кажется, если я приду к ним, они выпроводят меня или… грубо оборвут.

Э л и. Но так ведь не случалось еще…

К л и е н т. Нет. Но при одной мысли, что это  м о ж е т  случиться, я откладываю знакомство. Будь у меня деньги, все бы упростилось. Я пригласил бы сразу всю компанию. Или ту, которая мне по душе… в какой-нибудь шикарный бар…

Э л и (мягко). Не думаю, чтобы у каждого парня из вашего общества были деньги для таких поступков. Наверно, вы просто застенчивы?

К л и е н т. Вполне вероятно.

Э л и. Понаблюдайте за другими. (После паузы.) Вы не играете в футбол?

К л и е н т. Нет, но раньше я неплохо кидал мяч в корзину.

Э л и. Прекрасная мысль. Запишитесь-ка в университетскую команду. Думаю, среди баскетболистов у вас появятся друзья… Раз вы хороший игрок, в вас будут заинтересованы, не правда ли?

К л и е н т. Кто знает. Может быть. (После паузы.) Во всяком случае, спасибо. Я попытаюсь разузнать насчет нашей команды.

Эли вешает трубку, начинает записывать разговор со студентом. Входит  Э р н е с т о. Это красивый парень, задумчивое умное лицо улыбка — как на рекламе зубной пасты.

Э р н е с т о (тихо). Здравствуйте, Эли. Вас вызывали к тому телефону… я видел, вы заняты. Сейчас он перезвонит. Идите, я заменю вас.

Э л и. Спасибо. Я слышала, вы уезжаете?

Э р н е с т о (кивает). Завтра. (После паузы, неуверенно.) Эли! Если это возможно, я хотел бы пригласить вас. Сегодня вечером! Может, посидим в «Асти»?

Э л и (колеблется). Ну конечно! «Асти» такое замечательное место! Я постараюсь! (Направляется к выходу.) Зайдите ко мне в конце дня.

Э р н е с т о. Нет… Ведь в «Асти» все только после десяти. Если я заеду за вами домой, ничего?

Э л и (уже торопясь к звонку). Да… да. Мне будет очень приятно. (Идет в другую комнату.)

В комнате — шкафы с вспомогательной литературой, несколько телефонов, письменный стол. Звонок телефона. Берет трубку.

Да.

Г о л о с  К р е г а. Это я. Ты хорошо меня слышишь?

Э л и. Ты? Откуда?

Г о л о с  К р е г а. Из Сан-Франциско. У меня фантастическая новость! Слышишь? Слушай в оба уха. Он сдержал свое слово. У меня главная роль в его фильме.

Э л и. Ты… действительно будешь сниматься?

Г о л о с  К р е г а. Да… немыслимое совпадение! Герой — яхтсмен. А я ведь участвовал в парусной регате. Помнишь? (Возбужденно.) Ну и в фильме — гонки во Флориде. Парень летит туда, выигрывает крупный куш. Потом он продувает все и сдает яхты богатым дамочкам… Ну, которые приехали развлечься на Майями-бич… Потом… много чего в этом роде…

Э л и. Когда съемки?

Г о л о с  К р е г а. Еще только через неделю. Я вылетаю. Мы должны это шикарно отметить… Ведь я вскоре и аванец получу. Натурально, я немного выпил. Знаешь, меня прямо всего распирает. Вообрази, они даже билет мне оплачивают. Из Сан-Франциско и обратно. Лечу к тебе за их счет, а? Каков малый у тебя?

Э л и. Фантастика!

Г о л о с  К р е г а. До встречи, детка!

Эли возвращается в свою комнату. Э р н е с т о  говорит по телефону, в чем-то убеждая клиента.

Э р н е с т о. Требуют вас. (Передает трубку Эли.) Значит, до вечера?

Э л и (не успевая ответить Эрнесто, в трубку). Хэлло.

Р о б е р т  в своей квартире. Он пострижен, в хорошем свитере. Рядом пепельница, полная окурков.

Р о б е р т. Наконец-то вы явились.

Э л и (с трудом перестраиваясь). Чувствую по голосу, что у вас обстоятельства несколько улучшились.

Р о б е р т. Не сказал бы. Просто я проделал кучу всяких глупостей.

Э л и (принуждая себя к вниманию). И вы напали на след вашей жены.

Р о б е р т. Угадали. Я говорил по телефону с ее сестрой.

Э л и. Она дала вам адрес.

Р о б е р т. Нет, просто разъяснила, что к чему. Ехать не имеет смысла, лучше пусть мы оба остынем. Да у Джуди, оказывается, и нет еще постоянного адреса.

Э л и. Что ж, все-таки некоторая ясность.

Р о б е р т. Да и не только это. Я получил кое-что из «Сайенс».

Э л и. Из журнала?

Р о б е р т. Ну да… куда я послал свою работу. Они назвали мне тех, кого моя идея может заинтересовать, кто может финансировать мои опыты.

Э л и. О… перед вами открываются прекрасные перспективы.

Р о б е р т. Пока еще нет. Но есть такая фирма в Лауренсвиле, которая копает в том же направлении. Мне ведь главное — найти деньги и базу для экспериментов.

Э л и. Это очень существенно. Правда, нужна настойчивость. (Ей важно закончить разговор на этой ноте, так как проблема, по существу, исчерпана.) Может быть, вам не удастся убедить их с первого раза. Но у вас уже есть теперь с кем поделиться вашей идеей, не правда ли? Желаю успеха!

Р о б е р т. Вы хотите от меня отделаться?

Э л и. Что вы! Просто у меня работа. Надеюсь, когда все прояснится, вы позвоните.

Р о б е р т. Зачем это вам?

Э л и. Многие так делают. Тогда наш Центр чувствует результативность своей работы… И это очень поддерживает…

Р о б е р т. Многие? Ах, вот оно что! А из моей дурацкой башки никак не выветрится иллюзия, что интонации вашего голоса принадлежат только мне. (Сухо.) Понимаете, я все не освоюсь с тем, что ваше сочувствие, даже милосердие — всего лишь ваша профессия. И на меня вам, в сущности, наплевать.

Э л и. Профессия у меня другая. Здесь-то я добровольно.

Р о б е р т. Какая же, если не секрет?

Э л и. Та же, что у вас. Я врач. Всего хорошего, Роберт.

Р о б е р т. Нет! Почему-то именно сейчас не могу примириться, что вы исчезнете. Хотя я понимаю, что не имею права на ваше время, но я обязан вам кое-чем. Если бы не вы, я бы тогда свалял дурака. Вы замужем?

Э л и. Всего доброго, Роберт.

Р о б е р т. Черт подери, можете же вы поговорить со мной еще минуту? Ну, просто как со знакомым. Без инструкции, по-настоящему…

Э л и (с натренированной выдержкой). Роберт, я же вам объяснила, у меня есть еще другая работа.

Р о б е р т. Будете раздавать свое сострадание каждому сопляку, у которого не ладится с сексом…

Э л и (обрывая). Роберт… Вы тоже позвонили.

Р о б е р т. Хотите сказать, что я такой же проходимец, а вы со мной обращались как с человеком?

Э л и. Я хочу сказать, что каждый, кто звонит, нуждается в сочувствии. Может быть, не меньше, чем вы. Я надеялась, что вы это поймете.

Р о б е р т. Да не могу я примириться с тем, что для вас я… только служба, от пяти до двенадцати. Или там с девяти до пяти… Ну ладно. Все! Не буду вам докучать. Собственно, кто дал мне на это право?..

Э л и (спокойно). Доброй ночи.

Роберт бросает трубку.

Под мелодию песенки «Линии помощи» Эли поспешно одевается. Длинный шарф поверх куртки, круглая шапочка, юбка наполовину закрывает сапоги — вид у нее очень спортивный. Перекинув сумку через плечо, она выбегает.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Комната Эли. К р е г, развалившись в кресле, говорит по телефону. Возле него початая бутылка вина. Он манит  Э л и  рукой, она подсаживается. Крег обнимает ее, не выпуская телефонной трубки.

К р е г (монотонно, не вслушиваясь). Да, понял абсолютно все… бэби… А ты не выходи… Пусть говорят. Ну пока. Некогда мне! Я перезвоню. (Бросает трубку, подхватывает Эли, кружит. Чувствуется, что он безмерно счастлив. Наконец угомонившись, садится с Эли в кресло, наливает виски.) Выпей…

Э л и (мотает головой, она не очень-то весела). Может, пойдем куда-нибудь…

К р е г (изумленно). А здесь нам плохо?

Э л и. Посидим, музыку послушаем. Потом вернемся.

К р е г. Ну да, конечно. Что нам мешает…

Э л и. В Маджестик-театре — Лайза. Новое шоу «Кат». (Настойчиво.) Крег! Мы же давно хотели…

К р е г. Потрясающая идея… Правда, нигде больше не принимают моих денежных чеков.

Э л и. Примут. На счете еще долларов двести наверняка.

К р е г. Их нет. Я забрал, когда угощал этого типа. Но какое сегодня это имеет значение? Тип оказался потрясающий. Он уже выписал аванец, и у нас все будет. Все абсолютно. Ты ела что-нибудь?

Эли кивает.

Врешь! Хочешь, я приготовлю яичницу? С ветчиной.

Э л и (упрямо). Я хочу на Лайзу Минелли. В антракте выпьем в баре. (Раскрывает сумочку, смотрит в чековую книжку.) Вот, полно денег.

К р е г (скисая). А билеты? И одеться надо как-то. (Обнимает ее.) Погоди, сыграю этого «альбатроса» — будем ходить каждый божий день. На Лайзу, на ее свата, брата и мужа. И вообще (мечтательно) ты совсем освободишься. Уйдешь отовсюду.

Э л и. Может быть.

К р е г. Не позволю же я тебе торчать целыми днями в клинике, потом на «Контакте»…

Э л и (с интересом смотрит на него). Так, так. Еще чего ты не позволишь?

К р е г (взрываясь). Где твои деньги, отложенные на санаторий с грязями? Те, что ты получила в Хорней-клиник? А премия за пятьсот часов, отработанных на «Контакте»?

Э л и (делает жест, как будто летят мыльные пузыри). Фьюить!

К р е г. Вот-вот… Все уплыло. И я тебе скажу, на что… Заработок, получаемый в клинике, ушел на девочку, которую ты устроила в загородный санаторий, пока ее мать ловила кайф с помощью дорогостоящих порошков.

Э л и. Прекрати!

К р е г. А премия? Премия вся ушла на меня!

Э л и. Это что-то новое…

К р е г (вдруг его запальчивость вся пропала). Ничего нового. Все старое. Вот она, твоя премия. (Показывает на свою куртку, джинсы.) А теперь тебе хочется… нет, ты прямо жаждешь потратить последние свои сбережения на праздничный вечер по поводу моего устройства… А я требую, чтобы ты пошла к врачу.

Э л и. Не твоя забота. (Весело вскидывает ноги на тахту, садится в любимой позе, закуривает.)

К р е г. А чья же? Что с тобой станет через пару лет?

Э л и (улыбается). Буду играть в рулетку.

К р е г. Конечно, тебе до смерти не хочется обсуждать твои дела, ты предпочитаешь говорить о моих. Ну вот, теперь я в порядке, займемся тобой.

Э л и. Что на тебя нашло? (Вскакивает, включает магнитофон.) Ладно, останемся дома. Иди готовь яичницу. А то пока мы препираемся, кто-нибудь пожалует.

К р е г. Ерунда. Когда ты была последний раз у врача?

Э л и. Отложим, я тебя прошу. Сейчас к нам придут.

К р е г (не слушая). Я за тебя отвечу. Ты не была у врача три месяца. Экономила, хотя прекрасно понимаешь, что после того случая тебе необходимо заняться собой…

Э л и. Послушай, у тебя нет другого репертуара для сегодняшнего вечера? (Швыряет в него подушку.) Скучно, ей-богу…

К р е г (не обращая внимания). Иначе у нас никогда не будет ребенка…

Э л и (покорно). Ладно, я приготовлю яичницу.

К р е г (несколько смешавшись). Пойми, я уже встал на ноги. И ни в чем больше не нуждаюсь… Теперь мы будем заниматься только тобой. И ты наконец перестанешь изображать из себя скорую психологическую помощь.

Э л и. Мне это нравится. Я довольна, живу как хочу.

К р е г. Довольна? Может, ты еще потреплешься на тему о том, как ты счастлива, здорова, богата? Может, станешь уверять, что это ты — для «Линии помощи», а не «Линия помощи» — для тебя?

Э л и (упрямо). Ничего я не стану.

К р е г. Еще бы. Но однажды ты проснешься глубокой старухой, у которой все уже стронулось в мозгу от всех этих психов, наркоманов, потенциальных самоубийц и сексуальных маньяков.

Э л и. Что с тобой сегодня? Не желаю я загадывать на сто лет вперед.

К р е г. На сто? Это может случиться хоть завтра. Будет поздно, когда ты задашь себе вопрос: куда все ушло, как я жила, что видела, кому нужна?

Э л и (не поддаваясь, перебивает его). Ты думаешь, если тебя поманили одной ролью, я тебе уже не нужна? (Идет к магнитофону, включает.)

К р е г. Боже, что делать с этой ненормальной! Ты же совершенно лишена устойчивости. Ну назови хоть один предмет в твоей жизни, который не качался бы. Я еду надолго. Что с тобой будет?

Э л и (смеется). Наконец-то я буду свободна. От всяких твоих выкрутасов, выпивок, вечных ожиданий… И в придачу надеюсь получать письма или телексы из Флориды: «Съемки движутся замечательно. Майями-бич полон немыслимых красоток, мой ужин состоит из устриц, омаров, креветок, мидий и других обычных блюд, выловленных из океана».

Звонок телефона.

К р е г (перехватывает трубку). Хэлло! (Сердито.) Минуточку… (Тянет шнур к Эли.)

Э л и (останавливая магнитофон). Да… Конечно, Эрнесто… Поднимайтесь. (Вешает трубку.) Это парень с нашей «Линии помощи».

К р е г. Великолепно! Остается только установить пункт приема сигналов бедствия у тебя на дому.

Э л и (не слушая). Он собирается попрощаться… я обещала пойти с ним в «Асти»… (Кидается к двери, открывает ее. Ждет, пока поднимется Эрнесто.)

Э р н е с т о  входит. В руках кепи, куртка расстегнута.

Э р н е с т о (замечая Крега). Я не вовремя…

Э л и (всматривается в него). Что стряслось, Эрнесто?

Э р н е с т о (топчется на месте). Мы уже не попадем в «Асти». Эли, надо ее удержать… Она не имеет права это делать, у нее дети.

Э л и. Кого удержать?

Э р н е с т о. Линду. Она собрала вещи… потеряла голову.

Э л и. Господи, что случилось?

Э р н е с т о. Она хочет оставить семью… ехать на эпидемию в Испанию.

Э л и. Я сейчас.

Э р н е с т о. Вбила себе в голову.

Э л и. Как же это, Эрнесто? Плавала в бассейне, бегала на процедуры… четверо детей.

Эрнесто подавленно молчит.

(Начинает собираться.) Она не выдержит… Надо остановить ее…

Э р н е с т о. Я… пробовал.

Э л и. Ну и что же?

Э р н е с т о. Я не смогу. (Оглядывается на Крега.) Не знаю, как объяснить… Она скрывала от меня… Нехорошо говорить об этом.

Э л и. Не смущайтесь, Эрнесто.

Э р н е с т о (подавленно). Все из-за меня. (После паузы.) Не было бассейна, процедур. Курс испанского… тренировки, прививки. У нее же волос не осталось.

Э л и. Спускайтесь, я сейчас.

Э р н е с т о (в дверях). Я на машине.

Э л и. Через полминуты.

Крег курит, упорно не отрывая глаз от лампы.

(Кидается к Крегу, растерянно.) Как же я… без Линды? Милый, радость моя…

К р е г. Побыстрее, если можешь.

Э л и (растерянно). Конечно. Тотчас. Сделай пока яичницу.

Уходит.

Песенка «Линии помощи».

Крег ходит по комнате. Берется за одно, другое, не находя себе места. Несколько раз подходит к телефону и отбрасывает эту мысль. Наконец звонит. Долго держит трубку. Никто не отвечает.

Звонок снизу. Крег открывает. Появляется  П е г г и.

К р е г (пораженно). Ты?

П е г г и(стряхивая капельки дождя). Ну да.

К р е г. Ты что? (Показывая пальцем на висок.) Того? Я же сказал — перезвоню.

П е г г и. Я испугалась, что ты забудешь.

К р е г. Мы только что говорили с тобой. Часа не прошло. Зачем тебе понадобилось вламываться?

П е г г и. За это время они звонили три раза. И вообще Эли разрешила.

К р е г. Когда это она разрешила?

П е г г и. Неважно.

К р е г. Что ты ей наплела?

П е г г и. Я объяснила, что мне грозит опасность, и сказала, что приеду. Она не возражала. Больше ничего.

К р е г. Не могла подождать до завтра, что ли?

П е г г и. Нет. Они грозили, что кокнут.

К р е г. Ну что ты паникуешь, ей-богу! Ничего они не сделают. Видят, на дуру напали.

П е г г и (взрываясь). Да ты псих, что ли? Я ж тебе утром все сказала по телефону.

К р е г (рассеянно). Я не проспался еще. Что ты говорила?.. Может, повторишь…

П е г г и (она уже расположилась как дома, чувствует себя уверенней). С какой стати! Почему ты не слушал?

К р е г. Я думал о другом. Между прочим, у меня в жизни иногда тоже кое-что происходит. Ну, не хочешь, не говори.

П е г г и (растерянно). Нет, ты сейчас все свое отбрось. Это не шутка. Они считают, что я знаю… где Тэдди?

К р е г. Ну и что?

П е г г и. Я-то вовсе не знаю, где он… Но они не верят.

К р е г. А для чего он нужен?

П е г г и. Нет, ты, видно, спятил. Не он им нужен. А им нужно, чтобы никто не знал, где он. Понятно? Я тебе втолковывала — его всюду ищут.

К р е г (до него начинает доходить). И они боятся…

П е г г и. Что я знаю, где он, и выдам его…

К р е г. Этого только недоставало. Какую же роль во всей этой истории ты отвела мне?

П е г г и. Как — какую? Ты же не бросишь меня в критический момент. Ты единственный приличный знакомый у меня. Я уверена, ты им не позволишь сделать что-нибудь со мной…

К р е г. Толково… И что же они от тебя требуют?

П е г г и (пожимая плечами). Чтоб я выматывалась из Нью-Йорка.

К р е г. Вот как! (Подумав.) А тебе, естественно, неохота.

П е г г и. Почему? Я не против. А куда?

К р е г (раздраженно). Ну уж этого я не знаю. К каким-нибудь родственникам или знакомым.

П е г г и (передергивает плечами). Они меня и не узнают.

Звонок телефона.

К р е г (поспешно берет трубку). Хэлло… Наконец-то. Ну что там с ней… Господи… Ну возвращайся скорее. Как ты теперь доберешься? Эрнесто подвезет? Хорошо. (Кладет трубку, Пегги.) Выматывайся, да поживее.

П е г г и. Ты что? Как же я вернусь, если они дали мне сроку два дня.

К р е г. А сегодня какой?

П е г г и. Второй…

К р е г (вскакивает, бегает по комнате). Может, тебе это все померещилось? А, бэби? Твоего возраста девочки давно ушли бай-бай! Сколько тебе?

П е г г и. Семнадцать.

К р е г. И ты так вот и порхаешь от дискотеки до постели, от постели к дискотеке?

П е г г и (возмущенно). Скажешь тоже… Может, я с тобой спала?

К р е г (озадаченно). Так… А зачем ты ко мне прицепилась? Давай качай к тому, кто тебе что-то должен. А я тебе ничего не задолжал.

П е г г и. Не могу. Я же тебе объяснила. Он уехал, его ищут.

К р е г (теряя терпение). Ну, а остальные, черт возьми? Они-то куда подевались, твои дружки?

П е г г и (разводит руками). Испарились… Я тебе честно признавалась. Ты единственный приличный из моих знакомых. И вообще других я видеть больше не хочу. Почем я знаю, где они.

К р е г (совсем взбешен). То есть ты хочешь сказать, что только одного такого идиота нашла… И теперь он взвалит тебя себе на шею и будет таскать? А ты подумала, что у меня, между прочим, свои планы на ближайшее будущее?

П е г г и. Так я и не возражаю против твоих планов. Ты меня пристрой как-нибудь и живи себе на здоровье.

К р е г. Ах, ты мне это разрешаешь? А как я могу тебя пристроить, ты подумала?

П е г г и (мнется). В конце концов… Я уже тебе предлагала — останемся здесь. (Видно, что ей очень нравится вся обстановка.) Что тут особенного?

К р е г. Ты в своей тарелке? Это ж комната Эли… ее комната.

П е г г и. Ну и что с этого? Будь я твоя любовница — другое дело. А так…

К р е г. А тебе не кажется, что неплохо было бы спросить и хозяйку?

П е г г и (презрительно). Совсем не кажется. Как ты захочешь, так и будет. Я сразу поняла, что ты на нее имеешь решающее влияние.

К р е г (поражен). Ай, умница! Ай-ай! Какой сообразительный ребенок! И почему мне самому эта мысль не пришла раньше в голову? (Топает ногой.) А ну качай отсюда!.. И живо!

Щелкает замок, входит  Э л и. Она крайне измучена, но делает веселое лицо.

Э л и. У нас гости, оказывается.

К р е г. Что с Линдой?

Э л и. Она вернулась домой.

К р е г. Это правильно.

Эли не отвечает, молча закуривает, потом подходит к магнитофону.

(Останавливает ее.) Мы с тобой хотели пойти в театр? Одевайся.

П е г г и (сразу всполошившись). А я?

К р е г. Ты еще здесь? Я же сказал, выметайся! Ну!.. (Тащит ее к двери.)

Э л и (морщась от громких голосов). Оставь ее, пожалуйста. Она сама уйдет.

П е г г и. И не подумаю. Вы же не захотите, чтобы меня убили.

Э л и. Убили? Этого еще недоставало.

К р е г. Не слушай ее. Она блефует…

П е г г и. Блефует? Как ты смеешь… (Вдруг замечает начатую бутылку; к Эли.) Можно мне выпить?

Крег хочет помешать ей, но Пегги успевает отхлебнуть из бутылки здоровую порцию виски.

Так вот, смотрите! (Торжественно достает из заднего кармана джинсов записку, протягивает Эли.)

Э л и (читает). «Берегись. Осталось сорок восемь часов. Если ты не испаришься из Нью-Йорка, будешь плавать в Гудзоне». Кто это писал? Ты натворила чего-нибудь?

П е г г и. Я-то? Ничего. Ровным счетом. Это месть. Вы не возражаете, если я у вас побуду хотя бы сутки?

Э л и. А потом что ты будешь делать?

П е г г и. Увидим. Пусть они подумают, что я послушалась. Понимаете? А дальше… шиш они меня найдут.

К р е г (решившись на что-то). Ладно, идем, я тебя пристрою.

Э л и. Куда ты ее денешь?

К р е г (не обращая внимания, Пегги). Собирайся, я сказал.

П е г г и. А что мне собираться? Пошли. (Быстро метнулась к столику, приложилась к фляге.) Я готова.

Э л и (оглядев ее). На. (Снимает свитер, подает ей.) Холодно.

Крег уводит Пегги, натягивающую свитер, и сразу же вбегает обратно. Он как сумасшедший. Тормошит Эли, прыгает вокруг нее.

К р е г. Прости. Ты прости… (Показывая на дверь.) И не надейся, что я забыл о нашем разговоре… (Обнимает ее.) Оказалось, что ребенок — это очень важно для меня. (Смотрит на Эли.) Нет, я не могу. Провались она… Не пойду, и все. Ну ее к черту…

Э л и. Она ждет на лестнице.

К р е г. Подождет. А хочешь, пойдем вместе ее сплавим?

Э л и. Куда?

К р е г. В Ларчмонд. У меня там знакомый директор отеля.

Э л и. В Ларчмонде?

К р е г. Ну да. На электричке всего часа полтора. Зато он подержит ее там подольше.

Э л и (будто находит ситуацию крайне благоприятной). Действительно, всего три часа туда-обратно… И девчонка будет в порядке. Это ты здорово придумал. Поезжай… И пусть она побудет там подольше.

Крег еще раз обнимает Эли и выбегает.

Вечер следующего дня. Э л и  у служебного телефона на «Линии помощи». Пегги на другом конце провода, из автомата.

П е г г и. Да уж так получилось… Уж вы извините его молчание.

Э л и (на ней лица нет). Когда он вернется?

П е г г и (молчит, тяжело вздыхает в трубку). Мм… мм…

Э л и. Когда он приедет, я тебя спрашиваю?

П е г г и. Вы разве меня не поняли?.. Он не вернется к вам… и это окончательно.

Э л и (не веря ни одному слову). Это он тебя просил позвонить?

П е г г и. Нет.

Э л и. Так в чем же дело? Пусть Крег сам мне позвонит… И брось свои номера.

П е г г и (голос хриплый, она пытается вернуть себе прежнюю беспечность). Это не номера. Я не могу вам объяснить… Вы его не ждите.

Э л и. Ну, знаешь… Ты уж не диктуй мне.

П е г г и (растерянно). Пожалуйста.

Э л и. Не могу я больше с тобой говорить. Я на работе, понимаешь?

П е г г и (плачет). Конечно, понимаю…

Э л и. Да что с тобой? Может, в двух словах объяснишь? Где вы оба, почему ты ревешь?

П е г г и (рыдая). Его здесь нет.

Э л и. Тогда приезжай сюда и объясни, в конце концов, почему он не звонит сам.

П е г г и. Он… боится. Он больше не может вернуться к вам.

Э л и. Ну, как знаешь… Только я очень тебя прошу об одном. Передай ему слово в слово. Это крайне важно. Поняла? Ему звонили из Сан-Франциско. Он должен вылететь завтра же дневным самолетом. Если его не встретят, то запомни: первая съемка у городской мэрии. Он должен ехать прямо к мэрии. Ты слышишь?

П е г г и (всхлипывает). Слышу… Никуда он не поедет. Он будет здесь.

Э л и (не обращая внимания). У мэрии стоит вагончик, в нем находится съемочная группа. Он должен спросить Тома Ладди. Поняла? Ты все запомнила, дурочка?

П е г г и (всхлипывая). Да…

Э л и. Том Ладди. Это самое главное.

Пегги кладет трубку, исчезает.

Эли возвращается от служебного телефона в свою комнату. Садится за столик. Звонок.

«Контакт».

На другом конце провода молодая женщина.

Ж е н щ и н а. Здравствуйте. Я только что бросила ребенка у дома моих знакомых.

Э л и. Прошло много времени?

Ж е н щ и н а. Не больше получаса… Я схожу с ума.

Э л и. Вы подождали, пока ребенка заметили?

Ж е н щ и н а. Да… Его забрала служанка.

Э л и. И вы уже жалеете об этом…

Ж е н щ и н а. Я не имею права жалеть… Но я мучаюсь… вдруг служанка не отдаст его хозяевам… И как я узнаю, что с ним стало…

Э л и. Вы хотели бы знать, что именно с ним, как все устроилось?

Ж е н щ и н а. Да, я хотела бы… Хотя, когда решаешься на такое, уже нельзя больше думать об этом.

Э л и. Наверно, у вас было безвыходное положение?

Ж е н щ и н а. Нет, выход был. Но я на него не решилась.

Э л и. Вы предпочли расстаться с ребенком?

Ж е н щ и н а. Да… мой парень для меня оказался важнее.

Э л и. Наверно, он того стоит. Он — отец?

Ж е н щ и н а. Да. Но в том-то и дело, что он того не стоит… И я пожертвовала девочкой.

Э л и. Теперь вам хочется ее вернуть.

Ж е н щ и н а. Да… Мне кажется, что я возненавижу моего парня, если что-нибудь случится с ребенком.

Э л и. Может быть, стоит вернуться и взять ребенка, пока ничего не случилось…

Ж е н щ и н а. А дальше? Что… будет с ним и со мной?

Э л и. Отнесете ребенка к родственникам или подруге на несколько дней.

Ж е н щ и н а. Ну и что?..

Э л и. Вы позаботитесь о своем ребенке, все продумаете хорошенько, и тогда ваш выбор будет менее опрометчивым.

Ж е н щ и н а. У меня только одна родственница, тетка. Она вряд ли согласится поддержать ребенка. Правда, за городом у меня есть брат, он женат.

Э л и. Свяжитесь с братом.

Ж е н щ и н а. Он, наверное, откажет тоже. Попробовать его уговорить на пару дней… А если не получится… тогда…

Э л и. Поспешите забрать ребенка. Там посмотрим.

Ж е н щ и н а. Да, я побегу, пожалуй… Через полчаса я вас застану?

Э л и. Обязательно. (Вешает трубку, роняет голову на руки. Затем набирает номер городского телефона.) Клиника? Эли Вудворт. Могу я поговорить с профессором? (После паузы.) Хорошо, я позвоню позже. Скажите, я могла бы попасть к профессору на следующей неделе? Во вторник? Запишите… (Вешает трубку, затем набирает новый номер.) Мисс Грей? Это Эли Вудворт из «Центра помощи». Извините, что вас беспокою. Как оформить к вам новорожденного ребенка на несколько дней… Нет, ребенок здоровый. Думаю, что два дня достаточно. Его привезет мать, а оплату возьмет на себя общество благотворительности брошенных детей… Да, миссис Шрайвер. Благодарю вас. (Вешает трубку, записывает в блокнот.)

Звонок. Р о б е р т  у себя в комнате.

Р о б е р т. Здравствуйте. Я пробиваюсь к вам целую вечность.

Э л и. И что же?

Р о б е р т. Подходят другие. Я бросаю трубку.

Э л и. Есть новости?

Р о б е р т. Сначала ответьте, куда вы исчезли?

Э л и. Никуда.

Р о б е р т. Почему же я не нападал на ваш голос? Эли, мне необходимо увидеть, кому принадлежит ваш голос. Вы меня поняли? Это крайне важно. И простите мою бестактность прошлый раз.

Э л и. Рассказывайте, что у вас нового.

Р о б е р т (взрываясь). Да прекратите вы эту душеспасительную терапию! Мне необходимо видеть лично вас, именно вас. А не работника «Линии помощи».

Э л и. Вы звоните по телефону «Линии помощи». С вами говорит сотрудник.

Р о б е р т. До этого мне нет дела… Каждый сотрудник, где бы он ни служил, имеет право встретиться с кем угодно. Вы мне нужны.

Э л и. Не будем спорить. Вы занимаете время того, кто сейчас действительно на грани катастрофы. Меня ждут другие клиенты.

Р о б е р т (окончательно взрываясь). Почему другие? Какие такие другие? Мне вы нужны.

Э л и. Если вы будете продолжать в таком тоне, я вынуждена буду повесить трубку.

Р о б е р т (сдаваясь). Ну, хорошо… Тогда наберитесь терпения. Так вот. Все оказалось сплошным враньем. Меня просто морочила ее сестричка. Все открылось случайно. У меня был вызов к малышу, который не мог передвигаться. Я поехал. Это оказалось совсем рядом, поняли?

Э л и. Рядом с чем?

Р о б е р т. Рядом с домом Луиз, сестры моей жены Джуди. Я зашел к ним… Свалял дурака, что не предупредил.

Комната свояченицы Роберта — Луиз. Накрыт стол. У стола на диване  Д ж е й м с — хрупкий длинный парень с лицом ангела, белокурый и синеглазый. Сейчас он сильно возбужден выпитым. Д ж у д и, жена Роберта, брюнетка с темными глазами, темпераментна, энергична, сидит с Джеймсом на диване. На краю дивана  Л у и з, очень полная женщина, моложе Джуди, крайне смешливая и добродушная. Вся сцена должна быть сыграна очень просто, бытово, без всякой утрировки.

Входит  Р о б е р т.

Д ж е й м с (не видя его). Ах вы, мои курочки, ах вы, мои сладенькие…

Л у и з (хихикает). Ой, не могу… ой, перестань, ой… ой!

Д ж у д и. Замолчи. (Обхватила голову Джеймса руками, ее раздражает эта игра с сестрой.) Ну что такого особенного он тебе делает?

Д ж е й м с. Теперь поменяемся… (Делает жест, подзывая Луиз, пытаясь ссадить Джуди.)

Д ж у д и. Мне и здесь неплохо.

Р о б е р т (выступая вперед, громко). Не очень ли вы заигрались?

Луиз соскакивает с дивана. Джуди продолжает сидеть с Джеймсом.

Молчание. Ну что ж, привет! Я смотрю, уютная у вас тут образовалась группочка. (Подходя ближе, обращается к Джеймсу.) Мальчик, когда здороваются старшие, надо отвечать…

Д ж е й м с. Да я вроде тут не хозяин. Хай!..

Д ж у д и (стараясь быть спокойной). Мы тебя, кажется, не приглашали, Боб. Иди, откуда пришел. (Демонстративно прижимается к Джеймсу.)

Л у и з. Проходите, Роберт. (Она больше всех смущена.) Что хотите выпить? Присаживайтесь.

Р о б е р т. С условием, что ты посидишь со мной. А?

Д ж е й м с. Вот это идея! (У него отлегло от сердца.) Это по-свойски! Послушай, приятель, может, тебе Джуди больше по душе. (Показывает на Джуди.) По-своему она еще лучше.

Л у и з. Джеймс!

Р о б е р т. Мысль недурна. Просто замечательная мысль. (Подходит к Джуди, рывком тянет ее к себе.)

Д ж у д и (освобождаясь). Я тебя не звала. Больно же!

Д ж е й м с (мило улыбаясь). Не дури, Джуди. Немножко побалуйся с ним. Это же сущие пустяки… (Незаметно манит к себе Луиз.) Поиграем здесь, потом закатимся к Петуху… Гульнем на полную катушку. (Обращается к Роберту шепотом.) У этих сестричек появилось кое-что в банке.

Р о б е р т (сдерживаясь). Откуда же?

Д ж е й м с. Получили наследство. Джуди, мы ведь будем с тобой еще долго… Ну, поцелуй этого парня, он же твой знакомый. Чем-то он мне симпатичен.

Д ж у д и. Не говори глупостей. (Прижимается к Джеймсу.) Прогони его. Теперь у меня с этим человеком нет ничего общего. Он мне чужой.

Д ж е й м с. Конечно, моя рыбка. Но это наш гость, и он хочет с тобой чуть-чуть… ха-ха… Ну будь покладистой.

Л у и з (говорит с одышкой; когда волнуется, одышка усиливается). Человек с дороги. Роберт… ты, наверно, не ел?

Р о б е р т. Одна добрая душа нашлась… И ты, парень… Ты мне все ближе и ближе. Боюсь, я к тебе так привыкну, что и не расстанемся.

Д ж е й м с (впервые с опаской). Надолго-то… вряд ли. Я ведь здесь человек временный… Побудем с Джуди недельку здесь и махнем в Лонг-Айленд.

Д ж у д и (Джеймсу). Выставь его! А то он натворит бед… (Роберту.) Зачем ты пожаловал? К старому поворота нет. Понятно?

Р о б е р т. Очень даже. Теперь ты мне даром не нужна. Но парень-то уж больно мне понравился… Как тебя зовут, дружок?

Д ж е й м с. Джеймс…

Р о б е р т. Ну, замечательное имя… Так ты говоришь, что я могу погулять с твоей бабой?

Д ж е й м с. О чем речь! Ненадолго — почему же… ха-ха.

Р о б е р т. Нет, чуть-чуть мне не надо… У меня такой характер. Уж если чего захочется, подавай все.

Д ж е й м с. Это ты, брат, хватил… Уж что мое — то мое. Поделиться с хорошим человеком могу… Давай пользуйся…

Л у и з. Роберт, вам лучше уйти… Право, лучше.

Р о б е р т. Почему же, мы еще не договорились. Значит, на часок дашь, а насовсем — нет? Тебе, выходит, сразу две, а мне ни одной? (Медленно надвигается на Джеймса.) Так дело не пойдет, дружок.

Д ж у д и (Роберту). Не тронь его.

Р о б е р т (надвигается на Джеймса). Мне хочется остаться с твоей подругой, а ты что же, не согласен?

Д ж е й м с (перепуган). Я ничего… Я ведь только… В конце концов… Могу и смотаться.

Д ж у д и (Роберту). Остановись…

Д ж е й м с (видит пистолет в руке Роберта). Пожалуйста. Что я, венчался с ней, что ли… Не люблю, когда психуют… Да еще из-за бабы.

Р о б е р т. Не любишь, детка? А что любишь — музыку, скотч, постельку? Ах, я и забыл, ты любишь денежки…

Д ж у д и. Роберт!

Р о б е р т (хватая Джеймса одной рукой за плечо, другой гладя его по коленкам пистолетом). Ты, дружочек, любишь денежки, которые заработал другой парень, бабу, которая убежала от мужа, ты ловишь кайф там, где девочки послабее? Так, а? (Все теснее прижимая пистолет к коленям Джеймса.) Думаешь, бог тебе даровал смазливую физиономию для того, чтобы тебе вольготнее подличать… А? Так это твоя ошибочка, милый. Неправильно ты прочитал свой гороскоп… И эту ошибочку мы поправим…

Д ж у д и (кидается к Роберту). Роберт! Не трогай его… заклинаю тебя… не надо. (Хватает руку Роберта, в глазах отчаяние. Джеймсу.) Это мой муж…

Л у и з. Успокойтесь… ох… ох… что же это творится… Кончим все по-хорошему, тихо.

Р о б е р т (смотрит на склоненное лицо жены). Ах, вон оно как! (Опускает пистолет.) Вот какие делишки… (Словно впервые видит Джуди, затем отбрасывает Джеймса.) Так ты взаправду любишь этого пай-мальчика, этого херувимчика? И лакомку. Ну валяй, в эту игру я не играю. Попомни меня — он тебя обдерет и бросит. Но это — твои проблемы… А дочек я заберу у тебя. (Вдруг ему приходит в голову эта мысль, как удар.) Постой. А куда ты девала их, наших девчонок? (Хватает за плечи Джуди.) Где девочки, я тебя спрашиваю?

Л у и з. Успокойся. Они в колледже…

Р о б е р т. Где колледж?

Д ж у д и (высвобождаясь; понимает, что страшное позади). Здесь, в Вест-Сайде, в пяти километрах…

Р о б е р т. О’кей, Джуди. Баюкай своего ангелочка, корми его грудью…

Д ж у д и. Ты уходишь? (С сожалением и облегчением.) Роберт, прости меня…

Р о б е р т. Держи его, женушка, крепко. Ему ведь не просто клубничка нужна… но со сливками…

Л у и з. Не сердись на меня… я тебя очень…

Р о б е р т. Эх вы, гусеницы! (В дверях.) Но дети уедут со мной! Я их не оставлю здесь… Слышишь, Джуди? Впрочем, ты только обрадуешься… Эх, гусеницы вы, насекомые двуногие… (Уходит.)

Комната в «Линии помощи» и комната Роберта. Э л и  и  Р о б е р т  продолжают разговор по телефону.

Э л и. И вы взяли обеих дочерей…

Р о б е р т. Да, они сейчас со мной… Ведь каникулы.

Э л и. А колледж?

Р о б е р т. Я их отвезу туда через пару дней.

Э л и. И ваша жена согласилась на это?..

Р о б е р т. Да… Какие-то жалкие два письма — и все уладилось.

Э л и (с волнением). Вы вели себя молодцом, Роберт. Вы просто настоящий мужчина. Я так рада.

Р о б е р т. Вы хотите сказать, что я правильно поступил, не испортив портрета этому херувиму?

Э л и. И это тоже.

Р о б е р т. Так вы мне, может быть, дадите свой домашний телефон?

Э л и (засмеявшись). Это совершенно не следует из предыдущего.

Р о б е р т. Эли… Мне это так необходимо. Посмотреть на вас. Ничего больше… Вы сделали меня таким… Я бы не выстоял в этой встрече с сестричками. Ну, не отказывайте мне.

Э л и. Не могу, Роберт.

Р о б е р т. Почему, черт возьми?

Э л и. Я приняла присягу.

Р о б е р т. Не может быть такой присяги. Вы ведь должны оказать мне помощь? Так окажите ее! Бог мой, если б вы знали, как я в ней нуждаюсь!

Э л и. Все, что в моих силах, но этого я не могу…

Р о б е р т. Да что там такое по этому поводу в вашей присяге?

Э л и (улыбаясь). «Я буду хранить в тайне все конфиденциальные разговоры, связанные с клиентами, буду отказываться видеться с ними…»

Р о б е р т (прерывая). Так вы же отказывались!.. Вы все выполнили. Но потом я вас убедил.

Э л и. Не полагается. Мы видимся вне «Линии помощи» только с одинокими старыми людьми, у которых никого нет. И только с разрешения Центра.

Р о б е р т. Так скажите вашим боссам из Центра, что я старый, глубоко одинокий и у меня никого, кроме вас, нет.

Пауза.

Э л и. У вас есть дети…

Р о б е р т. Дети не считаются… Эли, я клянусь вам, вы не нарушите присягу.

Э л и. Ну, хорошо… 5448711.

Р о б е р т. Я позвоню вам сегодня же вечером. Когда вы вернетесь домой?

Э л и. Роберт, извините… но лучше, если вы будете звонить мне сюда. До свидания…

Р о б е р т. Эли! Подождите. Я хочу, чтобы вы знали. Первый раз за много месяцев я счастлив!

Мы возвращаемся к первой сцене спектакля, в комнату Эли, когда у нее звонил телефон.

Э л и. Алло! (После паузы.) Алло!

Р о б е р т. Я — из бара напротив. Извините.

Э л и. Кто это?

Р о б е р т. Это Роберт. Узнаете? Нашел ваш адрес. (После паузы.) Я поднимусь, не выгоните?

Э л и. Господи, как вы сюда добрались? Ну… хорошо. Первый подъезд, кнопка 5 «В».

Р о б е р т. Спасибо. Я мигом.

Эли пытается привести себя в порядок. Растерянно переносит вещи с места на место. Входит  Р о б е р т. Надо помнить, что эти двое, так много знающие друг о друге, видятся впервые. Им просто страшно очутиться с глазу на глаз.

Р о б е р т (от смущения несколько высокомерно). Вот он, каков сосуд…

Э л и (насторожена, у нее нет привычки общаться с незнакомыми людьми у себя дома). Какой сосуд?

Р о б е р т (продолжая рассматривать ее). В котором живет ваш виолончельный голос.

Э л и (деловым тоном). Вы отправили девочек?

Р о б е р т (качает головой). Завтра вечером… На всякий случай сейчас я оставил им записку. Извините… с вашим телефоном.

Э л и. С моим?

Р о б е р т. Да, если что-нибудь срочное. Отправлю их в колледж, а летом они будут со мной.

Э л и. Ваша жена теперь непременно вернется, она одумается, когда поймет, что это серьезно.

Р о б е р т. Зачем? Им со мной лучше. Да и пай-мальчик так быстро ее не выпустит… мне только жаль, что я этому цыпленку не свернул шею…

Э л и. Перестаньте! Вы были на высоте. И Джуди скоро поймет это.

Р о б е р т. Теперь это не имеет ровно никакого значения…

Э л и. Все устроится, Роберт, не огорчайтесь. (Задумалась, вспомнив свои дела.) У каждого что-то случается в этом роде…

Р о б е р т. В каком роде?

Э л и. Без грязи прожить нельзя… Что все по правилам. У каждого человека бывает нечто липкое, недостойное его. А потом все проходит, образуется.

Р о б е р т. Это вы серьезно? Вы пожелали бы мне, чтобы все уладилось? С ней?

Э л и (продолжая думать о своем). Да, конечно… надо быть терпимее.

Р о б е р т (махнув рукой). Ну уж извините. С Джуди — все! И… вы это прекрасно знаете.

Э л и. Я знаю?

Р о б е р т. Женщины чувствуют такие вещи мгновенно.

Э л и. Еще что! (Начинает сердиться.) Я рада, что вы в порядке. И, если говорить честно, мои функции исчерпаны.

Роберт молчит.

Достаточно у меня проблем с моими близкими и друзьями.

Р о б е р т. А… ерунда. У вас, если хотите, никого ближе меня и нет.

Э л и. Ну, знаете…

Р о б е р т. Извините. Если мне кажется, что я понял нечто в другом человеке, я всегда иду напрямик.

Э л и. Что поняли?

Р о б е р т. Я вам нужен, как и вы мне. Не надо удлинять путь друг к другу.

Э л и (ошеломленно). Да вы что… все это… серьезно? (Впервые оглядывает его, вернее, впервые видит его, начинает смеяться.) Ах, Роберт, у меня время ограничено и дома Тоже.

Р о б е р т. Бросьте это, Эли! Неужели мы, двое взрослых, не можем обойтись без лжи, ненужных условностей?

Э л и. Можем, Роберт. Но в моей жизни и так хватает всего. (Показывает выше головы.)

Р о б е р т (пытается обнять ее). Эли…

Э л и. Избавьте меня, бога ради, от лишних огорчений. Мое время… пространство… все занято. Сейчас ко мне придут.

Р о б е р т. И все-таки это вранье. Одинокая собака чует другую за три мили… (Силой усаживает ее на тахту.) Дайте мне немного выпить, и я уйду, если захотите. (Разливает вино, не спрашивая разрешения.) За наши отношения… вне «Линии помощи».

Э л и (уступая). За ваше хорошее настроение, Роберт, и… к черту депрессию.

Р о б е р т (впервые смутившись). Не знаю, что на меня нашло тогда.

Э л и. Бывает. Кажется, что все дороги отрезаны… Надо перебороть только этот момент.

Р о б е р т. Я не об этом. В конце концов, каждый человек имеет право распорядиться своей жизнью.

Э л и. А о чем?

Р о б е р т. О своем звонке… к вам, на «Линию»… это постыдно…

Э л и (допивая бокал). А для меня в этом самое ценное.

Р о б е р т. Вам не отвратителен человек, который проявил постыдное малодушие?

Э л и. Напротив. Вы живое свидетельство… пользы, которую я приношу.

Р о б е р т. Наверное, я был просто недостаточно тверд в своем решении. (Наливает еще бокал и выпивает.) Иначе бы не позвонил. Но зато…

Э л и (с иронией). …вы встретились со мной… (Пьет машинально налитое вино.) Бог ты мой, что бы я дала, чтобы полгода не видеть ни одного мужского лица.

Р о б е р т. Кроме моего…

Пауза.

Э л и. Вашего… Пожалуй. Вы для меня пациент.

Пауза.

Р о б е р т (стоит за ее спиной, приближаясь). Ну, это вы бросьте! Сам господь бог соединил нас… Он подослал вас ко мне в лице «Линии помощи». (Обнимает Эли сзади.) И провидение вело меня, когда я набрал номер Центра, вспомнив его призыв: «Помогите мне быть таким же открытым и близким, как ваш телефон… Здесь всегда есть кто-нибудь… звоните в любое время, и кто-нибудь будет говорить с вами о каждой проблеме и обо всем». Эли… я так устал. Ты только одно скажи: тебя не смущает, что я старый, нелепый, что от меня несет эфиром? Я ведь прямо с дежурства.

Э л и (оборачиваясь, тронутая). Я даже не почувствовала эфира.

Р о б е р т. Наверное, парень я никудышный и вряд ли тебе понравлюсь. Ведь я так давно не был с женщиной.

Э л и. Отчего же? (Садится за столик.)

Р о б е р т. Мне давно это не приходило в голову. Привык к мужской компании. А эту неделю меня вконец изматывали дети.

Э л и. Ваши дети?

Р о б е р т (подсаживаясь к ней). Нет, мои калеки. Ведь в этой школе, где я пристроился, одни калеки.

Э л и. Господи! И они… обречены быть беспомощными?

Р о б е р т. Да. В этом все дело. (Не хочет углубляться в эту тему.) Одни не могут передвигаться, у других кисти рук без пальцев, ложку не могут взять. Или равновесие нарушено.

Э л и (совершенно поражена). Чем же они заняты… целые дни?

Р о б е р т. Они… думают.

Э л и. Думают?

Р о б е р т. Все дети в школе умственно полноценные. Они все о себе знают. И характерно… что чаще всего они молча сидят и думают.

Э л и. И что же вы с ними делаете?

Р о б е р т. Помогаю не думать. Заняться чем-нибудь. Отвлечься. Ладно, в другой раз, Эли. Я чертовски измотан…

Э л и. Сегодня особенно?

Р о б е р т. Да, особенно. Был тяжелый день.

Пауза. Они сидят очень близко друг от друга. Эли молча разливает остатки вина.

Э л и. Что-нибудь произошло? Скажите мне только это.

Р о б е р т. М… да. Подросток вывалился из окна. Пришлось его собирать по кускам. Выживет. Но ведь дело не в этом.

Э л и. А в том, сделал ли он это сознательно?

Р о б е р т (кивая). Умница. Ну, хватит.

Э л и. Вы считаете, он это нарочно сделал? Именно из окна?

Р о б е р т. Мне хочется думать, что нет.

Э л и. Выпьем что-нибудь покрепче?

Р о б е р т (кивает головой). Мне нужны вы, Эли. А вдруг у нас все получится хорошо? Ведь я вам не противен. Скажите только это. Не противен?

Э л и. Нет… нет. Но вы… будете тосковать по семье. Надо, чтобы вы помирились.

Р о б е р т. Ах, Эли! Ну зачем вы так? Хватайтесь покрепче за жизнь. Нельзя же все другим. Вы, наверно, уже забыли, что это значит — здоровый эгоизм счастья, собственничества, а?

Э л и. Бог с ним, с эгоизмом. Джуди вернется к своим детям, и все встанет на место. Вы же еще не знаете, как это будет, когда она вернется. Семья… это то, что нельзя предсказать. Подождите немного… потерпите.

Р о б е р т. Она уже вернулась.

Э л и. Ну вот…

Р о б е р т. Два дня назад… Плакала, просила прощения. (Выпивает остатки вина.) Видно, ангелочек-то дал деру.

Э л и. Вас испугался… Теперь вам надо вырастить ваших детей, позаботиться о жене…

Р о б е р т (бунтуя). Вы считаете, что в этой ситуации я должен принести себя в жертву? Это вы называете справедливостью на вашей «Линии помощи»?

Э л и. Но вы же не оставите свою жену на произвол судьбы? Чтобы она снова попала в какую-нибудь историю…

Р о б е р т. Да! Но теперь ее увлекательные приключения не будут осуществляться за счет моей жизни. У меня ведь тоже единственная жизнь, Эли. Почему всем должно быть хорошо и только мне одному плохо?

Э л и. У вас еще все будет хорошо…

Р о б е р т (тихо). Эли, послушайте меня. И поверьте… Мы с Джуди… не договорились. Этого не могло случиться. (Тормошит ее.) Я отправил ее в тот же день. Мы говорили о девочках и пришли к согласию. Но я уже никогда не буду с ней. И она это поняла. На этом точка. Ясно? А теперь о нас с вами. Я не представляю себе, что мы разбежимся в разные стороны. Для меня сегодня это — гибель. Я без дураков. Это так. (Обнимает ее.)

Эли пытается вырваться, но неуверенно.

Не гоните меня… У вас ведь никого нет. Не придумывайте. (Обнимает ее все более решительно.) Не будьте вы только лишь «скорой помощью»… достаточно с вас. И не бойтесь, я не продам вас… Эли! Ну, помогите же мне!

Э л и  и  Р о б е р т, они курят лежа.

Р о б е р т. Разве тебе было так плохо?

Э л и. Вовсе нет. Ты замечательный.

Р о б е р т. Ну что с тобой тогда?

Э л и. Не знаю, Роберт. Этого не объяснить…

Р о б е р т. У тебя кто-то есть?

Э л и (подумав). Нет… больше никого.

Р о б е р т. Ну и прекрасно. Так я и думал. Я тебя не отпущу.

Э л и. Нет… не думай о будущем.

Р о б е р т. Но почему же? Ты не крути, скажи напрямик.

Э л и. Я и сама не пойму. Просто я люблю другого человека.

Р о б е р т (потрясен). Любишь? Где же он?

Э л и. Он ушел… Я не знаю сейчас, где он, но это не имеет значения. Я все равно с ним, понимаешь? Где-то под зрачками… или между пальцев — он, его волосы… его голос. Я до сих пор не понимаю, как это получилось, что он ушел. Он очень был привязан ко мне. Мог загулять, накуролесить, но…

Звонок внизу. Один. Другой. Долгий. Эли переглядывается с Робертом, оба приводят одежду в порядок. Эли нажимает кнопку, слушает.

Г о л о с  П е г г и (снизу). Впустите меня, это Пегги!

Э л и (в смятении). Господи, что еще ей надо!

Р о б е р т. Кто это? Не пускай.

Г о л о с  П е г г и. Впустите же, скорее!

Э л и (открывает дверь). Я должна ей открыть.

Входит  П е г г и.

П е г г и (она очень сильно выпила, озирается, оценивает ситуацию). Хай! У вас телефон работает?

Э л и. Здравствуй. Тебе что, надо позвонить? Вот здесь.

П е г г и (не слушая). Сюда не звонили? Мне не звонили?

Э л и. Кто не звонил?

П е г г и. Ну… о Креге?

Э л и. Что вы натворили? Где он сейчас?

П е г г и. Господи… Почем я знаю? (Скороговоркой, язык ее плохо слушается.) Они его забрали.

Э л и. Забрали? Значит, он не улетел в Сан-Франциско? (Подумав.) Ты сколько выпила сегодня?

П е г г и. Совсем чуть-чуть… Но я в норме.

Э л и. Тогда ответь мне членораздельно, где Крег? И вообще что с тобой творится? Ты почему врываешься ко мне в таком виде, назначаешь сюда звонки?

П е г г и. Подумаешь! Что особенного?

Э л и (ей неловко). На что ты сдалась мне, в конце концов…

Р о б е р т (грозно). Проводить ее?

П е г г и (сжавшись). Да ты что, дядя? Того? Они же… они…

Р о б е р т. Ладно, выметайся. И живо. Протрезвеешь — позвонишь. (Подходит к ней с намерением выпроводить за дверь.)

П е г г и (взвизгивает). Не прикасайтесь ко мне! Я и так в синяках… И вообще… Я с тобой не хочу идти. (Покачнулась.) Ты мне не подходишь. Эли, скажите ему, чтобы он отвалил… Надо решить с Крегом… Крег — другое дело… А все остальные — дерьмо! (Плюхнулась в кресло.) Вот так, доберешься до каких-то знакомых, а тебя обязательно выставят… И еще обзовут… Или начнут орать: «Это мой дом, мой телефон!» или: «Мой мужик…» Плевать мне на вас.

Звонит телефон. Пегги делает движение, но Эли, опередив ее, берет трубку.

Э л и. Да… Хорошо. Я буду через час. Пока.

П е г г и. А вы не можете не хватать трубку? Ну… каких-нибудь десять минут…

Э л и (начинает чувствовать неладное). Что-то, девочка, чересчур много ты себе позволяешь.

Р о б е р т. Еще одна грубость — и пересчитаешь ступеньки.

П е г г и (как бы раздумывая над этими словами, смутилась). А поесть у вас найдется?

Звонит телефон. Снова Пегги тянется к трубке, но Эли ее опережает.

Э л и. Алло… Сейчас. (После паузы, Роберту.) Это… вас.

П е г г и. Господи… что ж это они не звонят… (Вдруг начинает плакать.)

Р о б е р т (в трубку). Ключ не подходит? Подойдет. Ты попроси кого-нибудь… Ну, хорошо. (Эли.) Я на десять минут. Дочка не справляется с дверью. (Эли — о Пегги.) Может, ее прихватить с собой?

П е г г и. Уж если обещали кому-то — топайте. У нас (жест в сторону Эли) есть о чем поговорить.

Р о б е р т (в дверях, Пегги). Если ты себе чего напозволяешь — берегись. (Эли.) Я ненадолго. (Уходит.)

П е г г и. Слава богу, наконец-то выкатился.

Э л и (не реагируя). Объясни, почему ты удрала из Ларчмонда? Почему Крег не уехал в Сан-Франциско? Ты ему передала насчет Тома Ладди?

П е г г и. Не успела… Подкиньте мне сандвич… Лучше с беконом или с сосиской…

Э л и (поспешно достает из холодильника кусок холодной телятины). Выкладывай, почему ты ему не сказала про звонок? И не вздумай крутить.

П е г г и (с полным ртом). Это было бессмысленно.

Э л и (остолбенев). То есть он отказался от роли?

П е г г и (перестав жевать). Нет… совсем не это… он уже не мог лететь в тот день… О, как я устала! (Начинает плакать.)

Э л и. Непостижимо! То есть как он не мог! Он же только этим жил… Неслыханная удача, первый серьезный шанс, который он из-за твоих дурацких страхов…

П е г г и (всхлипывая). Вы правы, вы абсолютно правы… Но это не из-за меня… вернее, не совсем из-за меня… это все получилось случайно… чудовищное сплетение обстоятельств…

Вокзал в Ларчмонде. П е г г и  и  К р е г  только что сошли с поезда. За стеклами вокзального бара «Золотой бык» вертятся, поджариваясь, куски мяса. Сыро, накрапывает дождь.

П е г г и (хрипло). Может, заглянем?

К р е г. Некогда. Перекусишь в отеле.

П е г г и. На минуту, бифштексы готовы. Проглотить — и вся игра!

К р е г. Потерпишь! Мне надо успеть на обратный поезд. (Тянет ее за руку.)

П е г г и (упираясь). Тогда ты — в отель, а я перехвачу стейк. Не беспокойся, я догоню тебя… (Подумав.) Дай два доллара.

К р е г (поддаваясь). Черт!.. С тобой не соскучишься.

Входят в «Золотой бык». Столики. За прилавком под стеклом — салаты, гарниры. Играет музыка. В дальнем углу мужчины смотрят телевизор, принимая участие в игре по телевизору. Взрывы смеха, восклицания. Пегги усаживается за свободный столик. Крег подходит к прилавку, берет два стейка, два салата, ставит все на стол. Усаживается. Видя, что Пегги от удовольствия вытянула ноги и замурлыкала, поторапливает.

К р е г. Живей давай.

П е г г и (не трогаясь с места). Угу…

К р е г (принимаясь за стейк). Каким надо быть кретином, чтобы ночью тащиться в Ларчмонд, есть стейки в привокзальной забегаловке и наблюдать твое общераспространенное по десяткам журналов личико…

П е г г и. Неправда! Внешность у меня оригинальная. И на обложку мне предлагали.

К р е г. Не сомневаюсь.

П е г г и. А что бы ты сегодня делал? (Жадно набрасывается на еду.) Что такого особенного?

К р е г. Я просто пропал бы без тебя… (Задумывается.)

Голос Крега: «Я пошел бы с тобой, Эли… слышишь? В Маджестик-театр на Лайзу Минелли. Потом мы посидели бы у Риты Димитрис, в том французском ресторанчике, что на Второй авеню, угол Сорок восьмой стрит. Ты там никогда не была. Шикарная обстановочка. Сама Рита сидит на рояле, рядом ваза с гвоздиками, притушенные люстры, зеркала, пахнет Парижем… Пока Рита поет свои французские песни, мы качаемся с тобой в такт музыке, в полутьме, и голова идет кругом…

П е г г и. Ты давай не очень-то остри. А то возьму и отошью тебя.

Входят трое парней, черноволосые, заросшие усами и бородой. Это  Д ж о, Б о б б и  и  Н е м о й. Кажется, они под парами. Занимают столик рядом. Берут бутылку виски и три содовых. Хозяин с беспокойством посматривает на новых посетителей. Он их здесь раньше не видел, их облик внушает ему опасение.

К р е г (усмехаясь). Только побыстрее, я ж говорю — ты создана для обложки. Грандиозный подарок любому парню. (Дожевывает стейк.) Насытилась? Двинули.

П е г г и (продолжая жевать). Запить бы чем-нибудь.

К р е г. Я сказал — все. Подымайся!

За соседним столом говорят очень громко и отчетливо.

Д ж о (Бобби). Тебе не кажется, что эту цыпочку мы откуда-то знаем?

Б о б б и. Верно! Она же просто хорошая наша знакомая… Сколько дней мы мечтаем с ней встретиться! Да все никак не удавалось…

Пегги вглядывается в парней. Она очень испугана.

Постой, а где же мы ее видели в последний раз?

Б о б б и. Если память моя не слишком замутнена алкоголем, то она пасется каждый день в дискотеке, что на 53-й улице.

Д ж о. Верно! Это ты точно подметил. У тебя прямо-таки первоклассная зрительная память, Бобби. Так, может, пригласим нашу хорошую знакомую посидеть с нами? И вместе погуляем?

Б о б б и (нервно). Она с кавалером. Пусть он ее заправит как следует. Нельзя же, Джо, прерывать пищеварение малютки.

Д ж о. На мой взгляд, она уже достаточно насытилась. Ты улавливаешь мою мысль, Бобби? Я говорю, что она уже нажралась… Пойди пригласи ее к нашему столику.

Бобби нехотя поднимается, подходит к столику Крега. Тот сидит к к ним спиной, не видя происходящего.

П е г г и (последний кусок застревает в горле). Крег! Они здесь!

К р е г. Кто еще…

П е г г и (шепотом). Те самые, что ставили ультиматум… Крег… я погибла…

К р е г (оборачиваясь, видит за своей спиной Бобби; дружелюбно). Привет!

Б о б б и. Привет, парень. Не уступишь ли нам эту малютку на вечерок?

К р е г. Отваливай, друг. Мы торопимся.

Б о б б и. Куда вы так торопитесь?

К р е г. А это уж не твоя забота.

Д ж о (включаясь в разговор). Они торопятся в дискотеку, им, голубчикам, до смерти охота потрогать друг друга.

Пегги поднимается и бежит к двери. Бобби перехватывает ее.

П е г г и. А…

Д ж о. Мы тоже, друг, хотим с ней потанцевать. Мы были первыми, понял? Она наша старая знакомая…

П е г г и (дрожа). Я их вовсе не знаю…

Д ж о (продолжая держать ее за плечо). Ах, не знаешь? Так, может, тебе удастся вспомнить, как ты гуляла с Тэдди и однажды мы захватили всю дискотеку, выгнали всех сопляков? Припоминаешь? И ты была нашей общей дамой. А? Теперь твое сознание прояснилось?

П е г г и (не глядя на Джо, который все сильнее сжимает ее плечо). Да… как будто. Ну… конечно.

К р е г (благодушно). Мы пришли вместе и вместе отчалим. (Подходит, забирает Пегги.) В следующий раз, ребята…

Д ж о. Бобби, неужели у тебя из-под носа уведут крошку? И ты это стерпишь? Не кажется ли тебе, Бобби, что ты идешь на поводу у этого пижона?

Бобби кошачьим броском преграждает дверь Пегги и Крегу.

Х о з я и н. Эй! Ребятушки! Выметайтесь-ка на улицу!

Д ж о. Разве что-нибудь не так, босс?

Х о з я и н. Все прекрасно. Но я закрываю.

За спиной хозяина возникают  д в а  е г о  с ы н а.

Пора. Мои дети не любят шума, они всегда дружили с полицией…

Д ж о (оценивая ситуацию). Как прикажешь, босс. Пора так пора… Бобби, пожелаем нашей парочке хорошо провести ночь.

Троица мгновенно собирается и выходит.

П е г г и (прижимаясь к Крегу). Они не уйдут! Вот увидишь, они будут за дверью.

К р е г. Да что ты им сделала? Трясешься как осиновый лист.

П е г г и. Я ж тебе говорила. Ну как ты не возьмешь в толк, они думают, что я знаю, где Тэдди.

К р е г. А ты знаешь?

П е г г и. Да ты что?! Раньше я знала его места. Но с тех пор как он смылся… не оставив даже записки… я понятия о нем не имею.

Х о з я и н (начиная убирать со столов). На вашем месте, ребята, я бы немного повременил. Выпейте стаканчик и пойдете себе потихонечку…

К р е г (подходит к прилавку, берет две маленькие бутылки красного вина). Расписание у вас есть?

Х о з я и н. Как же! Мои ребята живут в Нью-Йорке. (Смотрит на расписание.) Последняя электричка через семь минут… Потом долго не дождетесь.

К р е г. Это не годится. Нам еще в отель надо. К другу забежать.

П е г г и (гордо). Я буду жить в отеле.

Х о з я и н. Если ваш друг в «Холидей Инн», то не спешите.

К р е г. Почему?

Х о з я и н. Гостиница сгорела неделю назад. Вряд ли вы его найдете.

К р е г. Сгорела?

Х о з я и н. Да! Совершенно неожиданно. У всех на глазах. Теперь в городе только две гостиницы, обе забиты до отказа.

К р е г. Вот это сюрприз! Прямо скажем, удача следует по пятам. Неужели ехать обратно… (Хозяину, растерянно.) Один бокальчик с нами, а?

Х о з я и н. Что ж, можно. (Выпивает.) Теперь вам пора, ребята. Слышите, электричка за поворотом?

К р е г. Спасибо. (Быстро направляется к выходу.)

П е г г и (цепляясь за него). Не беги! У меня ноги как ватные…

Выходят. Слышен стук подъезжающей электрички и сразу же истошный крик Пегги: «А… а… а…»

Снова комната Эли.

Э л и (бесцветным голосом). Он жив?

П е г г и. Был жив… утром… когда я сюда поехала.

Э л и. Что они с ним сделали?

П е г г и. Это вышло случайно… я уверена, они не его хотели. И имейте в виду, в тот вечер он только о вас и говорил… Боже! (Начинает плакать.) Мы… мы… уже стояли на платформе… Полезли в поезд… А они откуда-то вынырнули, стали стаскивать меня с площадки вагона… Крег не пускает, поезд тронулся… Тот, высокий, ну в общем, главный их, Джо, с налету отпихнул Крега…

Э л и (сцепив перед собой пальцы, все так же бесцветно). Под поезд… Они столкнули его под поезд?

П е г г и. Не нарочно, уверяю вас, это вышло случайно. Если бы он отпустил меня, когда они тащили, а сам уехал, но он не захотел… Если б я знала, о… о… что так обернется… (Плачет. Сейчас она полностью протрезвела.)

Э л и. Где он?

П е г г и (возбужденно). Его увезли в дом милосердия… Сильные ушибы… ничего другого… Я была там, они обещали звонить.

Э л и. Звонить?

П е г г и (быстро). Да… Я жду… Я дала ваш телефон… Мне нельзя было больше оставаться. Они могли вернуться… Мне надо бежать… Эли!

Э л и. Господи, как же ему не повезло… О Крег, Крег…

П е г г и (захлебываясь слезами). А я-то, я-то… какая неудачница… И так с самого детства, как себя помню. У всех матери как матери, а у меня старуха, трясущаяся, ноги еле ходят. Только и слышала: «Вон твоя бабка ковыляет! Беги, а то концы отдаст». Мать боялась выпускать меня из виду. На часик исчезнешь — и то у каждого расспрашивала… Над ней все смеялись. (Всхлипывает.) Мне всегда хотелось отколоть такой номер, чтоб она за, мной больше не шпионила. Когда она умерла, я… загуляла всерьез. Потом встретила Тэдди. Ждала ребенка… Избили. Не вышло. Ничего не вышло… Тэдди был милый, веселый, у нас своя крыша была, любовь. Пока он не связался с этими левыми. У-у, как я их ненавидела! По ночам на какие-то встречи его несло… А у нас — ссоры. Дальше — хуже. Куда деваться? Стала в дискотеку ходить. Потанцуешь с одним, с другим, выпьешь, поужинаешь. Когда Тэдди вовсе исчез, его мать вернулась, из комнаты меня выгнала. Я совсем в дискотеку перебралась. Как-никак, а жизнь… Даже заработок появился небольшой… Вы же знаете о парах, которые «заводят» публику? Двое танцуют, а люди на них глазеют и сами начинают вибрировать… Поработаю так часика два без остановки и уж падаю с ног. Но меня примечают, пока танцую. Зовут подсесть к столику. С Крегом я ведь тоже так познакомилась. Он кого-то важного ждал… Я и подкатилась… мол, что же это вы скучаете. У нас же положено…

Звонок телефона. Эли хватает трубку.

Ж е н с к и й  г о л о с. Мисс Вудворт? Здравствуйте. Из дома милосердия. Мистер Вест просит вас приехать…

Э л и. Он… пришел в себя? Боже, какое счастье!

Ж е н с к и й  г о л о с. Через сколько вы будете?

Э л и. Я сейчас же… Да… записываю. Не отходите от него… я все возмещу… что нужно…

Ж е н с к и й  г о л о с. Поторопитесь, мисс Вудворт, его сознание зыбко.

П е г г и (лихорадочно доедая кусок телятины). Едем!

Э л и (начиная собираться, хватает одно, другое). Ты не нужна…

П е г г и. Не болтайте глупостей… Вот ваша сумка.

Звонок снизу.

Э л и (открывая дверь, Пегги). Он вернулся…

П е г г и. О… черт. Оставьте его здесь. Пусть дожидается, если уж он вам на что-то сдался.

Э л и (шепотом). Перестань, дуреха.

Появляется  Р о б е р т.

Р о б е р т (Пегги). Ты еще здесь?

П е г г и. Представьте. И сейчас мы уезжаем.

Э л и (не давая Роберту ответить). Я скоро вернусь. Извини.

Р о б е р т. Глупости. Я тебя никуда не пущу.

Э л и. Это невозможно, Роберт. Поверь… Будет лучше, если ты меня дождешься… Ну, пожалуйста. (Подходит к Роберту, прощается, не целуя.) В холодильнике есть холодная телятина… Извини…

Эли и Пегги уходят. Роберт медленно усаживается, затем закуривает. Сейчас видно, до чего он измотан. То и дело проводит рукой по лбу странным, неосознанным движением, словно отгоняя какие-то мысли.

Пауза. Звонит телефон, довольно долго.

Р о б е р т (недовольно). Да! Что там еще?

Ж е н с к и й  г о л о с. Мисс Вудворт, пожалуйста…

Р о б е р т. Она уехала.

Ж е н с к и й  г о л о с. Уже… (После паузы.) Ее нельзя вернуть?

Р о б е р т. А что такое? Что за срочность, в конце концов! Может же человек когда-нибудь принадлежать себе. (Сейчас все его раздражение по поводу тяжелого дня выплескивается.)

Ж е н с к и й  г о л о с. Да… да. Безусловно. Но если это возможно, верните ее. Ей не надо было ехать. (Подумав.) Передайте, пожалуйста, что мистер Вест скончался.

Отбой. Роберт вешает трубку, сидит неподвижно. Звонок телефона.

Р о б е р т (тихо). Да. Я вас слушаю…

Ж е н щ и н а. Я звонила на «Линию помощи»… Мой ребенок…

Р о б е р т (прерывая). Ну и звоните туда.

Ж е н щ и н а. Мне срочно нужна мисс Вудворт… Поймите, иначе у меня его отнимут.

Р о б е р т. Кого отнимут?

Ж е н щ и н а. Ребенка. Вы что, не понимаете, о чем я? Вчера я оставила его у дома на Пятой авеню… Его взяли и теперь не отдают.

Р о б е р т. Но при чем здесь мисс Вудворт? Вы отдали кому-то своего ребенка и разбирайтесь с ним сами.

Ж е н щ и н а (кричит). Вы, наверно, никогда не имели детей! Это же мой ребенок, и теперь я его больше не увижу!

Роберт молчит, оторопев.

Мисс Вудворт была так добра… Она обещала… Обещала пристроить моего бэби… А теперь у меня его отняли.

Р о б е р т (подавляя смущение). Зачем же вы его отдали, если вам он так дорог?

Ж е н щ и н а. Я хотела от него избавиться… Но я не могу… (Тихо.) Теперь я хочу вернуть моего ребенка. Он мой, и никто не имеет права его забрать.

Р о б е р т (возмущенный). Конечно. У матери все права. Вы им так и скажите. Какие могут быть основания не отдавать вам ребенка?

Ж е н щ и н а. Они говорят… Раз я его подкинула, я негодная мать… и не имею права его воспитывать.

Р о б е р т (агрессивно). Кто так говорит? И что это они учат вас, как жить. Этот номер у них не пройдет. Вы адрес помните?

Женщина молчит, растерянная.

Адрес, черт возьми, вы знаете? Я им покажу, как распоряжаться чужой жизнью… Передайте им это. И перезвоните сюда.

Отбой. Роберт возмущенно шагает по комнате. Звонок телефона.

Да, я вас слушаю.

Г о л о с. Простите, это из Центра «Линии помощи». Мисс Вудворт дома?

Р о б е р т. Нет ее. Нет!!! Что вам всем от нее надо?

Г о л о с. Ничего… Мы просто беспокоимся, что она не пришла на дежурство сегодня. Этого с ней никогда не бывало…

Возникает песенка из «Линии помощи»:

Если тебя не слышит тот, кто тебя знает,

Если ты устал ждать отклика,

Если ты оказался выброшенным на улицу

И теперь совсем один,

Знай, здесь всегда есть тот, кто тебя услышит,

Он протянет руку,

Он поможет начать все сначала.

Но если бы кто-то мог услышать их,

Кто-то, как ты и я,

Как ты и я,

Как ты и я…

Вот о чем моя песня,

Вот о чем все,

Вот о чем все.

НЕВЫМЫШЛЕННЫЕ РАССКАЗЫ