Я поворачиваюсь к нему.
— Я бы никогда не сделал ничего подобного. Я просто…
— Ты в жопе, вот где ты, — говорит Коннор. — Я чувствовал то же самое по отношению к Элли, и все мы знаем, чем это закончилось. Она как будто крадет воздух у земли, и ты можешь дышать, только когда видишь ее. Я понимаю, мы все понимаем. Просто будь осторожен, Джейкоб. Вступать в отношения, пусть даже односторонние, с матерью-одиночкой — это минное поле, а этим детям не нужны осколки.
Мне хочется ответить что-нибудь умное и одновременно язвительное. Я не собираюсь вмешиваться. Я просто хочу ее, и мне нужно перепихнуться, чтобы это прекратилось. С девушкой, которая могла бы забрать эту энергию, чтобы я мог вести себя как нормальный человек рядом с Бренной и не хотел прижаться к ее ноге.
— Привет, — голос Бренны раздается прямо за моей спиной, заставляя меня замолчать и вести себя прилично.
Я поворачиваюсь и вхожу в роль друга, который не проявляет никакого интереса к девушке, стоящей перед ним.
— Привет, ты успела.
— Извините, я опоздала, — говорит она и оглядывается на моих братьев.
— Ничего подобного, мы просто пришли пораньше, чтобы позлить Шона.
Он делает шаг вперед, вытянув руку.
— Я Шон, муж Девни.
— Да, конечно, я узнала тебя, — щеки Бренны слегка покраснели, и я засунул руки в карманы, чтобы не протягивать ей руку. — Мой муж был твоим большим поклонником.
Шон ухмыляется.
— Мне очень нравился Люк, и он тоже был отличным игроком.
Я вмешиваюсь и избавляю ее от необходимости говорить о Люке.
— Это Коннор, он женат на Элли.
Он тоже протягивает руку.
— Мы встречались в школе.
— Я помню. Я так рада видеть тебя снова.
Она поворачивается к Деклану.
— А ты, должно быть, Деклан?
То же движение приветствия повторяется.
— Да. Я повторю то, что сказали эти парни — очень приятно познакомиться с тобой. Я слышал много хорошего. Ты знакома с моей женой Сидни?
— Нет, еще нет. Но Элли и Девни так много говорили о ней, что мне кажется, будто мы уже подруги. Все говорят мне, какая она замечательная.
— Не верь ничему из этого, — быстро говорю я. — Она — дьявол. Настоящее и неизбежное зло. Мы держим ее рядом только потому, что боимся, что демон может сбежать, если мы ее убьем.
Бренна со смехом качает головой.
— Я постараюсь запомнить это.
Шон насмехается.
— Я тебя умоляю, ей просто нравится устраивать Джейкобу самые дерьмовые разборки, за что мы ее и любим.
— Похоже, она из моей категории людей. Это мои дети, Мелани и Себастьян.
Мелани слегка помахивает рукой, явно чувствуя себя не в своей тарелке, а Себастьян практически выпрыгивает из кожи.
— Себастьян — это тот, о ком я вам рассказывал. Мы рыбачили, и он поймал на три рыбы больше, чем я.
— Пять, — поправляет Себастьян.
Деклан смеется.
— Это впечатляет. Джейкоб — один из лучших рыбаков, которых я когда-либо встречал.
— Ну, а Себастьян явно лучше.
Этот парень сияет, и глаза Бренны загораются. Боже, от нее просто дух захватывает.
Шон прочищает горло, заставляя меня отвести взгляд. Чертов наблюдательный ублюдок.
— Рад познакомиться с тобой, и добро пожаловать в наш дом. Девни очень рада, что ты согласилась прийти.
Девушки выходят, как будто услышали, что мы назвали их имена.
— Бренна! Ты приехала! Я так рада, — суетится над ней Девни. — А это, должно быть, Мелани и Себастьян?
— Да, — Бренна протягивает Девни тарелку с чем-то. — Я знаю, ты просила ничего не приносить, но…
Девни смеется.
— Я понимаю. Я такая же. Пожалуйста, заходи и выпей вина. Мы как раз говорили о мужчинах, которые присутствуют в нашей жизни и о том, какие они тупые.
Я смотрю на лица своих братьев и хихикаю.
Она заправляет волосы за ухо и улыбается.
— Спасибо.
Шон делает шаг вперед.
— Если хочешь, все дети играют у домика на дереве — или в доме, если мы хотим быть формальными…
— Я отведу их, — предлагаю я.
Глаза Девни встречаются с моими, и я вижу, как в них роятся вопросы. Черт бы побрал этих женщин и их способность делать что-то из ничего.
— Это мило с твоей стороны, Джейкоб.
— Я милый парень.
— Ты определенно милый, — она подмигивает, и мне интересно, знает ли она, почему я предложил. — Давай, Бренна, пойдем в дом.
После этих слов я ухожу, подальше от Бренны, и моих мыслей о том, как сильно я ее хочу. В домике на дереве безопаснее.
Глава девятая
Бренна
Семья Эрроувуд — удивительная. Это все, о чем я продолжаю думать. Сегодня было так весело. Мы ели, смеялись, пили вино, а теперь сидим у костра и подшучиваем друг над другом. Дети гоняются за светлячками, все ладят друг с другом и играют в ладушки. Когда я подъехала к дому, мое сердце было в предвкушении. Я так волновалась о том, что они обо мне подумают, будут ли постоянно говорить о Люке или о том, как странно будет общаться с двумя известными людьми. Не говоря уже о том, что я была в ужасе от того, что снова увижу Джейкоба. Но вместо того, чтобы быть странным, это был самый спокойный день за последнее время. Эти люди — семья. Семья, которая наполнена ссорами и попытками поставить кого-то в неловкое положение до того, как он сам станет мишенью. Это все, о чем я мечтала в детстве, и они приняли меня в свои ряды с распростертыми объятиями.
— Держу пари, что левой рукой я смогу забросить мяч дальше, чем ты правой, — бросает Шон вызов Деклану после их спора. На этот раз я не поняла, в чем заключался спор.
Деклан насмехается.
— Ну ты даешь. Ты думаешь, что ты какой-то крутой парень, но это не так, красавчик.
— Кажется, этого крутого парня зовут Жеребец.
Я хихикаю и допиваю вино одним глотком.
— Бренна, ты должна простить мальчикам их плохое поведение. Могу пообещать, что их мать воспитывала их лучше, чем это, — говорит Сидни, хлопая мужа по груди.
— Мне это нравится.
— Тебе нравятся их постоянные разговоры о всяком дерьме? — спросила Девни, приподняв бровь.
Я пожимаю плечами.
— Я была единственным ребенком, поэтому наш дом был очень… тихим. У нас не было постоянного смеха, и за семейными ужинами мы были только втроем. А это так весело.
Джейкоб смеется.
— Думаю, в детстве мы вчетвером поменялись бы с тобой местами.
— Это потому, что вы не знали, что такое одинокое детство.
Он поднимает руки.
— Полегче, док.
Я закатываю глаза.
— Это я не как психолог, а как человек.
Шон подталкивает Джейкоба.
— Будь осторожен, ты можешь оказаться ее следующим подопытным пациентом.
— Я?
— Ты больше всех нуждаешься в терапии, — с усмешкой говорит Деклан.
Сидни фыркает.
— Это спорно.
Джейкоб бросает на него взгляд.
— Я уже объяснил вам, придуркам, насколько я превосхожу вас в своем мышлении.
— Правда? — говорю я, не в силах сдержаться.
Три брата смеются.
— Ну вот, — говорит Шон, потирая руки.
Джейкоб снова поворачивается ко мне.
— Думаешь, мне нужна помощь?
— Нам всем нужна помощь, но я думаю, что тебе она нужна больше.
Коннор обходит вокруг и снова наполняет бокалы всех девушек, за исключением бокала Девни, которая качает головой.
— Ему это нужно больше, чем кому бы то ни было. Я бы поставил на это свой дом.
Джейкоб отмахивается от него.
— Это говорит придурок в каноэ, который боится уток. И я приму твою ставку, если это означает, что ты будешь в крошечном домике.
— Мне было шесть лет, когда я боялся уток, — он игнорирует второе замечание о домике.
Сидни прочищает горло.
— Шестнадцать.
— Ты лгунья, Сидни Эрроувуд, — хрипло говорит Коннор.
— Здесь есть какая-то история, — говорю я, любопытствуя, к чему все это приведет.
Коннор качает головой.
— До меня мы доберемся позже, а сейчас давайте не будем отвлекаться от темы, док. У моего брата Джейкоба есть некоторые проблемы. Глубоко запрятанные проблемы. Вещи, с которыми… Я не знаю, сможет ли кто-нибудь помочь бедному ублюдку справиться с ними.
— Единственная проблема заключается в том, что я хочу бить всех трех своих братьев, пока они не заплачут, — сквозь зубы произносит Джейкоб.
Братья смеются.
— Управление гневом — хорошее начало.
— Я знаю их с тех пор, как они были маленькими, поверь мне, здесь нет недостатка в проблемах, — сообщает Девни.
— Однако Джейкоб подает больше всего надежд среди всех этих мальчиков.
— Почему? — спрашиваю я.
Девни улыбается.
— Он любит больше всех и у него самое большое сердце.
Я перевожу взгляд на него, а он смотрит на огонь, не желая ни на кого смотреть. Джейкоб показал, что его сердце определенно большое. Предложение работать с подростками, когда ты голливудская суперзвезда, говорит об этом.
— Я вижу это, — говорю я, и его глаза переходят на меня, но он не поворачивает головы. — Я имею в виду, что он провел время с одиннадцатилетним мальчиком, которого никогда не видел, и теперь собирается стать режиссером их пьесы.
Пиво летит к огню, и Сидни похлопывает мужа по спине.
— Ты в порядке?
Деклан кивает.
— Прости, ты сказала, что Джейкоб ставит пьесу?
— Для детей средней и старшей школы.
Он поворачивается к Джейкобу.
— Ну, когда мы сказали, чтобы ты обязательно чем-то занялся, пока будешь здесь в течение следующих пяти месяцев, я не ожидал такого.
— Себастьян упомянул об этом, и… ну, я не мог отказать парню. У меня есть и другие причины.
Он смотрит на меня, и в его глазах что-то есть. Что-то, что я не знаю, как интерпретировать. Это чувство тоски, смешанное с опасением. Бабочки в моем животе взлетают, вызывая нервную дрожь. Что такого в этом мужчине? Почему меня так тянет к нему, хотя все мои инстинкты говорят мне, что я не должна испытывать таких чувств? Я так давно не испытывала таких чувств ни к кому, кроме своего мужа, но Джейкоб Эрроувуд заставляет меня чувствовать себя женщиной. Женщиной, которую можно желать, лелеять и о которой можно заботиться. Моя грудь поднимается и опускается чуть сильнее, когда меня осеняет это осознание.