Себастьян выходит из кухни, и мы с Джейкобом быстро отстраняемся друг от друга. Он оглядывается с ухмылкой.
— Мы помыли за тебя посуду.
Мои глаза расширяются, и я натягиваю на лицо ухмылку, надеясь, что он не видел, как мы держались за руки.
— Правда?
— Да.
Когда Мелани присоединяется к нам, ее кофта насквозь промокшая.
— Я мыла посуду. Себастьян вылил воду.
— Что ж, спасибо вам обоим. Полы, наверное, пришлось мыть шваброй.
— Как ты думаешь, мы могли бы повесить мое новое зеркало после того, как Джейкоб уйдет?
Она просит уже неделю, но у меня не было ни минуты, чтобы подумать.
— Конечно.
Себастьян, не желая упускать такой шанс, вскакивает.
— О! Мы можем починить полку, которую повесил дедушка? Книги соскальзывают.
— Я постараюсь.
Мой тесть начал делать все неправильно, чтобы заставить нас перестать просить — по крайней мере, такова моя теория.
— Я могу помочь, — предлагает Джейкоб.
— Чем?
— Я могу повесить зеркало и починить полку.
— Джейкоб, это мило, но…
Он поднимает руку.
— Мои навыки ремесленника ограничены, но я могу это сделать. Ты приготовила мне ужин, так что считай это благодарностью.
Мелани выглядит так, будто вот-вот завизжит, потому что из всех вещей, которые я умею делать, вешать картины и зеркала — не моя стихия. Я пытаюсь, но в какой-то момент все, что я вешаю, всегда падает.
Она вскакивает.
— Это было бы здорово. Серьезно, я просила дедушку, он вешал все вещи, потому что мама…
— Мама была занята, — пытаюсь я предложить объяснение.
Он поджимает губы.
— Я чувствую здесь какую-то историю.
— Никакой истории.
Мел смеется.
— Нет, это не история, просто разбитое стекло.
— Мелани! — я шиплю.
— Моя мама умеет чинить вещи, но не вешать их.
Я стону.
— Дети были созданы на этой земле, чтобы раздражать взрослых.
— Папа смеялся над ней, потому что иногда, посреди ночи, что-то просто… падало. Это всегда было что-то, что она вешала.
— И только ради этого я собираюсь повесить зеркало.
Джейкоб хихикает.
— Значит, есть что-то, в чем ты не сильна?
— Я много чего не умею.
Он наклоняется ближе.
— К счастью, готовка не входит в число тех вещей, в которых ты не разбираешься.
Я закатываю глаза.
— Продолжай в том же духе, и Магнолия поднимется на ступеньку выше тебя в категории дружбы.
— Ты ранила меня… — он прикрывает руками сердце, когда говорит это.
— И теперь я сомневаюсь в твоих актерских способностях.
Мелани хватает меня за руку.
— Мам, пожалуйста, позволь Джейкобу повесить его за тебя. Я обещаю, что больше не буду смеяться над твоей одеждой или умением вешать.
Это ложь. Только сегодня она сделала замечание по поводу моих туфель и спросила, не одолжила ли я их у свекрови. Она сказала, что они уродливы и мне следует чаще носить каблуки, потому что в них мои ноги выглядят стройнее. Я и не подозревала, что мои ноги выглядят толстыми. Благодаря дочери я десять минут стояла перед зеркалом, приподнимаясь на носочках.
— Если Джейкоб действительно хочет это сделать.
Он надувает грудь.
— Конечно, я хочу иметь возможность продемонстрировать свои мужские способности.
— Ты вешаешь зеркало, — говорю я.
— Это то, что ты, очевидно, не умеешь делать.
Мел хихикает.
— Пойдем, Джейкоб, я покажу тебе, где лежат инструменты, которые хранит дедушка.
Они вдвоем уходят, а я иду на кухню, чтобы проверить, что мои дети сделали с посудой. Как я и предполагала, они положили четыре тарелки и вилки в посудомоечную машину. И все. На столе и плите по-прежнему стоят различные миски и посуда, а по всей комнате разбросана мука. Я люблю готовить это блюдо, но совершенно не люблю убирать после него. Я готовлю соус за два дня до того, как планирую сделать лазанью, а за день до этого делаю лапшу. Потом начинается готовка, и на кухне воцаряется хаос. Когда я иду по кухне, слышу, что мой телефон звонит, и на экране появляется лицо Сибил. Я могу проигнорировать ее, что я и хочу сделать, но она просто позвонит снова. Если я не возьму трубку, она позвонит Мелани или Себастьяну. Того, что я отправлю ее на голосовую почту, достаточно, чтобы она решила, что я что-то скрываю. Так что пора действовать быстро.
— Привет, Сиб.
— Привет. Что ты задумала? — она откидывает свои светлые волосы в сторону, делая глоток вина.
— Ничего. Просто убираюсь после ужина.
— Папа всегда говорил, что дети — это меньше беспорядка для взрослых.
Обычно я бы отметила, что это бессмысленно, потому что наличие детей определенно не означает меньше беспорядка… никогда, но это выльется во что-то гораздо более длинное, чем мне хотелось бы.
— У меня всего несколько минут, в чем дело?
— Зачем так торопиться, сладкая?
Потому что у меня в доме Джейкоб Эрроувуд, и я не хочу, чтобы ты об этом знала.
— Завтра у меня напряженный день. Я хочу провести немного времени с Себастьяном и Мелани, пока они не уехали на выходные.
Она широко улыбается и кивает.
— Дети уезжают на выходные? Подожди, — она кладет трубку. — Реджи! Принеси, пожалуйста, ноутбук сюда, — пауза, и она хмыкает. — Я не спрашивала, где он. Я знаю, что он на кухне. Я прошу тебя принести его мне, — она снова смотрит в камеру. — Клянусь. Я люблю этого мужчину больше, чем любая женщина могла бы, но иногда он сводит с ума.
— А ты — просто прогулка по парку.
Она кивает.
— Именно так. Я почти ангел.
— Как бы мне ни хотелось подискутировать, но мне пора.
— Бренна Аллен, не торопись, когда я звоню. Нам нужно многое обсудить. Я знаю, что у тебя было свидание под дождем, но с тех пор ты его не видела? Вы… ну, знаешь… сделали это снова?
— Сибил Дэниелс, я люблю тебя, но сейчас я вешаю трубку.
Ее челюсть отпадает, и она смотрит на меня.
— Ты шутишь?
— Ни капельки. Я собираюсь прибраться на кухне, а потом пойти побыть с детьми.
И молиться, чтобы никто не сказал тебе, что здесь мужчина.
— Хорошо. Я позвоню тебе завтра, и мы сможем обсудить…
Глубокий голос Джейкоба перебивает Сибил, и мой план скрыть его присутствие здесь рушится.
— Бренна? Я нашел твое сверло, но у тебя не хватает некоторых деталей.
Черт. Дерьмо. Дерьмо.
— Ничего страшного, я только закончу разговор и сразу приду.
— Отлично.
Я улыбаюсь ему, надеясь на Бога, что он не услышит того, что в следующий раз вырвется из уст Сибил.
— Святая лживая сучка! Ты не пыталась убраться на кухне, ты пыталась скрыть тот факт, что Джейкоб там! — ее голос настолько громкий, что неважно, включила я громкую связь или нет, он все равно услышит.
— Я не лгу. Да, Джейкоб здесь. Мы все ужинали, как друзья. Он помогает Мелани вешать зеркало в ее комнате.
— Я уверена, что в твоей спальне он помогает не только с этим.
Я останавливаю ее и иду в другой конец кухни.
— Сибил, прекрати. Что бы ни случилось, это не то, что я собираюсь обсуждать.
Она поднимает одну тонкую бровь.
— Хорошо, тогда скажи мне, что ты не испытываешь к нему ничего, кроме влечения.
И снова я ненавижу свое отвращение ко лжи. Я на цыпочках подхожу к двери и не вижу никаких теней под щелью внизу.
— Я не могу этого сказать.
Она говорит мне своим вариантом шепота.
— Я так и знала! Я знала, Реджи.
Он что-то ворчит, пока ноутбук подпрыгивает на кровати.
— Пожалуйста, я заплачу тебе, чтобы ты вернулась сюда и забрала ее.
Я улыбаюсь.
— Нет, черт возьми, она вся твоя.
Сибил смотрит на нас обоих.
— Я сделаю вид, что это вы оба боретесь за то, чтобы удержать меня.
— Я люблю тебя, но сейчас пора завязывать. Что бы здесь ни происходило, это не твое дело.
— Нет, это не так, но ты начинаешь испытывать к нему чувства. Я вижу это по твоим глазам. Теперь он приходит на ужин и развешивает зеркала? Ты должна быть честна с собой, иначе тебе будет больно. Ты влюбилась в него.
Я кусаю ноготь и вздыхаю.
— Может быть, но такие мужчины, как Джейкоб Эрроувуд, не влюбляются в таких девушек, как я.
И это реальность, которую я должна запомнить.
Глава двадцать четвертая
Джейкоб
— Что тебя беспокоит? — спрашивает Сидни, садясь рядом со мной за стол.
— А?
— Ты сегодня сам не свой.
Я накладываю еду в свою тарелку, думая о Бренне. После выходных, когда ее детей не было дома, мы практически не находили времени друг для друга. Два дня назад мы снова встретились у ручья. У нее было мало времени, поэтому мы просто сидели, разговаривали, смеялись и дурачились. Я испытываю потребность в ней. Это ненормально, и я начинаю сходить с ума от своих чувств. Когда я проводил ее обратно, все как будто изменилось. Оправдания, почему мы не можем быть вместе, начали исчезать. Я увидел шанс, которого, как мне казалось, у меня никогда не будет, и это выбило меня из колеи. У меня осталось всего три месяца, и я не уверен, что смогу уберечь от нее свое сердце.
— У меня много забот.
Она наклоняется вперед и хмыкает.
— Понятно. Значит, ты думаешь о рыжей с убийственной улыбкой.
— Иногда я думаю, не поступил ли я плохо, сказав Деклану, чтобы он вернулся к тебе.
Ее улыбка дьявольская.
— Если он страдает, то заслуживает этого.
Я не могу с ней спорить.
— Все в порядке, Сид. Все в порядке. Я просто устал, пытаюсь сделать все правильно для этих детей, а вечером у меня встреча с Ноа.
Сидни протягивает руку и кладет ее на мою.
— Джейкоб, ты же знаешь, что я не слепая и что этот город способен хранить секреты так же хорошо, как птица может держаться в небе. Люди говорят. Ты вернулся три месяца назад, и большую часть этого времени ты провел с Бренной.
— Конечно, говорят! Мы с Бренной…
— Кто?
— Мы друзья.
Она медленно кивает, наблюдая за мной.
— Я знаю тебя всю свою жизнь, Джейкоб.