– Подай мне его, – бурчит Мэтт, на его лице все еще читается недовольство.
Он выглядит великолепно, никаких сомнений. Портной приносит ему штаны в комплект и начинает корпеть над посадкой, подкалывая штанины и помечая что-то на своем планшете. А я тем временем стараюсь не проглотить свой язык. Мужчина передо мной запросто переплюнет Райана Гослинга своей бездонной синевой глаз и точеными нордическими чертами лица. Его широкая челюсть сегодня кажется немного напряженной, но, как ни странно, это только добавляет ему шарма.
Я влипла.
Мэтт смотрит на себя в зеркало.
– Продано, – говорит он. – Давайте посмотрим на костюмы. – Еще какое-то время портной прикалывает костюм Мэтта булавками, а Мэтт сердито за ним следит.
А потом – когда я еще совсем не готова к этому – он скидывает с себя костюм. Сначала появляются его широкие плечи. Потом его рука опускается к талии, и он расстегивает штаны, точно так же, как в моих ночных фантазиях всю эту неделю.
Богом клянусь, температура здесь поднялась градусов до ста. Интересно, а двадцатидевятилетних тоже бросает в жар? [14]
Чтобы отвлечься, я начинаю просматривать пиджаки с другой стороны вешалки.
– Сомневаюсь, что нам подойдет такой стиль, – я обращаюсь к портному, протягивая руку с пиджаком. – Слишком прямой покрой для него. Ему нужно что-нибудь по фигуре, что-нибудь сужающееся от этих крепких плеч к этой… – я останавливаюсь, чтобы не сболтнуть «великолепной», – …узкой талии.
Теперь я чувствую, как жар поднимается по моей шее, и мне даже не нужно смотреть на Мэтта, чтобы понять, что он сейчас улыбается.
– Крепких, а? – говорит он едва слышно.
– Мисс права, – отмечает портной. – Минутку. – Он уходит, и мы остаемся наедине.
А Мэтт снова в одном белье.
– Прости, что я брюзжу, – его голос спокойный, а серые глаза очень внимательно рассматривают меня.
– Ты не так уж плохо держишься.
Он благодарно улыбается.
– Все эти пустые сборища – далеко не любимая часть моей работы. В двадцать я был не против. Вечеринки действительно открывали мне глаза на мир. Знаешь, когда видишь, сколько денег крутится вокруг? – Он начинает играть мерной лентой, перевешенной через плечо манекена. – Но все это приедается.
– Не сомневаюсь. И ты говорил, что это будет твое самое нелюбимое мероприятие в году. Не фанат оперы, да?
– Ни капельки. А еще тем вечером я должен был встретиться с девочками. И теперь мне придется умолять бывшую перенести нашу встречу. Вот веселье-то.
– Мне жаль.
Он машет головой, будто хочет оттолкнуть эту мысль.
– Мне нравится этот синий смокинг, Красотка. Приятно что-то поменять. Мне показалось, что это судьба, когда я увидел все те дырки от моли на черном.
– Почему?
Он слегка кривится, пытаясь выдать улыбку.
– Я женился в том смокинге. Кара его выбрала. Так что, как бы ни сильна была моя ненависть к шопингу, пора что-то поменять.
– Ага. Я все еще живу в окружении тех вещей, которые выбирала вместе с бывшим. Кажется, было бы глупо выбрасывать все, что нам дарили на свадьбу, и начинать жизнь заново с вещицами из Walmart. Но пока мне приходится видеть это все изо дня в день. [15]
– Ты уже начала с кем-нибудь встречаться? – спрашивает он внезапно.
И застает меня врасплох.
– Нет, вообще-то нет. Это прозвучит странно…
Он одаривает меня скромной улыбкой.
– Может быть, ты просто не готова?
– Это, скорее… Я даже не знаю, каково это. Я никогда не ходила на свидания.
Он недоуменно поднимает брови.
– Ты имеешь в виду, уже давно не ходила?
– Нет. Никогда. Мы с Джексоном всегда были своими в доску. А потом стали парой. Однажды в старшей школе он меня поцеловал вместо обычного объятия на прощание. Так все и случилось. И с тех пор прошло уже больше десяти лет. Меня никогда не звали на свидания. Я никогда не ходила на ужин или в кино с кем-нибудь, кого знала не всю жизнь. Светские беседы, протокол и первые поцелуи? Я только в кино такое видела.
Наверное, сейчас мне следовало замолчать, потому что даже себе я кажусь чудачкой, и Мэтт смотрит на меня соответствующе. Неожиданно он ухмыляется.
– А я-то думал, что это меня давно не было в деле.
– Я здесь, просто чтобы на моем фоне ты чувствовал себя лучше, – говорю я. И снова осознаю, в каком я положении.
Портной возвращается с парой пиджаков, и я убеждаю Мэтта, что лучше бы ему выбрать серый.
– Покрой выглядит отлично, и… – Как же сложно давать этому мужчине модные советы и при этом не задыхаться.
– И? Закончи предложение. Потому что Кара предупреждала меня никогда не носить серый.
– Серьезно? – Я разглаживаю ему воротник, потому что моим рукам не терпится к нему прикоснуться. – А она ревновала тебя? – Я сталкиваюсь с ним глазами и поражаюсь тому, как близко друг к другу мы стоим.
– Иногда. Почему ты спрашиваешь?
– Потому что в сером костюме твои глаза кажутся еще больше. Ты выглядишь в нем великолепно.
– Спасибо тебе, Красотка, – шепчет он. – Уже давно мне никто такого не говорил.
– Что ж. – Еще секунду я не могу оторваться от его спокойного взгляда. – Кто-то ведь должен.
Портной прокашливается, и я быстро отступаю на шаг.
Раз уж Мэтт закончил выбирать, я не вижу причин здесь оставаться. Я извиняюсь и уношу ноги.
Угомоните эту сумасшедшую
– Вот это поворот! – ликует Дженни на следующее утро, заглядывая ко мне в экран.
– Обстановка накаляется, – серьезно соглашаюсь я.
Мы прикованы к монитору, но находим в себе силы оторваться от него. Смотрим друг на друга, и нас разбирает смех. Между истеричными всхлипами я все-таки нахожу подсказку к заказу Мистера Члена. Что ему нужно, так это двусторонний скотч, чтобы неоново-зеленый купальник «Спидо» держался получше. И, может быть, теперь нам стоит называть его Мистером Задницей, потому что на этот раз мы видим именно его филейную часть в вышеупомянутом неоново-зеленом «Спидо», который, кстати говоря, определенно сползает. У него круглые, упругие и загоревшие ягодицы. И, вообще-то, весьма привлекательные.
– Божечки, да от этой задницы четвертаки бы только так и отпрыгивали. – При звуке этого низкого голоса мы с Дженни подпрыгиваем от удивления. Я разворачиваюсь и вижу Мэтта Эриксона прямо за нами.
– Мат! – выдаю я. – То есть Мэтт!
Дженни фыркает.
– Ты всегда зовешь меня «Мат», когда нервничаешь, – замечает он и делает шаг вперед. – Почему?
– Я не нервничаю, – мычу я. – Я напугана. Ты меня напугал!
– Прости. У вас, ребята, нет никого в приемной, так что я просто пошел по коридору, пока не нашел дверь с твоим именем.
Вот черт. Он просто бродил здесь? Вдруг кто-нибудь заметил бы его и понял, что это клиент? С чего бы ему просто так появляться в моем офисе?
– Тебе не стоило приходить, – говорю я обеспокоенно. – Ты же хотел, чтобы твой профиль оставался анонимным.
Мэтт машет рукой.
– А, меня это не заботит. Ну и что, если мир узнает, что я пользуюсь «По пути»? У вас клевый сервис.
Он подходит еще ближе, наклоняется, чтобы рассмотреть фото на экране. И, раз я все еще сижу в кресле, я оказываюсь в ловушке между столом и его плечом. Его очень широким плечом, которое к тому же все сильнее опирается на мое, по мере того как он склоняет свое могучее сексуальное тело. Он восхитительно пахнет, и мне приходится задержать дыхание, чтобы не вдохнуть этот цитрусовый аромат и не впасть в наркотическую эйфорию.
– Что это у нас тут? – интересуется он. – Порно с большими попками? Твоя работа веселее, чем я думал.
– Нет. – Я тут же кликаю мышкой и скрываю фотографию. – Прости, – прошу я, когда замечаю, что он удивленно морщит лоб. – Это запрос клиента. Конфиденциальность, ничего более.
Он расслабляется при слове «клиент». Хм-м-м. Неужели он приревновал меня, когда подумал, что я искала порно? Ну, нет. Конечно, нет. Наверное, он просто считает меня чудачкой.
– Я принес тебе кофе. – Мэтт выпрямляется и протягивает мне бумажный стаканчик из «Старбакса». – Черный, как ты любишь.
Брови Дженни так и подскакивают на этой фразе. И я почти слышу ее мысли: «Как ты любишь? Расскажи мне все!»
Я ухожу от ее пронзительного пристального взгляда.
– Спасибо, – я с улыбкой принимаю стаканчик.
– Так вот, я зашел, чтобы… – Он неловко уводит взгляд, а потом смотрит на Дженни.
Она не понимает намека. Или, может быть, она понимает, но решает его проигнорировать. Я закатываю глаза, встаю со стула и киваю на дверь.
– Это займет минутку, – говорю я Дженни.
– У меня есть минутка, – чирикает она.
Я повторяю твердо:
– Конфиденциальность клиентов.
– А, ладно. – Она явно разочарована, но волочет ноги к двери и закрывает ее за собой.
Мэтт опирается бедром о мой стол.
– Вообще-то, я не по делу, – признается он.
– Неважно, – отвечаю я. – Дженни не очень хорошо понимает социальные сигналы.
Он улыбается, и от этой улыбки у меня на сердце становится тепло. Этот мужчина чертовски привлекательный. Привлекательный настолько, что мозг плавится и трусики тут же намокают. А когда он улыбается, во мне и вовсе происходит короткое замыкание. Ноги становятся ватными, и я опускаюсь обратно в кресло. В его лице я встречаю такое мощное сексуальное влечение, что сил поддерживать свой собственный вес у меня не остается.
– Так в чем дело? – спрашиваю я.
Мэтт все еще опирается о стол. Его нога в пяти дюймах от моего колена. Интересно, что бы он сделал, если бы я протянула к нему руку и провела рукой по его бедру. Не сказала бы, что я собираюсь. Это лишило бы меня звания странной фанатки и перекинуло бы в категорию психованных.
– Я думал о том, что ты сказала вчера в магазине, – начинает он.
Я хмурю брови. Я много чего сказала ему в магазине. И большая часть была нелепицей, потому что вид Мэтта Эриксона в исподнем превратил меня в мямлящую дурочку.