— Я уверена, — она снова опускает взгляд на телефон и фыркает.
— Они говорят, что там, где упал самолет, вряд ли есть выжившие.
Я выбегаю из зала, пока мой желудок вздрагивает. Я не могу удержаться от того, чтобы не свернуться калачиком над мусорным баком, когда меня одолевает тошнота.
Этого не может быть.
Я не могу вот так потерять любимого человека. Не после всего того, что я наговорила. Не его, и не сейчас. У нас не было времени. У нас должно было быть время.
Мелани рядом, ее рука лежит на моей спине, голос дрожит, когда она говорит.
— Пожалуйста. Скажи что-нибудь.
Я начинаю плакать, слезы падают беззвучно, потому что я слишком разбита, чтобы высказать вслух страх, который душит меня. Он не должен был меня бросить.
Я отталкиваю ее, чувствуя головокружение.
— Я не могу…
— Я знаю.
Я опускаюсь на пол, едва ощущая, как холодная плитка ударяется о мои ноги.
— Этого не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда и я сплю.
Мелани берет мою руку в свою.
— Они не знают. Это ведь не значит, что его больше нет, правда? Они думают, но не могут знать.
Ей нужно, чтобы я сказала ей это, но я не могу. Я уже проходила этот путь, торгуясь с Богом и всеми остальными, и ничего хорошего из этого не вышло. Я лгала себе и всем вокруг, и это сломало меня.
Мои губы дрожат, и ее тоже, и тут я вижу Девни и Шона, бегущих к нам.
— Бренна! — слезы катятся по ее лицу, когда она добегает до меня. — Боже, ты слышала…
Я киваю, и мое тело начинает дрожать сильнее, когда страх охватывает меня. Девни опускается рядом со мной, ее рука берет мою, а другой рукой она хватает Мелани.
— Верь. Мы должны верить.
Я сглатываю свой ужас и пытаюсь сосредоточиться на окружающих меня людях.
— Ты что-нибудь знаешь? — спрашиваю я.
Она качает головой, с ее губ срывается рыдание.
— Шону позвонила Кэтрин. Мы знаем только то, что нам сообщили. Пилоты сообщили о своем местонахождении, когда самолет падал, и сейчас они ведут поиски.
Из моего рта вырывается звук, похожий наполовину на плач, наполовину на крик. Ее руки обхватывают меня, и я позволяю ей прижать меня к себе. Если они не найдут его живым, я больше никогда не буду целой.
— Только не еще одна авиакатастрофа, — хнычу я. — Только не это. Пожалуйста, только не это.
Шон вырывает меня из рук Девни и прижимает к своей груди, поглаживая по спине.
— Джейкоб слишком упрям, чтобы умереть. Мы должны быть сильными, пока не узнаем что-нибудь.
Я уже знаю, чем закончится эта история. Я переживаю ее заново, только с другим главным героем. Я должна была увидеть все это до того, как он уехал. Борьба, бегство, крушение. Вместо этого я не сказала, что хотела. Я должна была потребовать, чтобы мы поговорили до того, как он уедет из Калифорнии. Теперь я никогда не смогу сказать ему, как мне жаль. Как сильно я его люблю, и что это еще не конец. Между нами, так много недосказанного.
— Мне нужно идти, — я отступаю назад и поднимаюсь на ноги. — Мне нужно отвезти детей домой и… Себастьян…
— Мама?
Страх в ее глазах отрезвляет меня. Я не развалилась на части, когда умер Люк, и не могу сделать это сейчас. Моим детям нужна моя сила, потому что, хотя они знают Джейкоба совсем недолго, они тоже любят и заботятся о нем. Он был рядом с Себастьяном, заполняя дыру, которую оставил его отец.
Я поднимаю голову, пытаясь сдержать слезы и сделать несколько глубоких вдохов. Как только мне удается взять себя в руки, я закрываю лицо Мелани ладонью и грустно улыбаюсь ей.
— Пока мы не узнаем больше, мы должны быть сильными.
Она кивает.
— Себастьян…
У меня звонит телефон, это Сибил. Я не могу с ней говорить. Если я это сделаю, то никогда не смогу быть сильной для Себастьяна, потому что буду слишком занята, тем, что разваливаюсь на части. Сейчас он ничего не понимает. Я не лгу своим детям, но в то же время я не могу позволить ему узнать все так, как я только что узнала.
— Что мне делать? — спрашиваю я Девни.
Она протягивает руку, держа меня за другую.
— Новость станет еще шире. Мы никак не можем оградить его от этого. Остин, Хэдли и малыши сейчас у Коннора. Возможно, это самое лучшее место. Пусть он будет с людьми, которые понимают, что он чувствует.
— Я не член семьи.
Шон говорит первым.
— Ты наша семья, Бренна. Ты любишь Джейкоба, а он любит тебя больше, чем ты думаешь. Ты должна быть рядом с нами, давай опираться друг на друга, пока мы не услышим что-нибудь.
Девни сжимает мою руку.
— Мы приехали сюда, потому что ты была нашей первой заботой. Мы приехали за тобой, чтобы ты не была одна.
Слезы, которые я пыталась сдержать, вырываются наружу.
— Я не могу его потерять.
— Мы тоже не можем, так что давайте все вместе будем сильными, — предлагает Шон.
Они правы. Я не могу быть здесь, и я не могу рисковать тем, что Себастьян узнает от кого-то другого. Я должна быть единственной, кто скажет ему, и я должна надеяться, что, когда все будут рядом, мы сможем пережить любые новости.
Глава тридцать шестая
Бренна
Тик, тик, тик.
Часы идут. Одна стрелка следует за другой в ровном ритме.
Тик, тик, тик.
Я сижу, просто наблюдая за этим. Это нечто постоянное, единственное, что ощущается постоянным в моей жизни. Рассказать Себастьяну было невозможно. Я не могла держать себя в руках и все время плакала, пытаясь произнести слова. Мы ничего не знаем. Прошло тридцать минут с тех пор, как Кэтрин позвонила и сообщила, что самолет не находится в той зоне поиска, о которой они думали. А тут еще новости. Боже, новости. На экране безостановочно мелькает изображение его лица.
— Джейкоб Эрроувуд, звезда сериала «Навигатор», по-прежнему числится пропавшим без вести. Предполагается, что у его самолета возникли проблемы с двигателем, из-за чего экипаж был вынужден совершить экстренную посадку в Колорадо. На данный момент нет никаких подтверждений того, что самолет найден и что есть выжившие. Следите за новостями Девятого канала.
Переключаю канал за каналом. Его зеленые глаза смотрят на меня, пока другой канал освещает эту историю.
— Мы следим за событиями, связанными с пропавшим самолетом Джейкоба Эрроувуда.
— Пятый канал ведет прямой репортаж о продолжении поисков.
— Я нахожусь здесь в тот момент, когда к команде поисковиков, которые прочесывают местность в поисках обломков частного самолета, принадлежащего компании Cole Security Forces, добавляются новые поисковые команды. На данный момент представители компании не могут дать комментарии, но мы знаем, что Джейкоб Эрроувуд — друг владельца, Джексона Коула.
Вернемся в студию.
— Есть ли у официальных лиц опасения, что это какая-то нечестная игра?
Лицо репортера возвращается, и она качает головой.
— Нет, Кэти, на данный момент они не говорят ничего, кроме того, что поиск — их главная забота. Если вы посмотрите мне за спину, то увидите, что готовится еще один вертолет. Нам сообщили, что на данный момент нет никаких следов самолета или пропавшего экипажа.
Кэти несколько раз моргает, сохраняя пассивное выражение лица.
— Мелисса, есть ли какие-нибудь признаки того, что поисковая группа считает, что экипаж и Джейкоб Эрроувуд живы на данный момент?
Мелисса качает головой.
— На данный момент они ничего не говорят. Нам удалось поговорить с командиром поисковой группы, и сейчас они не хотят строить предположения. Однако сильный ветер сегодня не облегчает ситуацию и не успокаивает.
Знаешь, Мелисса, что еще не успокаивает? Репортеры, которые ничего не знают, а только строят догадки.
— Бренна? — говорит Элли, садясь рядом со мной и протягивая мне кружку. — Я приготовила тебе чай.
Я так сильно плакала, что мне приходится напрягать глаза, чтобы увидеть ее.
— Спасибо, — пролепетала я.
Она гладит меня по ноге и выключает телевизор.
— Мы узнаем об этом раньше них. Нет смысла заставлять себя смотреть репортажи.
— Самолеты просто так не исчезают, — бездумно говорю я. — У самолетов есть устройства слежения. Так не должно быть. Когда самолет Люка разбился, у них сразу же появились координаты.
И тут возникает мысль, о которой я жалею — самолет был цел. Если самолет Джейкоба не является таковым, система GPS может быть в одном месте, а Джейкоб в другом, и мы понятия не будем иметь, где он оказался.
— Я не могу представить, как тебе тяжело.
— Я не знаю, насколько это тяжело для меня.
Элли подтягивает ноги под себя.
— Мои родители умерли, когда я была юной. Я так долго пыталась понять, почему Бог забрал у меня единственных людей, которых я любила. Они приехали навестить меня в колледж, и это был последний раз, когда я их видела. Я как будто в одночасье превратилась из уверенной в том, что все будет хорошо, в совершенно одинокую. Я так боялась этого, что вышла замуж за Кевина, не зная его толком. Безумие, как мы убеждаем себя, что в подобных вещах есть и наша вина.
Я смотрю на то, как ее пальцы судорожно теребят подол рубашки.
— В чем заключается твоя вина в этой аварии?
— Если бы я не нуждалась в них, они бы никогда не появились на дороге. Потом, когда Кевин стал вести себя жестоко, я решила, что это мое наказание. Какая-то часть меня считала, что я это заслужила. Не только потому, что он сказал мне об этом, или потому, что я была уверена, что беременна от другого мужчины, но и потому, что я убедила себя, что это как-то связано с аварией.
Я протягиваю руку и кладу на ее.
— Это не твоя вина. Тот несчастный случай произошел не по твоей вине, и ты определенно не заслуживаешь того, чтобы над тобой издевались.
Она мягко улыбается.
— Теперь я это знаю. Любовь Коннора показала мне это. Я хочу сказать, что, какую бы ложь ты ни говорила себе по этому поводу, это всего лишь ложь. Твоя ссора с Джейкобом не означает, что он не знает, что ты его любишь, или что ты имела в виду что-то из того, что сказала в гневе.