– Спасибо за сюжет, и за помощь!
– Надеюсь, ты не испортишь репортаж! – заявил этот гад, и спросил – Ты, вообще, хороший журналист?
Я молчала, и Марк продолжил:
– Думаю не очень, раз не можешь найти интересных сюжетов, и не имеешь своей программы.
Вот надо все испоганить! Ведь почти подружились!
– Иди ты… Куда шел! – буркнула я. Устала, и сил ругаться не было.
Он послушался, и исчез в просторах магазина. Но появился опять, когда я, нагруженная пакетами, вышла на улицу. И пошел рядом, даже не предлагая помочь, хотя видел, что я, от тяжести продуктов согнулась в сто погибелей. А некоторые пакеты так и норовили выскользнуть из рук. Надо было Маше позвонить, что бы помогала донести.
Марк повыделывался, и забрал часть моей ноши. При этом повыделывалась я, сказав что обойдусь без его помощи. К нашему подъезду мы шли мирно, не спеша, и рядом.
– Зачем тебе столько всего, если вы живете вдвоем? – спросил парень.
– Откуда знаешь? – удивилась я.
– Подружка твоя сказала, стриженая.
Понятно. Маша.
– Смотрю, женщина твою дверь открывает, ключом ковыряется, – продолжил Марк— ну и поинтересовался – вдруг, думаю, грабители! А потом смотрю – Маша. Я ее знаю. Она и сказала, что вы вдвоем живете.
– Знаешь Машу? Откуда?
Марк усмехнулся, и не ответил.
– А как ты понял, которая квартира моя? – продолжила я спрашивать.
– Нетрудно догадаться! – опять усмехнулся парень.
– Не видела тебя раньше в нашем доме! И в твоей квартире никого не было! – сообщила я.
– Да, раньше я жил в другом месте, сюда только изредка наведывался.
Мы остановились у моей двери, и я приготовилась пригласить парня зайти, но он поставил пакеты на пол и сказал:
– Завтра выступаю в клубе! Придешь?
– Выступаешь? – переспросила я – Ты музыкант?
– Да. Пою, играю, музыку пишу. У меня группа. Так придешь?
Я вспомнила ужасные звуки, которые он извлекал из инструмента, и ответила:
– У меня нет времени!
– Да я так спросил, для поддержания разговора! Тебе было бы не интересно. Моя музыка современная, старшему поколению не понятная. Пока!
И подошел к своей квартире. Ну не гад ли?
– Как группа называется? – спросила я, смотря на его спину, туго обтянутую курткой. Хорош, однако – плечи широкие, руки накаченные. И при этом качком не кажется – наверное, из-за высокого роста.
– Марк! – ответил парень, и скрылся в квартире.
– Чего Марк? – захлопала я глазами.
Фу, какой грубиян!
Маша встретила меня в прихожей, возмутилась, что я сама тащила кучу продуктов, не позвав ее, и рассказала, что обо мне расспрашивал сосед.
Марго переживала напрасно – Маша неудобств не причиняет, сидит себе тихонечко в комнате, книжки пишет. Писательница объяснила, что всякие несчастные случаи с ней бывают, когда влюбляется, и теряет голову. А сейчас в сердце Маши осень(ее слова).
Зайдя в свою комнату, я включила комп, и стала искать информацию про певца Марка. Фамилию его я не знала, просто искала по имени. И нашла. Марк Дубнов, солист группы "Марк". Хи! Как оригинально. Насчет направления я была права – инди рок. Удивительно! Рок еще жив? И исполняют его не бывшие звезды двухтысячных, или еще более древние, а молодые ребята! Посмотрела фотки, посмотрела видео. И впала в приятный шок… Нет, такая музыка мне все равно не заходила, но сам Марк… Он был на сцене совсем другим, буйным и страстным, выступал в чем-то, типа расстегнутой жилетки, и я полюбовалась его красивым телом, с перекатывающими мышцами, кубиками на плоском животе, и с татушкой на плече. И я решила, что на концерт пойду.
Но, этим планам не суждено было сбыться! Мне так хотелось поскорее закончить репортаж о поимке воришек, что я осталась в студии на ночь, и уснула только под утро, сидя за столом. А проснулась с жуткой болью в шее и щеке. Да что там щека! Ломила вся правая половина лица, и глаз, который едва разлепился, и слезился.
Посмотревшись в зеркало, чуть не заорала от ужаса – мое лицо, а особенно рот сильно перекосились, и я даже сама себя испугалась! И заорала бы, да орать больно. Боль была невыносимой – будто ломили зубы.
Собрались коллеги, прибежала Инна, которая замещала шефа, пока его не было. Они ахали, всплескивали руками, и высказывали предположения, от чего меня перекосило – от спанья ли лицом на столе, от переохлаждения, или от нервов. Мой репортаж Инна решила вести сама – я хотела все объяснять в живую, и свою речь не записала… Меня отправили домой, и откуда, в сопровождении Марго, я отправилась в приемный покой. В тот самый, где работал любимый доктор нашей Маши. И, как она объяснила , он как раз и был неврологом.
Я молилась, что бы не попасть к нему – доктор молодой и симпатичный, и показываться ему с перекошенным ртом и глазом не хотелось. Но мне, как обычно, не повезло – осматривал меня как раз он, невролог Андрей Зайцев.
Глава пятая
Пока сидели в очереди, Марго выяснила, что доктор Зайцев – один из лучших специалистов. Ну хоть это успокаивало… Неведомо, узнал ли он меня, но осматривал внимательно, расспрашивал Марго о моем образе жизни и привычках(некоторые его вопросы удивили, как не могущие иметь никакого отношения к болезни), выписал кучу лекарств, и подробно, несколько раз – что б на забыла – продублировал Марго свои инструкции устно. И велел мне прийти на прием через три дня.
Когда мы вернулись домой, Марго и Маша уложили меня в кровать. Боль утихла, но было еще неудобство – я практически не могла есть. Все еда, попадающая мне в рот, вываливалась оттуда обратно…
И вот я лежу,и пытаюсь уснуть. Но это трудно, потому что хочу есть, потому что болит лицо, и потому что мои подруги ссорятся, не замолкая ни на минуту. Конечно, они стараются делать это тихо, но я все равно слышу. Причин их взаимной неприязни две – то что Маша, по мнению Марго, обманщица, потому что отказывается продавать свою квартиру, и продолжает жить у меня. И вторая – просто неприязнь, беспричинная. Наконец, они притихли, и я начала задремывать.
Запел мой мобильник, и я, забыв о своем положении, приложила его к здоровому уху, и машинально ответила:
– А—а—о! – что означало "Алло".
– Привет, милая! – услышала я нежный голос – Узнала?
Я взглянула на экран, хотя могла бы этого не делать. Такой чарующий "муррр" был только у Марка.
– Так ты придешь на мое выступление? – спросил этот котя.
– Уумм! – ответила я, что означало "нет"
– Ты пьяная, что ли, с утра пораньше? – удивился Марк – Или всю ночь бухала?
– Ууу! – воскликнула я, что означало просто "ууу".
– Я сейчас к тебе зайду! – заявил он, чем изверг из меня вопль ужаса.
Который услышала Марго, и заглянула ко мне.
Я, продолжая вопить, протянула подруге телефон, махая рукой, что означало "Нет, только не это!"
Марго меня поняла, и схватив телефон, заорала в него:
– Отвали, козел, и не звони больше!
После чего нажала отбой, положила мобильник, и спросила:
– Кто это был?
Моя жизнь кончена! Оказалась в заточении, длившемся два месяца… Каждые три дня ездила к врачу, и это были мои единственные вылазки на свежий воздух. Нас с Марго удивляли столь частые визиты к доктору, но, решили мы, он просто такой хороший, ответственный и внимательный врач. Когда я смогла разговаривать, мы с доктором стали беседовать на разные темы – Зайцев объяснил, что по артикуляции судит о моем состоянии. Но, со временем мне стало казаться, что Андрей лукавит – походу, я ему нравилась. И он мне тоже – молодой, симпатичный, умный. Однако, как быть с Машей? У них же раньше были отношения, и вообще… Маше Зайцев, думаю, до сих не безразличен – каждый раз после моего визита в больницу она допрашивала меня: как Андрей выглядел, как лечил, и что говорил.
С Машей вышел казус, первый за время ее проживания у меня, но довольно значительный. Они, как всегда, грызлись с Марго, потом писательница ушла, а через час позвонили из полиции, и сообщили, что подруга пыталась покончить жизнь самоубийством. Марго меня не пустила ехать в отделение, и стала одеваться сама, под мою ругань, что это она довела бедную девушку! Побледневшая подруга оправдывалась:
– Да ничего такого… Все как обычно …
Пока ее не было, я вся извелась, потому что понимала, что к писательнице должно быть теперь особое отношение, и особый уход. Но, как ухаживать за потенциальными суицидниками, я не знала.
Каково же было мое изумление, когда, услышав, что хлопнула входная дверь, я услышала и то, что вернувшиеся подруги опять ругаются!
– Марго! – возмущенно крикнула я.
– Они меня неправильно поняли! – гневно воскликнула Маша, влетая в комнату.
– Вот-вот, расскажи Тине! – злобно кривилась Марго.
– Я пишу сцену, где девушка пытается совершить самоубийство! – продолжала Маша – Ее конечно спасет главный герой, но мне же надо описать эмоции, которые никогда не испытывала, и…
– И она залезла на перила моста! – докончила фразу Марго.
– А потом мне было не слезть, потому что высоко, и страшно! – добавила Маша.
Это происшествие имело некоторые последствия – Маша влюбилась в копа, снимавшего ее с перил, и попыталась продолжить знакомство, но мужчина в форме пригрозил, что сдаст женщину в психушку, если она не уймется – он посчитал, что Маша шизанутая. Сердце писательницы опять было разбито, и мы с Марго всячески пытались его залечить.
Маргоша даже знакомила подругу с мужчинами из своего окружения, богатыми и успешными, но они все были девушкой отвергнуты – один слишком лыс, второй слишком невысок, третий слишком толст…
Помимо утешения Маши у меня было еще одно занятие – я часами пялилась в окно, надеясь увидеть Марка. И один раз увидела, и мне даже показалось, что он посмотрел на меня. Я шарахнулась в сторону, и успокоила себя тем, что взгляд Марка мне почудился.
Болезнь моя практически прошла, лицо стало нормальным, без перекосов. И доктор Зайцев пригласил меня на свидание. Ну, он прямо не сказал, что свидание, а просто выпить кофе в соседнем с больницей кофейне, во время его обеденного перерыва. Там он сообщил мне, что, к сожалению, мы не увидимся, некоторое время. Конечно, я уже поправилась, и в визитах в больницу не нуждалась, что не мешает нам встречаться вне ее стен. Но, доктор отбывал на какие-то курсы, на целых два месяца, поэтому и не увидимся. Я тоже немного огорчилась – Андрей мне нравился. Мы договорились созваниваться, и Зайцев проводил меня до моей машины. Прощаясь, он неловко чмокнул в щечку, покраснев при этом, как рак, и такое смущение Андрея меня удивило – не мальчик уже, сорок скоро! Ну да бог с ним! Возможно,мы больше не встретимся – два месяца срок большой.