Лицо Джекса стало серьезным, одной рукой он обхватил меня за талию и посадил к себе на колени, а другой коснулся моей щеки.
– Милая, если бы что-то случилось с Клайдом, я бы связался с тобой.
У меня в глазах стояли слезы.
– Но как? Ты ведь не знал меня и понятия не имел, как меня найти. Ты только слышал обо мне, но это другое.
В его глазах опять что-то промелькнуло, но он обнял меня, привлекая к своей груди.
– Милая, я бы нашел тебя. Но ты здесь, и это главное.
Всхлипнув, я обхватила его руками и принялась делать то, чего не делала уже много лет. Я начала молиться. Исступленно молиться за здоровье Клайда. Я не особо умела это делать, но все равно молилась.
Я так и сидела, пока дверь не распахнулась, и я отпрянула от Джекса в надежде увидеть врача. Однако в комнату вошел Рис в полицейской форме. Значит, сегодня он находился на дежурстве. Я напряглась.
– Услышал о Клайде. Заехал проведать, – поспешно проговорил он, заметив, как я изменилась в лице.
– Он в операционной, – сообщила я. – Больше нам ничего не сказали.
– Я уже несколько лет знаю Клайда, – сказал Рис, опускаясь на стул рядом с нами. – Он сильный. Он справится.
Я порывисто вздохнула. Джекс погладил меня по спине.
– Спасибо.
Рис замолчал, но, судя по всему, уходить не собирался, и от этого у меня потеплело на душе. Когда минут через десять дверь снова открылась, на пороге возникла Тереза, а за ней показались все остальные. У меня дрогнуло сердце.
Я смотрела на них во все глаза.
– Ребята, что вы здесь делаете?
– Мы не могли не приехать, – ответила Тереза, усаживаясь и стискивая мою руку. – Хотели убедиться, что с тобой все в порядке.
Кэм и Эвери тоже сели напротив, причем Эвери устроилась у Кэма на коленях и положила голову ему на грудь.
– Нам всем было не по себе, – призналась она.
– Мы хотели тебя поддержать, – добавил Джейс, занимая стул рядом с Терезой.
Я промямлила какие-то слова благодарности, после чего отвернулась и уткнулась носом в шею Джекса. Он крепче обнял меня, и я велела себе не плакать, потому что это было глупо, но внутри меня бушевал ураган признательных чувств. Немного успокоившись, я снова повернулась к друзьям и еще раз поблагодарила их. Взяв себя в руки, я сумела собраться и даже поддержать разговор.
В следующие несколько часов к нам по очереди заглянули Рокси и Ник – каждый из них посидел с нами, пока не настало время возвращаться в бар. Рокси даже не смотрела на Риса, но, когда она ушла, он почему-то тоже встал и вышел следом. Интересно, что все-таки было между ними? За все время нашего ожидания в больницу заехали все, кто работал в баре, и я обрадовалась, увидев, сколько людей переживает за Клайда.
Когда я шепотом поделилась этим с Джексом, он также прошептал в ответ:
– Они переживают и о тебе.
И он был прав. Как всегда. Это даже немного раздражало.
Вскоре дверь снова отворилась, и внутри меня все похолодело, когда я увидела на пороге врача. Я попыталась встать, но Джекс крепче обнял меня, поэтому я смогла лишь повернуться к ней лицом.
– Как он? – выдавила я.
Сердце отчаянно колотилось в груди.
Абсолютно измученная кареглазая женщина в синей форме провела тонкой рукой по волосам, в которых поблескивала седина.
– Вы члены семьи?
– Да, – тотчас ответила я.
Клайд был мне семьей.
Врач оглядела комнату.
– Вы все члены его семьи?
– Да, все, – ответил Джекс, не отнимая рук. – Как он?
Она подошла к пустому стулу в нашем углу, присела на него и сложила руки на коленях.
– Он перенес операцию.
– Слава богу, – прошептала я, прижимаясь к Джексу.
– Радоваться пока рано, – продолжила врач, и, вспомнив свои занятия в колледже, я поняла, что положение серьезно. – Он перенес тяжелый инфаркт из-за закупорки сосудов. Мы поставили стенты, поскольку обычно…
Обычно стентирование давало лучшие результаты, чем шунтирование. Врач продолжила свои объяснения, и я словно раздвоилась на Каллу – будущую медсестру и просто Каллу, каждая из которых воспринимала свою информацию. Главное – Клайд перенес операцию. Да, она была долгой и серьезной, и я понимала, что даже теперь может случиться что угодно, но этот этап был пройден, и это было здорово. У меня в глазах стояли слезы облегчения.
– Сейчас он спит и, скорее всего, не проснется до самого вечера. Ему нужно отдохнуть. – Врач встала и слабо улыбнулась. – Если завтра все будет в порядке, кто-нибудь из вас сможет его навестить.
Я поднялась на ноги, и Джекс не стал меня удерживать.
– Спасибо. Спасибо вам большое.
Врач по-прежнему улыбалась.
– Теперь вам всем лучше поехать домой и отдохнуть. Если что-то изменится, мы сразу сообщим. Хорошо?
Когда женщина ушла, я повернулась и увидела рядом Терезу. Подруга обняла меня, и я обхватила ее руками в ответ.
– Хорошие новости, – сказала она. – Очень хорошие.
Я кивнула, стараясь не расплакаться снова.
– Я знаю. Клайд сильный. Он справится.
Всхлипнув, я улыбнулась ей. Джекс встал рядом, взял меня за руку, и наши пальцы переплелись, и парень сжал их.
– Спасибо, – переполненная непривычными для себя эмоциями, снова сказала я и повернулась к друзьям. – Спасибо.
Эвери улыбнулась, и я почему-то взглянула на ее запястье. Не знаю почему, но я заметила, что они с Кэмом в очередной раз оправдывают свое звание самой милой пары на свете: маленькая рука Эвери лежала в руке у Кэма, их пальцы были переплетены.
Прямо как у нас с Джексом.
Глава двадцать восьмая
Клайд достаточно оправился для приема посетителей лишь к понедельнику. Джексу пришлось остаться в комнате ожидания, а меня молоденькая медсестра провела прямо в палату.
Мне стало страшно, когда я увидела Клайда на узкой койке. В окружении трубок и проводов его огромное тело неожиданно показалось хрупким.
Когда он медленно моргнул, у меня дрогнули колени. Горло снова сковало от эмоций. Я села в небольшое кресло возле постели Клайда и коснулась пальцами его руки.
– Привет.
У него на губах появилась слабая, усталая улыбка. Он был ужасно бледен.
– Малышка…
У меня перехватило дыхание.
– Как ты себя чувствуешь?
– Готов… пробежать марафон.
Я хихикнула, а затем моя улыбка померкла. Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Мне было горько видеть его таким.
– Я хочу, чтобы ты поправился.
– Делаю все возможное, – с улыбкой ответил Клайд.
– Я хочу, чтобы ты поправился, а когда начнется учебный год и я буду приезжать домой на выходные, снова делал мне тако, – сказала я. – Хорошо?
Его брови чуть приподнялись, и он пробормотал:
– Домой?
Испугавшись, что от инфаркта пострадало не только его сердце, я кивнула.
– Да, когда я буду приезжать домой, мне хочется, чтобы ты… – Я осеклась, когда меня пронзило стрелой понимания.
Домой.
Я называла это место домом.
Такого не случалось уже много лет, с тех самых пор, как папа ушел, а мама покатилась по наклонной. Я открыла рот, не зная, что сказать. Самое странное, что мне вовсе не хотелось поправляться, потому что это место… это место снова стало домом.
Ого.
Я понятия не имела, как теперь с этим быть.
Усталая улыбка на губах Клайда сменилась настоящей, широкой, но быстро померкла.
– Малышка… я и не думал, что снова… услышу это.
– А я… не думала, что снова это скажу. – Проклятье. Я опять готова была утонуть в слезах. Пора принимать какие-то успокоительные? – Но это…
– Правда, – закончил он за меня, глубоко вздохнул и поморщился. – И хорошо, малышка… Очень хорошо.
Я легонько сжала его руку, подалась вперед и прошептала:
– Да.
И я не обманывала его. Это и правда было хорошо. Слыша, как громко стучит у меня в груди сердце, я утерла слезы тыльной стороной ладони.
– Чувствуешь? – тихо спросил Клайд.
– Что? – выдавила я.
– Как груз спадает у тебя с плеч… – объяснил он. – Ты чувствуешь?
У меня задрожали губы. Я кивнула.
– Да, дядя Клайд. Чувствую.
Он снова глубоко вздохнул, с трудом перевернул руку и едва ощутимо сжал мои пальцы. Его беспомощное состояние разрывало мне сердце.
– Твоя мама… она любила тебя, малышка. И сейчас любит. Ты ведь… знаешь, да?
Сжав губы, я кивнула. Я это знала. Несмотря на все ужасные вещи, которые натворила мама, я знала, что она все еще меня любит. Просто доза была ей нужнее моей любви или меня самой. Такова печальная правда о любом наркомане.
Клайд разжал руку и закрыл глаза. Я еще немного посидела рядом.
– Тебе нужно отдыхать, – наконец сказала я. – Вернусь позже.
Мужчина медленно кивнул, но, когда я начала подниматься, открыл глаза и снова взял меня за руку.
– Этот мальчик… он заботился о тебе уже… – Он замолчал, и я замерла, не смея пошевелиться. Затем Клайд продолжил: – Малышка, он хороший мальчик. Джексон всегда был для тебя самым лучшим.
– Всегда был? – переспросила я.
Но ответа не последовало. Дядя Клайд отключился. Его слова сбили меня с толку. Он говорил так, словно Джекс уже давным-давно был со мной рядом, но это же было не так. Впрочем, Клайду давали сильные обезболивающие. Я еще несколько минут смотрела, как поднимается и опускается его грудь, уверяя себя, что раз он жив, то скоро поправится. Наконец, поцеловав его в щеку, я вышла из палаты.
Я прошла по коридору, миновала оживленный пост медсестер и направилась в комнату ожидания.
У двери меня ждал детектив Андерс. Я снова исполнилась тревоги.
– Привет, – сказала я, замедляя шаг. Заглянув в окно комнаты ожидания, я увидела, что там никого нет.
– Джекс спустился к торговым автоматам, – объяснил детектив. – Он скоро вернется. Я сказал ему, что дождусь тебя. Я звонил тебе, но ты не ответила, поэтому я позвонил Джексу.
– Ох… – Я сложила руки на груди и посмотрела на него. В прошлый раз, несмотря на весь трагизм момента, я отметила, насколько мужчина хорош собой. Черт. И почему я снова об этом думаю? Ну что за глупость! – Я оставила телефон в машине.