— Я сделала это!
Когда он говорит, его голос низкий и наполнен жаром.
— Ты сделала… — я чувствую, как его губы касаются кончика моего уха, а затем переходят к шее.
— Джейкоб, — произношу я его имя и вздрагиваю.
— Хм?
— Ты целуешь мою шею.
Глубокий гул звучит как «да», и он продолжает двигаться, его губы касаются кожи, в то время как его руки прижимают меня к нему.
Он приподнимает губы.
— Скажи мне остановиться, Бренна.
Я должна. Боже, я знаю, что должна, но я просто не хочу.
— Я не могу.
Джейкоб проводит носом по моей коже, возвращаясь к уху.
— Не можешь или не хочешь?
Я откидываюсь назад, тепло разливается по моим венам.
— Это имеет значение?
— Да. Это важно.
У меня голова идет кругом, и я освобождаю свое запястье, чтобы обхватить его за шею.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Он проводит рукой по моей спине, обнимая меня, пока я обнимаю его.
— Я не мог уснуть, — признается он. — Я не мог думать ни о чем, кроме этого поцелуя…
Дышать сейчас так трудно. Я не могу думать, когда его губы касаются чувствительной кожи за моим ухом.
— Я хочу поцеловать тебя.
— Я тоже.
Он забирает удочку из моей другой руки и бросает ее на землю. Прежде чем я успеваю понять, что он делает, я разворачиваюсь и оказываюсь в его объятиях. Джейкоб выдерживает паузу. Я вижу неопределенность в его глазах. На этот раз это не будет неожиданностью или случайностью. Этот поцелуй будет целенаправленным, и я готова к нему.
— Поцелуй меня, Джейкоб.
Его руки обхватывают мои щеки, и он медленно двигается. С каждой секундой предвкушение растет. Что-то внутри меня знает, что этот поцелуй изменит меня навсегда. Мы пересекаем черту, меняем определение наших отношений, и я отказываюсь от любых притворств, что не хочу его. Я хочу его. Мои глаза закрываются, и тут же появляется давление. Это не грубый или нетерпеливый, а медленный и сладкий поцелуй. По нему видно, что он заботится не только о своих желаниях. Он наклоняет наши головы, углубляя поцелуй, и мои руки скользят вокруг его талии, а затем вверх по его спине. Я крепко прижимаюсь к нему, не желая, чтобы между нами оставалось расстояние. Его язык скользит по моему в танце, который, как мне казалось, я не смогу выучить, но Джейкоб ведет меня за собой. Того чувства вины, которое я испытывала, здесь нет. Вместо этого вокруг меня поселились принятие и покой. То, что происходит, между нами, никогда не станет чем-то большим, чем маленький отрезок времени. Мы никогда не будем любить, и у нас никогда не будет будущего, но у нас может быть сейчас. Я могу обладать им. На то время, что нам отпущено, я могу позволить себе стать той, кем захочу, а остальное выясню позже.
Он отстраняется и снова нежно целует меня.
— И это был наш первый поцелуй.
— Как там говорится? Первый — худший, второй — лучший? — поддразниваю я.
— А как насчет третьего?
Я приподнимаюсь на носочках.
— На третьем мы целуемся, как взрослые люди, которые встречаются без посторонних глаз.
— Что это значит?
Я собираю всю свою смелость и выкладываю все как на духу.
— Это значит, что я хочу большего, Джейкоб. Я хочу всего, что у нас может быть. Никаких обещаний. Никаких вопросов.
Его зеленые глаза смотрят в мои, ища в них что-то.
— Я слишком уважаю тебя, чтобы использовать.
— А разве можно использовать, если я прошу?
— Ты понимаешь, о чем просишь?
Я киваю.
— Мне нужно, чтобы ты сказала это, Бренна. Мне нужно знать, что с тобой все будет в порядке, когда мне придется уехать. Я забочусь о тебе и детях. Я не хочу, чтобы кто-то…
Я приближаю свои губы к его губам, заглушая всю ту чушь, которую он собирался сказать. Я прекрасно понимаю, что будет и чего не будет. Во мне просто не осталось ни единой капли, которую бы это волновало. Рациональная женщина внутри меня знает, что через несколько месяцев я буду раздавлена, но я слишком долго к ней прислушивалась. Он целует меня глубже, страсть, между нами, в сто раз сильнее, чем прошлой ночью. Это всепоглощающее чувство, и я горю. Это невероятно — целовать его. Как будто, если его губы оторвутся от моих, я могу не пережить этого. Я отгоняю чувства, которые грозят разрушить спокойствие, которым я наслаждаюсь. Двигаться дальше нелегко, но это очень приятно. Это что-то новое, и мое сердце не разделяется на две части, оно просто увеличивается, чтобы освободить место для этого — для него.
Он разрывает поцелуй, но проводит губами по моей шее, а затем возвращается к уху.
— Я хочу тебя.
— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.
— Бери, что хочешь, Бренна.
Я опускаю руки ниже, захватывая контроль, который он мне дает. Мои руки хватают подол его рубашки, и я тяну ее вверх, обнажая его грудь. О. Боже мой. Святой. Господи. Этот мужчина не может быть настоящим. А если и так, то я ему точно не понравлюсь. Но потом я вижу его глаза. Как густой черный цвет вокруг зеленого становится все ярче. Невозможно отрицать, что он хочет меня, а я как не в своей тарелке. Я была с одним мужчиной. С одним. Всю свою жизнь. Я встретила Люка, потеряла с ним девственность. В моей жизни не было необходимости быть соблазнительной. Мне повезло, что на свадьбе я смогла накраситься тушью. Вот такой я была неумелой. Только за последние тринадцать лет я научилась по-настоящему быть женщиной. Но сейчас, глядя в его глаза, у меня захватывает дух.
— Скажи мне, о чем ты думаешь, — настойчиво просит он.
— Что это все нереально.
Он прижимается своими губами к моим.
— А это реально?
— Да.
— Что еще?
Я хочу быть честной, но в данный момент я не уверена, что смогу остановить слова.
— Я не буду…
— Кем не будешь? — спрашивает он после нескольких секунд молчания.
— Такой, какой ты ожидаешь меня увидеть.
Глава восемнадцатая
Джейкоб
Она сошла с ума? Она — все, чего я хочу и чего не заслуживаю. Бренна необыкновенно красива, добра и доверчива. Каждая частичка меня знает, что я чертов ублюдок, раз делаю это, но я хочу ее больше, чем моя совесть хочет, чтобы я остановился. Я беру ее лицо в свои руки и жду, пока эти голубые глаза встретятся с моими.
— Не знаю, чего ты ждешь от меня, но все, чего я хочу, — это ты.
Ее руки перемещаются к моей груди, ложатся на сердце.
— Я была только с одним мужчиной. Я… Я не уверена, что я очень хороша во всем этом.
Мне хочется рассмеяться, но я не настолько глуп, чтобы сделать это.
— Бренна, я уже очень давно ни с кем не был. Так что если ты хочешь поговорить об ожиданиях, то ты понятия не имеешь, чего я боюсь, находясь с тобой. Я беспокоюсь, что ты думаешь, что я — это какая-то фантазия, и будешь разочарована, когда поймешь, что я всего лишь гребаный мужчина.
Она приподнимается на носочки, губы касаются моих.
— Наверное, это хорошо, что я предпочитаю реальность и настоящих мужчин.
Я ухмыляюсь.
— Я тоже.
А потом я целую ее. Я наклоняю ее голову, создавая наилучший угол, и она прижимается к моей груди. Я двигаю нас назад, а затем тяну ее вниз, на одеяло. Она разрывает поцелуй и улыбается.
— Я рада, что у тебя есть одеяло.
— Я тоже.
— Ты это планировал?
Я смеюсь.
— Нет, но я рад, что подготовился.
Улыбка Бренны растет.
— Это похоже на сон. Мы с тобой гуляем в лучах рассвета и находим друг друга.
Она приподнимается на коленях, а я опираюсь на локоть.
— Мне нравится, когда ты улыбаешься.
— Ты заставляешь меня часто улыбаться.
— Хорошо. Я бы хотел заставить тебя делать другие вещи.
— О? Например?
Я наклоняюсь так, что мы оказываемся лицом к лицу.
— Я бы хотел заставить тебя стонать.
— Уверена, мне бы это понравилось.
— О, я знаю, что понравилось бы. Посмотрим, сколько времени мне понадобится.
Я прижимаюсь губами к ее шее, намереваясь медленно пробраться к уху, что и заставило ее стонать в прошлый раз. Я целую ее.
— Раз, — я целую ее снова, только чуть выше. — Два, — я снова двигаюсь вверх. — Три, — ее дыхание учащается, когда я спускаю руки с ее плеч на грудь. Тихий стон, который она издает, когда мои руки касаются ее сосков, подстегивает меня.
— Четыре, — говорю я ей в ухо. — Уверен, я могу сделать лучше.
— Джейкоб…
— Что? Скажи мне, что тебе нужно.
Низкий звук, прозвучавший в ее голосе, свалил бы меня на землю, если бы я уже не был там.
— Ты. Пожалуйста…
Господи Иисусе. Я в такой жопе, что даже не смешно. Я знаю, что поступаю глупо. Я уеду отсюда, будь то ад или паводок, но она уже пронзила какую-то часть моего сердца. Я постоянно думаю о ней и ищу способы провести с ней время. Она заставляет меня улыбаться. Она дает мне надежду на то, что, возможно, мне не суждено прожить жизнь в одиночестве, как это сделал мой отец. Бренна видит во мне человека, которым я хочу быть, а не того, кем я вынужден был стать. Может, я и нужен ей, но я принадлежу этой женщине.
— Я у тебя есть, Бренна. Черт возьми, я у тебя есть, — признаюсь я, прежде чем потребность коснуться ее кожи и потеряться в ней станет слишком велика. — Скажи, если хочешь, чтобы я остановился, — говорю я, молясь, чтобы она этого не сделала.
— Не надо.
— Слава Богу. Я поднимаюсь выше и касаюсь шелковистой, теплой кожи, которая была скрыта под одеждой.
— Я хочу тебя видеть…
Глаза Бренны встречаются с моими, между нами вспыхивает жар, а затем ее темные ресницы опускаются. Мои губы скользят по ее шее.
— Я хочу прикасаться к тебе и целовать тебя везде.
— Джейкоб… — ее голос мягкий, манящий, и я хочу утонуть в нем.
Ее пальцы скользят по моим волосам, пока мой рот добирается до кончика ее уха.
— Скажи мне, Бренна, чего ты хочешь?
Я чувствую, как она напрягается, прежде чем ее руки скользят по моей груди.
— Этого. Нас. Тебя.
— О, красавица, я в твоей власти.