— Я не могу остаться здесь, Бренна. Поэтому, что бы мы ни делали, у всего будет своя дата окончания.
Она пытается улыбнуться, но улыбка не достигает ее глаз.
— Я так и поняла.
— Я никогда не буду тебе лгать. Я не буду заставлять тебя думать, что есть что-то еще, если этого нет. Я хочу тебя. Я никогда так не хотел другую женщину. Ты занимаешь все мои мысли, но я не могу обещать тебе большего, чем то, что мы разделим, пока я живу здесь.
— И я это ценю. Мне просто нужно подумать об этом. Я не знаю, смогу ли я сделать… это.
— Я понимаю, но это все, что я могу предложить.
Мы с Бренной откидываемся назад, делая еще один круг.
После еще нескольких поворотов она тихо говорит.
— Каждый раз, когда я буду смотреть на колесо обозрения, я всегда буду вспоминать эту ночь и тебя.
— Это уже кое-что. Я бы хотел, чтобы это было нечто большим.
Она берет мою руку и сжимает.
— Не говори так, Джейкоб. Это все, что у нас есть.
Глава семнадцатая
Бренна
Я переворачиваюсь в сотый раз. Я не могу заснуть. Я не могу перестать думать о Джейкобе. Я чувствую его, ощущаю мятный вкус его губ и глубокий земляной аромат его одеколона. Это слишком много. Мне слишком жарко. Я сажусь, сбрасываю одеяло с ног и вздыхаю.
— Что же мне делать?
Моя жизнь — это череда серьезных решений. Я никогда не была молодой и беззаботной. Ночь, когда я встретила Люка, изменила траекторию моего пути. Я ни о чем не жалею, но что, если бы все могло быть немного иначе? Я могла бы дать себе шанс насладиться чем-то, что не должно определять мою жизнь. Свидания с Джейкобом, или как бы мы это ни называли, не дадут мне возможности пустить корни, но на какое-то время позволят взмахнуть крыльями. Я смотрю на часы и вижу, что уже пять утра. У меня нет шансов снова заснуть, поэтому я решаю прогуляться. Дети ночуют у свекров и вернутся домой позже, а значит, в доме слишком тихо. Сейчас начало лета, и я давно не встречала рассвет. Девни сказала, что на заднем дворе есть место, откуда открывается лучший вид на гору в Шугарлоуф. Я могу пойти и посмотреть на это место, вместо того чтобы сидеть здесь и предаваться размышлениям. Убедившись, что мой свитер плотно обмотан вокруг меня, я беру одеяло и отправляюсь в путь. Пока я иду, небо начинает светлеть, и я просто дышу. Мои мысли блуждают, пока я иду к ручью, который, по словам Девни, протекает через участок. За все время, что мы здесь живем, я только дважды ходила в ту сторону. Наверное, это не самая умная идея — делать это, когда никого нет дома, чтобы никто не заметил, если я не вернусь, но сейчас уже слишком поздно. Каждый шаг заставляет меня вспоминать еще один момент прошлой ночи. Я поцеловала Джейкоба. Я не колебалась, я просто наклонилась и сделала это. Это был мой первый, первый поцелуй за тринадцать лет.
«Я хочу тебя. Я никогда так не хотел другую женщину. Ты занимаешь все мои мысли, но я не могу обещать тебе большего, чем то, что мы разделим, пока я живу здесь».
Он хочет меня. Он хочет меня, а я хочу его, и мы оба взрослые одинокие люди. Я все время возвращаюсь к тому, что у меня только одна жизнь. Я видела, как смерть забирает кого-то раньше времени. Я уверена, что Люк сожалел об этом. Были вещи, которые он хотел сделать, которые мы хотели сделать, но откладывали их. Каждый год эти желания ускользали, когда на первый план выходило что-то другое.
Я не хочу оглядываться на свою жизнь и жалеть о том, что не выбрала смелость вместо страха. Рискнуть с Джейкобом — это риск, который может принести самую большую награду. Звуки ручья становятся все отчетливее, и тут я замираю, услышав что-то.
— Проклятье!
Мое сердце начинает бешено колотиться. Я понятия не имею, кто мог оказаться здесь в такую рань, да еще и на моей земле. Или, по крайней мере, я думаю, что я на своей земле. Мне действительно следовало в этом разобраться. Я начинаю поворачиваться, не желая, чтобы кто-то меня увидел.
— Бренна?
Этот голос. Господи, пожалуйста, скажи мне, что мой разум придумал его, потому что сейчас пять утра, я не причесалась и на мне старые рваные треники и футболка ВМФ США. Я слышу раздающиеся шаги, которые приближаются ко мне. Не оборачивайся. Не делай этого. Уходи.
— Что ты здесь делаешь? — голос Джейкоба — не галлюцинация, и он стоит прямо за мной. Отлично.
Я поворачиваюсь, натягивая на лицо улыбку.
— Ну, знаешь, просто… совершаю утреннюю прогулку.
— Ты гуляешь здесь каждый день? — спрашивает он с ноткой скептицизма.
— Конечно! Я люблю подышать свежим воздухом, пока мир еще не проснулся. К тому же утром отсюда открывается потрясающий вид на гору.
Он медленно кивает.
— Так и есть.
— Что ты делаешь? — я отвечаю вопросом на вопрос, надеясь, что он не услышит легкого оттенка паники в моем голосе.
— Ну, каждое утро я прихожу сюда и ловлю рыбу.
А я бы хотела, пожалуй, сброситься с этой горы.
— Каждый день?
Он улыбается.
— Каждый день.
Конечно, каждый день.
— Наверное, мы просто разминулись.
— Да, наверное, так и есть. Не волнуйся, я скорректирую свои планы, чтобы мы больше не встречались.
— Точно. Ты должна… потому что я все время здесь. Как и ты, — Джейкоб выжидает две секунды, прежде чем окликнуть меня.
— Ты ужасная лгунья, Бренна. Не иди в актрисы.
Я испускаю долгий вздох.
— Ладно. Я не могла уснуть. Девни упоминала о восходе солнца над горами, и я… подожди, я на твоей земле?
Он смеется.
— Ты на земле Эрроувудов, да, но не на моей. Это участок, где земли Сидни и Деклана примыкают к твоей. Здесь лучшая рыбалка, так что я просто пользуюсь этим участком без спроса.
— Как мило с твоей стороны.
— Это меньшее, что они могут сделать, раз уж я сплю в этом чертовом прославленном трейлере.
— О…
Он пожимает плечами.
— Где угодно, только не в трейлере.
— Могло быть и хуже.
Джейкоб бросает на меня косой взгляд.
— Ты даже не представляешь. Ты вообще рыбачишь?
Я быстро качаю головой.
— Ты помнишь всю эту неприязнь к рыбьим кишкам? У меня бы это ужасно получалось.
— Спорим, что нет. Готов поспорить, что ты умеешь ловить рыбу лучше, чем думаешь. Если, конечно, не испугаешься.
В его тоне есть игривая нотка, которая мгновенно успокаивает меня. Это то, что мне больше всего нравится в нем. Он заставляет меня улыбаться и забывать о том, что мой потрепанный наряд — не то, в чем я надеялась он увидит меня в следующий раз, когда мы пересечемся. Я могу либо смириться с этим, либо убежать, поджав хвост, и сделать вид, что этого никогда не было. Поскольку я не из тех, кто убегает, я выбираю первое.
— Ты бросаешь мне вызов?
— А ты принимаешь?
Я улыбаюсь, потому что теперь он делает это со мной.
— Ты отвечаешь вопросом на вопрос.
— Интересно, от кого у меня эта раздражающая привычка?
Смех срывается с моих губ, и я качаю головой.
— Она, должно быть, умная особа, кем бы она ни была.
— Почему ты думаешь, что это она?
— Все женщины умеют уклоняться от вопросов.
— А я и не знал, — отвечает Джейкоб. — И вот ты доказываешь свою позицию. Ты не против порыбачить ранним утром?
Я киваю.
— Конечно. Я понятия не имею, что делать, но, может я научусь.
Мы идем бок о бок к месту, где у него лежит несколько одеял, коробка со снастями, термос и книга.
— Что ты читаешь? — спрашиваю я.
— Книгу о том, как стать режиссером.
— Правда? — спрашиваю я.
— Я никогда этим не занимался, и мне очень не хочется подводить детей.
Может ли он быть более милым? Я так не думаю.
— Это действительно удивительно с твоей стороны.
— Что именно?
— То, что тебе не все равно.
Джейкоб пожимает плечами и наклоняется, чтобы взять удочку.
— Вот, закидывай леску.
— У тебя только одна удочка?
— Я не планировал принимать гостей в пять утра.
Да, в этом есть смысл. Я тоже не планировала никого видеть. Слава Богу, я почистила зубы.
— Конечно. Я просто не хотела портить тебе утро.
— Бренна, твое появление здесь — полная противоположность тому, чтобы испортить мне утро.
Дыхание срывается с моих губ, и я уверена, что мои щеки стали такими же, как и волосы. Не зная, что сказать, я беру удочку и имитирую то, что, по моему мнению, я должна делать.
— Что ты делаешь? — со смехом спрашивает Джейкоб.
— Собираюсь ловить рыбу.
— Не так, как это делаешь ты.
Он подходит ко мне сзади и накрывает мою руку своей. Тепло от его прикосновения согревает меня повсюду.
— Вот, держи удочку правой рукой вот так. Проведи указательным пальцем по линии вот здесь, — он кладет ее туда, куда нужно. — Хорошо. Не отпускай ее, иначе можешь потерять леску.
Я теряю кое-что другое.
— Теперь другой рукой переверни залог.
— Что перевернуть?
Его теплая усмешка вибрирует на моей шее, а его пальцы обхватывают мое запястье, поднося его к тому месту, которое он пытается заставить меня перевернуть.
— Это и есть «залог».
Чего бы я только не отдала, чтобы кто-нибудь внес за меня залог прямо сейчас. Я плыву по ручью без весла. Его руки обхватывают меня, прижимая к груди, и это слишком хорошо.
— Если ты так говоришь, — мне удается говорить наполовину нормально.
— Так и есть. Хорошо, мы потянем удочку назад, а когда мы снова двинемся вперед, ты ослабишь леску и отпустишь ее, хорошо?
Я киваю и молюсь, чтобы мне удалось удержать удочку, леску и самообладание. Когда он делает это движение, моя спина прижимается к его груди, и мне хочется закрыть глаза и раствориться в нем. Он такой теплый, так хорошо пахнет и выглядит так невероятно красиво, что я не уверена, что смогу удержаться от того, чтобы не вцепиться в него, если он не прекратит прикасаться ко мне в ближайшее время.
Как только мы откинулись назад, Джейкоб вытягивает руки вперед, и я вижу, как крючок летит вперед в ручей.