Я снова потянула за резинку его шортов, но он поймал меня за запястье и прошептал:
– Калла, милая…
– Джекс, я не инвалид. Я хочу этого.
Казалось, парень не двигался целую вечность, но потом все же отпустил мою руку. Что ж, его полная боевая готовность меня не разочаровала.
Джекс содрогнулся всем телом, когда, поцеловав его в шею, я обхватила рукой его член.
Потом, не отрывая от меня глаз, он лег на спину. В нем все было прекрасно. Каждый шрам, каждый напряженный мускул, каждое несовершенство.
Стоило мне коснуться большим пальцем головки члена, как его бедра непроизвольно дернулись. Я улыбнулась, вспомнив, как он показал мне это движение в первый раз. О этих прикосновений парень просто терял голову.
– Боже, Калла, – простонал он, протянув руку и коснувшись пальцами моих волос. – Ты сводишь меня с ума.
– Я еще ничего не сделала, – улыбнулась я.
– О, ты сделала достаточно. Ты… – Его слова вылились в глубокий стон, потому что я опустилась ниже и взяла его член в рот. – Черт, Калла…
Бок чуть кольнуло, когда я подвинулась, но такая мелочь уж точно не могла заставить меня отказаться от задуманного. Скользя губами по его члену, я почувствовала, как его рука легла мне на затылок. Я облизывала его плоть, пока его бедра не задвигались сдержанными, пока еще контролируемыми толчками. Рука Джекса замерла у меня на шее, я ощутила его дрожь. Его дыхание стало тяжелым, и я взяла его член как можно глубже. Джекс хрипло застонал.
В последний момент он вышел из моего рта. Швы у меня на боку лишь чуточку заныли. Его спина прогнулась, руки вцепились мне в плечи. На теле вздулись мышцы, на шее проступили жилы, лицо исказилось от напряжения. Потом его бедра последний раз вздрогнули, и Джекс замер, с трудом переводя дыхание.
– Черт, Калла. – Он подтащил меня к себе и поцеловал так страстно, что я снова почувствовала тепло между ног, а мои вены обожгло огнем. Оторвавшись от моих губ, Джекс прислонился ко мне лбом. – Ты идеальна, ты это знаешь?
– Вовсе нет.
И все же я улыбнулась, потому что его слова мне невероятно понравились.
– Брось. Слушай, что я говорю.
Я тихо усмехнулась, а он отстранился.
– Сейчас вернусь, – предупредил он и через минуту уже снова стоял передо мной с влажным полотенцем в руках. Джекс вытер нас обоих, а затем пристроился рядом со мной.
– Еще поспим? – спросила я.
Его губы защекотали мне кожу.
– Ага.
Я улыбнулась в темноте.
– А сколько времени?
– Не знаю, – ответил Джекс и поцеловал меня в плечо. – Какая разница?
– То есть ты разбудил меня посреди ночи, просто чтобы…
– Неженка.
Снова рассмеявшись, я растворилась в его тепле.
– Я люблю тебя.
Его грудь резко поднялась, после чего он покрыл поцелуями мою шею и щеку.
– Я тоже тебя люблю.
– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросила Тереза, крепко обняв меня. – Мы можем остаться. Джейс совсем не против.
Я посмотрела на Джейса, который стоял возле стены у входа в дом Джекса. Последний час он так смотрел на Терезу, словно готов был заказать ее на десерт. Так что я сильно сомневалась, что он сильно за. Я улыбнулась подруге.
– Все хорошо. Я просто отдохну и посмотрю телевизор. Джекс вряд ли будет работать всю смену. Он обещал вернуться к полуночи.
– Мы поздно ложимся, – заметил Джейс. – Звони, если вдруг что-то понадобится.
– Еще бы вы ложились рано, – усмехнулась я.
Улыбнувшись, парень подошел к Терезе и сзади приобнял ее за талию. Подмигнув мне, он наклонил голову и поцеловал девушку в висок.
– Пойдем, любимая, нам пора.
Джейс потащил Терезу к двери.
– Не забудь насчет завтра! – упиралась Тереза, пытаясь сдержать энергию своего бойфренда. – Если вы с Джексом согласны, можем все вместе перекусить, прежде чем мы отправимся домой. Хорошо?
– Не забуду. – Я последовала за уже отчаявшимся Джейсом. Они с Терезой остались со мной еще на несколько часов, после того как Кэм и Эвери отправились заниматься тем, чем в такое время занимаются все милые парочки. – Все будет в порядке. Повеселитесь, ребята.
Улыбка Джейса стала прямо-таки недоброй.
– Уж в этом не сомневайся, – бросил он.
Тереза закатила глаза, но Джейс почти поволок ее к двери. В последний момент она сумела высвободиться, подскочила ко мне и еще раз обняла.
– Я рада, что все будет хорошо, – прошептала она и развернулась на здоровой ноге.
Затем Тереза разбежалась и спрыгнула с бетонных ступенек. Стоявший внизу Джейс, выругавшись, поймал ее, хотя и слегка пошатнулся.
– Боже, ты меня до инфаркта доведешь.
Хихикнув, Тереза обхватила его ногами за талию. Когда Джейс повернулся к машине, она помахала мне из-за его плеча. Я махнула ей в ответ и решила, что эти двое вполне могут составить достойную конкуренцию Кэму и Эвери.
Закрыв дверь, я снова устроилась на диване. Я немного устала после целого дня в компании друзей и Джекса и теперь завернулась в одеяло и уютно устроилась в уголке. Вскоре я уже спала, как ни удивительно, совершенно счастливая.
День выдался хорошим, даже отличным. Он был обычным – в моем новом понимании этого слова: полным смеха, улыбок, разговоров и поцелуев, милых и страстных. Привыкнуть к такому было несложно. Когда начнется учебный год и я вернусь в Шеперд, нам будет трудно, но мы справимся, в этом я не сомневалась. Мое счастье никуда от меня не денется.
Не знаю, сколько я проспала, но проснулась оттого, что кто-то коснулся моей щеки холодными пальцами. Решив, что я совсем потеряла счет времени, я открыла глаза, ожидая увидеть Джекса.
Но рядом со мной сидел не Джекс.
Сердце подпрыгнуло у меня в груди, и я так резко села, что мой еще незаживший бок заныл от боли.
Рядом сидела мама.
Глава тридцать третья
Прошло немало времени, пока я смогла открыть рот.
– Как ты вошла? – спросила я и огляделась в поисках Джекса, но, кроме нас, дома, похоже, никого больше не было. Может, вопрос и не слишком подходил для начала нашего разговора, но мама застала меня врасплох.
Она поднялась с дивана. Тут я заметила, что на ней та же одежда, в которой я видела ее на парковке, а когда я вдохнула поглубже, мое сердце… Боже, оно заболело так сильно, словно кто-то изо всех сил сжал его в кулаке. От нее пахло немытым телом и чем-то еще.
Господи.
Мама потерла предплечье правой руки и осмотрелась.
– Открыла дверь.
– Как?
– На задней двери старый замок. Без защелки. Я вскрыла его.
– Ты… ты вскрыла замок? – Мама кивнула, и я пораженно уставилась на нее. – Ты умеешь вскрывать замки?
Она снова кивнула и перестала тереть предплечье.
– Малышка, у меня…
– Ты меня бросила.
Я наконец вышла из ступора и тоже встала. Мама снова посмотрела на меня и быстро заморгала.
– Должна сказать…
– Мне плевать, что ты должна мне сказать. – И это было правдой. Как ни печально, это было правдой. – Меня ранили. Ты хоть поняла?
– Малышка…
– Перестань меня так называть! – вскричала я, взмахнув руками. – Отвечай на мой вопрос, мама. Ты поняла, что меня ранили?
Ее потрескавшиеся губы приоткрылись, но она ничего не сказала. Вместо этого мама наклонила голову и снова принялась чесать правую руку.
Мне стало до ужаса горько. Я смотрела на нее, на свою маму, и как будто видела призрака.
– Ты знала, что меня ранили, и бросила меня истекать кровью на парковке. Я два дня провела в больнице. У меня было внутреннее кровотечение. Неужели тебе все равно?
Мама подняла голову, и на мгновение ее блеклые глаза встретились с моими, но она тут же отвела взгляд.
– Мне не все равно, Калла. Я люблю тебя. Ты моя дочь. Я просто… я…
– Наркоту любишь больше? – Я хрипло рассмеялась. – И так всю жизнь! Наркотики всегда были для тебя важнее.
Она ответила не сразу и сказала именно то, что я и ожидала услышать:
– Калла, моих детей больше нет. Кевин и Томми, они…
– Они умерли! – прокричала я, и мне на глаза навернулись слезы. Набрав в легкие побольше воздуха, я высказала все… все до последнего слова. – Они умерли, мам. Они уже давно мертвы. А знаешь, что еще? Папа тоже ушел от нас чертову кучу лет назад. Ты не единственная в этом долбаном мире, кто их потерял. И сколько бы дерьма ты ни совала в свое тело, это их не вернет.
Мама отпрянула, как будто пыталась убежать от моих слов, но я уже не первый раз говорила ей это. Вот только этот раз точно был последним.
Остановиться я не могла. Во мне кричали годы страданий, печали и боли, которые теперь лились из меня, облекшись в слова, подобно тому как из бутылки вырывается пена.
– Ты обокрала меня, мам. Ты хоть помнишь это? Ты обнулила мой счет, взяла больше сотни тысяч долларов в кредит на мое имя, и теперь мне приходится брать ссуду, чтобы закончить колледж!
Мама поежилась.
– Более того, из-за тебя меня чуть не убили. Я могла умереть! По-настоящему умереть, мам, черт тебя дери! – Она снова вздрогнула, но не может быть, чтобы раньше она не задумывалась об этом. – Из-за тех уродов, которые искали тебя и приставали ко мне, у Клайда случился сердечный приступ. Он чуть не умер.
Мамины губы шевелились, но я ничего не слышала.
– Всю мою жизнь словно перевернули с ног на голову. Опять.
Покачав головой, она осмотрела гостиную Джекса. Сальные пряди выцветших волос закрыли ее впалые щеки.
– Я думала… Я думала, что смогу вернуть деньги.
– Да, украв героин у Исайи. Что ж, не сработало, да? – Я тяжело дышала, мое сердце сильно колотилось от ярости и невыразимой печали. – Знаешь, он сюда приходил. Сказал, что тебе не стоит показываться в этом штате. Мам, ты понимаешь, что это значит?
– Я уезжаю, – призналась она, избегая смотреть мне в глаза. Взгляд ее рассеянно скользил по стенам, и всем своим видом она напоминала загнанную в угол мышь. – У меня есть пара друзей в Нью-Мексико. Мне хотелось повидаться с тобой перед отъездом.