Наконец-то вырвалась из заточения, и вернулась на работу! Где ждал неприятный сюрприз – меня убрали с должности репортера, и перевели в монтажеры. Возможно, болезнь повлияла на психику, но изменения в моем характере первым ощутил БОЛЬШОЙ БОСС. Я влетела в его кабинет как фурия, и принялась орать так, что задрожала мебель.
– Что же получается, – кричала я – если человек заболел, работая на износ во благо канала, днями и ночами, то его можно выкидывать, как изношенную тряпку?
В общем, я высказала все, что думала, потребовала восстановить в должности, и предоставлять эфир для собственной программы. А иначе, пригрозила я, буду писать, и везде рассказывать про несправедливость, царящую на одном из центральных каналов нашей страны.
Мое оранье закончилось плачевно – опять перекосило, правда, ненадолго, и вскоре прошло. Но босс испугался( кто хошь бы напугался моей рожи), и скорее всего, меня пожалел. Должность вернули, и более того – назначили главной в нашем отделе, так как Ремизов еще не вернулся, а Инна ушла в декрет, и управлять было некому. Кстати, Инна и читала лекции вместо меня, пока я болела.
В универ я неслась, как на свидание. Студенты обрадовались моему возвращению – как я поняла, Инна занималась с ними для галочки, так как ее мучил токсикоз, и ей было не до лекций.
Да, студенты обрадовались – все, кроме Дубнова, потому что он на занятия не пришел. И я не знала, ходил ли он вообще, или бросил факультатив. Дав ребятам тест, я подошла к окну, и полюбовалась первым снегом, который начал валить с небес.
И увидела Марка. Сначала подумала, что обозналась – все же, смотрю с третьего этажа. Но нет, он! Дубнов неторопливо тащился от парковки ко входу в универ, но был остановлен выскочившими из-за угла девушками. Я пыталась понять, что им от него нужно, и что Марк с ними делает. Похоже, раздает автографы. Он так популярен? Наконец, парень выскользнул из круга, и вошел в универ уже с букетом цветов. Мда… Звезда, ешкин кот! Я вернулась за кафедру, и замерла. Дверь открылась, Марк вошел, и скользнул по мне взглядом. А я поняла, что не дышу.
Парень подошел к кафедре, и положил букет передо мной. Студенты, видя такое, одобрительно зашумели.
– Это за что же такая честь? – стараясь говорить насмешливо, произнесла я.
Лучше бы молчала! Марк приблизился ко мне, и тихо сказал:
– Я знаю, что ты болела, и чем! Видел!
Видел? Матерь божья!
Студенты продолжали бурно радоваться нашим с Марком милостям.
– Я никому не рассказал! – довольно громко произнес Марк, вызвав шквал эмоций ребят.
Интересно, что они подумали?
На этом внимание Марка ко мне закончилось. Более того, он переключился на девушку, рядом с которой и сел, после общения со мной – молоденькую и хорошенькую. Они переглядывались, хихикали, и перешептывались, за что получили от меня замечание. Я, как ни в чем не бывало, продолжила читать лекцию, надеясь, что затопившую меня волну ревности никто, и Марк тоже, не заметит.
В последующие дни я Дубнова не видела – мои лекции раз в неделю. Скучала ли я по нему? Да, надо признать. И надо признать, что влюбилась. Глупо? Глупо! Все знаки внимания, которые от него получила, и даже тот самый, единственный и неповторимый поцелуй – всего лишь ничего не значащий флирт с его стороны, так, прикол… Не то чтобы я не нравилась мужчинам. Нравилась, потому что красивая, ухоженная, умею одеваться. Но – нравлюсь МУЖЧИНАМ, а не юным студентом. Нужно забыть, и смириться.
И я сосредоточилась на работе. Нужно было показать и доказать – начальству, коллегам, а главное, себе – чего я стою в профессии. И сделать это в короткий срок, пока не вернулся Ремезов. Собрав коллег на планерку, рассказала, чего хочу от нашей команды, и какие у меня творческие планы. Отнеслись они к этому скептически, хотя явно этого не показывали – все понимали, что начальник я временный, и думали, что ничего выдающегося придумать не смогу. А Жора вообще высказался, что всякие происшествия, которыми мы занимались, и так стабильно популярны. Не так, конечно, как топовые программы ведущих журналистов, но своя аудитория у нас есть. И зачем лезть из кожи, и прыгать выше головы? Я же хотела стать на один уровень с лучшими, и идеи были. Постепенно скептицизм коллег сменился энтузиазмом, они заразились и прониклись моими предложениями, и стали предлагать свое, тоже интересное. Даже меланхоличный Жора проснулся. Теперь я пропадала на работе почти круглосуточно, помня однако, что нельзя спать сидя, и простужаться. И стараясь не вспоминать Марка.
Забыть не получилось, потому что он выпустил новую песню, взорвавшую интернет, и в миг стал популярным и модным. О нем говорили и писали все и везде, и мои коллеги тоже. Но взбудоражило меня не это. Новая песня Марка называлась "Девушка,оборвавшая струну".
Глава шестая
А вдруг, песня посвящена мне? Я послушала запись, пытаясь выискать среди строк себя. Вроде про меня. А может и нет. Все же, я перерезала кабель, а струны – это другое. Может быть, какая-то другая девушка их порвала – судя по всему,личная жизнь Дубнова весьма бурная.
И я решила сделать то, что не получилось из-за болезни – сходить на его концерт. И сходила.
К моему удивлению, публика в зале собралась разношерстная – и молодые, и не очень… Мужчины, женщины, подростки… Я специально устроилась в последних рядах, что бы Марк меня не заметил. Но, походу, он бы не заметил, будь я рядом – так был погружен в себя, и в музыку. Даже с последнего ряда я чувствовала его энергетику – бурную, страстную, необузданную. Сейчас это был другой человек, не тот, которого я знала. Да и человек ли? Будто некая буйная сущность билась в его теле, пытаясь вырваться наружу, и иногда ей это удавалось.
А люди вокруг меня то замирали, то взрывались криками, и принимались танцевать, будто ведомые невидимым дирижером…. И вот, наконец, новая песня. Зал затих, потому что композиция была негромкой и лиричной. И да, песня офигенная…
После концерта я вышла из зала, и направилась к своей машине, все еще находясь под впечатлением – музыка и голос певца звучали во мне, и не хотели отпускать. Было мало, и хотелось продолжения. На стоянке я заметила машину Марка – серебристую, далеко не новую Ауди, и остановилась возле нее. Глупость несусветная, ждать парня! А если он будет не один? А если с девушкой? Но я не могла уйти – мне казалось, что не увидев Марка просто задохнусь, утону в своим эмоциях и чувствах.
Ждала долго, замерзла, отошла от эйфории, и решила ехать домой. И увидела Дубнова. Он был один, правда, мило болтал по телефону. Заметив меня, Марк сбросил звонок, и спросил:
– Была на концерте?
Кивнула.
– И как?
Вместо ответа я спросила:
– Новая песня – про меня?
– Думаешь, мне часто ломают гитары? – усмехнулся Марк, шагнул ко мне и поцеловал – сильно и страстно. Казалось, этот поцелуй был продолжением того концертного, дикого безумия. А может и был… Я задохнулась, почувствовала, как слабеют ноги, обмякла и повисла в сильных мужских руках. Марк отстранился, сказал:
– Поехали!
И запихнул меня в Ауди. Краем сознания я подумала, что моя машина останется на этой сомнительной стоянке, но было все равно.
Ехали молча, и Марк, вроде бы, на меня не смотрел. Но я ловила его взгляд в зеркале заднего вида. Парень положил руку мне на колено, и медленно двинул ее вверх. Я руку скинула, и сказала:
– Следи за дорогой! Разобьемся!
Марк руку убрал, а я пожалела о сказанном – во-первых, мне не хотелось, что бы убирал, во-вторых, произнесено это было тоном учительницы. Я будто подчеркивала, что старше…
Немного погодя я спросила:
– Куда мы едем?
– Домой! – коротко бросил Марк.
– Ко мне нельзя, у меня Маша! – воскликнула я.
Марк кивнул. А я попыталась вспомнить, видела ли я в его квартире кровать, есть ли она там, вообще?
… Мы начали целоваться в лифте, при этом Марк расстегнул мою куртку, и засунул руку под блузку, а там и лифчик сдвинул. Одной рукой он гладил и сжимал сиськи, а вторую засунул мне между ног. Я млела от желания, что не мешало моему мозгу кричать " Надо немедленно прекратить! Вас могут увидеть! Такой позор!" Однако, не сопротивлялась, и отвечала на поцелуи – что бы парень не подумал, что я старая и отсталая. Молодые ничего, и никого, не стесняются.
Мы продолжили это приятное непотребство в прихожей его квартиры. Парень скинул с меня на пол куртку, а на нее полетела и его кожанка. А потом… Он приподнял меня, прислонил к стене и, стал снимать мои джинсы. Я извивалась, помогая ему, и думала, почему не надела юбку.
Конечно, штаны застряли на уровне лодыжек, потому что сначала надо было разуться. Марк снял с меня ботинок, стянул одну штанину, подхватил освобожденную от одежды ногу, приподнял ее до уровня живота, и резко вошел в меня, прижав при этом к стене. Я взвизгнула, от неожиданности и некомфорта… К тому же, я едва могла дышать, прижатая и распластанная на стене. Боже! А где предварительные ласки? Такого у меня никогда не было… Будто мое тело подхватил, несет, качает и кружит ураган.
"И это все? " – подумала я, когда Марк кончил, ослабил объятия, и отстранился.
Он чмокнул меня в волосы, и сказал "Проходи!"
Я надела штаны, сняла второй ботинок, и пошла за парнем в ту комнату, которую уже видела. Кровать там была.
Марк щелкнул выключателем, произнес:
– Раздевайся!
И стал снимать свою одежду, при этом продолжая на меня пялиться.
– Выключи свет! – велела я.
Марк немного помедлил, но выключил.
Я разделась (зачем только штаны натягивала?), и села на кровать, откинув покрывало, которым нестерпимо хотелось укрыться, закутаться, спрятаться. Но не стала этого делать – молодые ничего, и никого, не стыдятся… Чувствовала себя не очень – как на приеме у врача. Мое возбуждение сошло на нет, концертная эйфория тоже, и хотелось просто убежать…
Темнота в комнате не была полной, и я видела, как совершенно голый парень одевает презерватив. Обнаженный Марк был даже краше, чем в одежде, и полумрак не мог этого скрыть. Но, я не могла оценить в полной мере совершенство его тела, потому что в голове ворочались мысли: