— А вам?
— Мне такое не под силу. Стихии сложны для управления, поскольку слишком хаотично. Мне нравятся более систематизированные вещи.
— И все-таки этому можно обучиться?
— Можно, — согласился Гетбер, — почему нет?
Я повернулась к нему и залпом допила остатки вина в своем бокале. Не испытывая особого стеснения, взяла бутылку и вновь наполнила свой бокал практически до края.
Поинтересовалась:
— А в теории… Если бы я попросила вас научить меня колдовству, вы бы смогли это сделать? Да, не стоит забывать, что талантами я не обладаю. Но возвращаясь к сути… Вы бы смогли вложить в меня суть колдовства?
Гетбер удивился — взмыли вверх брови. Но все-таки ответил:
— В теории — мог бы.
— Но делать этого, конечно, не станете? Зачем тратить время зазря на такую пустышку, как я. Правильно?
— Правильно ли? — Гетбер вздохнул и интеллигентно пригубил вино. — Скорее да, чем нет. С одной стороны, ты не сможешь применить эти знания. Но с другой — ты сможешь передать их другим, быть посредником между мной и кем-то, кому в данный момент нужны мои знания.
— А камни?
— Что — камни?
— Я могу создавать камни, но при этом использовать камни, которые будут многократно их усиливать. Это возможно?
От гречки ничего не осталось. Гетбер поднялся, убрал тарелку в раковину и вернулся к столу. Подхватив колбаску из моей тарелки, заметил:
— Не доверяю этим вашим камням. Да. Однажды, думаю, ты сможешь вывести для них формулу, если это все-таки возможно. Но на это потребуется не один год. И ещё такой момент — любое незначительное изменение эту формулу может сломать. И придётся возвращаться к началу.
— Вы говорите загадками. Прямо не желаете отвечать.
Очередной вздох. И следом:
— В теории, это возможно.
Вино шло легко, как газировка. Даже легче — не било пузырями по носу. Опустошив второй бокал, я решила остановиться. Напиваться в компании Гетбера — не лучшая идея. Уж точно не сегодня.
— Заканчивайте с ужином, и будем экспериментировать, — решила я. — Лучше уж так, чем терять время на разговоры.
Такие же пустые, как моё будущее в этом мире, стоящем на трех слонах магии. Но об этом я не стала говорить.
— И как ты собираешься экспериментировать? Надеюсь, без применения этого грозного оружия, — Гетбер кивнул на молоток.
Я поднялась. И слегка покачнулась — все-таки ударило в голову вино, а я-то уж понадеялась, что обойдется… Где там мое платье? Темно, конечно, хоть глаз выколи. Я понимаю, что большое освещение рушит всё атмосферу, но мы здесь все-таки работать собрались, а не на свидание.
Ага, вот и карман. Вот и мой камешек, зеленый, как весенний листок.
— Ты прихватила его с собой?
Гетбер взглянул на камень, сжатый в моих ладонях, но даже не попытался его взять.
— Да, — покивала, — умею удивлять, скажите? Не смогла оставить его на целый день — заскучал бы. Ну и ответственность за его судьбу все-таки на моих плечах.
— По-моему, таскать его с собой — более рискованно, чем просто оставить в лаборатории.
— Ну хорошо, нажалуйтесь Феранте. Увольняйте меня, и я вернусь в свой мир, где всё было спокойно и никто не требовал от меня невозможного.
— Я не в упрёк, — заметил Гетбер и сделал очередной крошечный глоток. — Что ты хочешь попробовать сегодня?
— Включите, пожалуйста, свет.
Гетбер просьбу выполнил — правда, предварительно задвинул шторы. Яркий жёлтый свет ослепил, и еще минута потребовалась глазам на то, чтобы адаптироваться. Романтика, конечно, ушла безвозвратно. Даже камень потерял таинственный шарм, в один миг превратившись в безделушку.
— Не знаю, насколько корректно прозвучит моя идея. Но нужно такое заклинание, которое потребует от вас — ну, точнее, от вас и камня — большое количество магических единиц. Я хочу проверить, есть ли магический запас у камня, или он может работать бесконечно долго, не истощаясь.
— Думаю, такие заклинания не совсем благоразумно плести в жилом помещении.
— А если найти что-нибудь безобидное?
— И даже безобидное.
— Ну а крыши у вас здесь нет? Или что-то вроде?
— Как нам поможет крыша?
От нетерпения я даже на месте прокрутилась. Казалось бы, что может быть проще для понимания?
— Колдовать в собственной квартире вы боитесь, это и понятно. На улицу тоже не захотите выходить. Самый центр, вокруг много окон и глаз. Но ведь на крыше нам никто не сможет помешать? И вредить там тоже нечему.
— Варя, — Гетбер покачал головой, — крыша — это не то место, где проводят время благоразумные девушки.
— А квартира коллеги — то?
— Знаешь, на чем подловить.
Он вернулся к окну и слегка отодвинул штору.
— Если вы хотите показать мне, что дождь все ещё продолжается, то не нужно. Я и сама прекрасно это слышу. Но ведь дождь не может длиться бесконечно, так? Дождемся, пока дождь закончится. И пойдём. Я могу пока почитать что-нибудь. Есть у вас книги? — спросила невинно, будто не разглядывала книжные полки в кабинете Гетбера.
— Идея что-нибудь почитать мне нравится больше, чем предложение идти на крышу в дождь. У меня разное есть. Что тебя интересует?
— Давайте что-нибудь по мироустройству.
— Это ты зря, — заметил Гетбер. Но все-таки пошёл в сторону кабинета, а я задержалась ещё на несколько секунд, чтобы все-таки перелить в бокал остатки вина из бутылки — Гетберу оно не очень-то и понравилось, а мне вполне себе, так что совесть не позволяет его тут бросить.
Ну и камешек, конечно, я тоже прихватила с собой.
— Но почему зря? — спросила я, когда все-таки догнала Гетбера.
— Лучше бы приключенческий роман почитала. От всех этих энциклопедий можно впасть в уныние, особенно в такую хмурую погоду.
— Постараюсь удержаться на грани, — пообещала я. — Грани между унынием и простой печалью.
Гетбер поверил. И вручил мне тяжеленный пыльный талмуд, я едва смогла устоять на ногах.
А за книжным шкафом, оказывается, есть кресло — я и не заметила его во время разведки. Рядом с ним удобно пристроился маленький круглый столик, вмещающий на себе и лампу, и мой бокал с вином. Талмуд пристроился на коленях, как упитанный ленивый кот, разве что не мурчал.
Гетбер, сбегав до спальни, ещё и плед мне вручил, вот уж максимальный уровень комфорта. А сам скрылся где-то в другой части квартиры, пожелав мне приятного чтения.
Ну хорошо. Почитаем в одиночестве, не гордые.
Мягкий свет от лампы приобнял меня за плечи. Золотым светом вспыхнули на обложке слова «Империя Лейпгарт: география и история». Я распахнула книгу в самом нужном месте — на оглавлении. Итак, все по классике: горы, реки, фауна, флора, становление империи, войны и мирные договоры. Что меня сейчас интересует больше всего? Если не брать в учёт бокал с вином.
О! Знакомое название. Вейзен, родимый, в разделе с «крупнейшими городами». Надо отталкиваться от того, что привычно, прежде чем перейти к более сложным вещам. Почитаем про Вейзен.
Надо же было, конечно, столько понаписать о себе любимых: книга мало того, что толстая, так ещё и с мельчайшим шрифтом — будто бисер рассматриваешь, а не буквы. Ещё и этот свет. Для атмосферы он, несомненно, хорош, но для чтения — слабоват.
Меня хватило на целую страницу — эдакое введение, где Вейзен расхваливается всеми самыми красивыми эпитетами. Я и не знала, что к слову «великолепный» можно подобрать столько синонимом. И где эта книга была, когда я писала дипломы? Она выступила бы прекрасным пособием по наполнению текста водой. Теперь и неудивительно, откуда такой объем. Хорошего редактора создателям этого талмуда явно не хватило.
Спустя страницу у меня разболелись глаза (а ещё закончилось вино), и я всего на секунду зажмурилась, чтобы они немного отдохнули. Фатальная ошибка, которую я много раз совершала, когда была студенткой.
Не помешал свет, а дождь так и вовсе лишь сыграл на пользу. Очень уж умиротворяюще шумел.
Я провалилась в сон, как в открытый канализационный люк, внезапно оказавшийся под ногами. Даже осмыслить ничего не успела. Очнулась на мгновение, когда чьи-то заботливые руки забрали у меня невероятно увлекательную энциклопедию по империи, но не нашла в себе силы ничего сказать.
Проснулась я радостная, даже несмотря на разболевшуюся шею. В комнате посветлело: значит, уже рассвет.
Вот же… исследовательница. Напридумывала всякого, а сама уснула без всякого стеснения. Ещё и на кресле. Ещё и у коллеги. Впрочем, ругать себя по-настоящему все равно не получается: очень уж радостное получилось пробуждение. А почему — кто бы знал?
Пусть этот кто-то заодно сообщит мне, чем занимается Гетбер.
Хотя я и сама догадываюсь: тоже дрыхнет. Иначе давно бы меня разбудил.
Но тишина в квартире такая, будто я осталась в ней совершенно одна. Даже дыхания не слышно.
Я покинула кабинет и нагло заглянула в спальню. Пусто… И кровать идеально заправлена, ни единой складки, будто к ней никто даже не прикасался.
Гетбер нашёлся на кухне сидящим за столом прямо над знакомым мне талмудом. Правая рука стоит на локте и придерживает голову Гетбера. Впрочем, понять, спал он или нет, я так и не смогла — стоило мне шагнуть в кухню, как Гетбер встрепенулся и посмотрел на меня.
— Читаете? — поинтересовалась я.
— И тебе доброе утро. Говорил же — чтение утомительное.
В том, что дождь закончился, и сомневаться не стоило. Клочок неба, свободный от штор, радовал глаза таким пронзительным розовым, что хотелось раз и навсегда обернуться птицей, лишь бы посвящать ему баллады.
— Почему вы не в кровати?
— Ты тоже была не в кровати. Невежливо располагаться со всеми удобствами, когда гостья скрючилась на тесном кресле.
Я только сейчас заметила, что почти до самого локтя закатались рукава моей распашонки. Распрямила их, а заодно и волосы протянула через пальцы в попытке исправить ситуацию — обычно по утрам на голове у меня творится нечто невнятное.
— Спасибо за заботу, но разместилась я вполне нормально. — И без отлогательств перешла к делу: — Так, ну, раз мы уже вдвоем бодрствуем, то что там насчет крыши?