— А кто сказал, что я буду что-то изображать? — промурлыкал я, слегка прикусив кожу на нежной шее. — Можно ведь прекрасно совмещать приятное с полезным. Я же уже говорил, что не отрицаю, что мы можем однажды оказаться в одной постели.
— Хватит на меня давить. Мне хватает и той мерзости, что находится у меня на шее.
— Почему же мерзость, это очень красивое изображение, — я хмыкнул и отпустил ее. — Так что, остановимся на головной боли?
— Да хоть геморрой сюда приплети, который обостряется каждый раз, когда ты сюда приходишь, — огрызнулась Ева, поправляя свою рыжую копну. — Я с удовольствием тебе его полечу.
— Ух, какие ты извращения практикуешь, — я ухмыльнулся. — Но, пожалуй, мы не будем заходить так далеко. Самое главное, запоминай все, что тебе говорят отцы-командиры. Ты, наверное, и правда на повышение пошла, раз тебя непосредственно от исполнения отстранили. Не скучай, дорогая, скоро увидимся.
Я вышел из медпункта, и теперь уже целенаправленно направился к выходу. Можно сказать, что я сегодня не зря сюда зашел. Вот только надо бы еще кое-что сделать.
Я свернул к посту охраны.
— Где начальник смены? — спросил я у охранника, сидящего возле монитора.
— А вам зачем? — он оторвался от увлекательного зрелища, и посмотрел на меня.
— Затем, что он мне нужен. — Я наклонил голову, рассматривая его. М-да, рано я начал хвалить Вольфа. Персонал в некоторых отделах оставляет желать лучшего. Если уж и начальник смены меня не узнает, то, я просто не знаю, что предпринимать.
— Да кто вы такой, чтобы...
— Константин Витальевич, простите, ради бога, этот умственно отсталый новенький, сегодня первый день на дежурстве и еще не выучил всех персон с неограниченным допуском, хотя фото каждого с пояснениями я ему выдал! — на пост заскочил, судя по всему начальник охраны собственной персоной. — Назаров, ты чем целый день занимаешься, вместо того, чтобы учить то, что велено? — рявкнул он, а охранник переводил взгляд с него на меня и при этом хмурился. — Вы что-то хотели узнать, Константин Витальевич?
— Я хотел бы сообщить о возможном покушении на кого-то из администрации, — медленно ответил я, не отрывая пристального взгляда от Назарова. — Нужно тщательно проверить каждого из сотрудников, особенно это касается тех, которых наняли недавно.
— Здесь всех наняли недавно, — начальник охраны еле слышно вздохнул. — Я могу знать, откуда у вас такие сведения?
— Нет, не можете, — подойдя к столу поближе, я нагнулся и принялся просматривать мониторы. — Как передается картинка?
— Стационарные чары. Военная разработка, но нам разрешено ее использовать. Все-таки банковский сектор, — я кивнул, показывая, что понял.
— Эх, жаль, что нет чар на женской раздевалке и в душе. Еще я кабинета медсестры не вижу. Где еще чары отсутствуют? — теперь я повернулся к начальнику.
— В ваших приемных и кабинетах, — начал перечислять начальник. — В приемной и кабинете директора. В туалетных комнатах.
— Кто их устанавливает? — под моим взглядом начальник заметно нервничал, с чего бы это?
— Это артефакты. Установить и активировать их может абсолютно любой.
— Это же просто отличная новость, — я широко улыбнулся и практически сразу улыбка сошла с моего лица. — Дополнительно поставить в приемных. В кабинетах — не нужно. Сделать это тогда, когда секретари уйдут домой, чтобы они не знали про слежку. Эх, плохо что в женской душевой ставить подобное немного аморально, — я очень горестно вздохнул. — Назаров, я понимаю, службу надо выполнять ревностно, но, черт подери, на что ты так уставился, если чар в женской раздевалке нет? Ты не выучил уроки, ты позволил абсолютно постороннему человеку, а я для тебя посторонний, ты же не выучил, кто я, зайти на пост. Я не хочу этого говорить, но, если подобное повториться, то, боюсь, на с тобой придется расстаться, а у вас, — я повернулся к начальнику, — будут большие неприятности. И да, если Юрию Владимировичу все равно, что тут у нас творится, то мне нет.
Когда я выходил, то слышал, как начальник, чье имя я так и не узнал, начинает воспитывать Назарова. Надеюсь, воспитает.
В лаборатории я приехал уже к обеду. Вот здесь охрана была просто изумительно вымуштрована. Меня встречал сам начальник охраны.
— Вы приехали с проверкой, Константин Витальевич, или же по какому-то конкретному делу? — говорил он ровным и спокойным тоном. И вообще весь его вид не говорил, а кричал о высочайшем профессионализме. Я же, вспомнив, как на меня реагировали большинство начальников лабораторий в мой визит сюда с дедом, решил, что тратить нервы, ставя всех на место, буду в следующий раз, а пока тратить нервы было не охота.
— С конкретной целью, — я направился к лифту.
— Мне вас сопровождать? — спросил он.
— Нет, не нужно, я помню, куда мне нужно попасть, — покачав головой, я вошел в лифт, нажимая нужную кнопку.
Когда я зашел в нужную лабораторию, то на меня никто не обратил внимания. Все продолжали заниматься своими делами, и ни одна голова не повернулась в сторону открывающейся двери. Тогда я открыл ее и что есть силы захлопнул. Вот сейчас головы подняли все.
— О, Константин, проходи, мы тебя давно ждали, — мне навстречу поднялся Тихон. — Чайку?
— Сначала о насущном. Что с моим прибором? — я остановил взгляд на том молодом ученом, который и занимался моим проектом.
— Мы слегка застопорились, — немного сконфуженно проговорил он.
— Я это понял, как ни странно. И в чем проблема стопора? — придвинув к себе стул, я на него сел, потому что на этих странных людей никакого психологического эффекта я не произвожу, а стоять я уже, если честно немного подустал.
— В материале, — просто ответила единственная девица в лаборатории. — Мы уже практически все сделали, осталось лишь наложить последние штрихи, в виде закольцовки полученных эффектов. Они без нее каждый сам по себе абсолютно бесполезен. Но для этого нужен мост. Вот только мост этот должен быть сделан из материала, идентичного вот этому, и она поставила передо мной статуэтку. — Это изначальная версия, мы ее не тронули, только скопировали. — Ответила она на мой невысказанный вопрос.
— Так в чем проблема? — я невольно нахмурился, забирая стоящую на столе статуэтку. — Мне она нужна, — быстро сказал я, когда Тихон протянул за ней руку. — У вас копий должно быть много.
— Копия у нас только одна, — мрачно пояснил тот тип, что непосредственно занимался проектом. — Как оказалось, дело не в самом янтаре, а в его возрасте. С новоделами ничего не выходит. Мы для копии на каком-то аукционе покупали. Сами скидывались, Борзов снова деньги зажал, скотина, но слишком уж проект интересный. А вот на мосты янтаря не хватило, и мы не можем такого найти. И ведь для самого прибора можно как раз новодел использовать с незначительной примесью нужного янтаря. А вот все мосты должны быть сделаны только из старой смолы. — Я мысленно сосчитал до десяти, чтобы не наорать на этих безусловно талантливых людей.
— Скажите, а спросить у меня вы не пробовали? Скорее всего, нет, потому что я такого не помню. — Я по очереди осмотрел каждого из них.
— А чем вы нам можете помочь, Константин Витальевич? — немного агрессивно спросила девица.
Я вытащил из кармана холщовый мешок и высыпал прямо на стол янтарь из гробницы князя.
— Вот этот достаточно старый? — девица подняла один камень, провела над ним рукой, накладывая простенькие чары, а затем села на стул, глядя перед собой. Я не стал их пока тревожить, пускай в себя приходят. Повернувшись к Тихону, который разглядывал меня как весьма интересный экземпляр, который нужно непременно изучить, я сказал. — Наливай чай. Похоже, я здесь застряну надолго, потому что, похоже, мы с вами говорим на разных языках.
Глава 20
Чай мне попить не дали. Девица вышла из ступора и решительно придвинула стул поближе ко мне.
— Я не знаю, где вы взяли камни, но, чтобы наладить серийное производство, в случае успешных испытаний, таких нужно много, — заявила она, скрестив руки на груди.
— Тася, ты впереди поезда гонишь, — попытался вклиниться Тихон, но девушка только отмахнулась от него, продолжая сверлить меня взглядом. Понятно, в этой лаборатории у нас демократия, но с нотками тоталитаризма, и, если Тихон так вяло попытался девчонку на место поставить, значит, сам заинтересован в ответе.
— Я не слишком в курсе того, как сформирован рынок янтаря, но не думаю, что найти оптовых поставщиков янтаря определенного возраста, представляет проблему, — я смотрел на нее так же пристально, как и она на меня. Глубоко внутри всколыхнулся дар, но я не обратил на него внимания, даже не пытаясь как-то использовать. Не знаю, может быть, все происходило глубоко в подсознании, но в какой-то момент этих пристальных гляделок, мне начало казаться, что мы с Тасей остались одни в этой лаборатории, ограниченной одним столом и нашими стульями.
— Нет, это несложно. Вот только, ключевое слово здесь, «оптовый». Мы не потому не могли найти камни, что их нет на рынке, а потому, что без аукционов их продают только оптом добывающие компании. В принципе можно было небольшую партию и закупить. Янтарь — самый магический камень, и он много где нам пригодился бы. Это не так уж и дорого, но Борзов как всегда отказался пускать наш заказ в закупку и оформлять хоть какой-то договор.
— Борзов, значит, — я задумался. — Тася, это от Таисья? — от неожиданной смены темы, она моргнула, хотя до этого момента смотрела на меня немигающим взглядом.
— Да, Таисья Белкина, — она мотнула головой, чтобы настроиться на предыдущую тему.
— Красивое имя, и ты красивая. Что тебя занесло к ученым, которые, похоже, не в состоянии оценить эту красоту, — я улыбнулся. ощущение, что мы находимся одни даже усилилось, и, кажется, девушка тоже начала это чувствовать, потому что неуверенно осматривалась по сторонам.
— А вы, получается, оценили? — она слегка ощетинилась. М-да, девочка, ты действительно слишком редко получаешь комплименты.