Уже стемнело, когда он наконец добрел до дома и, рассеянно погладив собак, вошел в кухню и поставил чайник. В этот момент в дверь постучали.
–Оливер? Можно мне войти?
–Кажется, ты уже вошла,– сухо отозвался он, и Джуди лукаво улыбнулась:
–Извини, привычка.– Внезапно смутившись, она принялась разглядывать свои руки.– Кейт так и не появлялась?
Он отвернулся и взял с полки чашки:
–Нет. И не думаю, что появится. Чай будешь?
–Да, спасибо. Слушай, я знаю, что это не мое дело, но выглядишь ты просто ужасно. Посмотри на себя. Ты просто кошмарно похудел, под глазами черные круги, и такое ощущение, что ты где-то очень далеко отсюда.
«Это потому, что я мертв»,– хотелось ему ответить, но вместо этого он сказал совсем другое:
–И что же ты предлагаешь? Накормить меня? Я не хочу есть.
–Найди ее.
–Где?!– взорвался он.– Как?– Немного смягчившись, он продолжил: – Прости, но это совершенно невозможно. Я не знаю, где мне ее искать. Не переворачивать же мне весь Норфолк вверх дном в поисках ее машины!– Он со вздохом запустил руку в волосы.– Хотя не могу сказать, что не думал об этом.
–А если связаться с органами здравоохранения? Притворись, что это по работе.
–Уже пробовал. Но она меня опередила. Теперь они не дают ни ее адрес, ни телефон никому, у кого их нет.
–Тогда поезжай к ее матери.
Он рассмеялся, и даже ему самому этот смех показался каким угодно, только не веселым.
–Она меня даже на порог не пустит…
–А ты пробовал?
Конечно же он не пробовал. Он звонил, и звонил постоянно, но к ней домой не ездил. Он покачал головой.
–Тогда поезжай. На тебя же без слез смотреть невозможно, Оливер! Ты же не чудовище какое-нибудь, и ты не сделал ей ничего плохого.
–Я сам не знаю, что я ей сделал,– произнес он надтреснутым голосом и снова отвернулся, глубоко дыша.
–Не случится ничего плохого, если ты просто попробуешь. Я присмотрю за собаками, заберу их прямо сейчас. А ты иди. Увидимся позже.– И без дальнейших разговоров она сняла с крючка поводки, подняла с пола миски и направилась к двери, на ходу бросив: – Буду через минуту.
Когда она вернулась, он уже запер дверь и ждал ее у ворот вместе с собаками.
–Не думаю, что это что-то изменит, но ты права. Я должен попробовать. В последний раз…
Оливер наклонился и поцеловал ее в щеку. Она быстро обняла его и отстранилась:
–Иди. И будь осторожен. И позвони мне.
На дорогах были серьезные пробки, и до Питерборо Оливер ехал два часа. Когда он добрался до дома ее родителей, те как раз заканчивали ужинать.
–Оливер.– Ее отец оглядел его и покачал головой.– Боже, друг, выглядишь просто отвратительно. Заходи. Александра!
Вошла ее мать. Увидев Оливера, она всхлипнула, и глаза ее наполнились слезами.
–Мне так жаль…
–Где она?– спросил он и почувствовал жжение в глазах, хотя обещал себе, что ни за что не будет плакать.– Она нужна мне, Александра. Я жить без нее не могу…
Он замолчал, судорожно глотая воздух и до боли стиснув зубы. Александра снова всхлипнула и покачала головой:
–Оливер, она умоляла меня ничего не говорить тебе. Она заставила меня пообещать, что я ничего не скажу, но я просто не могу спокойно смотреть на тебя… на вас обоих. Это просто нечестно. Ты должен пойти к ней. И на этот раз заставь ее сказать тебе правду. Пообещай мне, что не уйдешь, пока не добьешься ответа.
–Обещаю,– сказал он, а затем, поколебавшись и заранее приготовившись к новому приступу боли, спросил: – Александра, она чем-то смертельно больна? Она умирает?..
–Нет. Нет, она не умирает, но судя по тому, как она сейчас выглядит, это вполне может случиться. Просто иди к ней. Хью, ты все записал?
Ее отец протянул Оливеру клочок бумаги с ее адресом и телефоном:
–Она будет здесь. Она почти не выходит из дома, да и ты доберешься туда не раньше десяти.
Оливер кивнул и вчитался в адрес.
–Это здесь.– Хью указал ему направление на карте и вложил ее ему в руки.– Поезжай.
И он поехал.
Кейт подняла голову и прислушалась. Послышалось? Нет, звук раздался снова. Кто-то звонил в дверь. Потом раздался громкий стук, как будто дверь пытались снести с петель, а за ним – голос, зовущий ее по имени.
Оливер.
Паника накрыла ее с головой, но выхода не было, и внезапно она почувствовала, что совершенно спокойна. Похоже, время пришло.
Выбравшись из постели, она оделась и медленно спустилась вниз. Включив свет в прихожей, она открыла дверь как раз в тот момент, когда он уже поднял руку, чтобы в очередной раз постучать. Рука бессильно упала.
Выглядел он ужасно. Даже пугающе.
–Заходи,– пригласила она и отошла, пропуская его в дом.
Оливер опустил голову и последовал за ней в кухню.
–Чай, кофе?– поинтересовалась она, и он пристально взглянул ей в глаза.
–Черт побери, Кейт, что вообще происходит?– спросил он, и она вздрогнула от боли в его голосе.
На секунду она замерла, а затем опустилась на стул.
–Сядь.
–А это обязательно?
–Знаешь, ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь, так что лучше сядь.
Он сел. Положив локти на стол, Оливер не сводил глаз с ее лица, а она упорно не желала посмотреть ему в глаза.
–Скажи мне. Прямо сейчас. Пожалуйста.
Кейт кивнула:
–Хорошо.
Она открыла было рот, но тут же закрыла его снова. Смешно – она столько раз проговаривала эти слова и про себя, и вслух, а сейчас будто онемела и не могла произнести ни звука.
Оливер постепенно терял терпение. Если она так и будет молчать еще хоть минуту, то у него точно случится сердечный приступ.
–Кейт, говори уже!– зарычал он.
Она опустила голову.
–У меня синдром истощения яичников,– произнесла она бесцветным голосом.– Не знаю, когда это произошло – пять или шесть лет назад. Я узнала об этом за неделю до того, как ушла от тебя. Поэтому я и ушла – потому что знала, как ты хочешь семью и детей, а со мной у тебя ничего этого не было бы. И никогда не будет.
Несколько мгновений он просто молчал, и смысл ее слов медленно доходил до него.
–И поэтому ты ушла? Вот так просто взяла и ушла? Даже не обсудив это со мной?– Он почувствовал, как в нем закипает гнев, и со всей силы ударил кулаком по столу, вскакивая и отбрасывая стул в сторону.– Значит, ты решила, что если у нас не может быть детей, то и семьи быть не может? Так ты решила? Какое ты имела право сама решать за нас двоих?!– Он перегнулся через стол, приблизив лицо почти вплотную к ней, все еще дрожа от ярости.– Это наш брак, Кейт. Твой и мой. А не только твой. Ты не можешь принимать такие решения за нас обоих.
–А я и не принимала,– все так же бесцветно ответила она.– Это ты так решил.
–Что?
–У тебя тогда была пациентка с таким же диагнозом. И ты вернулся из клиники и сказал, что у нее никого нет и она постарела раньше времени.
«Бедняжка,– сказал ты,– кому она теперь будет нужна?» А ведь она была моложе меня.
С его лица сошли все краски, и он прошептал:
–Кейт, мне просто было ее жаль.
–Я знаю. А я не хотела, чтобы ты жалел меня.
Оливер покачал головой, потрясенный до глубины души:
–Мы могли справиться с этим вместе. Неужели моя любовь настолько мало значила для тебя? Черт возьми, неужели я сам настолько мало значу для тебя, что ты могла вот так просто взять и уйти?..
–Я бы не выдержала, если ты… если бы ты стал жалеть меня. А ты бы обязательно стал. Бедная Кейт, ее даже нельзя назвать настоящей женщиной!
–О, ради бога, даже не начинай! Конечно же ты настоящая женщина.
–Я себя такой не чувствую.
–Зависит от того, с какой стороны посмотреть,– заметил он с тенью улыбки.– Если бы ты была еще более женственной, мое сердце бы этого просто не выдержало и я бы точно умер от инсульта.
–Не надо мне льстить,– все так же бесцветно произнесла Кейт.– Все так и есть. Я как пустая раковина… И мне нечего дать тебе.
Оливер посмотрел на нее с ужасом. Она действительно верила во всю эту чушь. Он только сейчас заметил, насколько она была напряжена – она с такой силой сжала пальцы, что те побелели. Он осторожно накрыл ее руки своими.
–Кэти, не поступай так со мной. С нами,– проговорил он.– Я люблю тебя и всегда буду любить. Я просто не смогу жить без тебя.
–Но ты же хочешь детей. Ты мог бы завести ребенка с кем-нибудь еще…
–Я не хочу детей от кого-нибудь еще!– закричал Оливер, вскакивая.– Я хочу детей только от тебя.– Он заговорил чуть слышно: – Если это невозможно, то я, конечно, расстроюсь, но я не буду чувствовать себя настолько ужасно, как сейчас. Не буду ощущать себя сломленным и наполовину мертвым. Мне нужна ты, Кейт. Без тебя я просто ничто.
–Рано или поздно ты забудешь меня. Ты мог бы жениться на Джуди…
–Да прекрати уже, наконец!– застонал он.– Я не хочу жениться на Джуди! Я уже женат. На тебе. И я люблю тебя. Больше мне никто не нужен, и никогда не будет нужен. Поэтому я и просил тебя остаться – не только на Рождество, а навсегда. Когда я в тот день вернулся домой… Когда я нашел твою записку…
Его голос сорвался, а Кейт отчаянно замотала головой, сдерживая слезы. Она не верила ему, и у него не получается ее уговорить, а что еще он мог сказать?..
Оливер закрыл глаза, не в силах больше смотреть на ее потерянное лицо, и вдруг почувствовал осторожное прикосновение ее руки.
–Оливер…
–Кэти.
Его руки обвились вокруг нее, прижимая к груди, и он тщетно пытался справиться с рвущимися наружу рыданиями. Он должен быть сильным. Должен уговорить ее, убедить…
–Мне так хочется тебе верить,– прошептала она.– Я пять лет пыталась убедить себя, что поступаю правильно, но я так скучала по тебе, так хотела быть с тобой…
Оливер прерывисто вздохнул и крепче прижал ее к себе.
–Глупышка,– прошептал он ей на ухо.– Почему ты не могла просто все мне рассказать?
–Потому что я слишком хорошо тебя знаю. Я думала, что ты начнешь настаивать, чтобы я осталась с тобой, но только из жалости. И я уже представила себе, как ты возненавидишь меня, потому что не дал мне уйти просто из чувства долга…